12 июля исполнилось 50 лет со дня рождения талантливого актера и поэта Нико Гомелаури. Друзья, коллеги Никуши по творческому цеху из театра Грибоедова, Свободного театра возложили цветы на его могилу в Дидубийском пантеоне, читали стихи, вспоминали со светлой грустью… Долго не хотелось расходиться. Было ощущение, что Нико Гомелаури где-то рядом.  
Еще при жизни о нем сложилась легенда. Никушу любили все. За его низкий со специфической хрипотцой голос, за обаятельную, чуть застенчивую улыбку, за грустные серо-голубо-зеленые глаза. За оптимистичное «Прорвемся!» даже тогда, когда надежды нет… Но главное – за фантастическую актерскую органику, заставляющую вспомнить лучших представителей мирового театра и кино. Эта органика поразила в первые же минуты его появления в образе Вронского – дебют Нико Гомелаури на грибоедовской сцене в спектакле «Анна Каренина» в постановке Гоги Кавтарадзе. Наверное, внешне актер не совсем соответствовал каноническому представлению о толстовском герое. Не было у него военной выправки гвардейского офицера Вронского. Но было главное – глубокое проникновение в психологию героя, искренность, редкая, абсолютная естественность актерского существования. Про таких говорят: он словно не играет, а живет на сцене, в кадре…  
Это свое профессиональное и человеческое качество он раскрывал в дальнейшем в новых ролях, на новом интересном материале. Творчески очень плодотворным оказался тандем Авто Варсимашвили – Нико Гомелаури. Как важно, когда такой союз действительно складывается! Когда режиссер находит своего актера, а актер – своего режиссера. В этом случае на сцене и происходит настоящее чудо.
Нико Гомелаури, признавшийся в одном из интервью, что в нем живет чеховский дух, буквально купался в ролях, доверенных ему Варсимашвили в спектакле «Жизнь прекрасна!» по произведениям Антона Павловича. Актер предстал сразу в нескольких образах, и каждая работа была отмечена зрелым мастерством и ярко выраженным личностным началом.
В новелле «Враги» зрители с интересом следили за психологическими нюансами взаимоотношений двух персонажей, тонкими оттенками актерской игры. Перед нами разыгрывалась драма непонимания между помещиком Абогиным – героем Гомелаури и доктором – его играл В. Харютченко. Эти двое, пережившие несчастья, не способны выйти за круг собственного страдания, не могут преодолеть эгоизм и расстаются непримиримыми врагами. Одно удовольствие было наблюдать за тем, как тщательно выстраивал свою роль Нико Гомелаури. Восхищало ироническое отношение актера к своему персонажу, так страстно переживающему за здоровье жены и вдруг открывающему, что жестоко обманут. В какой-то момент, потрясенный предательством, Абогин даже забывает о том, что привез в свое имение врача – «спасать» жену. Он растерян. Почти с удивлением «обнаружив» присутствие уже ненужного доктора, Абогин – Гомелаури обращается к нему с бесконечными навязчивыми жалобами и обвинениями в адрес изменницы. Вместо того, чтобы попросить прощение за недоразумение у несчастного человека, только что пережившего реальное большое горе – потерю ребенка! Это выглядит драматично, даже страшно, и, вместе с тем смешно и нелепо.   
Брутальным мачо представляет актер помещика Смирнова из знаменитого чеховского «Медведя». Он с наслаждением погружается в игровую стихию театра представления и виртуозно ведет свою партию. А в финале спектакля появлялся в каком-то чеховско-феллиниевском обличье с монологом из рассказа «Жизнь прекрасна», в котором в шутливой форме выражена теория относительности зла: «Если тебе изменила жена, радуйся, что она изменила тебе, а не Отечеству!»
Высоко оценила игру Гомелаури в спектакле «Жизнь прекрасна!» московский театральный критик Татьяна Шах-Азизова: «Чехов у Гомелаури – полнокровный и темпераментный, земной и театральный, герой дан крупным планом. Но наряду с «Медведем», где «бурбон и монстр» Смирнов сыгран лихо и броско, есть эпизод «Враги», глубокий и драматичный».
Своей необыкновенной природной органикой фонтанировал Нико Гомелаури и в нашумевшем спектакле «Russian блюз» по произведениям русских писателей. Во многом успех постановки Авто Варсимашвили был обусловлен участием этого актера. Монолог молодого московского вора-карманника, принятого на работу в научно-исследовательский институт в качестве донора спермы (монолог был насыщен нецензурщиной), произносился актером так легко, даже изящно, что зритель влюблялся в его харизматичного Николая Николаевича. И даже мат из его уст воспринимался отнюдь не как нечто вульгарное. Этот обаятельнейший пьяница и матерщинник привлекал зрителей своей внутренней свободой, юмором. Используя ненормативную лексику, Николай Николаевич выражал отношение современного человека к негативному опыту прошлого, как, впрочем, и к нынешней, увы, по-прежнему абсурдной реальности…
Авто Варсимашвили доверял Нико самые сложные и интересные роли. Потому что был уверен: актер справится с любой творческой задачей, в любом жанре! Так появился загадочный повелитель царства тьмы из романа «Мастер и Маргарита» М. Булгакова в трактовке Нико Гомелаури. Говорили, что он один из лучших Воландов, какие довелось видеть зрителям на сцене или экране.
Это был сложнейший путь, причем прошел его артист Гомелаури вне всякой мистики.   
«В мистику я абсолютно не верю, – говорил Нико. – В этом у меня совершенно не актерская натура, и чисто актерских суеверий у меня нет. Правда, уже в привычку вошло ступать на сцену правой ногой. Вот и все мое суеверие. Не знаю, откуда это. Из студенчества, наверное… А в отношении Воланда было не суеверие, а чувство ответственности – все-таки Булгакова играю, все-таки «Мастера и Маргариту». А мистических страхов не было! Работая над образом Воланда, я исходил из текста романа. У Булгакова все хорошо расписано, так что нет нужды что-то выдумывать. Если кто-то внимательнее прочитает роман, а потом посмотрит мою работу, то может сделать выводы. Это я так воспринял, ощутил Воланда, когда впервые прочитал произведение в пятнадцать лет. Но я никак не думал, что когда-нибудь сыграю эту роль, что кто-нибудь поставит это произведение, тем более в Грузии, тем более на русском языке… Я могу об этом говорить бесконечно! Главное, все в этом романе – правда. Не было желания играть мистику, магию. Это настолько ощутимо, что можно рукой потрогать. Если изображаешь мистику, если приходишь в образе дьявола и говоришь: «Я такой страшный!», тогда это… комикс, во всяком случае, что-то совершенно неправдоподобное.  Нужно играть просто и по-человечески, что ли!»
Вот Нико и сыграл Воланда просто и по-человечески. Его персонаж был ироничен, изменчив и очень одинок. Это – одна из лучших работ уникального актера. В рисунке его роли порой просматривался лермонтовский «печальный демон, дух изгнанья».  В стремлении уйти от вселенского одиночества Воланд вдруг на какое-то мгновение прижимался к Маргарите, и вычерчивалась судьба обреченного на бессмертие «повелителя теней», который является «частью той силы, которая вечно хочет зла, но вечно совершает благо» («Фауст» Гете).  В финале именно премудрый Воланд расставлял все точки над i, направляя, по просьбе Всевышнего, Мастера и Маргариту по дороге, ведущей к вечному дому, с неоднократно прозвучавшими в спектакле словами: «Тот, кто любит, должен разделить судьбу того, кого он любит!». Это относилось и к прощенному и свободному Пилату, наконец последовавшему за Иешуа по лунной дороге…
Столь же одинок и неприкаян, с неизменной печалью в глазах, персонаж Гомелаури из совершенно другой «оперы» – искрометной комедии «Ханума, или Поэма о старом Тбилиси» А. Цагарели. Главный герой постановки Авто Варсимашвили – вовсе не предприимчивая затейница Ханума, а князь Пантиашвили, собирательный образ грузина, как это представляют себе авторы спектакля. Обаятельный кутила, прожигатель жизни, ленивый и в то же время бесконечно одинокий человек,  предаваемый окружающими, даже друзьями. Таким его играет Нико Гомелаури. Значимость его работы отметила театральный критик Наталья Каминская на страницах газеты «Культура»:
«…Нико Гомелаури в роли Князя не мог не поразить воображения. Во-первых, молод, во-вторых, брутален (роли абреков уж точно созданы для него), в-третьих, обезоруживающе трогателен, ибо бородатое дитя, да и только».
Каждый выход Никуши на сцену был праздником для зрителей. Любая его новая роль вызывала огромной интерес публики, критики: кавалер Рипафратта –  «Страсти по Гольдони»; Галактион Табидзе – «Я, Булат Окуджава» по роману  писателя «Упраздненный театр»;  Михаил Лермонтов – «Сны о Грузии»  в инсценировке по русской поэзии;  Алекс – «Две пары» Я. Добревой; Аздак – «Кавказский меловой круг» Б. Брехта.  
И с каждым годом печаль в глазах Никуши становилась все ощутимее. В образе Алекса из спектакля «Две пары» Я. Добревой (режиссер Андро Енукидзе) многие увидели перекличку с судьбой самого актера: персонаж был неизлечимо болен – как и сам артист. Нико Гомелаури, показывая трагедию Алекса, переживающего глубокий духовный кризис, существовал на сцене в более сдержанной манере, нежели в других своих работах. Оставалась недосказанность, недоговоренность, тайна личности. В сознании Алекса происходил мучительный процесс переоценки ценностей. Но за этим не последовало возрождение. Мы становились свидетелями угасания, заката… Алексу даже не дано было обрести покой рядом с близкими людьми: любимая женщина Елена навсегда покидала его, сына уже не было на свете. Герою суждено было уйти из жизни в полном одиночестве.
Интересно работал Нико Гомелаури и на сцене Свободного театра. На фестивале «Белая вежа» в Бресте он был отмечен призом за лучшую мужскую роль, сыгранную в культовом спектакле Авто Варсимашвили «Комедианты». Столь же высокую оценку он получил на фестивалях во Львове (Украина), Трабзоне (Турция). За свой блестящий актерский дар он стал лауреатом престижной театральной премии имени Котэ Марджанишвили.   
В спектакле «Комедианты» была отражена современность, тяжелые испытания, выпавшие на долю грузинского народа в последние десятилетия. Нико играл, как всегда, точно, потрясал зрителей глубочайшим драматизмом. Эту его работу до сих пор не могут забыть зрители. Широкий общественный резонанс вызвали его роли, сыгранные в спектаклях «Братья» по мотивам фильма «Рокко и его братья», «Кавказский меловой круг» Б. Брехта, «Люблю, люблю, люблю…» А. Варсимашвили.
Зрители шли «на Гомелаури», а это означало – высокий профессионализм, яркий темперамент, исповедальная интонация, острота внешнего рисунка. У него все было впереди, талант Нико еще только набирал обороты. Гомелаури ведь, по сути, был еще совсем молодым актером…
Он много работал. Снимался в кино, работал на телевидении, выпускал поэтические сборники. Нико Гомелаури был уникален во многих отношениях – в частности, в том, что был двуязычным актером и поэтом: грузинским и русским языком он владел одинаково хорошо, что, в общем, встречается довольно редко.
Нико был очень любим, популярен, обласкан окружающими, зрителями. Фортуна улыбалась ему – как и он улыбался миру своей особенной улыбкой. Но при всем своем обезоруживающем обаянии он мог быть весьма жестким. Потому что всегда оставался требователен к себе и другим в чисто профессиональном отношении. «Я просто максималист по жизни: должно быть очень хорошо, а не просто хорошо! Другие могут закрывать глаза на несовершенства, но я не могу, – говорил Нико. – Но я никогда не обижу, ничего не скажу, если знаю, что коллега не воспримет критику, как добрый совет, озлобится. Но к молодым я требователен, и мне все равно, обидятся на мое замечание или нет. Я ведь говорю, прежде всего, для него же, для дела. А вообще я очень жесткий человек. Приходится быть жестким».
К такому понятию, как «хорошая актерская школа» (его педагогами были Михаил Туманишвили, Леван Мирцхулава), Нико относился осторожно. Говорил: «У одного и того же мастера могут учиться два ученика, один достигнет успеха, другой нет. В принципе школа очень большого значения не имеет, это азы… Важнее собственный опыт и то, что ты сам в себе носишь. И вещи чисто ремесленнические».
В интервью автору этих строк Нико выражал сожаление, что не может работать в России: «Если бы у нас наладились хорошие отношения с Россией и появилась русскоязычная арена, мое тщеславие, возможно, и взыграло бы. Но арена потеряна, и это трагедия! Конечно, настоящая трагедия – это смерть близких, но мы ведь сейчас говорим о профессии. Из-за замкнутого существования теряются навыки, когда нет возможности высказываться так, чтобы тебя слышали, удивлять! Чем больше интересных людей вокруг, тем это полезнее для тебя. Ты ведь в этом случае впитываешь, происходит водоворот энергии. А так просто сидеть и быть популярным неинтересно…»
Для многих Нико Гомелаури-поэт столь же значим и интересен, как и актер. Он был постоянным участником поэтических фестивалей, проводимых международным культурно-просветительским союзом «Русский клуб», проявил себя как высокопрофессиональный мастер поэтического слова. Когда он знакомил гостей фестиваля со своим творчеством, то становился не просто одним из его участников, а – знаковой фигурой. Он вызвал огромный интерес у своих коллег-поэтов из более чем 30 стран мира, они начали его переводить. Многие стихотворения Никуши переведены в разных странах мира, особенно в России. На русский язык его переводили такие замечательные поэты, как Бахыт Кенжеев, Давид Маркиш, Елена Исаева. Стихотворения Гомелаури опубликованы в многочисленных поэтических альманахах, журналах и книгах.
Завершу материал словами Давида Маркиша: «Трудно говорить о Нико Гомелаури в прошедшем времени. Светлый, солнечный человек, к друзьям которого я принадлежу, ушел таким молодым, так рано! Бессмысленно рассуждать о несправедливости судьбы — мы живем и умираем в хаотическом мире, где бессмертна только память. Те, кто знали Нико, видели его на сцене, читали его стихи, сохранят память о нем».
И осталась легенда…



Инна БЕЗИРГАНОВА