К 85-летию Резо Габриадзе

Трудно поздравлять с юбилеем человека, которого знаешь лучше самого себя, потому что написал о нем две книги… О человеке, который дал миру столько красоты, любви и искусства, что вряд ли кто-то из новейшего времени может сравниться с ним. Конечно, я о Резо Габриадзе.
«Муза – через два «з»?», – спрашивал в одном фельетоне музыковед своего коллегу. «Нет, через два «з» – «мировоззрение»».
Мировоззрение Резо Габриадзе – это Муза через два «з»...
У Резо несколько дней рождения. Вообще он родился 22 июня. Но перепутавшая в 1936 году все календари Совдепия, олицетворенная в тот момент Кутаисским загсом, записала в метрике 29 июня. И ошиблась, потому что Резо родился не дважды, а гораздо большее число раз!
Сперва он родился просто как сын своих родителей Левана Николаевича и Софии Варламовны и как внук дедушки Варлама и бабушки Домны, ставших потом легендарными куклами. Особенно бабушка. Кто не помнит, как в «Осени нашей весны» она мыла паровоз и предостерегала Борю Гадая от кривого пути?..
Потом Резо родился как юный скульптор и «правнук Родена» в мастерской своего учителя Валико Мизандари – ученика Якоба Николадзе, делавшего после войны надгробные памятники. Его именем он назвал потом героя «Мимино», а судьбу Валериана Николаевича отдал герою замечательного фильма «Необыкновенная выставка». Кутаисский послевоенный мальчишка из этого фильма сидит теперь бронзовой скульптурой на кутаисском Белом мосту – как памятник детству Резо Габриадзе и фильму Георгия Шенгелая.
Потом он, проучившись во многих институтах и даже поработав бетонщиком на строительстве ИнгуриГЭС, а также журналистом последних полос в малоизвестных газетах, родился как сценарист. Не так давно в солидной киноэнциклопедии я прочла, что фильмография у Габриадзе «крошечная, как птичка». Все хочу встретиться с автором статьи и обсудить с ним размеры крыл этой «птички», распростершихся на 38 фильмов. Среди них не только классические грузинские короткометражки про романтических дорожников и упомянутые чуть выше большие картины, ставшие настоящим «народным кино», но еще, например, «Чудаки», «Необыкновенная выставка», «Паспорт»…
Одновременно Резо родился как художник-живописец, потому что сюжеты появлялись одновременно на бумаге и на холсте. Живописцем в первую очередь он себя и считает.
И естественным образом из всего этого возник уникальный театр – Тбилисский театр марионеток, который во всех смыслах построил Габриадзе.
Никто не возразит мне, если я скажу, что спектакли «Альфред и Виолетта», «Осень нашей весны», «Дочь императора Трапезунда», «Сталинград» – это абсолютные шедевры на все времена. При упоминании героя «Осени» птички Бори-Гадая, абсолютного рыцаря, который работал птичкой-вылеталкой у фотографа Яши и совершал подвиги ради бабушки Домны, – у людей разглаживаются лица. «Лира» Резо много десятилетий пробуждает чувства добрые, а маленькому театру рукоплескал весь мир.
В последние десятилетия Габриадзе родился как дизайнер, создатель уникальных интерьеров ресторана «Мадам Галифе» в Москве и кафе «У Резо» возле его театра.
А в 2010 году возникла уникальная башня, позже – Пасхальный родник. Это теперь едва ли не самое туристическое место в Тбилиси. Башня и родник завершили концепцию театрального пространства, которое создавалось с 1980 года. На площади, где стоит Анчисхати – храм Рождества Пресвятой Богородицы, течет Пасхальный родник. Кафе, театр, Пасхальный родник – символ бессмертия души – и башня, отсылающая к классическим традициям, – все это философски сцеплено и сцементировано как концепция Мира. В башню Габриадзе постоянно вносит поправки. Недавно вот появилась маленькая латунная табличка: «Если хочешь узнать, сколько весила Земля до тебя, – подпрыгни».
Еще он рождался как книжный график, работник ОВИРа (в годы советской власти они с Андреем Битовым решили выдать заграничную визу «невыездному» Пушкину и отправили нарисованного тушью поэта в разные страны).
В 90-е Габриадзе родился как мини-монументалист: кроме памятника Чижику-Пыжику, который экскурсоводы Петербурга «по рекам и каналам» показывают наряду с Медным всадником, он сделал памятник Носу майора Ковалева на Вознесенском проспекте, памятник Рабиновичу в Одессе…
С легкой руки Резо Габриадзе страна давно поняла, что «любовь всегда вертикальна» и что Телави — это не Тель-Авив, при этом мало кто догадывается, что слово «пепелац» происходит от грузинского «пепела» (бабочка) и что летучее счастье смеха и слез им подарил тот же Габриадзе, написавший сценарии к классическим фильмам.
А если говорить совсем серьезно, то театр Резо Габриадзе, который существует в мировой культуре последние три с лишним десятилетия, является абсолютным художественным феноменом, поскольку абсолютным его Автором-создателем (драматургом, режиссером, художником, скульптором, дизайнером интерьера и даже музыкальным оформителем, а также творцом художественной среды вокруг театра) является один человек. Человек, отличающийся ренессансной одаренностью. «Резо Габриадзе наделен ярко выраженной индивидуальностью, что во всех видах искусства редкость. Зная о разносторонности его дарований, я всегда опасался, что он начнет еще и писать музыку, и тогда я не смогу более участвовать в реализации его бесконечных фантазий…», – признавался Гия Канчели. Сам Габриадзе уточнял: «Это, конечно, шутка, то, что я сейчас скажу. Есть такая чудесная книга, написанная Вазари, «История Возрождения». И я когда ее прочитал, то подумал, что там не хватает чего-то, какого-то показателя падения всего после такого взлета. Вот я и решил на своем примере показать это падение, во что может вылиться увлечение многими видами искусства».
Габриадзе создал живой многонаселенный мир, имеющий собственные эстетические, этические, философские, религиозные, композиционные и пр. законы. Важно, что персонажи, темы, идеи, фабульные ходы, сквозные мотивы, перетекающие сюжеты, герои, горизонты смыслов и даже словесные образы живут в этом целостном, законченном мире по законам органической жизни, кажется, уже давно сами по себе, объединенные только личностью их создателя. А этот создатель переносит излюбленные образы с живописных полотен в пьесы и сценарии, а из рассказов и повестей – на сцену театра и в графические листы. И я сама уже не понимаю, что у него вымысел, а что правда, и не помню, кто из какого рассказа (я записала их очень много, они составили часть книги «Театр Резо Габриадзе», 2005), а только послевоенный Кутаиси, врач Исаак Минович, провизор Яша, уважаемый Ишхнели, Люся Терк или директор филармонии Давид Сарджвеладзе мне – как родные. Одному Богу известно, кто из них жил на самом деле (хотя недавно я нашла на кутаисском кладбище реальные могилы некоторых), а кто придуман, просто я давно знаю этот реальный и теплый мир габриадзевских сновидений, где персонажи переходят из сюжета в сюжет.
В предисловии к «Осени нашей весны» Резо признавался: «Однажды древнему китайскому философу приснился сон, что он бабочка. Проснувшись, он всерьез задумался, кто он: человек ли, которому приснилась бабочка, или спящая бабочка, которой снится, что она – человек. Когда я теперь вспоминаю события сорокалетней давности, то и не перерождаясь в бабочку, оказываюсь ровно в его положении. Что такое сейчас? – то, что было, или то, что будет?..» Жизнь в неуловимом пространстве между сном и явью – особое душевное состояние Габриадзе, особый его склад, строй, и спектакли тоже погружали нас в этот «пограничный» мир сна-реальности.
О Габриадзе трудно писать и потому, что он – «персонаж», то есть персона художественная. От обычных смертных такие люди отличаются особой «сюжетностью» жизни. Здесь все происходит неслучайно, притягивается некоей художественной силой, и невозможно отличить, где миф, а где реальность. Скажем, в начале 90-х, в смутное время без ясных перспектив, идя по пасмурному Невскому, Габриадзе произнес в пространство: «Хочу поставить спектакль с Наташей Пари...» Это был полный бред: где он, только что приехавший из Грузии, – и где Наташа, жена Питера Брука? К тому же Резо никогда не ставил спектакли ни с кем, кроме кукол... Но прошло два года – и он сделал с Наташей Пари два спектакля в Швейцарии и во Франции: «Какая грусть, конец аллеи...» и «Кутаиси»...
В 1988 году в Тбилиси я попала на замечательный спектакль Михаила Туманишвили в Театре киноактера «Наш городок» по пьесе едва знакомого мне Габриадзе, который переделал тогда пьесу Торнтона Уайлдера, перенеся действие в грузинский дворик. В финале Ведущий произносил, глядя на часы: «Уже без пяти одиннадцать. До свидания...» Хотите верьте, хотите – нет, но, придя в гостиницу, я обнаружила, что без пяти одиннадцать у меня остановились часы. Потому что в ту минуту кончилась жизнь, вторая реальность, которая сильнее первой, сильнее действительности. Общаясь с Резо и его искусством, всегда нужно было предполагать такие «остановки» часов.
«1/2 умный и пишу что-то… И вот еще, чем мрачнее жизнь, а у нас другой не бывает, тем больше надо отходить от не и не включаться, создать свой космос и летать там на своей персональной тихой орбите, и пройдут года…», – писал мне Резо в письме еще в 1993 году. Прошли года, и он создал свой завершенный художественный космос, в который приходят теперь толпы людей, попадающие в орбиту Габриадзе.
А еще всегда помню его главный совет: «У тебя в кармане всегда должны лежать два желудя: суешь руку в карман, а они там лежат, и ты их чувствуешь, перебираешь…»
Теперь, когда Резо – 85, и много людей (я знаю) молятся о том, чтобы он только был жив и здоров, лучшим подарком ему будет добрая благодарная энергия миллионов зрителей, посланная мысленно в Окрокана, где он сейчас живет. Там ему лучше дышится.



Марина ДМИТРЕВСКАЯ