Доктор исторических наук. Работал заместителем главного редактора Грузинской энциклопедии, Тбилисского государственного педагогического института, секретарем-академиком отдела общественных наук АН Грузии,  ректором Тбилисского государственного университета, президентом Национального комитета историков Грузии, председателем Комиссии по историческим источникам при АН Грузии. В 1996 г. приказом президента Грузии назначен председателем Совета ректоров высших учебных заведений страны. Член Калифорнийской международной академии искусств, науки и образования (США), член центрального комитета Генеральной ассамблеи университетов Евразии. Председатель главного научного совета Грузинской энциклопедии. Автор более ста научных работ, десяти монографий. Заслуженный деятель науки Абхазской автономной республики. Лауреат Государственной премии Грузии в области науки. Кавалер Ордена Чести. Почетный гражданин города Тбилиси.

С Роином Метревели можно разговаривать бесконечно. Особенно в преддверии юбилея. Впрочем, сам он в своем 75-летии ничего торжественного не видит. «Никакой это не юбилей, а обыкновенный день рождения, и мне просто исполнится 75 лет». Но тут Роин Викторович, пожалуй, скромничает. Человек с его именем в научном мире…
Как настоящий историк, он отлично помнит все даты – и профессиональные, и свои собственные. О них  мы и повели наш разговор.  
- Что для вас значит быть выпускником университета?
- Для меня это самое большое звание, очень почетное. Я считаю, что это больше, чем любая должность. Университет – истинная альма-матер, учиться там – огромное счастье. Иногда студенты, пока учатся, этого не понимают. Но с течением времени, когда оглядываются назад, то понимают, что знания, полученные в университете, ведут по жизни, как бы освещают наш путь, приводят к успеху. А еще истинный выпускник университета не позволит повести себя недостойно. Это удивительное место, настоящий храм, где определяются национальные приоритеты страны. Поэтому университет всегда в эпицентре событий. Нужно ценить, что тебе повезло поступить, учиться и окончить университет.
- Начнем издалека. Почему вы решили стать историком?
- Это решение не пришло сразу. Я тогда еще учился в школе. У меня была замечательная учительница истории, Александра Схулухия. Классе в пятом она дала мне на разработку тему «Крито-микенская культура». Я ее подготовил. Она прочитала, задумалась и сказала наконец: «Будет очень хорошо, если ты поступишь на исторический факультет». Я, если честно, посмотрел на это сквозь пальцы. А позже какие-то непонятные мне до сих пор обстоятельства обусловили, что еще в школе я решил стать историком. Тут есть один нюанс – я окончил школу на золотую медаль и имел право без экзаменов поступать на любой факультет любого вуза. Надо сказать, что моя семья встретила мое решение без  особого восторга. Маме, откровенно говоря, эта затея не нравилась. Она не совсем понимала, как можно эту профессию использовать в будущем. Хотя, думаю, это естественно. У мамы был друг, профессор Давид Гвритишвили. Как-то он случайно ее встретил, и убедил маму в том, что я сделал правильный выбор. Одним словом, в 1957 году меня зачислили на исторический факультет Тбилисского государственного университета.
- А каков сейчас ваш родной факультет?
- Сегодня я сам читаю лекции будущим историкам и иногда думаю – так ли они относятся к выбранной профессии, как мы когда-то? В мое время у гуманитарных наук была более ясная перспектива. Сейчас, когда на первый план вышли экономика и бизнес, гуманитарные науки оказались задвинутыми на второй план. Раньше на филфак и истфак был самый большой конкурс. Когда я поступил, в ТГУ преподавали корифеи – Георгий Читая, Шота Месхия, Давид Гвритишвили, Акакий Сургуладзе, Иасе Цинцадзе.
- За свою интереснейшую студенческую жизнь, какой факт вы считаете поворотным?
- Надо сказать, что я начал активную научную деятельность еще будучи первокурсником. Тогда я написал работу на тему «Вахушти Багратиони и грузинская этнография». На втором курсе я писал об истории колесниц, найденных в Триалети в разные годы Борисом Куфтиным и Отаром Джапаридзе. С этим докладом меня отправили в Москву, и опубликовали его в авторитетном научном журнале. По тем временам это было редкостью, чтобы труд студента-второкурсника напечатали в таком издании. Меня это очень поощрило. Но, пожалуй, самым дорогим остается то, что когда я перешел на пятый курс, меня вызвал декан нашего факультета Шота Месхия и сказал: «Ты должен написать книгу об Эквтиме Такаишвили». Это был 1960-61 год. Имя Эквтиме еще под запретом. Но Месхия сказал мне, что к концу 1962 года книга должна увидеть свет. Я попросил, чтобы мне помог мой однокурсник Шота Бадридзе, будущий профессор истории. Мы написали первую монографию об Эквтиме Такаишвили. В 1963 году отмечали 100-летие со дня рождения этого великого грузина, и мы, фактически, реабилитировали его имя. Надо сказать, что работа над книгой была поистине захватывающей. Материалов никаких не было, архивы недоступны. Мы связались с племянницей супруги Эквтиме Нины Полторацкой – Лидией Полторацкой. Я ей позвонил и сказал, что пишу книгу об Эквтиме. Она ответила очень сухо, что дома меня принять не сможет, и мы встречались в Кировском парке. Она все сокрушалась: «Бедный парень, хочет написать книгу о Такаишвили. Я боюсь, что его могут арестовать». Одним словом, книга увидела свет. Впоследствии Эквтиме Такаишвили перехоронили в Дидубийский пантеон. А сейчас он похоронен в пантеоне на Мтацминда. Но это уже, как говорится, другая история.
- Какой-то период вашей жизни был посвящен общественно-политической работе, о чем вы всегда вспоминаете с большим теплом.
- Да, параллельно я работал в комсомоле. Был секретарем комсомольской организации ТГУ. Это был очень интересный период. Много внимания уделялось искусству – кино, театру, литературе. Существовала т.н. эстетическая комиссия, которую возглавлял Симон Чиковани. В Бакуриани мы ежегодно собирали семинар для молодых талантливых ребят. Сколько интересных встреч там было, и не перечесть. Правда, в 32 года я завершил свою политическую карьеру и с тех пор ни разу не возвращался, полностью посвятил себя науке.
- Одна из главных тем вашего исследования посвящена Давиду Строителю и царице Тамаре. А правда, что у вас из-за этого возникали проблемы?
- В 1965 году я защитил докторскую диссертацию на тему «Государственные реформы Давида Строителя». А в 1966 году вышла моя работа «Образ царицы Тамары в народном творчестве». Перевод этой статьи попал в ЦК. Меня ужасно раскритиковали и обвинили в восхвалении царского режима. Да, такое тоже было.
- Позже вы перешли в Грузинскую энциклопедию, не так ли?
- Да, в 1972 году начался новый, удивительный этап в моей жизни. Мы приступили к изданию Грузинской энциклопедии. Главным редактором был Ираклий Абашидзе, я заместителем. Всего за один год мы в экстренном порядке собрали первый том. Энциклопедия получила всеобщее признание. У нее был интересный удобный макет, она была информативной. В каждом томе было около шести тысяч терминов, около шести миллионов слов, цветная печать, уникальные иллюстрации. Сейчас, в эпоху компьютеров легко говорить о таких вещах. А тогда мы печатали на монотипе и линотипе. Так вышло девять томов.
- Но тут в вашей карьере случился очередной вираж?
- Когда выходил десятый том, меня назначили ректором Тбилисского педагогического института им. А.С. Пушкина, нынешнего Университета Ильи. Это был потрясающий период. Институт был многонациональный, помимо грузинского у нас были русский, армянский и азербайджанский факультеты. И все-таки главным своим достижением я считаю то, что нам удалось открыть кафедру истории Грузии, которую со временем открыли во всех вузах страны.
- Ваш приход в Академию наук пришелся на очень сложный период – перестройку и распад СССР. Как вы думаете, в исторической перспективе, что это принесло нашей стране?
- В 1989 году меня избрали академиком-секретарем Отделения общественных наук, членом-корреспондентом Академии наук. Тогда начинался новый этап национального движения. Трудный период. Фактически, в стране изменилась эпоха. Грузия вышла из социалистического строя. И мы стали независимой страной, но со множеством проблем. Безусловно, это позитивное изменение. Беда в том, что мы попали под обломки. И процессы все протекали медленно и болезненно. Несомненно, независимость – это большое достижение для Грузии. Но нужны знания. Нужна была планомерная перестройка на всех уровнях, включая психологический. Мне кажется, мы слишком эмоционально к этому отнеслись, а надо было больше анализа, больше продуманности. Видимо, желание свободы было столь огромным, что когда мы ее получили, мы не поняли, как с этим жить. Повторюсь, это был положительный процесс, который повлек за собой много трудностей.
- И тогда вы опять пришли на помощь своей стране.  
- Ну, получилось так, что тогдашний президент Звиад Гамсахурдия фактически назначил меня ректором Тбилисского государственного университета. Я был исполняющим обязанности ректора университета. Необходимо подчеркнуть, что первым декретом новой власти в 1992 году было присвоение автономии ТГУ. После чего были назначены выборы, и меня избрали ректором. Я горжусь тем, что стал третьим избранным ректором после Иване Джавахишвили и Петре Меликишвили.
- С тех пор Тбилисский государственный университет, равно как и вся страна, перешел на европейские рельсы?
- Очень важно, что нас пригласили в Болонский университет. Мы подписали т.н. Магна Карту, т.е. Большую хартию университетов. Она означала, что мы обязуемся довести наши вузы до европейского уровня. Тбилисский государственный университет одним из первых перешел на двухступенчатую модель обучения – бакалавриат плюс магистратура. Мы открыли новые факультеты, в том числе медицинский. Это не было формальностью. Государство выделило нам две базы – Михайловскую больницу и т.н. Лечкомбинат – лечебно-диагностический центр. Это была реальная практическая база. Многие наши выпускники со временем становились ведущими специалистами в мировых клиниках. Да и вообще, студенческая жизнь была очень насыщенной. Была развита студенческая самодеятельность, спорт – наши футболисты и баскетболисты играли в Высшей лиге. Я уже не говорю о всевозможных ансамблях, симфоническом оркестре, студенческом театре  и т.д. При этом, университет всегда оставался центром национального движения. Меня избрали ректором три раза подряд – в 1992, 1997 и 2002 годах. В ноябре 2003 года произошла смена власти. Я ушел в отставку. Но меня вынудили вернуться. Буквально через два дня я вернулся, и уже через год ушел на постоянную работу в Академию Наук.
- А сейчас какой наш университет?
- Я думаю, что было допущено много ошибок. Когда я уходил, было 22 факультета, сейчас их шесть. Процесс слияния болезненный. Есть специальности, настолько далекие друг от друга, как например рисование и филология, и при этом находятся в структуре одного факультета – гуманитарного. Я надеюсь, со временем это изменится. Кроме того, для меня неприемлемо, когда в один день увольняют восемьсот профессоров. Знаете, когда я учился в университете, по коридорам ходили великие – Акакий Шанидзе, Георгий Ахвледиани, Шалва Нуцубидзе, Александр Джавахишвили. Это были люди, основавшие университет. Для меня, как для студента, просто видеть их было счастьем. Более того, нас это воспитывало. Поэтому оставить университет без научной элиты было большой ошибкой. Хотя отмечу, что начались  и положительные сдвиги.
- Скажите, насколько важно для вас быть педагогом и быть ученым? И в чем разница?
- Очень хороший вопрос. Если мы хотим, чтобы у нас было образование на должном уровне, в первую очередь, наука должна быть на высоком уровне. Страна без науки погибла. Я считаю, что то, что я исследую, я должен передавать студентам. Это огромное удовольствие. Я очень близко общаюсь со студентами. Поэтому я уверен, что симбиоз науки и педагогики – идеальный вариант. Я всегда читал лекции, никогда не прерывал эту деятельность. Для меня всегда было важно общаться со студентами, в них – живое дыхание.
- Батоно Роин, как проходит ваш день?
- Тяжело, всегда много дел. С утра я обязательно плаваю. Я ведь в прошлом спортсмен. Потом приезжаю в Академию. Два дня в неделю, по средам и пятницам у меня лекции в университете. По должности участвую в большом количестве мероприятий, выступаю с докладами. К сожалению, мало времени остается на исследования. А уж если повезет, выбираемся с семьей в гости к друзьям и родственникам.
- У вас большая семья?
- Большая. Моя супруга – специалист-германист, автор учебников немецкого языка для грузинских школ. У нас двое детей – дочь Нино и сын Виктор. Нино – искусствовед, доктор наук, сотрудничает с Министерством культуры и устраивает различные выставки по всему миру. Сын архитектор, правда, затем окончил экономический. Многие годы он был директором муниципального филиала Всемирного банка, сейчас занят бизнесом. У меня четверо внуков и четверо правнуков.
- А друзья?
- Вы знаете, в моей жизни было много людей, с которыми меня связывали добрые отношения. Но самая верная, самая крепкая дружба у меня с университетскими сокурсниками. Время показало, что они самые близкие и дорогие люди.

Нино ЦИТЛАНАДЗЕ