«Шепот, робкое дыханье, трели соловья»  Афанасия Фета

Однажды молоденькая студентка консерватории – серьезная и вдумчивая барышня разбирала на занятиях какое-то произведение Скарлатти или Корелли. Она старательно нащупывала нюансы, но преподаватель одернул ее: «Не ищи глубоких смыслов – это просто красивая музыка!» Так и в русской поэзии: есть Пушкин, Лермонтов, Тютчев и Баратынский, а есть поэты «второго» ряда – Аполлон Григорьев, Полонский и Фет, писавшие «красивые стихи». И 5 декабря исполнилось 195 лет со дня рождения замечательного поэта-лирика Афанасия Фета. Он не был баловнем судьбы с самого детства. Его мать Каролина Беккер, беременная им от законного мужа, без памяти влюбилась в русского постояльца Афанасия Шеншина и сбежала с ним из родного Дармштадта на его холодную родину. Новый избранник Каролины оказался настоящим человеком – полюбил женщину, принял ее ребенка, дал свое имя и стал ему отцом. Но вот незадача – у четырнадцатилетнего мальчика строгие буквоеды из церковной консистории отняли фамилию Шеншин и повелели называться по фамилии неведомого биологического отца – Фета. Так началась многолетняя борьба за возвращение имени, омрачившая жизнь молодого человека. Он стал офицером, чтобы вновь обрести дворянство. Но тут дворянство стали жаловать только старшим офицерам, а служить всю жизнь ой как не хотелось. С годами все, конечно, разрешилось благополучно, и Фет вновь стал Шеншиным и, к тому же удачливым, практичным и деловитым помещиком – все-таки немец по крови. Но Россия уже хорошо знала поэта Фета, публиковавшегося с самой юности. Афанасий Афанасьевич дружил с Некрасовым, Гончаровым и Тургеневым, который, кстати, очень удачно редактировал его стихи, безжалостно вымарывая неудачные или малоценные. Фет сердился, но авторитет друга был непоколебим – именно эту редакцию мы до сих пор и читаем. Хотя современники считали Фета поэтом поверхностным, «светлого царства мечты», для которого «людские так грубы слова». Но кто из нас не слышал и не восхищался изумительным романсом «На заре ты ее не буди»?


Пророк учения дона Хуана

День его рождения пришелся на 25 декабря – светлый праздник Рождества, но какого года – 1925 или 1931, а может, и вовсе 1935, установить невозможно. Равно, как и место рождения – перуанская ли это Кахамарка, или же Рио-де-Жанейро в Бразилии. Косвенно можно предположить последнее, ибо он прекрасно говорил по-португальски. Но как бы то ни было, в декабре мы отмечаем день рождения одного из самых загадочных мыслителей ХХ века – Карлоса Кастанеды. Он исповедовал учение дона Хуана – то ли реально встреченного им индейского шамана, то ли интригующего литературного персонажа его книг. Кастанеда в них рассказывал, как по окончании университета повстречался с этим мудрецом в «полевой» антропологической экспедиции. Тот склонил его к своей странной философии, а Кастанеда написал об этом книги, ставшие бестселлерами. Так миру явилась еще одна сбывшаяся «американская мечта», когда бедняк из Латинской Америки обосновался в США и стал знаменитым и богатым. Тогда-то Кастанеда и избавился от своей «личной истории» – это было обязательным элементом духовной практики «пути воина», завещанной ему старым индейцем. И с тех пор мы ничего достоверного о Кастанеде не знаем – сплошной туман и разночтения. Зато дело великого дона Хуана живет и побеждает. Оно стало популярным и в странах бывшего СССР в период перестройки среди впечатлительных девушек и, особенно, в кругу гуманитарного склада молодых людей.


Создатель Маугли и друг короля

Как известно, первым из британцев, получившим Нобелевскую премию в 1907 году был гениальный литератор Джозеф Редьярд Киплинг. На его «Книгах джунглей» о мальчике Маугли, усыновленном волчьей стаей, сказках Старой Англии, истории о юном разведчике Киме и рассказах об отважных мореплавателях выросло уже много поколений читателей по всему миру. Это был потрясающий писатель и поэт, появившийся в нужном месте в нужное время – в преддверии великих исторических потрясений начала ХХ века и Первой мировой войны. Нации был нужен именно такой поэт, воспевавший мужество, храбрость и воинскую доблесть. Оскар Уайльд называл Киплинга «гением, говорящим на кокни» – то есть языке простонародья. Но родился он не в Англии, а в солнечном Бомбее в семье профессора школы искусств. И на историческую родину попал только в школьном возрасте. Отучился и сразу же назад в родную Индию, подальше от сырых туманов, чопорных учителей и казарменных порядков Девонского училища. Он называл Англию «самой приятной заграницей», а сам радовался пестрой восточной жизни, суете базаров и многоязычному говору. Киплинг стал журналистом и исколесил немало дорог в поисках героев своих репортажей. Публика наизусть знала первые же опубликованные его стихи. Потом наступило время киплинговских бессмертных шедевров. Он сразу стал необычайно популярен, даже в России. Сам Лев Толстой заявил, что Киплинг «совсем слаб, растрепан, ищет оригинальности». Но если учесть, что маститый классик «прикладывал» самого Шекспира, то это, наверное, можно считать комплиментом. Киплинг был успешен, обласкан вниманием публики и критиков, но сам считал себя человеком «без биографии». Говорил, что о нем нужно судить только по его книгам, «заглядывая через плечо». Внешне он не был похож на англичанина – в сильных очках, лысоват, с кустистыми бровями и смуглый, как индус. А еще был ироничен и не любил журналистов. Сам же умел добывать нужную информацию, здорово формулируя вопросы – видно, в репортерские годы был большим мастером интервью. По своим взглядам же был, как писали в советских источниках, «оголтелым империалистом и идеологом колониализма». И еще. Киплинг в последние пятнадцать лет своей жизни был самым близким другом… Георга V – дедушки нынешней королевы. 


Из дома вышел человек…

Его псевдоним в переводе  с английского означает вред, ущерб, обида или, точнее, напасть. Представляете, человека зовут во множественном числе «напасти» – как тут не поверить в плохую примету. И ведь, действительно, накликал на себя беду симпатичный и безобидный, но талантливейший питерский довоенный поэт-новатор Даниил Иванович Ювачев, которого весь мир знает под псевдонимом Хармс. Он родился 30 декабря 1905 года, а умер страшной блокадной зимой в тюремной больнице, куда попал по доносу о пораженческих настроениях. Сидел в тюрьме и его отец, народоволец и бывший морской офицер, но тот хоть по делу – человек с царизмом боролся за народное счастье. А Хармс погиб ни за что. Только за то, что был чудаком, носил шнурованные до колен желтые ботинки, дурацкие жилеты с часовыми цепочками, кепи а-ля-Шерлок Холмс и курил трубку. А еще он писал гениальные абсурдистские стихи, полные парадоксов и несуразностей, и был участником экстравагантной и эпатажной поэтической группы ОБЭРИУ. Но в Советской России такие стихи были понятны только детям с их независимым взглядом на мир – вот Хармс и печатался только в детских журналах «Чиж», «Еж» да «Сверчок». При этом никогда не халтурил, хоть и не любил творить для детей. Даниил Иванович был человеком добросовестным и не мог писать плохо. А вот взрослых стихотворений при жизни у него было напечатано только два… Зато сейчас этого невероятно талантливого и насмешливого автора вознесли на такой пьедестал, что, увидь сей памятник «нерукотворный», Хармс захохотал бы, хлопая себя по коленкам…


Путь Карлито

ЮНЕСКО утвердил День танго 11 декабря, и эта дата не случайна – в этот день в 1890 году родился Карлос Гардель – тот, кто сделал танго всемирно знаменитым танцем. Он был чистокровным французом из Тулузы. Мать привезла его в Буэнос-Айрес в двухлетнем возрасте. Они поселились в неблагополучном районе рынка Абасто. И скоро очаровательный, сладкоголосый малыш Карлито, не окончивший и двух классов, стал любимым уличным певцом простого люда – портовых рабочих, базарных торговцев, матросов, бандитов и проституток. А когда он в двадцать пять впервые спел песню на мелодию танго, наступила новая эпоха – победного мирового шествия этого чувственного и немного печального танца «одиноких сердец». А сам красавец-брюнет «Марочо» стал мировой эстрадной иконой. Вместе с соавтором Альфредо Ле Перой он сочинил десятки танго, записал множество грампластинок и даже снялся в нескольких фильмах. Но роковая авиакатастрофа в 1935 году в медельинском аэропорту оборвала жизнь Гарделя и его друзей-музыкантов. Но не забыто его имя и его прекрасные танго – в фильме «Запах женщины» под «Por Una Cabeza» танцует слепой герой Аль Пачино с юной красавицей. Не забыта и могила самого Брюнета с рынка Абасто – «эль Марочо дель Абасто» – там всегда свежие цветы и зажженная сигарета в пальцах его памятника.



Роб АВАДЯЕВ