В числе нескольких вечных вопросов, над которыми человечество ломает голову не один век, есть и такой: что такое шахматы – интеллектуальное развлечение, спорт, игра, искусство? Мне выпала удача прочитать недавно изданную книгу Давида Гургенидзе «Андрия Дадиани. От клеветы до истины», и ответ нашелся сам собой. Шахматы – это сама жизнь. С ее страстями и борьбой, достоинством и низостью, благородством и подлостью… А еще шахматы, в конечном итоге, - это воплощение справедливости. Ибо каждому – по делам его. Как в жизни. Давид Гургенидзе не нуждается в специальных рекомендациях для профессионалов. Большой знаток шахмат, эксперт с безупречной репутацией, крупнейший исследователь истории грузинских шахмат, автор более 30 книг, он – дважды чемпион мира по составлению этюдов, международный гроссмейстер шахматной композиции, международный шахматный арбитр, кавалер Ордена Чести. Шахматы для грузин всегда имели особый, почти сакральный смысл. Они были органичной частью жизни, одним из предметов первой духовной необходимости. В приданое невестам давали шахматы и «Витязя в тигровой шкуре». А генерал-лейтенант русской армии, князь Андрия Дадиани (Дадиан-Мингрельский), которому и посвящена книга Д.Гургенидзе, по сей день является одной из самых знаковых фигур в истории шахмат, символом великой игры и шахматных комбинаций, фигурой признанной, но загадочной и трагической. Книга не только полностью отвечает самому названию и восстанавливает историческую справедливость по отношению к Дадиани, чудовищно оболганному в начале ХХ века (подробнее об этом – чуть позже). Она значительно масштабнее заявленного тезиса «От клеветы до истины». Можно сказать без всякого преувеличения, что это своего рода шахматная и историческая энциклопедия, связанная с фамилией Дадиани. Она – словно высокое ветвиcтое дерево с мощным стволом под названием «Дадиани», над которым шумит густая крона – событий, героев, публикаций, слухов и их опровержений. А главное – шахматных партий, которых в книге общим числом – около 400. 338 из них – партии и комбинации, сыгранные Дадиани, обнаруженные автором в частных архивах и в музеях. В частности, в Зугдидском этнографическом музее, где хранится около 1000 страниц переписки Дадиани с крупнейшими шахматистами мира – Чигориным, Стейницем, Ласкером, тетрадей, фотографий и других документов. Именно Давид Гургенидзе обнаружил там много неизученных и неопубликованных материалов, с которыми щедро знакомит в своей книге. Перед читателем предстает образ высокого аристократа, великого мецената, неповторимого шахматиста, высокочтимого на Западе и ошельмованного на родине. «Высоту дерева надо мерить от корней», - пишет автор. Поэтому повествование естественным образом начинается с рассказа о предках князя Дадиани, а потом, все расширяясь, захватывает родословные самых выдающихся людей XIX века, с которыми Андрия Дадиани связывает кровное и духовное родство, тесная дружба, близкое знакомство. А порой, увы, и противостояние. Ну что ж, как говорил классик, «за мной, читатель!» Перелистаем некоторые из страниц этой удивительной книги – «Андрия Дадиани. От клеветы до истины». Он родился 24 октября 1850 года в семье последнего Владетельного князя Мингрелии Давида I и княжны Екатерины Чавчавадзе, дочери Александра Чавчавадзе – видного военного, политического деятеля, генерал-лейтенанта, выдающегося поэта-романтика. 26 января 1851 года Андрия был крещен в домовой церкви дворца Дадиани в Зугдиди. В Национальном архиве Грузии Д.Гургенидзе обнаружил поразительную запись в Метрической книге, выданной конторой Святейшего синода Имеретии Собору Мингрельской епархии. Крестным Андрии стал ни кто иной, как Его Императорское Высочество Государь Наследник Цесаревич и Великий Князь Александр Николаевич. Через четыре года, 18 февраля 1855 года, крестный-престолонаследник ступил на трон. На коронацию была приглашена Екатерина Дадиани-Чавчавадзе с семьей (Давид I к тому времени уже скончался). Екатерина прибыла со своими детьми и сестрой, Ниной Грибоедовой, и им было оказано особое внимание. Более того высочайшим распоряжением было предложено переселиться в Петербург – «ради воспитания детей». Ради ли воспитания или ради того, чтобы отдалить от родины будущих наследников трона правителей Мингрелии?.. Во всяком случае Нико Дадиани, старший брат Андрии (крестник императора Николая I) в 1866 году был вынужден отказаться от мингрельского трона. Княжество было упразднено, семейство Дадиани, по сути, выслано. А в компенсацию за отказ от владетельных прав в пользу русского императора Нико получил миллион рублей и сохранил в личной собственности имения и дворцы Мингрелии, в частности, дворец Дадиани в Зугдиди. И Нико, и Андрии было дано право носить титул «Светлейший князь Дадиан-Мингрельский». Саломэ Дадиани, средняя между Нико и Андрия, стала женой принца Ашиля Шарля Луи Наполеона Мюрата, внука знаменитого наполеоновского маршала Иоахима Мюрата и сестры Наполеона Бонапарта Каролины. Вскоре супруги переехали в Грузию, где принц восстановил старинный сорт винограда «оджалеши» и занялся его производством. Принц Ашиль привез с собой некоторые доставшиеся ему по наследству реликвии дома Бонапартов – шпагу Наполеона, предметы мебели и одну из трех посмертных масок императора. Ныне эти уникальные экспонаты хранятся в Зугдидском музее, открытом во дворце князей Дадиани. Принцесса Мюрат родила троих детей. И по сей день – это единственная ветвь, которая продолжает родословную Екатерины Чавчавадзе и Давида Дадиани. Андрии было 10 лет, когда он оказался в Петербурге. Окончил Пажеский корпус, затем – юридический факультет Гейдельбергского университета и уехал к матери, которая к тому времени жила в Париже. (Между прочим, по окончании университета Андрия говорил на шести языках). Затем он возвращается в Петербург, где начинается его военная карьера в лейб-гвардейском гусарском полку, стоявшем в Царском Селе. Дадиани участвует в русско-турецкой войне, служит в российском консульстве в Риме. В 1890-е годы оканчивает военную карьеру в звании генерал-лейтенанта и переезжает из Петербурга в Киев. Последние годы жизни князь провел в Украине. Скончался 13 июня 1910 года в возрасте 60 лет. Похоронен с воинскими почестями в Мингрелии, в фамильной усыпальнице в Мартвильском монастыре (село Горди). Такова официальная биография Дадиани. А вот «шахматная» история его жизни наполнена гораздо более сильными страстями и переживаниями. В Тбилиси в доме Александра Чавчавадзе шахматы были одним из самых любимых развлечений. Давид Дадиани отлично разбирался в шахматах. А самого Андрию играть в шахматы научила мать. В Гамбурге, где Дадиани проводили лето, с 14-летним Андрией занимался известный английский шахматист Томас Бернс, который предсказал юному шахматисту большое будущее. Тогда же Андрия победил в любительском турнире. В 1867 году знаменитый французский шахматист Жан Претти познакомил Андрию с Игнацем Колишем, австро-венгерским мастером шахмат, который находился в зените своей славы. (Д.Гургенидзе обнаружил три партии, выигранные Дадиани у Колиша). В Петербурге, Париже, Риме, Гамбурге Дадиани часто играл с самыми сильными русскими и зарубежными мастерами. Часто приезжал в Грузию. В 1894 году, например, в Тифлисе на сеансе одновременной игры на 15 досках он одержал 15 побед. Вообще, список его шахматных побед и в турнирах, и в матчах, и в личных встречах – велик. Его партии в русских и зарубежных шахматных журналах публиковали Михаил Чигорин, Вильгельм Стейниц, Жан Претти... Лондонский журнал «The Chess Monthly» посвятил Дадиани весь номер целиком и поместил на обложке его портрет. В частности, журнал писал и о том, как в парижском кафе «Режанс», где встречались за шахматной доской мастера, Дадиани поражал присутствующих, по памяти воспроизводя партии известных шахматистов или играя партии, не глядя на доску. «В игре Дадиани мы видим смелого и острого гения», - написал о нем Стейниц. «Дадиани был признанным мастером комбинационной игры. Каждая его партия была острой и напряженной. Такое впечатление, что он всегда шел голыми пятками по лезвию ножа. Каждый его ход – огромное нервное потрясение. Маэстро шахматной игры, он извлекал из клавиш такие необычные звуки, словно в дикую зимнюю ночь одновременно грохочут десять тысяч бурь», - писали о нем специалисты. В ноябре 1903 года в Киеве вышла книга «Окончания партий Князя Мингрелии Дадиан-Мингрельского» на французском языке тиражом в 50 экземпляров. В предисловии выдающегося русского шахматиста Эммануила Шифферса, который готовил книгу к изданию, приведена цитата из английского журнала «Бритиш чес мегезин»: «Партии князя Дадиани останутся в мировой шахматной литературе как шедевры». Но и этого мало. Давид Гургенидзе обнаружил, что в нескольких партиях Дадиани предвосхитил игру Роберта Фишера (или, возможно, Фишер воспользовался идеями Дадиани, партии которого широко публиковались на Западе?). В конце XIX века в Абастумани Дадиани играет с неизвестным (в книге – партия №48). Эта партия в свое время так впечатлила Вильгельма Стейница, что он опубликовал ее в газете «Нью-Йорк трибюн», где вел шахматную колонку. По поводу 15-го хода Дадиани Стейниц дал такой комментарий: «В серии гениальных ходов этот – первый». Так вот, данная партия предваряет партию Фишер-Пол Бенко (чемпионат США, 1963), в которой аналогичный 19-й ход Фишера шахматный журнал назвал «огненным»! А партия Бирн-Фишер (чемпионат США, 1963/1964; в книге – партия №50) воплощает партию Дадиани-Коган, сыгранную в 1902 году (в книге – партия №49). Мы не случайно привели столь много восхищенных отзывов о мастерстве Андрия Дадиани. Как же могло случиться, что после 1903 года в России этот выдающийся шахматист, известный меценат заслужил репутацию, мягко говоря, мошенника? В 1903 году произошел конфликт князя Дадиани с Михаилом Чигориным – символом русских шахмат тех лет. Русские шахматные журналы не простили Дадиани этого конфликта, и если до 1903 года о нем писали только с восхищением, то после – только ужасные вещи. Утверждали, что он фальсифицировал партии, платил игрокам, чтобы они ему проигрывали… Затем эти версии перекочевали в официальную точку зрения 30-50-х годов, во все книги о шахматах, которые выходили тысячными тиражами… Когда в 1962 г. в газете «Вечерний Тбилиси» появилась информация, что международный арбитр Тенгиз Гиоргадзе готовит книгу о Дадиани, журнал «Шахматы в СССР» немедленно опубликовал критическую статью по этому поводу, а через несколько номеров – письмо международного мастера В.Панова «Осторожно! Князь!» В ней автор пишет: «О ком идет о речь? О светлейшем князе, который прославился тем, что оскорбил Чигорина и фальсифицировал шахматы». И уже не имело значения, что у Чигорина была масса конфликтов с массой людей. Все конфликты были забыты – кроме конфликта с Дадиани. Публикации о том, что Дадиани предлагал деньги за проигрыш, свели на нет все его достижения. Он стал одиозной фигурой в мире шахмат. Д.Гургенидзе рассказывает: «В глазах моего поколения Дадиани был персоной, не заслуживающей уважения. А как иначе было относиться к человеку, который покупал партии? Но постепенно многое прояснилось. Во время перестройки стали доступны иностранные журналы. И выяснилось, как им восхищались великие шахматисты. Кроме того, вызывали серьезные сомнения утверждения, что он мог покупать партии. Кому князь Дадиани мог предлагать деньги? Первому чемпиону Москвы, профессору консерватории Александру Соловцову? Венгерскому банкиру, победителю парижского турнира 1867 года Игнацу Колишу? Итальянскому маэстро Серафино Дюбуа? Министру просвещения Андрею Сабурову? Министру Императорского Двора и уделов, канцлеру российских Императорских и царских орденов Александру Адлербергу? Все они – в числе его соперников, над которыми он не раз одержал победы. Кроме того, было широко известно о благотворительности Дадиани. В Зугдиди хранятся письма Стейница, Ласкера, многих других известных персон, из которых явствует, как зависели от него сильные мира сего». Давиду Гургенидзе оставалось только одно – для восстановления справедливости и честного имени Андрия Дадиани необходимо было разобраться в сути его конфликта с Михаилом Чигориным. Гургенидзе провел самое настоящее расследование и своего добился. Какова было официальная версия конфликта? Об этом в своих воспоминаниях рассказал мастер Федор Дуз-Хотимирский (сыгравший по-настоящему роковую роль в жизни Дадиани). Дело якобы было так. «Дадиани, как генерал, - пишет Дуз-Хотимирский, - не мог участвовать в официальных играх, поэтому сильных игроков приглашал домой. Лично я, 23-летний парень, часто бывал у него, оставался обедать. Как-то раз мы сыграли матч из 12 партий. Дадиани выиграл лишь 3, остальные проиграл. В одной партии он, правда, победил красиво. Дадиани имел привычку хорошую партию со своими заметками посылать для публикации в Париж, в журнал «Стратежи». Эту выигранную партию он, конечно, сразу послал туда. Журнал вскоре опубликовал ее, но с другим окончанием. Я был возмущен. Сам князь тоже был недоволен. «Я в таком виде ее не посылал», - говорил он. Друзья из шахматного кружка не давали мне покоя, настаивая, чтобы и я напечатал самую красивую выигранную мной у князя партию в газете. И так та партия появилась в прессе…» Дадиани якобы оскорбился и вызвал на дуэль всех членов шахматного кружка. Через два дня после этого инцидента в Киев приехал Михаил Чигорин. Дуз-Хотимирский пишет, что князь часто приглашал к себе домой известных игроков, за гонорар красиво выигрывал у них партии, которые потом публиковал. Мечтал так же выиграть и у Чигорина. Однако Чигорин в знак солидарности с Дуз-Хотимирским отказался от приглашения посетить князя. Гордый князь воспринял это как большое оскорбление и затаил обиду. И вот удобный момент настал. В 1903 году в Монте-Карло был назначен международный турнир, на котором почетным председателем был сам Дадиани, который к тому же оказал и финансовую поддержку турниру. На заседании комитета турнира князь выступил с требованием об исключении из числа участников Михаила Чигорина. Иначе он отказывается от председательства и забирает назад свои деньги. Комитет был вынужден согласиться. Чигорина исключили из турнира. Только пригрозив судом, Чигорину удалось добиться компенсации расходов, и он уехал. Забегая вперед скажем, что впоследствии Дуз-Хотимирский в беседе с Т.Гиоргадзе признался, что во многом был неточен и дал слово написать подлинную историю конфликта для грузинской спортивной газеты «Лело». Но слова не сдержал. Но свое слово сказала история. В Зугдидском музее Д.Гургенидзе обнаружил его письмо с извинениями на имя Дадиани. Когда Дуз-Хотимирский писал свои воспоминания, конечно, был уверен, что этого письма уже не существует. «Его Сиятельству князю Дадиан-Мегрельскому. Искренне прошу, Ваше Сиятельство, простить мне мою оплошность, связанную с публикацией вашей партии в киевской газете. С глубоким уважением, Ваше сиятельство, Дуз-Хотимирский». А сейчас предоставим решающее слово непосредственно автору книги «Андрия Дадиани. От клеветы до истины» Давиду Гургенидзе: «Я приведу только новые факты, а выводы пусть читатель делает сам. Чигорин приехал в Киев 23 апреля 1902 года и уехал 1 мая. Князь и Дуз-Хотимирский сыграли партию 28 апреля. Она была опубликована в киевской газете в июле в шахматной рубрике, которую вел сам Дадиани. Цена воспоминаниями Дуз-Хотимирского – грош. Чигорин был приглашен к Дадиани до того, как была сыграна и тем более опубликована партия. Значит, отказ Чигорина имел какую-то другую причину. Думаю, ее надо искать в том, что случилось после Киевского турнира 1902 года, который закончился 22 марта. Князь Дадиани не присутствовал на турнире, он уехал в связи со смертью дяди и только в апреле объявил, что свой приз в 500 франков за красивую партию вручает Джеймсу Мейсону за победу над Давидом Яновским. 23 апреля, когда Чигорин приехал в Киев, эта была свежая шахматная новость. Чигорин был очень обижен, что Дадиани не оценил его партии с Зигбертом Таррашем. Вот почему он и отклонил приглашение Дадиани. Тем более, что на тот момент, как мы выяснили, между Дуз-Хотимирским и Дадиани конфликта еще не было. Чигорин вернулся в Петербург в начале мая и во всеуслышание заявил – никогда не буду участвовать в турнирах, где президентом является Дадиани. Говорил он и более недостойные слова. Вообще, он был человек очень нервный. Рассказывают, например, что если ему что-то не нравилось в газете, он бросал ее на пол и топтал ногами. Дадиани узнал о высказываниях Чигорина. Именно поэтому и поставил свой ультиматум в Монте-Карло. Очень важны и следующие факты. За годы после турнира 1903 года в Монте-Карло вплоть до смерти князя Дадиани в мире прошло не менее 10 шахматных турниров. И ни один из них не обошелся без его участия. Значит, у него как была, так и осталась достойная репутация. Удивляюсь, как российские историки не заметили (или не захотели заметить) следующего: впоследствии Чигорин не раз играл на тех турнирах, где президентом был Дадиани. Это значит, что так или иначе, но они помирились. Например, Дадиани пригласили президентом турнира в город Бармен в августе 1905 года. В архиве – около 15 писем от организаторов турнира, которые писали, что хотят пригласить Чигорина. Не знаю, что ответил Дадиани, но факт остается фактом – Чигорин принял участие в турнире. Значит, противостояние не было таким жестким, как представляли потом историки. В 1908 году Михаил Чигорин умер. На следующий год в Петербурге прошел турнир его памяти, на который съехались все великие шахматисты мира. Победу одержали Эмануэль Ласкер и Акиба Рубинштейн. Турнир среди любителей выиграл будущий чемпион мира Алексей Алехин. В списке членов оргкомитета, пожертвовавших на проведение этого турнира различные суммы, в русских газетах Андрия Дадиани не упоминали. А вот в американской газете «Американская шахматная неделя» за 8 мая 1909 года я нашел информацию о том, что князь Дадиани на этом турнире присудил свои призы за красоту партии и вручил их Лео Форгачу и Савелию Тартаковеру. Не кажется ли вам, что это говорит еще и о такой черте князя Дадиани, как великодушие – на турнире памяти человека, который тебя поносил, учредить два приза за красоту игры». Так кто же он был, Андрия Дадиани? Вот как отвечают на этот вопрос в XXI веке, например, в Канаде. Там действует интернет-блог «Дадиани чес», который публикует только самые красивые партии в истории мировых шахмат. Такие, какие играл Андрия Дадиани.
Нина ЗАРДАЛИШВИЛИ-ШАДУРИ
|