| РУКОПИСИ ГЛЯДЯТСЯ В ГРЯДУЩЕЕ |
 В списке книг, прошедших через ее руки, есть уникальные шедевры: ванский Четвероглав – Евангелие, заказанное самой царицей Тамар в Константинополе, «Литургия апостола Якова» XI века, Евангелие XII века, «Иоанн Златоуст», толкование Евангелия от Матфея 978 года, характерный только для Грузии сборник церковных песнопений «Гулани» и другие артефакты, созданные за несколько веков до европейского Ренессанса. Эти книги пережили нашествия врагов, пожары, междоусобицы. В числе ее «подопечных» - малюсенькие издания, способные поместиться на ладони, и тяжеленные гиганты, весом до пуда и более. Все они составляют бесценную сокровищницу грузинской культуры, и задача Лии Сихарулидзе не только сохранить их для потомков, но и познакомить с ними современников. Общение с Лией расширяет кругозор и сознание. После первых минут беседы с этой элегантной и изящной женщиной с голубыми глазами, вспыхивающими алмазным блеском, когда речь заходит о ее любимой работе, начинаешь видеть реальность в преломлении лучей сверкающего Грааля знаний, обогащаешь лексику терминами, которые можно услышать только в музее или на лекции по истории искусств. На стенах ее полугостиной-полумастерской соседствуют изысканные копии старинных рукописей и вполне авангардная живопись хозяйки. Больше всего для этой комнаты подходит название «портал», соединяющий современность и седую древность, здесь уживаются на небольшом пространстве чугунные утюги для прессов пергаментов и кокетливый автопортрет художницы в боа из перьев. Со стены смотрят портреты евангелистов, украшенные филигранным орнаментом, буквы древнегрузинского шрифта мхедрули, слова святой молитвы, копии икон из манускриптов. На этом островке, живущем своей далекой от суетности жизнью, каким-то внутренним слухом начинаешь слышать скрип перьев склонившихся над свитками монахов. Вот они в своих кельях выводят каллиграфическую вязь грузинской письменности, оставляя на вечном пергаменте стройные ряды строк Нового завета или жития святых. А за узким окном каменной обители протяжно скрипит арба, бьет колокол, в солнечной дымке виднеются поросшие густым лесом горы, окружившие Гелати. Но пейзаж может быть иным: возможно, за монастырским окном привольно раскинулась просторная длань благословенной Алазанской долины. Стоит Золотой век грузинской истории – бурлит торговля, строятся храмы, наводить мосты дружбы с правителями Грузии считают за честь монархи далеких государств, грузинам разрешено за особые заслуги в крестовых походах основать монастыри на Святой Земле. Грузинские переписчики трудятся над рукописями не только в пределах страны – в Икалто, Гелати, Мгвимери, Мартвили и других обителях, но и на Святой горе Афона, в Петрицонском монастыре, в Палестине. Одна из копий икон в мастерской Лии Сихарулидзе взята из сборника исторических сведений о празднике или о каком-либо святом – «Синаксария» XI века. Это «Воскрешение Лазаря» - один из самых распространенных сюжетов Нового Завета: Христос, узнав, что друг его Лазарь скончался, помолился, пролил слезы над почившим и громогласно воскликнул: «Лазарь, иди сюда!» И тотчас же умерший вышел из пещеры и, когда его распеленали, пошел в дом. После искупительной жертвы и воскресения Христа, прожил Лазарь еще дюжину лет, неся апостольскую веру людям. Чудо воскресения – одно из краеугольных основ христианства, дающее надежду на бессмертие всего живого. Лия Сихарулидзе продлевает век бесценным рукописям, оживляет их, как Христос воскресил библейского Лазаря. Она возвращает нам не только книги, но имена их переписчиков: Микаэла (IX в.), Иоана-Зосима (X в.), Габриела (X в.), Габриела Патараи (X в.), Иована Бераиа (X в.), Макариа Летелели (IX в.), Арсениа (XII в.), Авгароза Бандаисдзе (XIV в.), Мамуки Тавакарашвили (XVII в.), Бегтабега Таниашвили (XVII в.). Одними из самых ценных грузинских рукописей являются средневековые книги, созданные в Сванети. «Иенашское четвероевангелие» XIII века поразило Лию красотой выписанных в обрамлении орнамента заглавных букв. В рукописи разным орнаментом и разными красками филигранно оформлены 817 букв-асомтаврули. Выполнив в их ключе недостающие буквы, она создала образец грузинского алфавита, получивший высокую оценку специалистов и удостоилась лауреатства. В древности труду каллиграфа обучали с детства. Переписчик текста должен был обладать твердой рукой, иметь особое чувство восприятия прекрасного. И вот, спустя века, Лия Сихарулидзе каким-то мистическим образом обрела связь с легендарными мастерами Золотого века. Но, естественно, что в юности интересы симпатичной девочки из Верийского квартала были чрезвычайно далеки от чистописания на пергаменте. Как и полагалось в середине прошлого века ребенку из интеллигентной семьи, она училась в музыкальной школе по классу фортепиано. Папа Вахтанг был архитектором. Брат отца – скульптором. Творчески подходили к своей профессии дедушка и бабушка – учителя грузинского языка и литературы. Дедушка Илья преподавал в знаменитой первой средней школе и писал детские стихи. Книги его неоднократно издавались. Спустя годы Лия сделала прекрасные иллюстрации к стихам деда, которые украсили один из его сборников. Всеобщая любимица Лия поспевала всюду – бегала на корты, веселилась с подружками, рукодельничала с мамой, писала маслом картины. И все у нее великолепно получалось. Легкую, изящную, светловолосую школьницу не обошли вниманием киношники – старшеклассницу пригласили на эпизодическую роль в картине «Я, бабушка, Илико и Илларион». Режиссером фильма был Тенгиз Абуладзе, который ко всей творческой группе относился, как родной отец, и с ним можно было без раздумий отпустить на съемки подростка. Но родители решили, что в экспедицию на натуру в Гурию они поедут всей семьей, так Сихарулидзе провели незабываемые недели, наслаждаясь обществом Сесилии Такаишвили и других актеров, занятых в фильме. Эпизод с участием Лии вошел в картину, но перспектива стать актрисой ее занимала настолько мало, что она без особых эмоций восприняла предложение сниматься в картине другого подающего надежды режиссера – Отара Иоселиани, подбиравшего актеров для картины «Листопад». На съемочной площадке Иоселиани был целиком погружен в себя, но при этом присутствующих не покидало ощущение, что он исподволь за всеми наблюдает, критически оценивает их реплики, поведение. К молоденькой претендентке на роль, которая на площадке не занималась пустыми разговорами, а все свободное время что-то рисовала, он отнесся с симпатией. Оказалось, что Лия набрасывала карикатуры на происходящие вокруг события. Рисунки Отар Иоселиани похвалил, но роль Лия так и не получила, а вот дружеские отношения между режиссером и юной художницей сохранились на долгие годы. Отар Иоселиани с большой благодарностью принял свой портрет, выполненный через несколько лет Лией. После получения диплома педагогического вуза Лию ждала перспектива стать школьной учительницей. Но отец взял дело в свои руки и попросил, чтобы дочку приняла на работу Эло Метревели, которая возглавляла Институт рукописей имени Кекелидзе. Элеонора Павловна пошла навстречу просьбе друга детства и крестника своей мамы. Естественно, было бы бестактно вспоминать о «протекционизме», если бы не одно существенное обстоятельство. Итак, девушку с художественными задатками принимают на работу в отдел реставрации рукописей на место недавно скончавшегося специалиста Шалвы Хуцишвили. Его работы в хранилище рукописей потрясли Лию до глубины души – она увидела воочию чудо реставрационного мастерства. Но это чудо оказалось за семью замками, потому что некому было открыть ей секреты сложных технологий. Правда, Хуцишвили обучил некоторым несложным операциям одну из сотрудниц, которая передала Лии «ана-бана» - азы профессии. Лаборатория института была скромной, а массив работы огромный. Рукописи, собранные и переданные в фонд института выдающимися грузинскими учеными и собирателями, требовали реставрации. Поле деятельности выглядело необозримым, а вопросы «Как и что делать?» росли, как снежный ком. Когда в первый раз ей принесли на реставрацию пергаментную рукопись, Лию охватила паника. И тогда она поставила перед собой цель: во что бы то ни стало стать специалистом достойным своей должности. Решение было найдено – следовало ехать учиться. С этого момента начался долгий и очень непростой путь – она стала по крупинкам собирать знания всюду, где готовы были ее обучать. Начались поездки в Москву, Таллин, Ленинград, Киев, затем в Баку и Ереван. Ее ученичество проходило в реставрационном отделе Публичной библиотеки Киева, в Тартуском университете, во Всесоюзном научно-исследовательском институте реставрации России, в центре имени Грабаря, в лаборатории по консервации и реставрации документов Российской АН, в научно-реставрационном отделе Государственной библиотеки иностранной литературы им. М.Рудомино и других местах. Она перенимала опыт у ведущих специалистов, месяцами уезжала из родного города, часами просиживала над книгами и в лабораториях. Закончила факультет искусствоведения Тбилисского государственного университета имени И.Джавахишвили. Шаг за шагом она отстаивала свое право именоваться реставратором, а затем художником-реставратором особо ценных рукописных книг, на это ушли долгие годы труда и творческого поиска. Из заключения руководителя стажировки Всесоюзного художественного научно-реставрационного центра имени академика И.Э. Грабаря, реставратора высшей квалификации Штокман И.Л.: «Во время второй стажировки Сихарулидзе Л.В. отреставрировала 12 листов восточной рукописи книги XVIII века. В реставрацию входило: удаление загрязнений, проверка клея и проверка текста на стойкость в воде…» и прочие многочисленные процедуры. В том же центре имени Грабаря Лия Сихарулидзе прошла стажировку под руководством реставратора высшей квалификации Е.А. Костиковой. Большую помощь ей оказал эстонский мэтр Э.Валк-Фалк. Эстонские и московские специалисты не уставали поражаться трудоспособности грузинской стажерки, ее способности впитывать знания и воплощать полученные навыки в своих работах с филигранной точностью истинного профессионала. Познакомившись с сухим перечнем того, что умеет делать в своей профессии Сихарулидзе, трудно не повторить реплику героини всеми любимого фильма «Как украсть миллион», когда владелица поддельной статуэтки Челлини, узнав, что наняла не «грабителя», а эксперта, представляющего десяток научных королевских обществ, воскликнула: «И это все – вы!» Лия Сихарулидзе достойно представляет одну страну – Грузию. Она – универсал, мастер на все руки – восстанавливает бумаги и пергаменты, древние деревянные переплеты, различными методами создает капталы (плетения для переплетов), владеет разными методами переплетения и сшивания переплетов. Изучила технологии получения чернил из сусального золота и приготовления пергаментного клея из кожи. Она умеет восстанавливать старую тисненую кожу на переплетах, владеет техникой тонирования бумаги и создания мраморной бумаги, изготавливает различные смазки для обезвоженной кожи переплетов рукописных книг, создает муляжи и копии старинных рукописей, свитки и коробы. Интересная деталь, за долгие годы поездок за знаниями – в родном институте ей только дважды оформили командировку. В остальные поездки Лия ездила по собственной инициативе и на собственные средства. К тому времени она вышла замуж за коллегу по институту рукописей, родила сына. Отправляясь в очередной вояж, она забирала с собой ребенка. Благо, в подмосковном Одинцово – по соседству со знаменитой Барвихой – жила бабушка со стороны матери и тетушки, которые нянчили мальчика, пока мама осваивала все новые технологии восстановления старинных книг. Тут следует оторвать глаз от реставрационных тонкостей и рассказать о российских корнях нашей героини. Ее прадед по материнской линии имеет прямое отношение к тому, что правительственный санаторий Барвиха, окружен столь великолепными лесами. По происхождению казанский татарин, он был лесничим в поместье барона Майендорф, оставившего о себе память в виде неоготического замка. Поместье Майендорф, сохранившееся и поныне, со всеми своими роскошными коллекциями гравюр, картин, мебели и сервизов наложило особый лоск на всех обитателей местной деревни Подушкино (будущей Барвихи). А разбитый рядом великолепный парк, в котором высаживали диковинные деревья, придал местности ореол романтики. В этом сказочном заповеднике прошло детство бабушки Лии – Фатимы Улмановой, женщины необычайной красоты и душевной щедрости. Под сенью одинцовских дубрав состоялись первые прогулки ее родителей – мамы Зейнаб, или по-домашнему Зиночки, и папы Вахтанга Сихарулидзе, служившего в полку, расквартированного к концу Великой Отечественной войны в Одинцово. Вскоре влюбленные поженились, и 8 ноября 1945 года на свет появилась Лия. В Грузию семья перебралась спустя полгода после ее рождения, но связь с одинцовским домом не прерывалась всю жизнь. - Мама была красивой и яркой, она прекрасно вышивала и научила этому искусству меня, мы вместе выставляли свои работы на выставках и постоянно получали за них дипломы. К тому же у мамы был особый дар общения с людьми. Она все понимала по-грузински, и так получилось, что именно невестка из России лучше всех знала наших родных и односельчан из гурийской деревни, в которой родился дедушка. А бабушка Фатима для меня всегда была одной из самых любимых, и я у нее ходила в любимицах. Стажируясь в Москве, Лия постоянно находилась среди близких людей – это было большой поддержкой. Трудно было в ту пору представить, что Одинцово окажется за границей. Тяготы последующих лет, обрушившиеся на Грузию, Лия стойко пережила наравне со всеми тбилисцами. - Не представляю своей жизни вне Тбилиси, без родного города я бы долго не протянула, - говорит Лия, - хотя очень люблю Москву. Но в Тбилиси у меня родные, любимые школьные подруги и, конечно, работа. Вы спрашиваете, как мы жила без света, без газа? Как все. Я много работала, и время летело быстро. На вопрос об отдыхе она отвечает: «Не знаю, что это такое». Любит, к примеру, ездить на море, но никогда не лежит на пляже – гораздо интереснее рисовать морские пейзажи. На сон у нее уходит минимум часов: трудится до четырех утра, а будильник ставит на семь. В настоящее время Лия Сихарулидзе работает в историческом архиве при Национальном архиве Грузии. В ее распоряжении современная техническая база. Лия первой в Грузии занялась укреплением и консервацией осыпающего красочного слоя старинных миниатюр из древних рукописных книг, хранящихся в различных хранилищах. Пергамент – вечен, а вот рисунки наиболее уязвимы, краски осыпаются и трескаются от сырости, перепада температур. Их восстановление процесс ювелирный и длительный. На работе Лия, вооружившись бинокулярными лупами, добивается, чтобы слой красок ложился безукоризненно ровно, не оставляя микроскопических сгибов и выпуклостей, что является гарантом защищенности старинных рисунков. Дома она вечерами садится за другое только ей подвластное рукоделье – часами просиживает над копированием миниатюр по фотографиям, отснятым в музеях. В настоящее время она занимается созданием копий шедевров из собрания Горийского музея. В ее копилке наград немало грамот, медалей, завоеванных на многочисленных выставках и смотрах народного творчества. На счету Лии Сихарулидзе – пять персональных выставок. Одна из них была посвящена истории оформления грузинской рукописной книги XI-XII веков. На персональной выставке в Музее книги Тартуского университета Лия представила копии и муляжи грузинских рукописей XI-XIII веков. Старинные рукописи плохо приспособлены для переездов и экспозиций – они чрезвычайно капризны и должны храниться при соблюдении специального режима. Поэтому значение копий, «один в один» переоценить трудно – они дают полное представление о грузинских манускриптах, внесенных в список культурного наследия ЮНЕСКО. В 2012 году Лия Сихарулидзе провела выставку в Тбилиси, посвятив ее 85-летию Католикоса-Патриарха Всея Грузии Илие Второму, с которым ее связывают теплые отношения – духовный пастырь высоко ценит работу реставратора по сохранению бесценных книг. Одна из интереснейших работ в творчестве Лии также была проведена с благословения Святейшего. Речь идет о создании Евангелия для патриаршего собора Святой Троицы, работа над которым была завершена к моменту освящения кафедрала. Соборное Евангелие создавалось творческим коллективом добровольцев с 1987 года по 2004 год. Текст Нового завета любовно выводили каллиграфы из Патриархии – митрополит Давид Махарадзе и другие переписчики, двадцать три известных художника, в том числе, Гурам Жвания, Русудан Петвиашвили, Лиза Чкареули, создавали миниатюры и орнаменты для каждого кожаного листа размером девяносто сантиметров на семьдесят. Естественно, что переплетать уникальную книгу и оформлять титульные листы поручили Лии Сихарулидзе, она посвятила выполнению этой миссии целый год. Чеканный оклад для обложки начал делать один известный мастер, но по какой-то причине прервал работу, и чеканку практически целиком выполнила монахиня Лия Микиани. - Несколько месяцев разрозненные листы Евангелия находились у меня дома. Мы работали вот на этих столах, - показывает Лия, обводя руками свою комнату, - вот эти гири и чугунные утюги использовали как прессы. Это было удивительное время единения ранее незнакомых людей, сплотившихся ради высокой цели. Активно помогали матушка Лия, мой сын и его друзья – они поднимали и перекладывали тяжеленный фолиант – целиком книга достигла веса до 100 килограммов. Труд был огромный, но мы понимали, что делаем книгу на века, как мастера Золотого века. Возможно, и наше Евангелие через несколько сот лет станет предметом изучения специалистов. К огромному сожалению, Лия Микиани несколько лет назад погибла в автомобильной аварии, но Святое писание, облаченное в серебряный оклад ее работы, уже стало одной из реликвий нового храма Самеба. Книги отражают душу народа. Многоголосье является одной из самых ярких жемчужин в короне культуры Грузии – только в нашей стране создавались отдельными сборниками различные богослужения и песнопения. Эти уникальные фолианты называются «гулани». По свидетельству антиохийского патриарха Макария, который совершил паломничество в Грузию в ХVIII веке, гулани размещали на клиросе, на аналое, покрывали его тома ценным сукном. Путешественник отмечает огромные объемы гулани, сравнивая их с тюками на мулах. Лия скопировала икону «Крещения» из «маленького» гулани, весом всего 12,5 кг. Теперь эта копия миниатюры висит у нее дома рядом с портретами четырех евангелистов. Рукопись XI века, украшенную их изображениями, отыскал в свое время академик Акакий Шанидзе. Но в книге сохранились страницы с тремя создателями евангелия – Луки, Иоанна и Марка. По образцу древних миниатюр Лия написала портрет четвертого – евангелиста Матвея. Не зная этой подробности, невозможно определить, что лик одного из столпов веры моложе собратьев на дюжину веков, настолько тонко художник проникла в стилистику и пластику древней миниатюры. Перу реставратора Сихарулидзе принадлежат ряд ценных научных статей, Лия выступает с докладами и делится опытом на международных конференциях, обучает молодых коллег. Сожалеет, что в Грузии нет специалистов, которые могли подхватить ее знания – в Академии художеств готовят реставраторов живописи, а специалистов по восстановлению рукописей в стране до сих пор нет. Лия по-прежнему выкраивает время для живописи. Ее полотна отличаются сдержанным колоритом, непостижимым образом они дышат свежим воздухом гор и издают ароматы - лаваша, только что извлеченного из тоне, бродящего мачари, сладкого пара, клубящегося над чаном с перламутром пеламуши. Ее картины лиричны и индивидуальны. Стилистику древних рукописей Лия приберегает для работ иного рода: оформления художественных книг и докторских дипломов государственного университета, цветных иллюстраций Грузинской энциклопедии, журнальных обложек издания «Гелатская академия наук», художественно оформленных грамот для почетных граждан Тбилиси, выполненных для иностранцев, удостоенных этого звания. Давно подмечено, что у каждого человека несколько отличаются правый и левый профили, возможно, потому что справа нас оберегает Ангел-хранитель, а слева строит козни бес-искуситель – вечное противостояние и борьба добра и зла. Но есть люди, которые умеют справляться с искушениями – и профили у них идентичны. Лия принадлежит к такой редкой категории: она никогда не поддается сиюминутным эмоциям, ее трудно рассердить и вывести из себя. Она терпелива и настроена на позитив – в молодости не была религиозна, теперь не начинает работу без сотворения молитвы, и небесные силы ей помогают. При этом она подкупает открытостью, теплотой и отсутствием академизма. Не случайно она дает название «Дети» одной из своих картин, на которой обнимаются мальчик и «улыбающийся» пудель. Недаром она на вопрос о своих первых детских воспоминаниях отвечает, что маленькой ей нравилось выбрасывать в окно стаканчики-рюмочки. Конечно, мама ругала, но стаканчики так замечательно звенели, когда разбивались об асфальт! В старину труд писцов и создателей книг ценился настолько высоко, что переписчикам позволялась вольность оставить в завершенной части текста свой «автограф», который называется колофоном. Утомленный писарь порой выводил: «Как радуется путешественник возвращению домой, так радуется писец, увидев последний лист». Лия Сихарулидзе в течение многих лет совершает паломничество в мир древней книги. Пожелаем ей столь необходимых сил для этих увлекательных путешествий, чтобы, увидев последний лист восстановленной рукописи, она была готова взяться за следующий манускрипт. Ирина ВЛАДИСЛАВСКАЯ |
