| «СГОРАЮ ДОТЛА, ЧТОБЫ БОЛЬШЕ ОСТАЛОСЬ…» |
|
Джансуг Чарквиани изначально был одним из лидеров талантливого поколения шестидесятников. Таковым остается. Поколение, которое объединяло, кроме писателей, и художников, скульпторов, музыкантов, искусствоведов, режиссеров, архитекторов… Лучшие из них группировались вокруг только основанного журнала «Цискари». Первым редактором его был Вахтанг Челидзе, человек с изысканным вкусом, широко образованный, писатель и переводчик, предводитель молодого поколения, интеллигент и общественный деятель. Заложенные Вахтангом Челидзе традиции достойно продолжил Дж. Чарквиани. Одиннадцать лет он был редактором «Цискари». Надо сказать, эти годы самые плодотворные в жизни журнала, когда на его страницах было опубликовано большинство замечательных произведений второй половины ХХ века, которыми по праву гордится грузинская литература.Блистательный художник современности Зураб Нижарадзе и сегодня с удовольствием вспоминает август-сентябрь 1961 года, когда группа молодых писателей и художников Москвы, Горького и Тбилиси отправилась в Италию. Руководителем делегации единодушно избрали Джансуга Чарквиани. «Так содержательно и весело я никогда не проводил время, – рассказывает Зураб. – Ни минуты не скучали. Это был каскад песен, юмора, анекдотов, каламбуров. Все мы не переставали удивляться как может сочетаться в одном человеке столько энергии и фантазии». В том незабываемом путешествии принимал участие и наш классик литературы Отар Чиладзе. Италия оставила яркий след в творчестве этих трех художников. Дж.Чарквиани по впечатлениям от поездки создал цикл прелестных стихов «Раковины Средиземного моря». Во Флоренции, в галерее Уффици он увидел шедевр Сандро Боттичелли «Рождение Венеры». Это послужило толчком для создания стихотворения, которое посвятил знатоку и ценителю итальянского Ренессанса Зурабу Нижарадзе. «И волосы твои пшеницы золотее от глаз, и алых роз, и лавровых ветвей/ Весь обессилен я… Меж небом и землей всем телом задрожала Венера,/ наклонясь над раковиной дна» (перевод М. Синельникова). Та же сила и размах чувствуются в стихотворении «Фреска Санта-Мария», воздушном и прозрачном, как хрусталь. Посвященном другу отрочества Отару Чиладзе. «Не будите!» Крыло ее – тоньше слуха. Не будите! Душа ее чище хлеба. Улетает по следу злого духа и приносит луч с темного неба» (перевод Ю. Мориц). Сам Отар Чиладзе под впечатлением этого путешествия создал замечательную поэму «Итальянская тетрадь», где с редким мастерством и страстью нарисована грандиозная панорама Вечного города. С головокружительной экспрессией представлены его славное прошлое и мирный современный быт. Плодотворной оказалась поездка в Италию для волшебной кисти Зураба Нижарадзе, итальянские мотивы, уличные сценки по сей день продолжают питать вдохновение художника. Нас с Джансугом Чарквиани связывает полувековая дружба. Никогда не забуду его тепла и братской помощи, когда на меня обрушились несчастья. Была осень 1967 года. Я только-только перенес инфаркт легких. Джансуг предложил: «Поедем в мою деревню Лечхуми, познакомлю тебя с моим дедом Ефремом Чарквиани. Хочу, чтобы ты увидел, чей я потомок». Помню прекрасное, как сказка ,село Сурмуши, прилепленное к небу, почти столетнего старца с белоснежной бородой. Он сидел с нами за патриархально накрытым столом и пил собственными руками перегнанную огненную водку. Приветливый, с поэтической душой, старый охотник. Смерть он называл «чужой птицей». Джансуг потом посвятил ему стихотворение с тем же названием, стоящее особняком в его творчестве – свободный стих, напоенный грузинской мифологией. Конечно, боготворимого им предка поэт не дал бы на растерзание «чужой птице», с острыми когтями. И потому все стихотворение построено так, «чтобы про нас позабыла страшная птица. Свист ее крыльев все тише над Таригоном, вот она кружит все выше над Таригоном, вот она скрылась в тумане, в сумраках летних… Здравствуй, Ефрем Чарквиани! Празднуй столетье!» (преревод Вл. Лугового). Так и кажется, что в специально раздробленных волнующих строках слышится отзвук гениального сванского «Зари». Финал стихотворения – истинный апофеоз жизни. Поэт видит непоколебимого, как скала, старца живой иконой, громогласно изъявляет ему благодарность за то, что тот явил солнечный свет своему потомству. По-иному этот орлиный клекот не воспринимается. Дж. Чарквиани - певец жизни, влюбленный в нее. Каждая его стихотворная строка дышит любовью к родине, и в его взором увиденных рисунках чувствуется пейзаж родины. Он понимает, что надо беречь и лелеять это чудо природы. «Раз жизнь лишь миг,/ жизнь надо лелеять,/ ты догнало меня у Ананури/ прелестное белое облако». Тонкую лирическую зарисовку поэт заключает очень своеобразным, неожиданным и контрастным рисунком, что нисколько не разрушает и не умаляет желаемого настроения и запоминается навсегда: «Зелень сломалась и сникла/ Черная пантера сидела на луне,/ в моей душе стояла твоя белизна,/ а вдали виднелась красивая Пшавия». Джансуг Чарквиани никогда не разделял людей по национальному признаку. В каждой личности он ищет, главным образом, честь и добро. Раньше семья Чарквиани жила в старой части Тбилиси, на улице Джапаридзе. Соседи были как бы членами одной семьи. На эту тему поэт написал теплое, ласковое стихотворение «В Сололаки». Здесь оживает «погода городской души». Заключительные строки – боль по ушедшему времени и улетевшей молодости: «Снова шагаю по знакомой улице/ улица по-настоящему древняя,/ как жаль, что ушло то время,/ когда человек измерялся человечностью». Президент МКПС «Русский клуб» Николай Николаевич Свентицкий сказал мне, как высоко он ценит творчество Дж. Чарквиани и лично его, с юношеской энергией участвующего в ставших традиционными русско-грузинских поэтических фестивалях, а потом добавил на грузинском языке: «Джансуг – истинный горожанин, и мне хочется, чтобы он достойно был представлен в нашем журнале». Мы все отлично понимаем, что значит быть почетным гражданином Тбилиси, лауреатом Государственной премии им. Шота Руставели, премии Галактиона Табидзе. Джансуг Чарквиани всегда оправдывал эти свои высокие титулы. В июне этого года на международном фестивале русско-грузинской поэзии «Сны о Грузии» я был свидетелем радостной встречи друзей – Юрия Ряшенцева, поэта и переводчика, так много сделавшего для грузинской поэзии, и Джансуга Чарквиани. Они вспоминали стихи друг друга, вечера поэзии в Москве и Тбилиси. Было ясно, что им нелегкл друг без друга. Джансуг тут же пригласил Ряшенцева: «Завтра будешь моим гостем, приведи с собой кого хочешь». Но Юрий отвечал, что завтра утром уезжает и билет у него в кармане. Джансуг очень огорчился, но я уверен, что их такая волнующая встреча не пройдет бесследно, что они продолжат дружескую переписку и общение. В июльском номере журнала «Русский клуб» напечатаны три стихотворения Юрия Ряшенцева, можно сказать, лучшие из тех, что написаны русскими поэтами в разное время о Грузии. Приведу лишь несколько строк из стихотворения «Вид на Тбилиси с горы Мтацминда»: «Не понимаю, почему,/ но я в вечернем этом граде/ почуял вдруг, как гость в дому,/ что дом хорош не гостя ради». Нет другого мнения – отдаление русской и грузинской литературы, культуры нашим народам принесет только вред. В 20-х годах прошлого века Галактион Табидзе, Иосиф Гришашвили, Тициан Табидзе, Паоло Яшвили, Георгий Леонидзе, Симон Чиковани, Ираклий Абашидзе, Григол Абашидзе и другие выстроили глубокие, дружеские отношения, и они должны в скором времени восстановиться. Если бы не Борис Пастернак, Сергей Есенин, Осип Мандельштам, Венедикт Лифшиц, Анна Ахматова, Николай Заболоцкий, Николай Тихонов, Арсений Тарковский, не их интенсивная переводческая деятельность, грузинская поэзия потеряла бы многое. В Джансуге Чарквиани всех очаровывает врожденный дар доброго отношения к людям. И не случайно, что в союзных республиках и заграницей у него одни искренние друзья. Он был близок с Евгением Евтушенко, Андреем Вознесенским, Булатом Окуджавой, Риммой Казаковой, Юнной Мориц, Наталией Соколовской, Михаилом Синельниковым… Он продолжил традицию своих предшественников. Истинную привязанность и внимание проявлял к Джансугу классик украинской литературы, блестящий переводчик грузинской поэзии Микола Бажан. Дж. Чарквиани считал своими собратьями украинских поэтов Виталия Коротича, Ивана Драча и Николая Винграновского. Образцовой была его дружба с армянскими коллегами. У него в Тбилиси часто гостили Арташес Калантарян, Вардкес Петросян, Арутюн Овнатан (он родился в г. Ахалцихе, перевел книгу Джансуга). Чарквиани переводил стихи великого армянского поэта Аветика Исаакяна. Множество стихов Дж. Чарквиани перевел талантливый молдавский поэт и режиссер Эмиль Лотяну. Он специально приезжал в Тбилиси для встречи с другом. Джансуг не остался в долгу – перевел на грузинский его стихи. Он дружил с поэтами Прибалтики – латышом М. Чаклайсом, с литовцем Ю. Марцинкявичюсом, которому посвятил стихотворение «Когда вы пишете?» В бытность редактором «Цискари» Дж. Чарквиани вывел на писательское поприще тогда еще совсем юного азербайджанца Имира Мамедлы. Его стихи, написанные на грузинском языке, производили большое впечатление. Впоследствии Дж. Чарквиани предложил ему перевести «Витязя в тигровой шкуре» Руставели на азербайджанский язык. Великолепный перевод сделал Имира знаменитым на родине. На престижном фестивале поэзии Джансуг наряду со знаменитым югославским поэтом Мирославом Джуревичем стал победителем и с тех пор они подружились. Считаю себя обязанным отметить: невозможно назвать другую личность в грузинской поэзии, кто бы посвятил такое количество стихов своим близким и друзьям. Это люди разных профессий, национальностей, люди с разными характерами; выписав их имена и фамилии, мы получили бы огромную галерею. Всех их Джансуг Чарквиани объединил своей любовью. Нельзя умолчать о том, что Джансуг Чарквиани автор бесчисленных эпиграмм, но вместе с тем, это человек с безгранично доброй душой, и поэтому он не сможет обидеть даже злейшего врага. В этом смысле он является истинным христианином, последователем великого Акакия Церетели. Трудно перечислить людей, кому безвозмездно помогал Джансуг Чарквиани, назвать тех, кому он протянул руку помощи. В Пшавии, в селе Магароскари, жил блестящий знаток народной поэзии Гоги Турманаули. Его связывали дружеские узы с Чабуа Амирэджиби и Джансугом Чарквиани. Однажды летом Гоги Турманаули пригласил нас, нескольких писателей, в свою деревню. «По-своему угощу вас», – объявил он. Чабуа взял с собой своего старшего друга профессора Александра Папава. Они вместе провели годы в застенках ГУЛАГа. Среди нас были Тамаз Чхенкели, переводчик и блестящий литератор, Зураб Кикнадзе, ученый и переводчик. Сопровождал Джансуга его сын Мамука – эстрадный певец и автор многих песен. Мы сказочно провели время на берегу Арагви, много чего видели. Помню, недалеко от нас остановился «Виллис». Из него вышел легендарный ректор ТГУ, истинный Миндия грузинской природы, академик Нико Кецховели: «Где же я еще увижу стольких достойных людей? Я должен вас сфотографировать». Когда мы вернулись в Тбилиси, всем прислал фотоснимки с памятными надписями. В сентябре того же года Джансуг получил записку от Гоги Турманаули, которую зачитал нам в редакции «Цискари»: Гоги всем слал привет с пожеланием счастья. А к редактору обращался с просьбой: в тбилисской школе преподает грузинскую литературу умница молодая уроженка Пшавии. Дело в том, что ее собирались увольнять. «Прошу тебя, сделай так, чтоб ее не обижали. Для тебя это не представит труда, как для меня ловить форель в Арагви». Прочтя записку, Джансуг позвонил какому-то влиятельному чиновнику, объяснил суть дела и за десять минут все устроил. «Никто не посмеет тронуть ее и пальцем», – объявил он нам. Стихи Джансуга Чарквиани легли в основу очень многих песен. В этом плане в современной грузинской поэзии никто не сравнится с ним. Только одна Русудан Себискверадзе сочинила более сорока песен, отмеченных национальным характером, его поэтической натурой. «Тихо выведу тебя в поле,/ тихо налью тебе вина,/ спою тебе такие песни,/ что из глаз потекут слезы». О поэтической и музыкальной семье Джансуга мы не получим полного представления, не упомянув внучку, дочь Тако, феноменальную маленькую пианистку Ирму Гигани. Ее редкий талант крепнет с каждым днем и обещает ей очень скоро овации в самых больших концертных залах мира. Редко встречал я другую такую гармоничную семейную пару, как Джансуг Чарквиани и его супруга, литератор и ученый Ирма Чхеидзе (вместе с тем она автор прекрасных стихов). Джансуг посвятил своей спутнице жизни 25 стихотворений. Поэтическая и утонченная душа Ирмы чувствуется в его стихотворении «Иринола». На этот текст положил музыку и создал популярную песню их сын Мамука. Уже давно безошибочной интуицией Дж. Чарквиани заметил тревожный отход молодого поколения от вековых традиций предков, и тридцать лет назад посвятил молодым глубоко волнующее стихотворение «Двадцатилетним». Он умоляет их «идти по стопам отцов», не отучаться от любви… Этот горячий призыв проходит рефреном сквозь все стихотворение, звучащее сегодня особенно актуально и тревожно. Можно без конца говорить о достоинствах стихов моего друга «К усталому солнцу», «Красивая смерть», «Бетания», «Тмогви», «Снег», «Солетрамонто – заход солнца», «Потерял я маленькую девочку», «Астория», «С одним условием», «Канарейка», «Смерть поэта» и других шедевров поэта, пришедшего в этот мир, чтобы привнести в него добро, любовь к жизни, веру. Именно таким я представляю Джансуга Чарквиани. Эмзар КВИТАИШВИЛИ Перевела Мея Кубанеишвили
Джансуг Чарквиани. ***
ХЕВСУРСКАЯ ДЕВА Привратник ничего не заподозрил. Согласно приказам по "Минусовки гадалка скачать"полку, мы едем по маршруту в "Бесплатные игры для мальчиков самолеты"Геделле. Но так как в эту ночь роса не выпадала, то возможно, что всадник действительно собрался "Скачать песню баста урбан"в далекий путь, тем более, что в том направлении, куда он "Скачать игру одиссей черепашка"ехал, поблизости не "Скачать песню навсегда"было ни одного селения. Здесь, однако, их неприкосновенность была обеспечена договором. |
