Приятным и далеким воспоминанием остались в моей памяти 70-80-е годы минувшего века, когда мы, писатели из разных республик Советского Союза приезжали в гостеприимный Дом творчества Литфонда в Бичвинта. Традиционно мы, грузины, занимали пятый этаж этого комфортабельного высотного здания. Здесь, в доме, царила теплая, уютная атмосфера. Мы встречались с очень интересными людьми, заводили новые знакомства. В жаркие летние вечера на черноморском берегу мы часами рассуждали о литературе, о ее новых тенденциях, о судьбах ее лучших и – увы! - ушедших представителей. Я и Гиви Гегечкори часто беседовали с Юнной Мориц, с Беллой Ахмадуллиной, Александром Кушнером и другими. Особо теплые отношения сразу же сложились у нас с «московскими грузинами», и в первую голову с Александром Эбаноидзе, нашим тбилисским, сололакским парнем, который работал в «Дружбе народов» и делал большое дело для грузинской литературы, стараясь вынести все лучшее на обозрение многомиллионного русского читателя. Для него пропаганда грузинской литературы была и есть особая миссия, которую он с любовью выполняет вот уже несколько десятков лет. Трудно перечислить все его заслуги за эти долгие годы. Достаточно вспомнить, какой широкий резонанс вызвала публикация переведенного им романа классика грузинской литературы Михаила Джавахишвили «Квачи Квачантирадзе» (это было после распада Советского Союза), который оживил в памяти русского читателя знаменитого «гроссмейстера афер» Остапа Бендера. Русские литераторы высоко оценили один из лучших романов Отара Чиладзе «Годори» в переводе Александра Эбаноидзе, глубинные пласты которого заставляют задуматься о столь многом. Вместе с несколькими соотечественниками, работавшими в России, и честными российскими писателями, А.Эбаноидзе тяжело пережил абхазскую трагедию. Когда пылающий в огне Сухуми подвергался варварской бомбежке и гибло мирное население, Ардзинба сделал циничное заявление, потрясшее многих и многих: «Город для нас значит мало, нас интересует территория». Кто остался в выигрыше после ужасного сентября 1993 года? Насильственно отторгнутая древнейшая часть Грузии Абхазия никогда не будет счастливой в искусственном вакууме и никоим образом не сможет сохранить свое лицо, свою самобытность, что уже явственно проявляет жизнь.
Прибывший на отдых в Бичвинту Александр Эбаноидзе – тогда, в 80-х, - был не один: с ним приехал и его сынишка Игорь, не по годам развитой и очень застенчивый мальчик, который стал прекрасным германистом. Я испытал  большую радость, когда неожиданно приобрел изданные в Москве в 2007 году «Письма Фридриха Ницше», переведенные Игорем и снабженные его же комментарием. Он провел нешуточную работу, отобрав из трех тысяч писем Ницше всего триста семь таким образом, что они полностью представили весь жизненный путь гениального немецкого мыслителя столь трагической судьбы. Эти письма воссоздали его сложнейшую, противоречивую духовную биографию. Игорь Эбаноидзе сделал то, чего не сделали известные исследователи творчества Фридриха Ницше там,  на его родине. Издание его писем в 2007 году сделало очевидным, что совершенно несправедливо и в корне неверно связывать философию Ницше с античеловеческой идеологией фашизма. Книге «Письма Фридриха Ницше» состоящей из трех частей, предпослано предисловие переводчика, в котором проявилась его незаурядная эрудиция.
Первый же роман Александра Эбаноидзе «Имеретинская свадьба» имел большой успех и был переведен на многие языки. В Грузии он вышел на грузинском языке в 1984 году в издательстве «Мерани». Несколько слов о переводчике: это была Циала Чхеидзе, известная своим изысканным литературным вкусом, доброжелательностью, душевностью и высокой гражданственностью, дочь видного грузинского поэта Георгия Кучишвили и тетка одного из лучших режиссеров современности Темура Чхеидзе, вырастившего и воспитавшего своего осиротевшего племянника. Мне и моим друзьям много лет назад выпало счастье работать вместе с ней в журнале «Цискари», и не однажды мы убеждались, насколько глубоко постигала она стихию грузинского языка и как тонко чувствовала богатство русского. Все это с особой силой проявилось в ее переводе «Имеретинской свадьбы», где с завидным мастерством и безошибочным чувством меры встречаем имеретизмы, естественно использованные в речи персонажей, в остроумных диалогах, что в силу понятных причин, не смог бы сделать сам автор. Поэтому, хотя многим это может показаться неким кощунством, но свершился парадоксальный факт: роману оказалось больше «к лицу» грузинская версия Циалы Чхеидзе, которая естественно вписывается в быт имеретинского села с неповторимым и непереводимым острословием его обитателей, с яркостью и пышностью пейзажей. У читателя создается иллюзия, что роман написан на грузинском языке, а создание такой иллюзии под силу лишь подлинному таланту.
Юбиляр не скрывает радости по поводу того, что его первый роман спустя почти полвека после создания снова издан в Тбилиси, но хотя и отмечает, что то возвышенное счастливое чувство, которое он испытывал в дни выхода в свет первого издания романа, вернуть, увы, невозможно.
Не могу не сказать, с каким интересом читается обширное интервью, которое взяла у юбиляра театровед и публицист Инна Безирганова. Мы узнаем из этого интервью об интересах и склонностях писателя, видим его четко вычерченную гражданскую позицию, которую порой многие предпочитают обходить стороной. Александр Эбаноидзе был потрясен, своими глазами увидев, как осетинские сепаратисты, вдохновляемые московскими покровителями, протягивают заграждения из колючей проволоки на древней грузинской земле, устанавливая несуществующую границу, и мы вынуждены это терпеть. Александр Эбаноидзе неизменно выражает резкий протест, когда модернизированная империя осуществляет агрессию по отношению к Грузии.
С гордостью вспоминаю, что наш незабвенный Гурам Асатиани еще во времена советского режима поднял голос против насилия, осудив вторжение танков на чужую территорию и оккупацию.
Примечательно, что Александр Эбаноидзе, размышляя о внутреннем мире и сущности писателя, приводит формулу выдающегося, очень интересного грузинского прозаика Отара Чхеидзе: «Творчество – необъяснимое принуждение, подразумевающее в основном мысль, что судьба берущего в руки перо – жертвовать собой. Кстати, Отар Чхеидзе – крестный отец Александра Эбаноидзе. В тот памятный день крестин крестник с улыбкой сказал батони Отару: «Мои крестины запоздали так потому, что именно Вы должны были меня окрестить».
Вполне справедливо считает Александр Эбаноидзе, что рыночная экономика нанесла большой ущерб культуре и науке. Истинная литература оказалась на обочине, катастрофически изменился вкус читателя. Респондент высказывает отнюдь не беспочвенное опасение, что редактируемый им журнал «Дружба народов», совершивший множество полезных и добрых дел, на 75-ом году от роду может прекратить свое существование.
Юбиляр остро переживает тот факт, что на родину он приезжает как турист и с грустью вспоминает совет известного балкарского поэта Кайсына Кулиева, который сказал тогда ему, 30-летнему: «Вернись к отчему очагу, парень!» Эта грусть свидетельствует, что родные корни не молчат.

Эмзар КВИТАИШВИЛИ
Перевод Камиллы-Мариам Коринтэли