| СПОСОБ ГАРМОНИЗАЦИИ МИРА |
 - Елена, в рамках VI Международного русско-грузинского поэтического фестиваля «Во весь голос» вы провели мастер-класс для участников литературного объединения «Молот О. К.». Что вы, прежде всего, хотите передать молодым, чему научить? - Научить их практически невозможно. Обучение – это просто погружение в некую среду, контекст, где человек сам берет то, что хочет или может взять: из разговоров, из анализа, из каких-то творческих советов. Я жду, что они раскроются и будут самими собой, каким-то образом нащупают свой путь. В принципе еще древние греки сказали все про этот мир, а нам остается только высказаться по-своему. Поэтому мне важно, чтобы начинающие поэты научились говорить внятно и по-своему. Чтобы они рисовали свою творческую картинку мира – это есть творческое обживание пространства, времени, мира, в который они попали, куда посланы. Ведь мы каким-то образом приходим сюда по воле свыше. Мне кажется, самое главное – пробиться к себе самому. Может быть, эта мысль банальная, но она правильная. Я правильных банальностей не боюсь. Мы говорили с молодыми поэтами именно об этом. Мне кажется, что во многом они пока закрыты. Возможно, это некая восточная специфика, когда человек закрыт для окружающего мира и старается все подавать через какие-то внешние образы. Такому поэту трудно пробиться к себе самому. Он старается себя не анализировать, потому что это больно. Больно понимать, что все происходит именно так, и ты именно так реагируешь на какие-то вещи. Осознавать, почему ты ведешь себя так, а не иначе. В каком-то смысле поэзия – это творческий психоанализ. Поэзия для меня – это гармонизация своего личного пространства и пространства вокруг. Ведь в принципе мир строится на гармонии. Когда мы все вокруг гармонизируем, отступает хаос. Приходя в местность, где все разрушено, мы, как правило, начинаем все разгребать, строить. Пытаемся все окультуривать, чтобы хаос отступал. Поэтому гармонизация своего личного пространства, на мой взгляд, – главное для каждого человека. Это победа над хаосом, к чему мы все призваны. Некая цель существования. Она включает и саморазвитие, и умение строить отношения с другими людьми и т. д. Еще одна роль поэзии – коммуникативная: умение общаться с внешним миром. Я бы стихи вообще преподавала с первого класса – учила бы умению строить свою речь гармонично, умению слышать звук, слово. Мне кажется, это один из основополагающих моментов для формирования личности. И неважно, в какой стране. Если возвращаться к древним грекам, то у них существовали школы риторов и философов. А у нас был Александр Сумароков – поэты его литературного окружения собирались, читали стихи, критиковали, вели споры, доказывая, почему это плохо, а то – хорошо. Так что студийная работа существует с давних времен. Бери томик Пушкина, Цветаевой, учись, смотри, как они это делали. Пока не освоишь существующий инструментарий, ты не можешь двигаться дальше. Когда я вижу повторы, заимствования – то из Хлебникова, то из Заболоцкого, я это не осуждаю. Я вижу, что люди честно осваивают чужой инструментарий. А потом они, возможно, выйдут на какой-то другой уровень. Это нормально. Другое дело, когда поэты выросли и стали эпигонами. Вот это чудовищно! Так что, возвращаясь, к вашему вопросу, учителя – это там. А тут, скорее, тренеры, которые просто помогают тебе. - «Учитель» звучит лучше, чем «тренер»… - Учитель – это большое слово. Ну, может, и учитель. - От кого у вас поэтический дар? - Моя мама окончила факультет журналистики, она человек тонкий, очень образованный, сама в юности писала стихи, но бросила. У мамы сложилась счастливая любовь, веселая жизнь, и она от стихов отстранилась. Для поэзии, как и для любого творчества, нужна некая внутренняя драма. Если ты ничего не решаешь, то нет предмета для разговора. Поэзия – это некое творческое, образное сообщение, которое ты посылаешь в мир. Таким способом ты что-то кодируешь и передаешь определенную информацию. Стихами, прозой, пьесами – неважно, какого объема и какой формы твое сообщение. Романы сегодня не пишутся, потому что нет сообщения на роман, потому что нет времени для того, чтобы написать такое сообщение. Время другое, темпоритм совершенно нероманный. Толстой жил и творил в Ясной Поляне, он имел возможность спокойно все осмыслить. А нам где и когда этим заниматься? - Но время вроде и не поэтическое? - Мне так не кажется. Наше время как раз рассчитано на короткую дистанцию в творчестве. Быстро осмыслил происходящее, быстро сочинил. Для поэзии всегда есть время. Другое дело, что очень мало на свете людей рефлексирующих. Их все меньше и меньше. А писатель – это, прежде всего, человек рефлексирующий. Ведь рефлексия – обязательное, основное свойство профессии. Люди рефлексирующие – те, кто обживают прошлое, думают о будущем, испытывает чувство вины. Я, например, долго время не понимала, что могут быть другие люди – люди, которым вообще не свойственна рефлексия. С новыми временами появились бизнесмены, деловые люди. На рефлексию они не имеют права – подобное проявление как раз запрещено в этой сфере деятельности. Если ты будешь рефлексировать по поводу конкурента, то только провалишь дело. «Бедный Вася разорится, если я введу новую линию. Пожалуй, я пожалею Васю и не буду этого делать!» - таковы размышления рефлексирующего человека. В этой ситуации бизнесмен не решит своих проблем. Но в нашей профессии, слава богу, рефлексировать еще позволяется. Не знаю, как долго это еще продлится. Нам ведь тоже приходится выживать, перестраиваться. Конечно, капитализм – это тяжелое испытание для поэзии. - А может, и поэты сегодня другого склада? Не такие уж и небожители? - Да, есть такое понятие, как «стихи умного человека» - они идут из головы. Такие поэты создают некую реальность без эмоционального фона. Эти проблемы существуют и у ваших молодых авторов. Сразу видно, когда стихи выстраиваются в мозгу. Это не минус и не плюс. Это другой способ, тип творческого сознания, другой способ работы. Он имеет право на существование. Это зависит от того, чем ты держишь в стихах – эмоцией, мыслью, необыкновенной звукописью, особым каким-нибудь языком. Вот возьмем Велимира Хлебникова. Совершенно непонятно, что он там хотел сказать, но это абсолютно завораживающая история! Важно, чего ты добиваешься. Но я сторонник, скажем так, «неголовного» направления. Это мне действительно ближе. А сегодня наступили времена, требующие подключать голову и отключать чувства. А писать все-таки хочется, потребность в этом остается. Я написала пьесу «Я боюсь любви» - о том, как люди, испытавшие не однажды облом на личном фронте, боятся вступать в новые эмоциональные отношения и в итоге попадают в ловушки, которые расставляют сами себе. Человек без чувств мертв, эмоциональный фон необходим, иначе он и в самом деле сойдет с ума от эмоциональной голодовки. Так же и в поэзии. Если ты все время творишь из головы, то тоже начинаешь сходить с ума от отсутствия иррационального начала. Без иррационального начала человек погибает. У каждого есть клапан эмоций, но не все умеют его открыть. Хотя у каждого должна быть эта способность. Мне кажется, настоящая поэзия, в лучших своих вещах, непридуманных, а именно созданных и записанных, что-то нам транслирует. Мы являемся проводниками, и какой-то опыт, знания, советы передаем через стихи. Каждый поэт должен быть полноценным транслятором, это возможно, когда ты сам себя строишь, любишь, холишь, лелеешь и гармонизируешь. - А как же внутренняя драма? - Все преодолевается гармонизацией. Конечно, внутренняя драма мучает, конечно, это противоречие. Но ты борешься с внутренней драмой именно тем, что стараешься себя выстроить. - Закон единства и борьбы противоположностей? А что для вас театр? - То же самое. В театре я решаю те проблемы, которые не могу решить через стихи. В пьесах я говорю и о себе тоже, но через какие-то художественные образы. Если свой опыт художественно не осмысливаешь, то получается журналистика. - Получается, драматургия – тоже форма исповеди, как и стихи? - Да, только исповеди творческой. Но это иная форма высказывания. - Вы много пишете для театра… - Я фанатка Театра.doc. Люблю, чтобы все было внятно, коротко, по-киношному, в современном ритме, который многие драматурги – представители «новой драмы» и не только они, сегодня поймали. Это когда в единицу сценического времени зрителям сообщается огромное количество интеллектуальной и эмоциональной информации. Мне нравится, чтобы меня загружали этой информацией, причем на современном языке. Театры старой эстетики – это когда все долго, медленно. Вот героиня наконец дошла до кресла в своем шуршащем платье… Я такое не могу смотреть. Мне сегодня нужен совсем другой темпоритм. Почему молодежи интересен театр. doc? Потому что он на их волне. - Неужели традиционная театральная эстетика совсем уж не приемлема? - Разве что если ее интерпретировать, погрузить в какой-то современный контекст, что-то придумать. Если старое не обживать по-новому, не разворачивать в другую сторону, то это скучно и мертво. - И как сегодня развивается новая драма? Какие у нее отношения с театрами и режиссерами? - Выходит достаточно много новых хороших пьес новодрамовцев, но театр за ними не успевает. Говорят, что современных пьес мало, что их нет. Но это не так. Театры не знают, что с ними делать, как их ставить, поэтому и утверждают, что ее нет, что это не драматургия. Что же делать? Значит, будем ждать режиссеров, которые поймут новую драму. Или будем их выращивать в своей среде. Надеемся, что все-таки появятся режиссеры, которые проявят интерес к новой драме. А пока сами авторы новой драмы ставят свои пьесы, потому что знают, как именно надо это делать. - А вы сами знаете, как надо, когда пишете свои пьесы? - Да, я даже стараюсь расписать все в подробностях, в мизансценах. Мне говорят: не руководи режиссером, не расписывай, где должен стоять герой и т.д., но я стараюсь максимально все прописать на бумаге, чтобы режиссер знал, что я про это думаю. Пусть он все в итоге сделает по-своему, и я пойму, что была не права. Я не консервативна, но прописать свое видение внутри ремарок все-таки считаю необходимым. - А кто из режиссеров, по-вашему, умеет работать с новой драмой? - Володя Панков. Он очень талантлив. Вышел его фильм «Доктор» по моему сценарию и пьесе. Это запись рассказов реального провинциального врача из астраханской губернии Андрея Гернера. - Вы пишете не только пьесы, но и сценарии дли телесериалов. Это только средство для зарабатывания денег или тоже приносит удовлетворение? - Если я работаю для телевидения, то это ремесленная вещь. Если человек производит чашки и торгует ими на рынке, то это одно. А если создает эксклюзивную маленькую чашечку – это другое. Это артхаусное кино. Я нигде не халтурю. Умею и то, и другое. - А как это может сочетаться в творце? - Вполне может. Это не может сочетаться только на ранней стадии, когда происходит становление писателя. Для молодых это опасно. Если молодой человек заточен на ремесленное зарабатывание денег, это его может погубить. Он будет развиваться именно в этом направлении. А если речь идет о больших деньгах, то трудно от них отказаться и переориентироваться на что-то другое, где денег гораздо меньше. Приемы, которые действуют в сериалах, естественно, отличаются от приемов, работающих в артхаусном кино. Когда молодые авторы стараются перенести сериальные приемы в высокое искусство, это не всегда, грубо говоря, получается. И наоборот: те, кто занимаются артхзаусным кино, презирают низменные вещи. Я считаю, что профессионал должен уметь все. Если ты начинал с эксклюзивных вещей, а потом пришел в сериальный бизнес для честного зарабатывания денег на хлеб, ничего страшного в этом нет. Человек с уже устоявшими взглядами, сформировавшейся ценностной системой в этой профессии выдерживает любую нагрузку, а вот молодому человеку труднее. - А границы между эстетикой артхаусного кино и сериала никогда не размываются? - Нет, это совсем разный инструментарий. Есть, конечно, общие законы драматургии, которые никто не отменял, но существует все-таки большая разница. - Не приходится, работая в сериалах, наступать на горло собственной песне? - Если вы делаете что-то на заказ, то просто подчиняетесь заказчику – и все. - А можно в этом случае испытать удовлетворение от работы? - Если ты убеждаешь заказчика в своей правоте, и он не портит работу своими замечаниями, то, конечно, получаешь удовлетворение, а если это невозможно, если перед тобой непробиваемая стена, то ты честно, за деньги делаешь то, что хочет заказчик. То есть или ты делаешь что-то за большие деньги, или работаешь часто бесплатно, но в свое удовольствие. Словом, если тебя ломают и ты должен подстраиваться, значит, тебе платят хорошие деньги. - А как при этом поддерживать в себе творческий тонус? Человек ведь не машина? - Нужно уметь себя контролировать, останавливаться и относиться к зарабатыванию денег дозированно. Поработал на сериал – отдохни! В Голливуде на длинных сериалах часто меняют сценаристов, потому что они понимают: авторы просто изнашиваются, не могут долго и продуктивно работать, если идет «выжимание последних соков». Их либо меняют, либо переводят на другую работу. А у нас, конечно, нужно самим себя щадить, нужно давать себе периоды на восстановление внутреннего мира и наживание опыта… Если ты не будешь качать мускулы в высоком искусстве, то просто с ума сойдешь. Это счастье, если есть возможность заниматься только высоким искусством, но, увы... - Елена, знаю из публикаций, что у вас есть жизненное пространство, где вы занимаетесь только творчеством, где вам никто не мешает. Это необходимое условие для нормального творческого самочувствия? - Когда этого не было, я уходила в библиотеку. Тогда существовало только маленькое пространство, где жили мама, маленький ребенок – словом, семья, и было, конечно, сложно работать. Но когда из тебя, как говорится, прет, то есть когда ты просто не можешь не излиться на бумаге, то все равно напишешь, в каком бы пространстве не находился. Но если у тебя есть личное пространство, то ты ныряешь в эту тишину, и у тебя есть возможность более плодотворно заниматься только творчеством. - И близкие мирятся с вашим уединением? - Они же знают, что мне это необходимо, что иначе я не буду самой собой. Они меня любят и понимают, что это форма, смысл моего, да и любого существования… - Любят… Любовь окружающих – тоже необходимое условие для творчества? - Счастливая, несчастливая, сложная, легкая – всякая любовь всегда стимулирует творчество. - Многие ваши стихи посвящены любви – разной! И пьесы об этом же. Любовь заполняет ваше внутреннее пространство… - Да... Но вот какой парадокс. Люди в принципе хорошие почему-то часто несчастны и делают несчастными друг друга. И это случается среди тех, кто хочет хорошего, но получается плохо. В этом, мне кажется, проблема. - А вы-то сами счастливы? - Да… Инна БЕЗИРГАНОВА | |||||||
|
|||||||
