click spy software click to see more free spy phone tracking tracking for nokia imei

Цитатa

Стоит только поверить, что вы можете – и вы уже на полпути к цели.  Теодор Рузвельт


В ФОКУСЕ ВНИМАНИЯ – ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ АРХЕТИПЫ

https://lh3.googleusercontent.com/-osR8HMP9yw8/UPPbGQ9gD3I/AAAAAAAABso/RCAOmEzgDfA/s125/m.jpg

Олег Мчедлишвили впервые появился на сцене Грибоедовского театра несколько лет назад – в спектакле «Достоевский.ru» и сразу привлек внимание зрелым профессионализмом,  точностью попадания в образ, органичностью, естественностью актерской игры  – тем, что обычно называют правдой чувств. Его Ванька Шишков со своей походкой вразвалочку, недоверчивым, настороженным взглядом и вызывающими интонациями голоса – натура ранимая, сотканная из противоречий, страдающая от собственных комплексов и несостоятельности… У него «своя» гордость, «свое» представление о чести и справедливости, что в итоге и приводит Шишкова к трагедии.

«ЧЕЛОВЕКОВЕД»  ФЕДОР  ДОСТОЕВСКИЙ

- К тому времени, как Авто Варсимашвили взял меня в театр имени Грибоедова, я уже давно осознавал, что созрел для серьезного репертуара, - рассказывает Олег. - Во мне что-то подспудно варилось, зрело, я много думал, наблюдал за тем, как играют другие. Достоевский – мой любимый автор, которого я часто, с какой-то параноидальностью,  перечитываю. В нем есть потрясающе глубокое знание, ощущение человеческой природы, не имеющей пределов… И ее можно бесконечно открывать. Человек – огромная вселенная, которую невозможно до конца познать и описать,  тем и интересен… Шишков был моей первой ролью в театре Грибоедова, и уже такая махина! Я всегда придумываю внутреннюю историю персонажа. Когда мой герой выходит от Акулины после первой брачной ночи и объявляет, что она невинна, зрителям не совсем понятно, что все-таки  между ними произошло на самом деле. Мне очень важна мотивация моего героя. Нужно представить, что же такое произошло с Шишковым, что стало его ломать и в итоге привело к убийству… Дело не только в  Фильке, но и в Акулине: она  не любит его. По мнению Шишкова, она его предала. Предательство именно в ее нелюбви – Акулина относилась к нему…  никак, равнодушно. Что бы он ни сделал. Когда Ванька выходит к людям и разыгрывает спектакль о невинности новобрачной, я каждый раз немного по-другому мотивирую его поведение. Мне не интересно играть просто несчастного парня.  

БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ?

К роли Шишкова, как и к другим ролям, к обретению своего «я» в актерской профессии, Олег шел долгие годы. Его юность пришлась на самые тяжелые годы безвременья, когда  непросто было сориентироваться в быстро меняющемся мире. «Кто я, что я?» - вновь и вновь спрашивал себя Олег. 
-  Я и сейчас периодически терзаюсь сомнениями, актер ли я вообще, - признается Олег. - Когда смотришь на старых мастеров, волей-неволей задаешься этим вопросом. Мои ровесники  поступали в Театральный институт в смутное время, когда многие уезжали из страны. Помню, что зачислено на курс было десять человек, а к сентябрю нас осталось трое, так что пришлось добирать ребят из тех, кто не прошли в самом начале. Так что фактически конкурса не было,  и я не могу говорить о том, что меня выбрали  из сотен конкурентов.  
Как это нередко бывает, поначалу  Олег Мчедлишвили даже не помышлял о театре  и учился в ГПИ. Мечта об актерской карьере  казалась ему столь же несбыточной,  как и грезы  о полете в космос. Хотя  интерес к сцене родился  еще в школе. Большую  роль в этом сыграл  ведущий актер театра имени А.С. Грибоедова  Борис Казинец, руководивший в школе   драматической  студией.  Олег часто пропускал уроки, зато исправно посещал кружок. Подспудно, может быть, тогда не вполне осознанно, в нем зрело желание быть актером.
- Борис Михайлович ставил у нас «Хирургию» и «Хамелеона» Чехова, в которых я играл доктора и городового. Но вот ко дню премьеры я, как назло,  заболел ветрянкой и премьеру сыграл мой одноклассник. Тем не менее Борис Михайлович отмечал, что у меня есть данные для актерской профессии и что  мне нужно непременно поступать в театральный.  Помню, как пришел домой и сказал об этом деду, на что он отреагировал вполне определенно: «Театральный? Голодранцем хочешь быть?» Я тогда подумал: «Нет, голодранцем быть не хочу!» И поступил в ГПИ – на специальность «автоматика и телемеханика на железнодорожном транспорте»… Учились мы «чему-нибудь и как-нибудь». Была только одна мысль: всеми правдами и неправдами сдать сессию. 
Однажды во время  утренней пробежки в компании с другом  Олега Мчедлишвили пригласили сниматься в фильме.  Дебют в кино так и не состоялся, но  молодой человек  вдруг вновь загорелся желанием стать актером. Собрался было встретиться с Борисом Казинцом,  однако к тому времени актер уже эмигрировал в США. Олега приняли в студию при ТЮЗе. В том же году был прием в театральный… Олег Мчедлишвили еще учился на пятом курсе политехнического.  Чудом ему  удалось вынести из института аттестат зрелости, чтобы получить возможность сдавать экзамены в театральный вуз. 

БРАЧНУЮ НОЧЬ ПРИШЛОСЬ ОТЛОЖИТЬ 

- В театральный я попал без всяких проблем, но и ГПИ окончить удалось… А дальше был ТЮЗ. В первое время пришлось нелегко. Я не совсем понимал, куда  попал и  что  должен делать. Пытался что-то играть в массовке и  удивлялся,  что никто этого не замечает. Нас же учили, что нет маленьких ролей, а есть маленькие актеры… В тот период я учился у всех. В институте мне много дал наш руководитель курса, актер и режиссер Игорь Пилиев – он учил нас делать этюды, готовить куски. Только тогда, учась уже на третьем курсе театрального вуза, я начал понимать, что такое драматургия. Помню, как тщательно готовил этюд о человеке, переживающем похмельный синдром… После этого избавился от зажима, от ощущения, что не понимаю, что делаю. Меня ввели в ряд спектаклей ТЮЗа  вместо уехавших актеров. Давид Сакварелидзе поставил «Брак по конкурсу» Гольдони, и меня за восемь дней ввели на роль трактирщика Филиппо. Пришлось помучиться, но в итоге у меня все получилось, к тому же меня поднатаскали  более опытные коллеги Сережа Лютров и Вика Куль. Лютров  учил меня владению телом, прививал вкус, благодаря ему я стал больше разбираться и в изобразительном искусстве.  Связь с  высоким,  вечным нужно чувствовать всегда… Я  учился у актеров старшего поколения. Многим обязан  Гие Кития, Нике Джандиери… После Гольдони пошли «Комбле», «Бременские музыканты», «Собачий вальс». Это был период юношеского максимализма, когда казалось, что я все могу. Хотя, на самом деле, это было совсем не так.  Мы  отрывались на  наших замечательных «Рождественских сказках».  Талантливые  Сережа Лютров, Максим Обрезков участвовали в их создании. Мы не спали неделями, оставались в театре! Помню, как расписался с моей женой Мананой  (она специалист немецкого языка, но работает в театре)  и… отправился в театр, где полным ходом шла подготовка к новогодней  елке.  Так что первую брачную ночь пришлось отложить... В разговорах за столом с друзьями-товарищами  в голову  приходили разные, самые неожиданные  идеи – к примеру, очень хотелось поставить «Три мушкетера».  А главное – было огромное желание работать, работать! 

ПЕРЕЛОМ

Однажды  режиссер Гурам Вашакидзе поставил в ТЮЗе спектакль по пьесе Радзинского «Старая актриса на роль жены Достоевского». Вначале репетировали другие артисты, но вскоре – это было в 2009 году – возникла идея занять в спектакле Олега Мчедлишвили, уже зарекомендовавшего себя в качестве многообещающего актера. И он блестяще справился!    
-  Это была первая настоящая, серьезная роль!  Пришлось, конечно, помучиться, много спорить, но в итоге спектакль получился. На него пришла актриса Ирина Владимировна Квижинадзе - мой педагог по речи на курсе Игоря Пилиева, и я попросил ее пригласить на мой спектакль Авто Варсимашвили.  Он не смог прийти – и к нему отправился я сам! Как только Авто увидел меня, сразу сказал, что готов взять меня в театр. Наверное, видел меня в спектаклях ТЮЗа. Так что я даже  ничего не успел у него попросить. И буквально через месяц раздался  звонок – начинались репетиции спектакля «Достоевский.ru».  

«ЧЕРТ ПАРШИВЫЙ!..»

Образ Кочкарева, которого сыграл Олег,  в спектакле Авто Варсимашвили решен неожиданно – в мистических тонах. Это «дитя Луны» появляется  на сцене при  словах «черт паршивый!», произнесенных свахой Феклой Ивановной. Говорят же, не поминай нечистого всуе – а то лукавый появится!  И потом, в следующей сцене, сваха буквально убегает от Кочкарева с воплями  «черт, черт!»  Прикрывая лицо руками в белых перчатках и глядя сквозь пальцы на Феклу Ивановну, он, конечно, просто валяет дурака, но в этом розыгрыше есть что-то  пугающее.  Поведение Кочкарева  сбивает с толку даже его приятеля  Подколесина.  Неистово вращая зеркало-дверь, закрепленную на оси, герой Олега Мчедлишвили  слишком увлекается  этой странной,  бесовской  игрой…  Его  прыжки и глумливый смех приводят  Подколесина в смятение. «Пошутил!» - успокаивает друга заигравшийся  Кочкарев. «Напугал!» - говорит не на шутку взволнованный  Подколесин… Однако позднее происходит разоблачение «мелкого беса»: возомнивший себя всесильным, способным вершить людские судьбы Кочкарев – Мчедлишвили неожиданно терпит фиаско. Подколесин выходит из-под его контроля и уносит ноги.     
-  Кому-то не нравится «мефистофельство» моего Кочкарева.  Зачем, мол,  это?  А  мне мой герой  чем-то импонирует. Не чертовщиной, конечно, а авантюризмом… И потом, он ведь отчасти прав, когда разгоняет  незадачливых  женихов Агафьи Тихоновны.  В нашем решении Кочкарев, конечно, подлец. Но ведь и у подлеца есть своя правда.  Думаю,  Кочкарев  выплывет, обязательно выплывет, потому что это –  стихия!  Наверняка  в очередной раз что-то затеет и  опять проиграет.

В ПОИСКЕ ИДЕАЛА

В спектакле «Каменный гость» Олег Мчедлишвили сыграл Дон Гуана… И вновь – натура сложная, неоднозначная, даже загадочная. 
- Мне в процессе работы важно было найти причину внутренней ломки героя и момент, когда это в нем происходит. Почему Гуан спрашивает Лауру: «А сколько раз ты изменяла мне в моем отсутствии?» Почему это стало его волновать?  Определяющие слова, на мой взгляд: «Но с той поры, как вас увидел я, мне кажется, я весь переродился. Вас полюбя, люблю я добродетель!»  По-моему,  Дон Гуан  начал ломаться еще в Андалузии.  Что-то стало его угнетать, его перестала удовлетворять прежняя жизнь. Он теряет жизнелюбие, азарт, задумывается о вечном. Мне интересен этот человеческий слом –  точнее, внутренний процесс ломки. Это может получиться или не получиться, но мне интересно про это играть.  В Дон Гуане важен поиск недостижимого идеала, а не страдание, не ревность. Он стал глубже, человечнее. В силу возраста, может быть. А когда ты становишься глубже, то уже не можешь жить так, как прежде. Это христианская история, когда происходит переоценка ценностей. У одних – перед смертью, у других – раньше. В жизни любого человека наступает момент, когда он что-то кардинально меняет в ней. Когда он уже не то,  что не хочет – не может жить по-старому. На этих моментах стоит вся мировая драматургия.  «Гамлет», например. У всех образов мировой литературы один общий корень. Мне интересны человеческие архетипы.
В спектакле «Холстомер. История лошади» я стал одним из трех актеров, сыгравших заглавную роль … Авто Варсимашвили поставил передо мной задачу: «Ты сила, ты мощь, ты бунт!»  Мне еще было важно показать в своем Холстомере безмерность любви к князю  Серпуховскому, его готовность отдать за хозяина жизнь. А потом, в самом конце, у него появляется отрезвление.  Холстомер понял, что слезы имеют приятно соленый вкус. Ему открылась горькая правда о жизни. В этом кусочке роли – тоже слом. Мерин вдруг заговорил,  как поживший человек… Я хотел выразить боль по-другому! Ведь  если бы мы зациклились на гениальном спектакле Георгия Товстоногова, у нас ничего бы не вышло – только пародия.  Решение Авто Варсимашвили  было неожиданным и интересным… Что касается Толстого, то я  не очень люблю его поздние вещи, где появляется  назидательность, - «Крейцерову сонату», например. Мне ближе его более ранние произведения – «Севастопольские рассказы», «Война и мир».

ПРИОРИТЕТЫ

- Роль Кулигина в спектакле «Гроза» – это для меня  новая и долгожданная манера игры. Я всегда мечтал так поиграть. Когда концепция уходит на второй план, а ты играешь просто человека – без театральных приемов, без апарте. А просто! Господь дал мне замечательную возможность сыграть Кулигина в спектакле Вахтанга Николава.  Впрочем, в этой пьесе любая роль интересна, потому что решается в желаемом для всех ключе… Мне нравится, как работает Вахтанг Николава. Это именно то, что мне близко в русском театре – смотришь не только то, как играет актер, но, прежде всего, - что написал Островский. Когда уходишь после спектакля и долго еще потом думаешь о жизни, о людях, о том, что написал автор, а не о том, кто поставил спектакль, какой актер был лучше, какой – хуже. У меня такое впечатление было от фильма «Дядя Ваня» в постановке Андрея Кончаловского, где главного героя играет Иннокентий Смоктуновский. Во МХТ дядю Ваню играет тот же актер, правда, там не было этих крупных планов глаз, но все равно спектакль завораживал – не оторваться. Закончился спектакль, и что-то кольнуло в сердце. Помню, как был под впечатлением несколько дней.
- У тебя сегодня есть, слава богу, возможность играть интересные роли… Как ты представляешь свое будущее? Мечтаешь ли о славе? 
-  Живу сегодняшним днем. А слава – не будем лукавить! - никому не помешает. О ней все мечтают. Другое дело, что я вообще по-другому к этому отношусь, исходя из своего возраста. Какие-то вещи я уже никогда не сделаю.
- Ромео уже точно не сыграешь…
- Вот именно. Да и в плане отношения к жизни я переменился. Моему сыну уже пятнадцать лет. Так что я уже по-другому мыслю. Не мечтаю ни о какой роли. Сделаю ту, что дадут, постараюсь, чтобы это было интересно зрителю. Главное – работать.  Конечно, все стремятся расширять рамки своего творчества, не вариться в собственном соку, развиваться. Но жизнь такая штука – всегда что-то ограничивает. Это наш крест… Существует ли сегодня профессиональная критика? Очень часто вместо критики читаем просто пересказ спектакля…
-  Ты пишешь стихи.  В поэзии находишь то, что тебе недостает в театре?
- Однажды я просто начал рифмовать строчки.  И на гитаре пел песни собственного сочинения. Это было давно!..  Но сейчас я этим уже не занимаюсь – времени не хватает. У меня и мозг стал по-другому работать. Не идет что-то… Актерская профессия поглощает меня целиком. Но все-таки я хочу записать несколько песен и выпустить их. Мне кажется, это возможно. Вопрос только во времени. Я ухожу из дому в десять часов утра и возвращаюсь в десять часов вечера. Дома нужно и текст повторить, и что-то подучить, так что у меня ни на что другое времени не остается. И, слава богу, конечно, но выходных иногда хочется.
- Считаешь себя поэтом, бардом?
- Когда раньше писал, казалось, что это хорошо. Потом настал момент, когда понял: это хорошо, но не настолько. По ощущению. По конкурсам. Наверное, я чего-то не понимаю в сегодняшней поэзии. Ретроград со старыми представлениями. Так, как сейчас пишут стихи, я писать не могу. Это немыслимо! А то, как я могу, по-моему, вчерашний день.
- Разочаровался в себе как в поэте?
- Может быть. Но ничего трагического в этом нет.
-  Может, слишком критически относишься к себе?
-  Я вообще ко многому в себе отношусь критически – к тому, что сыграл в том числе. Иногда до неприличия. Просто я не говорю об этом вслух. Не хочу давать кому-то повод сказать: «Да-да-да! Так оно и есть!» Все радостно подхватят мою самокритику. Вот напишу стихи и уже через пять минут чем-то не доволен.  Так же и в актерской профессии.
- Но к стихам ты вернешься?
- Не знаю, вернусь ли к стихам… А вот к песням, наверное, вернусь. Есть одна песня, которой я доволен. Она без названия. «Встретил я женщину…» Она недавно написана. Благодаря этой песне я перестал петь все, что было написано до нее. Это новое дыхание во всем. И я понял: либо будет это, либо не будет ничего. Если я смогу на таком же уровне написать несколько песен, - хорошо. Не смогу – значит, не напишу больше ничего! Это же касается поэзии. Пока не напишу что-то совсем новое, не имеет смысла возвращаться к  старому. Разве что в тесном кругу друзей. То же самое в театре. Прошли годы, и я уже не могу играть своего Ваню Шишкова так, как играл раньше. Все меняется. Если сегодня я буду мечтать о ролях и славе, то… Есть ведь какие-то реалии. С ними не поспоришь. Мы сами должны делать нашу жизнь интереснее. Интереснее – в каких-то ощущениях, в работе над новой ролью. А главное – чтобы не было запрета на профессию. Иначе что остается? Только спиваться. Мне еще нравится работа по озвучанию. Я почему-то становлюсь спокоен. Когда приходишь на озвучание после репетиций, после предпремьерных судорог,  то спокойно делаешь свое дело, расслабляешься.

Инна БЕЗИРГАНОВА

Я "Роуз роузтри скачать"давно знал, что кошки "Трудно быть богом стругацких скачать"не любят канареек и "Скачать властелин кольца гоблин"обижают их.

Однако теперь надежда постепенно угасала.

Ничего, "Учебники гражданский процесс скачать"ничего, успокоил "Скачать бесплатно виндовс для ноутбука"его Клинч.

Энергия и решимость вернулись к нему.


 
Понедельник, 14. Октября 2024