Популярная передача «Школа злословия», которую вели писательница Татьяна Толстая и сценарист, кинорежиссер Авдотья Смирнова, исключена из эфира телеканала НТВ. Ее задачей был «психоанализ имиджа» публичных людей - представителей различных областей науки, творчества, социальной сферы, политики, шоу-бизнеса. «Сколько у нас было гостей, мы еще подсчитаем, сейчас и не соображу. Несколько сотен. Некоторых уж и нет с нами... Прощайте, дорогие наши, верные зрители!» - написала Толстая на Facebook, подробно поблагодарив всех, кто участвовал в создании программы, включая «дорогих гостей, которые терпеливо досиживали до конца записи». «Я люблю тебя, жизнь. Потому что ты очень интересная», - отреагировала там же Смирнова. В пресс-службе телеканала НТВ объяснили, что программа закрывается «в силу экономических обстоятельств».
«Школа злословия» выходила со 2 октября 2002 года, первые два года - на телеканале «Культура». В 2003 году передача получила премию ТЭФИ в номинации «Ток-шоу», с августа 2004-го выходила на НТВ. С сентября 2008 года в «Школе злословия» изменились декорации, исчезли зрители и несколько изменилась концепция. С 1 февраля 2010 года хронометраж программы сократился на 2 минуты. Три года назад Татьяна Толстая уже намекала на закрытие передачи, на которой много раз происходили инциденты с запрещением по цензурным соображениям отдельных выпусков, иногда уже после того, как эпизод выходил в эфир на Дальнем Востоке.
А вот, как отреагировал на происшедшее еще один профессионал- журналист, политолог, автор и ведущий телепрограммы «Что делать? Философские беседы» на телеканале «Культура», декан Высшей школы (факультета) телевидения МГУ им. М. В. Ломоносова, генеральный директор-главный редактор «Независимой издательской группы «НИГ», главный редактор журнала «Политический класс», генеральный директор Фонда содействия развитию образования в области журналистики «Медиалогия» Виталий Третьяков:
«Жалею об этом - о закрытии. Конечно, идеологическая зашоренность ведущих бросалась в глаза. Презрение к простому народу России (да и к России в целом) одной из них и фанаберия диссиденствующей либералки другой, а также привычка закатывать глаза и носить бесформенные одежды сильно меня раздражали, мешая слушать часто очень интересные беседы, которые «якобы добрая Авдотья Смирнова» и не «якобы злая Татьяна Толстая» вели со своими гостями. «Школа злословия» нравилась мне тем, что в неё чаще только (исключения тоже были частыми и всегда идеологическими) приглашались, во-первых, действительно интересные люди, во-вторых, те, кого никогда бы не пригласили ни в какую другую передачу просто потому, что ведущие и продюсеры других передач о существовании таких людей не подозревают.
Кроме того, я очень любил смотреть те передачи, когда «Школа злословия» превращалась в «Школу славословия». Это всегда случалось как раз тогда, когда гость приглашался не по интеллектуальному зову, а по политическому сродству. Забавно (и интересно) было наблюдать, как «злой следователь» превращался в доброго, а «добрый» в наидобрейшего. Равным образом нельзя было без умиления и всё равно интереса смотреть, как «дама просто приятная» и «дама приятная во всех отношениях» превращались в двух интеллектуальных садисток (одна поинтеллектуальней, другая побазарнее), если на их (или кем-то сверху навязанное) приглашение откликались их идейные противники, а особенно противницы. Всё-таки попытки (не всегда удачные, а потому ещё более злые) женского «интеллектуального избиения младенцев» всегда притягивают своей особой изощрённостью и жестокостью. Но это была (чаще всего) очень живая (тут и хвалили взасос, и расчленяли взахлёб - искренне, истово и с наслаждением) и очень интеллектуально будоражащая передача - даже если ты сам (как зритель) был в теме.
С уходом «Школы славо/злословия» интеллектуального на нашем телевидении стало ещё на одну передачу меньше. И искреннего - тоже. Какой-то камеди клаб, помноженный на камеди вумен. Словом, жалко. Хоть и не люблю я Авдотью Смирнову, а особенно Татьяну Толстую, а жалко, что их и тех гостей, которых только они умели приглашать, лишили эфира, а зрителей - того, что только в этой передаче и можно было услышать.