Увези меня обратно
в Тбилиси
Татьяна Малышева. Это имя хорошо знакомо тбилисцам старшего поколения.
В далекие 50-е годы прошлого века молодая, очаровательная, одаренная вокалистка, выпускница Московской консерватории с изумительным меццо-сопрано по приглашению директора Тбилисского театра оперы и балета Дмитрия Мчедлидзе приехала в незнакомый ей город и навсегда связала с ним свою судьбу. Грузия стала для коренной москвички второй родиной. Свою книгу «Моя Кармен» Татьяна Малышева завершила такими словами: «Я благословляю мою звезду, которая осветила мне путь в Грузию и дала неоценимый дар – сотни друзей, ласковых, любящих».
Здесь она снискала успех в партиях Амнерис («Аида»), Марины Мнишек («Борис Годунов»), Азучены («Трубадур»), Нано («Даиси»), Любаши («Царская невеста») и, конечно, в самой знаменитой своей роли – Кармен.  Здесь она стала Народной артисткой республики, кавалером Ордена Чести, настоящей любимицей публики. Здесь Татьяна вышла замуж за Бабкена Хореняна, солиста ансамбля народного танца Грузии, а впоследствии – знаменитого в Тбилиси кутюрье. Их гостеприимный дом на улице Барнова был местом, где творческие люди замечательно проводили время в дружеских беседах за щедро накрытым столом. И, конечно, излишне уточнять, что Татьяна Казимировна очень дружила с соседями. Как гласит грузинская пословица, «близкий сосед – это свет очей». Таким «светом» для нее всегда оставалась семья Маквалы Коиава.
Мои родители часто приходили в дом на Барнова. Помню, как мы с женой – молодожены – делали, как говорится, гостевые визиты к старшим родственникам и друзьям. Пришли и к Татьяне и Бабкену. Мне не забыть, как тепло и душевно они нас принимали, какие деликатные и мудрые советы о семейной жизни нам давали… Поражала воображение и сама квартира – десятки полотен известных мастеров, антикварная мебель…
А потом началась череда невзгод… Бабкен тяжело заболел, ему ампутировали ноги, и одна из лучших оперных певиц страны прекратила свою творческую деятельность и преданно ухаживала за мужем до конца его дней.
Настали тяжелые для всех нас 90-е годы. Певица осталась одна в пустой, без света и тепла, квартире. И тут случилась беда. Домработница привела в дом людей, интересующихся произведениями живописи для богатого азербайджанского покупателя. Эти люди осмотрели картины и предложили следующие условия: Татьяна Казимировна должна получить разрешение минкультуры на вывоз картин за пределы республики, и затем они вместе с ней вывезут их в Баку, покупателю. Не усомнившись в предложении посредников, без участия близких и надежных друзей, она получила разрешение на вывоз, погрузила самые ценные картины в машину и выехала со своими спутниками из Тбилиси. После пересечения границы, на территории Азербайджана, они остановились перекусить в придорожном ресторане. Затем женщина отлучилась на несколько минут по надобности, а по возвращении обнаружила, что ее спутники исчезли – вместе с картинами. Невозможно описать ужас, который испытала Татьяна Казимировна. В одну минуту она потеряла дорогие ей вещи, заработанные долгими годами, упорным трудом...
Впрочем, подобный печальный финал можно было предвидеть заранее. В 90-е годы, в период разрухи и беззакония, сотни людей становились жертвами мошенников, лишаясь накопленных средств, имущества, квартир… Да и вообще – оставались без средств к существованию. Впоследствии, уже в подмосковном городе Железнодорожном, Татьяна рассказывала мне, как однажды, надев шубу, чтобы выйти в город, она обнаружила в кармане огарок свечи и вспомнила: именно так – в шубе и со свечой в руках – она ходила по холодной квартире на улице Барнова в начале 90-х годов.
На переезде в Железнодорожный настояли сестра Оля и ее супруг Исаак Ильич. Татьяна согласилась, продала остатки вещей, квартиру и переехала в незнакомый подмосковный городок.
К сожалению, мы поздно узнали об отъезде Татьяны Казимировны. В то неспокойное время каждая семья испытывала трудности, пытаясь выжить в новых условиях. Только в начале 2000-х годов мы узнали ее новый адрес и смогли навестить. Увидев нас на пороге своей новой квартиры, она воскликнула: «Годердзи, дорогой, увези меня отсюда обратно в Тбилиси, я тебя очень прошу!» Это потрясло нас до глубины души. Она рассказывала, что здесь, в Железнодорожном, она никому не нужна, ее никто не знает, сестра наведывается раз в месяц, соседи неприветливы, никто не приходит в гости. «Меня знает пол-Тбилиси, моими друзьями были известные актеры, художники, дверь моей квартиры не закрывалась, а здесь я чужая брошенная провинциальная актриса», – говорила она.
Шло время, возраст подтачивал здоровье Танюши, и в один из дней она тихо ушла из жизни… Сестра переоформила квартиру, подготовила ее для сдачи в аренду, а меня попросили помочь собрать оставшиеся личные вещи покойной. На шкафу лежали блокноты, альбомы, письма, документы. Я заметил, что личный архив Татьяны Малышевой представляет большой интерес для музея оперного театра, где она проработала десятки лет, но никого это не волновало. Сестра с подругой сидела на кухне и пила чай. Я в последний раз окинул взглядом комнату, заглянул в тумбочку – не осталось ли там чего. В углу лежала небольшая металлическая коробочка. Я взял ее, открыл и… Моему удивлению не было предела. «Оля, что вы здесь оставляете!» – воскликнул я. В коробочке лежали драгоценности певицы, а сверху – золотые коронки. На душе стало больно и тягостно. Отдав коробку Ольге, мы вышли из дому и направились к кладбищу – надо было заказать надгробный камень. Я предложил вместе с портретом поместить на камне и театральную кулису. Так и было сделано.
Прошли годы. Оглядываясь назад, думаешь, как грубо вмешалась политика в жизнь прекрасных людей, как несправедливо разбила их судьбы… Прожив полвека в ставшем ей родном Тбилиси, Татьяна Малышева нашла свой последний приют в подмосковной земле, а ее муж одиноко лежит на кладбище в Мухадгверди. Нет памятной доски на том доме, где она жила столько лет. Но мы, преданные почитатели и верные друзья, никогда не забудем этого красивого человека, подарившего свой великолепный голос Грузии.

Фото из домашнего
альбома
В нашем доме, как, наверное, и у всех, хранится домашний фотоальбом. Фотографии запечатлели памятные события жизни членов семьи – первый класс, выпускной вечер, свадьба, путешествия… Особое место в альбоме занимают фотографии с известными людьми.
Стоял жаркий летний месяц середины 70-х годов прошлого века. Я, молодой сотрудник идеологического отдела одного из райкомов партии нашего города, получил задание организовать встречу группы советских писателей с коллективом одного из предприятий нашего района. С предприятием я определился сразу, а вот кто именно вошел в состав группы писателей, мне не было известно.
На следующее утро мы на двух машинах подъехали к гостинице «Иверия». Через некоторое время ко мне подходит группа людей, и я вижу хорошо знакомое по телевидению и фотографиям в газетах «лицо кавказской национальности». Расул Гамзатов! Обаятельная улыбка, горящие глаза – наш человек, земляк! «Это ты сегодня наш хозяин?» – обратился он ко мне. Я улыбнулся и с радостью ответил: «Таким гостям мы всегда рады!» Расселись по машинам и поехали. Не скрою, поначалу я был несколько скован – пытался вспомнить, какие произведения Гамзатова читал, и… ничего не мог вспомнить.
Тут надо признаться, что мы, молодые сотрудники «идеологического фронта», с приходом к власти Эдуарда Шеварднадзе, больше были заняты чтением партийных газет и официальных документов вышестоящих органов. Читать новые произведения современных прозаиков и поэтов, увы, зачастую просто не было времени.
Мы весело переговаривались в салоне автомобиля. Помню, миловидная молодая корреспондентка одной из центральных газет попросила Расула Гамзатовича дать ей интервью, а он ответил, что сначала надо познакомиться, а уж потом давать интервью. Это вызвало общий смех и некоторое смущение корреспондентки.
Подъехали к Научно-производственному объединению аналитического приборостроения (Аналитприбор), ведущему в Советском Союзе подобному предприятию, где работало до 10 тысяч сотрудников. По этому случаю руководство организовало часовой перерыв. Писатели пообщались с рабочими и служащими прямо на рабочих местах, а после, на импровизированной трибуне, читали отрывки из своих произведений. Не в обиду другим нашим гостям, но мне больше всего запомнилось выступление Гамзатова. Он читал свои замечательные стихи, в том числе, и посвященные Грузии: «И я прошел над Алазанью, над ней, поднявшись со скалы, в дозоре утреннею ранью парили горные орлы… И где река, в дорогу вклинясь, чуть изгибаясь на бегу, мне повстречался кахетинец, косивший травы на лугу…»
Потом состоялся доверительный разговор в кабинете директора объединения Симоняна, за чашкой кофе. Директор рассказывал о том, что еще десять лет тому назад их маленькое конструкторское бюро насчитывало всего несколько десятков человек, а сейчас выросло в крупное производственное объединение, выполняющее сложные технические задания по исследованию окружающей природы, а разработанные здесь приборы установлены на атомных подводных лодках, метеостанциях... А Расул Гамзатович рассказывал о своей работе депутатом Верховного Совета СССР. Мало кто знает, но Гамзатов занимался очень непростым, по-человечески тяжелым делом – он входил в комиссию по помилованию. Откровенно говорил, что, когда удавалось спасти человеческую жизнь, он испытывал ни с чем не сравнимое облегчение.
За давностью лет уже не припоминаешь всех деталей разговора, но хорошо помню, что в момент общения с Гамзатовым не было никакой робости или неловкости. Казалось, что приехал старший опытный родной человек, которому можно довериться, спросить совета…
Надо добавить, что Расул Гамзатович был частым гостем Грузии, дружил с грузинскими писателями, поддерживал нашу республику в трудные времена распада Советского Союза. В числе его самых близких друзей был Ираклий Абашидзе. Как приятно мне было прочесть потом строки Абашидзе о своем великом дагестанском друге: «Вечно взволнованный непоседа – именно таким был (и всегда должен быть) Расул Гамзатов. Я не могу представить его иным, так же как не могу представить иной горную реку Андийское Койсу. Расул Гамзатов на трибуне блещет острословием… Неутомимый собеседник в кругу друзей-литераторов… Громко смеющийся… Пляшущий лезгинку… Возмутитель спокойствия московских гостиниц…»
Прошли десятки лет. Я листаю фотоальбом, смотрю на молодые обаятельные лица, вспоминаю счастливые минуты, оставшиеся в памяти обрывки фраз. Вот так, видимо, и проходит человеческая жизнь – оставляя островки приятных воспоминаний о встречах с удивительными людьми.
Человек большой души, Расул Гамзатов правильно сказал, что «есть границы между языками, но нет границы между сердцами».
Обо всем этом мне и напомнил старый семейный альбом...


Годердзи РТВЕЛИАШВИЛИ