Это нужно – не мертвым!
Это надо – живым!
Вспомним гордо и прямо погибших в борьбе...
Есть великое право: забывать о себе!
Роберт Рождественский

В преддверии 9 мая особо остро мы ощущаем связь времен. Живая память – это память потомков. Пока помним мы – живы наши предки.
Песни фронтовых лет отзываются в наших сердцах горше, глуше... Любимые фильмы «Отец солдата» и «Гимилис бичеби» («Ну и молодежь!») Резо Чхеидзе, «В бой идут одни старики» Леонида Быкова, «А зори здесь тихие» Станислава Ростоцкого вновь всколыхнут все самое светлое, что есть в нас.
По рассказам бабушек и дедушек – ох, как они не любили рассказывать о тех временах, как приходилось выпытывать, выуживать каждое слово, каждую деталь, – мы знали, что День Победы «приближали как могли»...  
9 мая не нужно было никаких слов. Все читалось в их глазах.
В Парке Ваке прошло мое с братом детство. И мы очень любили бегать среди скульптур, нарезая круги вокруг монумента – скорбной фигуры, лежащей в середине ансамбля, словно обрамленной елями. И я отчетливо помню слова старших:
– Не бегайте. Мертвым нужна тишина...
9 мая мы всем классом приходили возлагать цветы к Вечному огню... Сквозь поколения приходит понимание хрупкости нашего мира.
Память сердца всегда хранит эти воспоминания.
И подвиг советского солдата не отнять никому, не перечеркнуть и не запятнать.


ЖИВАЯ ПАМЯТЬ
Алена ДЕНЯГА

9 мая мы собирались всей семьей в доме Янушеков. Евгений Георгиевич Янушек, дядя Женя, был другом дедушки, фронтовик. Всю войну он прошел не в действующей армии: его части занимались реставрацией военной техники. Инженер-подполковник, он служил во 2-м отдельном автотранспортном батальоне, отдельной автотранспортной роте 51 армии, затем в Уральском военном округе, на Украинском фронте.
В школьные годы я очень любила рассматривать его медали – эта «За оборону Кавказа», эта «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», Орден Красной Звезды...
Мой дедушка был сыном «врага народа». Перед войной он был сослан из Москвы в Вытегру. Какой-то внутренний комплекс, незакрытый гештальт, остался с ним на всю жизнь. И в этот праздничный день у дедушки были всегда грустные глаза...
А дедушка моего двоюродного брата много рассказывал нам о войне. Виктор Никитович Михайлов – потомственный казак. Он был призван в августе 1941-го РВК района имени 26 Комиссаров г. Тбилиси. В начале войны служил на флоте и участвовал в обстреле города-порта Констанцы в Румынии. Затем служил в 40-й отдельной разведывательной роте, 37-й гвардейской стрелковой дивизии. Принимал участие в обороне Севастополя, Сталинградской битве, Берлинской операции. Среди его боевых наград – Орден Отечественной войны II и I степени, Орден Александра Невского, Орден Красной Звезды...
Светлая память всем ушедшим!


ЧТОБЫ ПОМНИЛИ...
Димитрий КОБУЛАШВИЛИ

Мне было 15 лет, когда не стало моего деда. Но я хорошо помню его рассказы о тех годах, о фронтовых товарищах.  
В 1941-м Дмитрий Васильевич Острик – из села Михайловка Черкасской области (Каминка) – после выпускного ушел на войну. В семье росло шестеро детей, и мой дед был за старшего. Отправили его на Кавказский фронт. Первое легкое ранение получил под Моздоком – в ногу, выше колена. А через год – был ранен в голову. Его комиссовали в Тбилиси, где он поступил в Высшую школу начальственного состава. Позже работал участковым в районе Навтлуги. Так и остался в структуре МВД. Преподавал в Школе милиции г. Тбилиси. Дослужился до майора и начальника канцелярии Школы.
А вот дедушкин младший брат Мефодий Васильевич дожил до наших дней. Когда немцы перерезали трассу Москва-Одесса и вошли в Михайловку, Мефодий был угнан в Германию на работы. Ему тогда было 16 лет. Он рассказывал, что его трижды забирали у родителей, и он трижды бежал. Но чтобы не подставлять семью, чтобы не отобрали последнюю корову и родные не остались без средств на существование, Мефодий смирился и четвертую попытку побега не предпринял. Работал на заводе. Спустя 2 года, когда американцы разбомбили ограждение охраняемой территории, бежал с другими пленными рабочими к своим на линию фронта. Так с 1943 года Мефодий Острик попал в состав Советской армии. Четыре года отслужил – сперва в Германии, а затем его перевели в Вахрушево. Осел в городе Каменске. По сей день больше всего он гордится медалью «За взятие Берлина»...


НЕ ПРИВЕДИ ГОСПОДЬ!
Имеда СИНАТАШВИЛИ

Мой прадедушка, Иван Андреевич Кривонос, во время войны сражался в партизанском отряде. В Беларуси, где погиб каждый четвертый... Партизанский отряд в Закутье Могилевской области насчитывал сначала 25 человек, потом их число дошло до 80. Живыми вернулись только 17. Прадедушку ранили в руку, а еще в груди у него застряла фашистская пуля, и он до конца жизни чувствовал ее, а потом в возрасте 77 лет погиб от того, что она поменяла положение и задела сердце, это произошло мгновенно... Через много лет после войны погиб от фашистской пули. Война так и не отпускала его все эти годы... И еще: он никогда ничего о войне не рассказывал. Когда спрашивали, отвечал: «Не приведи Господь!»
А еще я знаю о войне вот что. Моя мама, когда я был маленьким, часто рассматривала мои руки. Внимательно так рассматривала. А я удивлялся. Оказывается, и ее мама, моя бабушка, тоже точно так же рассматривала мамины руки. Потом я узнал страшную причину этого. Во время войны в Беларуси фашисты выстроили маленьких детей, закрыли им лица, а матерям предложили узнать по рукам своих. Кто узнавал, тем отдавали детей, а тех детей, чьи ручки не узнали, закинули в грузовик и увезли в Германию. Это было ужасно. Бедные матери метались в истерике, некоторые сошли с ума от горя, что не смогли узнать своего ребенка. А фашисты так развлекались... Мамина бабушка, Настя Ачинович, узнала по ручкам обоих своих детей, сразу же забрала их домой. А через два дня ее, молодую и красивую, беременную, смертельно ранили осколком в собственном саду. Дети осиротели.
У меня пока нет собственных детей, но, когда они появятся, не хочу рассматривать их руки в страхе, что мне это понадобится. Не приведи Господь!



МЫСЛЕННО Я СЕЙЧАС ТАМ...
Ольга МАКЕЕВА

Бабушка приезжала редко. Мы жили в городе, она за городом, рядом с Волгой. Добираться надо было сначала на электричке, потом на троллейбусе. В общей сложности около полутора часов. В детстве мне казалось, что это чудовищно долго.
Мы сидим за письменным столом, бабушка помогает делать «домашку» по математике. За окном снег. И на него смотреть куда интереснее, чем на уравнения в тетради.
– Хватит считать ворон, делай уроки, – строго говорит бабушка. И я снова утыкаюсь носом в учебник и продолжаю виртуозно тупить. Но в какой-то момент бабушке удается привлечь мое внимание и доходчиво объяснить принцип решения уравнений. Я с горем пополам доделываю математику и с облегчением вскакиваю из-за стола. Бабушка улыбается, смотрит на меня, как на глупого шаловливого козленка. И вдруг говорит: «А я тебе виноград привезла, дамские пальчики». Я не верю своим глазам. Знаю, что на базаре вот эта сочная гроздь стоит половину бабушкиной пенсии. Я обнимаю ее, а она смеется и отталкивает меня. Непривычная была к проявлению ласки. Такой мне запомнилась моя бабушка в тот снежный день с гроздью сладкого и сочного винограда.
Она прошла всю войну. После летного училища записалась добровольцем на фронт. В полку Марины Расковой сначала была вооруженцем – подвешивала 50-килограммовые бомбы к фанерным кукурузникам, а потом стала штурманом и летала по ночам бомбить фашистов. Немцы прозвали их полк «Ночные ведьмы». А моей «ведьме» было 19 лет. В кабине самолета она летала стоя, потому что была маленького роста. В один из ночных полетов за их самолетом погнался мессершмитт... И это была верная смерть. Спасла случайность – рядом появился более мощный советский бомбардировщик, который еще не скинул бомбы. Мессер переключился и погнался за ним. Только это и спасло их в ту ночь...
Бабушка редко рассказывала о войне. Для нее, как и для всех, кто побывал в этой мясорубке и выжил, это была чудовищная психологическая травма на всю жизнь.
Благодарна моим бабушкам и дедушкам, прошедшим войну и выжившим.
Светлая им память.   
Горжусь, что все медали, ордена, военные и летные книжки, личные вещи моих родных, а также рассказы о днях войны, записанные со слов бабушек и дедушек, мы с мамой передали в Музей боевой славы Саратовской области на Соколовой горе. Мысленно я сейчас там...



ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, БАБУШКА…
Елена ГАЛАШЕВСКАЯ

Наверное, люди моего поколения, родившиеся в семидесятых, в детстве часто слышали от бабушек: «Ешь, доедай… Нельзя еду на тарелке оставлять… Не кроши хлеб, каждая крошка дорога…»
Я слышала это каждый раз, когда капризничала, отказывалась от какого-нибудь блюда или вела себя, как поросенок. Но я очень любила бабушку, давилась и доедала, спрашивая – ну почему, почему надо все съесть? Довольно долго бабушка мне ничего не объясняла. А когда я подросла, пошла в школу, однажды подозвала меня, усадила рядом, раскрыла семейный фотоальбом и показала фотографию красивого молодого человека. «Это твой дядя Дима, – сказала бабушка. – Он был старше Асеньки (так звали мою тетю). Красивый, правда? Когда началась война, он был студентом. Просился добровольцем на фронт, хотя у него была «бронь». Ему наотрез отказали – таких, мол, людей в тылу не хватает. Твой дедушка погиб в горах – не вернулся из специальной геологической экспедиции. Я работала на трех работах, стараясь прокормить троих детей – Диму, Асеньку и твою маму Оленьку. Тяжело было. Еды не было, денег не хватало, хлеб по карточкам… И вот пришла беда – Дима заболел. Началось с простуды, потом появился кашель… Врачи сказали, что у него туберкулез. Организм и так ослаб от недоедания, а тут такая болезнь... В то время это был страшный диагноз, лекарств от туберкулеза не было. Решили Оленьку, ей ведь всего четыре годика было, отправить в деревню к родственникам, чтобы не заразилась, да и питалась бы хоть чуточку лучше.  А я так и бегала с работы на работу, Асенька помогала ухаживать за Димой… Но мы его не спасли. Пожалуйста, ешь как следует, слава Богу, войны нет! У тебя был такой хороший дядя…»
Война не обошла стороной ни одну семью в стране.
В память о близких, погибших на фронте и в тылу, мы должны жить. И быть благодарны за то, что живем на этом свете. И любить. И помнить…