click spy software click to see more free spy phone tracking tracking for nokia imei

Цитатa

Наука — это организованные знания, мудрость — это организованная жизнь.  Иммануил Кант


Те имена...

https://i.imgur.com/H3rJst9.jpg

Этим подарком жители грузинской столицы начали пользоваться 110 лет назад. И по сей день горожане называют его тем же именем, что и в начале ХХ века.  В Тбилиси совсем немного топонимов, сохранивших в народе свои исконные названия, несмотря на официальные переименования: дворец Орбелиани, Воронцовская площадь, дома Мелик-Азарянца и Бозарджянца, район Земмель… В одном ряду с ними – больница Арамянца, не меняющая свое имя со дня появления первых пациентов в 1910 году. А вот другие символы Тифлиса начала прошлого века, появившиеся благодаря нефтяному магнату, промышленнику и щедрому меценату Миакаэлу Арамянцу, мы знаем уже под изменившимися названиями.
В 1858-м пятнадцатилетний сын старосты карабахского села Кятук отправляется за знаниями. Сначала в приходскую школу в Шуши, потом в уездное училище, и, наконец, в Тифлис. Но учиться в гимназии центрального города Закавказья не довелось – в семье финансовые трудности, необходимо зарабатывать деньги. И Микаэл поступает учеником, а затем помощником к Мугдуси Тарумяну, владельцу ковроткаческой мануфактуры в Шуши. А тот успешно торгует с заграницей, в том числе с Персией. Так Микаэл оказывается в Тавризе. Там он встречается и начинает дружить с ровесником-тифлисцем, тоже  начинающим предпринимателем Александром Манташевым, помогающим своему отцу торговать хлопком и текстилем. Пройдут годы, и эта дружба сыграет немаловажную роль в развитии… нефтяной промышленности Закавказья.
Через пару лет Арамянц возвращается в Шуши и, уже имея опыт, становится управляющим в другой мануфактурной фирме – Ованеса Хубларяна. А у нее – представительства в Дербенте и на Нижегородской ярмарке. Там дела у Микаэла идут намного лучше, чем за границей, он за четыре года зарабатывает три тысячи рублей. А еще через несколько лет уже живет в доме стоимостью в 45 тысяч рублей, и его доход таков, что можно позволить себе первую благотворительность. Да еще с размахом – по случаю 70-летия шушинской приходской школы, Арамянц дарит ей свой далеко не дешевый дом, берет на себя расходы по его переустройству и строительству дороги.
Потом, в 1871-м, Микаэл все-таки приезжает в Тифлис. Но уже не ради учебы. Он торгует пряжей, шерстью и натуральным шелком, посредничает в торговле сахаром с Марселем, Тавризом, Тегераном. И через пять лет тифлисской жизни у него уже состояние в миллион рублей – эпоха нарождающегося в Российской империи капитализма становится поистине золотым веком для предприимчивых людей. Правда, если не вмешиваются внешние факторы. А в 1877 году таким фактором становится очередная русско-турецкая война.
С ее началом Микаэла подводят партнеры, оказавшиеся нечистоплотными в бизнесе, и за короткий срок от миллионного состояния остаются лишь 7.000 рублей. Он решает полностью вложить их в новую торговую затею и риск на грани банкротства оправдывается – 40.000 рублей дохода за четыре года. Но это так мало по сравнению с тем, что было! Плюс – азарт игрока. И в 1884-м Арамянц перебирается с семьей в Баку, сначала продолжает торговать сахаром, его привлекает нефтедобыча и вместе с тремя партнерами, он создает нефтяную компанию со стартовым капиталом в 200 тысяч рублей, потом открывает собственное «Балаханское товарищество».
Но в этом бизнесе в Баку правят бал Ротшильды и Нобели, а конкурировать с ними ох как непросто, нужны большие финансовые вложения. В том числе и в родившийся проект строительства нефтепровода Баку-Батуми. И Микаэл решает обратиться к давнему другу Александру Манташеву – уже крупнейшему акционеру и вице-председателю Коммерческого банка в Тифлисе. Тот давно приглядывается к нефтяным делам, хочет участвовать в них, но демонстрировать этот интерес считает ниже своего достоинства: «Не думаю, что из этой затеи что-то получится, но будь что будет, ради тебя выброшу в Каспийское море каких-нибудь 50 тысяч рублей».
Так Манташев становится одним из акционеров нефтяной компании и через несколько лет, на выгодных для пайщиков условиях, скупает их доли. С Микаэлом такое не получается, тот заявляет: «Не забывай, кто привел тебя в это дело». И в июне 1899 года утверждается устав акционерного нефтепромышленного и торгового общества «А.И. Манташев и Ко», согласно которому учредителями общества являются «тифлисский 1-й гильдии купец Ал. Манташянц, бакинский 1-й гильдии купец М. Арамянц», а основной капитал составляет 22 миллиона рублей (88 тысяч акций по 250 рублей каждая). Это –  гигант, по экономическим показателям занимающий третье место в мировой нефтяной промышленности. Оба предпринимателя подписывают пояснительную записку, в которой представляется имущество фирмы.
Имущество же это немалое: 189 гектаров нефтеносных земель на Апшеронском полуострове, в Баку – керосиновый завод с хранилищами нефти и мазута, завод смазочных масел с 213-метровой пристанью и элеватором для перекачки нефти, в поселке Забрат – специальная механическая мастерская и более чем 50-километровый нефтепровод. В Батуми – завод по производству металлических и деревянных ящиков, а также хранилища керосина и смазочных масел, в Одессе –  станция, откуда 100 цистерн компании развозят нефтепродукты по юго-западу России, конторы, агентства и склады в Смирне, Салониках, Константинополе, Александрии, Каире, Порт-Саиде, Дамиете, Марселе, Лондоне, Бомбее и Шанхае.
Доли владельцев компании распределяются так: у Манташева – 75%, так как он скупил доли трех партнеров, у Арамянца – 25%, причем он не может вмешиваться в ведение дел и не получает прибыли от зарубежных сделок. Но Микаэл Овсепович не тужит: это позволяет ему не углубляться в сложнейшие дебри нефтяного бизнеса и жить обеспеченной, даже беззаботной жизнью. Когда он, по семейным обстоятельствам, продает свою долю в компании, то получает за нее 10 миллионов рублей, затем продан роскошный особняк в Баку, и Арамянц с солидным капиталом переезжает в Тифлис. Там обладатель многомиллионного состояния, владелец доходных имений, дач, домов, пансионатов, источников целебных минеральных вод в Кисловодске и Ахтале может позволить себе снова заняться благотворительностью.
Масштабы благотворительности Арамянца распространяются на все Закавказье. В Армении 70 тысяч рублей жертвуются Эчмиадзину, покупается и дарится Ахпатскому монастырю село Ахпат вместе с 500 десятинами леса и 10.000 десятин пахотных земель, финансово поддерживается строительство дороги Горис-Шуши, родному селу Кятук – помощь в ремонте церкви и прокладке водопровода. В Баку закладываются основы Армянского гуманитарного общества, членом совета которого становится Арамянц, создающий фонд с личным вкладом в 10.000 рублей. В городскую управу для подкомиссии в пользу голодающих жертвуются 4.000 рублей.

В Грузии вносятся крупные суммы на реставрацию церквей во Мцхета и Гори. В Поти 37.500 рублей жертвуются на строительство церкви, организацию металлообрабатывающего и лесопильного производств, создание деревообрабатывающего завода. Голодающим из армянских и азербайджанских сел Горийского региона выделяются денежные средства и пособия. В Борчалинском уезде Тифлисской губернии на берегу реки Алгети меценат строит для армянских беженцев, живущих в нищете, 80 домов с удобствами, школу, церковь, широкие улицы и оросительные каналы, раздает им землю, сельхозорудия, семена. Благодарные беженцы называют поселок, в котором обрели нормальную жизнь, именем своего благодетеля – Арамашен.
А в Тифлисе миллионер создает типографию «Эсперанто», в которой на высоком техническом уровне издаются книги и журналы, причем многие из них – бесплатно. Значительная сумма выделяется Тифлисскому училищу слепых, на строительство второй мужской гимназии жертвуются 50.000 рублей, оказывается финансовая помощь Нерсесяновской семинарии, образованной из первой армянской средней школы на Кавказе. А еще Арамянц оплачивает обучение десятков студентов в российских и зарубежных высших учебных заведениях, передает 35 тысяч рублей газете «Новое обозрение», финансирует все раскопки выдающегося кавказоведа Николая Марра, основывает «Армянское этнографическое общество».
Согласитесь, это немало. Но Микаэл Овсепович считает, что, так сказать, по месту жительства он должен и может сделать больше. «В чем еще нуждается Тифлис?» –  спрашивает он в 1902 году у князя Александра Аргутинского-Долгорукого, члена городского правления, занимающегося вопросами народного образования, здравоохранения, благотворительности. И слышит в ответ: «Нужд у города много, но главная – это больница. Михайловская больница содержится на земские средства, а потому обязана обслуживать весь край, естественно, что она не может удовлетворить и десятой части нуждающихся в лечении. У города нет средств для постройки больницы».
Проходят четыре месяца, и Аргутинский-Долгорукий получает от Арамянца письмо: «Имею честь заявить Вашему сиятельству, что я жертвую на постройку городской больницы сто тысяч рублей. При этом я позволю себе выразить желание, чтобы на жертвуемую мною сумму было устроено на городской земле помещение приблизительно на сто кроватей для хирургических и для больных внутренними болезнями или же для душевнобольных, и чтобы помещению этому было присвоено мое имя». После этого в тифлисских городских Управе и Думе закипает работа, больницу хотят создать с расчетом на целый больничный городок в будущем.
В 1904-м меценат передает первые 25 тысяч рублей на строительство больницы и заверяет, что остальные деньги внесет, когда город выделит специальный участок земли. В городской Управе создается комиссия из чиновников, врачей и инженеров, которая выбирает на Авлабаре участок более 10 гектаров на высоком плато. Городские власти тратят 50 тысяч рублей на выравнивание площадки под строительство, обносят его железобетонным забором и разбивают на квадраты. Вокруг забора создается сквер – отличный пример многим нынешним строительным компаниям. Проект заказывается двум всеми уважаемым гражданам: архитектору Павлу Зурабяну и санитарно-врачебному инспектору Герасиму Степанову. Оба, как теперь говорят, «профи» в своих сферах.
Их задача – не только создать архитектурный проект, но и технически оснастить здание. Так что Зурабян отправляется в командировку для ознакомления с лучшими лечебными учреждениями: Морозовской больницей в Москве, венской, берлинской и другими лечебницами. Их и берут за образец при составлении проекта в Тифлисе. А проект этот рассматривается самым тщательным образом в различных инстанциях – санитарно-врачебном совете, технической комиссии врачей, Императорском Кавказском медицинском обществе. Его утверждают, Арамянц вносит еще 65 тысяч рублей, и по строго намеченному плану начинается строительство больничных учреждений. Оно постоянно сопровождается консультациями с лучшими врачами.
Больница спланирована так, что может разделиться на 4 изолированных учреждения, если возникнет эпидемия и часть больных надо будет изолировать. В больничный комплекс, рассчитанный на 120 коек и оснащенный новейшей вентиляционной системой и центральным отоплением, входят хозяйственный корпус, электростанция, кухни, прачечные, прозектура. Закупается новейшее оборудование, больница оснащается по последнему в те дни слову техники, и это обходится в 250 тысяч рублей. В частности, Арамянц привозит из Европы рентгеновское оборудование – одно из первых в Российской империи. Всего же на создание больничного городка затрачивается свыше полумиллиона рублей. Для работы приглашаются лучшие специалисты. И всему медперсоналу Арамянц платит из своего кармана так же, как оплачивает содержание, лечение и оперирование больных.
Первых пациентов здесь принимают в начале 1910 года, а в конце декабря 1909-го мэр города, врач Александр Хатисов произносит речь на торжественной церемонии в честь окончания строительства. Начинается она так: «К кому должно быть обращено первое слово признательности от имени города, от лица бедного населения, как не к Михаилу Осиповичу Арамянцу, своим щедрым пожертвованием положившему первый камень городской больницы. Во всяком деле важно начало, дорог первый толчок, ценна инициатива – и всем этим город обязан М.О. Арамянцу. В этот дом завтра войдет душа, начнет тут биться пульс больничной жизни». С продолжением речи можно ознакомиться в 309-м номере газеты «Тифлисский листок». Заканчивается она как наказ на все времена:
«Пусть, господа, никогда страдания ближнего не послужат для вас источником корысти… Пусть в этом доме слезы отчаяния сменятся радостью жизни, бодростью здоровья. Вы должны все от первого до последнего знать, что честь учреждения держите вы все в своих руках – и врач, делающий операцию, и фельдшерица, дежурящая ночи, и служитель, ухаживающий за тяжело раненными – все вы должны быть носителями одних идей, одних традиций, одной любви!»
Ну, а Микаэл Овсепович начинает осваивать и центр Тифлиса. Все в том же 1910-м он покупает у княжеской семьи Джамбакур-Орбелиани участок на Головинском проспекте. Там – двухэтажное здание 1840 года, с большой историей. В 1866-м здесь разместилась гостиница, достойная книги Гиннесса из-за количества своих переименований. Всего год она существовала как «Лира», затем стала «Америкой», а к началу ХХ века успела побывать и «Номерами Сабадури», и «Бетания», и «Боярскими номерами», и «Боярской гостиницей». Затем, основательно обновившись, получает название «Европейская» и рекламируется как «высший аристократический дом».
В 1905 году при ней открывается первый в городе зимний кинотеатр с модерновым названием «Электрический прожектор», известный прогульщикам школьных занятий в советское время как «Спартак». А при Арамянце он получает странное название АРФАСТО. Это – аббревиатура из первых букв имен его детей: Арам, Флора, Анна, Согомон, Тамара (жена старшего сына) и Ованес. Гостиницу же миллионер создает заново, поручив это знаменитому тифлисскому архитектору Александру Озерову. И в 1914-м здесь открывается фешенебельная гостиница под очередным новым названием – «Палас Отель». С надстроенным третьим этажом, лифтом, центральным отоплением, ванными комнатами в номерах «люкс» и двухэтажным рестораном, сразу ставшим модным.
И еще одна характерная деталь. Над гостиницей поднялись шпили, как на готических замках. Такой замок Арамянц увидел в Швейцарии и так поразился его красоте, что построил в том же стиле особняк в Ахтале. Теперь шпили «под замок» появились и в Тифлисе. Они, как говорится, обедни не портят, и в номере 122 газеты «Кавказское слово» за 1915 год почтенной публике сообщается, что «за выразительность архитектуры» здание удостоено приза «Лучший фасад». Существует «Палас Отель» всего четыре года, после пожара 1918-го от него остается только фасад. А восстановили здание лишь в 1923-24 годах. В советское время в нем было Министерство культуры, сейчас там Университет театра и кино. В бывшем кинотеатре – учебный театр этого вуза.
Все в том же 1910-м, когда больница имени Арамянца принимает пациентов, градоначальник Хатисов одобряет очередную идею миллионера – создать гостиницу, равной которой не будет не только на Кавказе, но и во всей Европе. Покупается земля на углу Головинского проспекта и Барятинской (потом – Джорджиашвили, Г.Чантурия) улицы, сносятся там три дома, и архитектор Озеров, перестраивающий по соседству «Палас Отель», берется за создание еще одной арамянцевской гостиницы. Однако заказчик придирчив, он дважды бракует озеровские проекты и, в конце концов, приглашает известного архитектора Габриэла Тер-Микелова, весьма успешно работающего в Баку и Тифлисе. Но по городу ползут слухи: Арамянц не поладил и со вторым архитектором. И это уже после того, как финансировал его поездку в Европу для изучения архитектуры лучших гостиниц.
Результатом этой поездки стал проект, будто бы отклоненный Арамянцем. Его автор учел неровность местности, встроив в уклоны этажей рестораны, кинотеатр, внутренний дворик и повторил в форме фасада полукруг поворота проспекта. Именно эта округлость здания, якобы и стала камнем преткновения. Говорили, что Арамянц потребовал выровнять ее, дабы избежать лишних затрат, а Тер-Микелов утверждал: тогда гостиница не будет выглядеть роскошной. Говорили, что спор решался в суде, и архитектор выиграл дело. Но мы позволим себе не поверить, что в той среде и при тогдашних взаимоотношениях, два уже не чужих друг другу человека стали судиться по такому поводу. А посудачить, народить слухи на такую тему желающие всегда найдутся.
Как бы то ни было, красавец-отель, оправдывающий свое название «Мажестик» (по-английски – величественный, волшебный), поднялся на углу главного проспекта города вместо невзрачного двухэтажного дома Ротинова. Для отделки поражающего роскошью интерьера из Санкт-Петербурга приглашены художники-декораторы известной мастерской «Тарусин и Прусецкий», вместе с ними работают и лучшие тифлисские мастера фирмы Антона Новака. Детали фасада изготовлены под руководством представителя знаменитой династии мастеров обработки камня Лаврентия Агладзе. В гостинице – лучшее оборудование того времени, услуги способны удовлетворить запросы самых требовательных клиентов. Неслучайно в Париже «Мажестик» удостаивается Гран-При и Золотой медали как лучшая европейская гостиница, построенная в 1915 году.
Увы, из-за Первой мировой войны вся эта роскошь достается, в основном, совсем не тем, кому предназначалась. В июне 1916 года здесь размещается военный лазарет, с 1918-го располагаются Германский торговый банк, высшие чины британской армии, находившиеся в Грузии, комитет партии «Дашнакцутюн», редакции газет, Армянский национальный совет… После 1921 года почти все тифлисские гостиницы закрываются, как ненужные пролетарскому государству, «Мажестик» становится «Дворцом рабочих», в нем поселяются профсоюзы Грузии. А кинотеатр в подвале цокольного этажа называется не иначе, как «Роза Люксембург».
Лишь во второй половине 1930-х в реставрированном здании вновь размещается гостиница, вскоре названная «Тбилиси». Для восстановительных работ приглашается… все тот же Тер-Микелов. Уже в званиях  члена-корреспондента Академии архитектуры СССР, заслуженного деятеля искусств Грузинской ССР и профессора Тбилисской академии художеств. После этого с «Тбилиси» связаны и громкие имена обитателей, и примечательные моменты жизни грузинской столицы.
Здесь останавливались гостившие в СССР американцы – писатель Джон Стейнбек и хореограф Джордж Баланчин, французский философ Жан-Поль Сартр, британцы – политик и разведчик Фицрой Маклин, ставший прообразом Джеймса Бонда, и премьер-министр Маргарет Тэчер. С началом Второй мировой войны здесь жили политэмигранты, которые вели радиопропаганду на Италию, Югославию, Венгрию, Грецию, Румынию, Болгарию, и генсек Коммунистической партии Испании Хосе Диас. Но, если остальные жильцы благополучно выехали из гостиницы, то Диас, о многом споривший с Кремлем, из нее… выпал. С четвертого этажа. Освободив тем самым место для Долорес Ибаррури, любимицы Сталина.
В 1970-е годы ресторан гостиницы стал тем самым местом, где в последний раз работала официанткой знаменитая Джуна Давиташвили перед тем, как окончательно податься в экстрасенсы. А хинкальная в подвале, куда заходили с улицы Джорджиашвили, именовалась в народе «дамской»  только здесь, в отличие от остальных подобных заведений представительницы прекрасного пола могли появляться без сопровождения мужчин, не боясь косых взглядов и нескромных предложений.
В тбилисской войне 1991-1992 годов гостиница оказалась в эпицентре боев и сильно пострадала. Через три года ее начинают реконструировать и делают это целых семь лет. А в 2002-м в здании открывается отель «Тбилиси Марриотт», поддерживающий славу сервиса «Мажестика» уже на современном уровне. Подтверждение этому хотя бы то, что здесь в 2005-м останавливался единственный президент США, посетивший Грузию за всю ее историю – Джордж Буш-младший.
Но вернемся к Арамянцу, которому в начале прошлого века завидуют очень и очень многие: хороший доход от ренты, уважение в обществе, возможность исполнить любой свой замысел, красавица жена, пятеро прекрасных детей. Но на деле семейная жизнь далека от благополучия. Сына Согомона похищают и приходится платить огромный выкуп. Другой сын – Ованес смертельно заболевает, и лучшие врачи оказываются бессильны. Ну, а жена Ехизабет, как бы это сказать поприличней… оказывается излишне любвеобильной, причем вне семьи. И доказывает это еще в Баку.
Она допоздна «гуляет» в увеселительных заведениях, устраивает пьяные дебоши, меняет любовников. Муж урезает ей сумму на расходы – она ворует у него деньги, он запирает секретер – она несет в ломбард фамильные украшения. В ее измены Арамянц отказывается верить, мол, это слухи, распространяемые недругами. Но всему Баку известна ее связь с кандидатом в губернаторы Варламовым. Брат Микаэла, взбешенный бесстыдством невестки, стреляет в нее, промахивается и попадает в психушку.
Есть у Ехизабет любовник и в Тифлисе – некий Жорж, Геворг Шаламян, и письма, написанные ему, попадают в руки Арамянца. Текст уже не вызывает сомнений: «Голос твой постоянно звучит у меня в ушах. Никогда не забуду тех сладких дней, которые я провела с тобой. Прости, что и на этот раз не прислала своей фотографической карточки, пришлю после, когда уедет муж. Надо устроить так, чтобы я переселилась в Тифлис. Я буду любить тебя до гроба»… «Летом мы с семьей должны поехать в Боржоми, я сделаю так, чтобы на две недели остановиться в Тифлисе и оказаться в твоих объятиях. Целую тебя тысячу раз». Вот тогда-то униженный Арамянц продает в Баку свою долю в бизнесе и уезжает в Тифлис. Бракоразводный процесс длится аж восемь лет.
Нет, не везет Микаэлу с любимыми женщинами. Вскоре после развода он сближается с красавицей Евгенией Шхиянц и представляет ее всем как вторую жену. Покупает участок земли у князей Бебутовых и строит для нее трехэтажный особняк на Ольгинской (ныне – Костава, 12) улице, на крыше которого поднимаются столь любимые им шпили замка. Во дворе дома устанавливается заказанная у парижского литейщика А. Рудье бронзовая статуя «Олени». В 1935-м она перекочевала на строящуюся Комсомольскую (Сололакскую) аллею, стала одним из символов Тбилиси и под ней росли поколения сололакских детишек. В лихих 1990-х она исчезает навсегда… Ну, а Евгения сбегает от Микаэла с его врачом, появляется спустя годы, истощенная неизлечимой болезнью, и умирает на руках простившего ее Арамянца.
На улице Костава, 23 сохранился еще один дом миллионера – доходный, построенный все тем же Озеровым, напротив особняка Евгении. Именно в его дворе был знаменитый Верийский базар. Большевики дом отбирают и заселяют «ответственными товарищами». Впрочем, у Микаэла Овсеповича «власть трудящихся» отбирает все имущество. Он убеждает сыновей уехать во Францию, а сам остается в любимом Тифлисе, но прожить под советской властью может лишь 22 месяца. Умирает он в полной нищете, в подвале, оставшемся у его дочери Флоры в некогда подаренном ей доме.
У этой женщины была замечательная юность. Она училась в Зальцбургской художественной академии Леопольдса Крона, владела двенадцатью языками, занималась творчеством. И, как гласит городская молва, влюбилась в Федора Шаляпина, от которого остался портрет с надписью: «Дорогая Флора, я покидаю Тбилиси, но оставляю здесь свое большое сердце для тебя». В страшное время она до конца рядом с любимым отцом.  И вот, в 1922 году в N156 газеты «Заря Востока» появляется последняя публикация о меценате: «В ночь с 18 на 19 декабря скончался МИХАИЛ ОСИПОВИЧ АРАМЯНЦ, о чем извещают дочь его Флора Михайловна Корганова с мужем и детьми. Вынос тела из квартиры покойного (Сергиевская 6, вход с Сололакского переулка) сегодня 21 декабря, в 10 час. утра в Могнинскую церковь, погребение на Ходживанкском кладбище».
…Больницы Первая городская и Amtel hospital, медицинские центры Давида  Метревели, «Мзера» и Oxford Medical, Национальный центр урологии имени Манагадзе,  Научно-практический центр клинической патологии имени Джорбенадзе, клиники Патриархии Грузии, «Гули», имени Бориса Ципурия, Enmedic, две церкви… Это лишь часть того, что находится сейчас на территории построенной Микаэлом Овсеповичем лечебницы. А вместе с аптеками и лабораториями здесь около тридцати зданий, служащих медицине. В отличие от больницы Арамянца бесплатных среди них нет.



Владимир ГОЛОВИН


 
Четверг, 05. Декабря 2024