«Человек без честного рода и потомства, что хлебное семя, кинутое в землю и пропавшее даром в земле»,
- писал Н. Гоголь

Род, фамилия, родословная – высокие понятия в жизни человеческой, основа основ. Наш рассказ – о знаменитом грузинском роде, в котором эстафета достоинства, таланта и чести передается уже многог-много лет: от поколения к поколению.

В любом повествовании, как правило, должна быть некая отправная точка, не так ли? Предлагаю вам переместиться, как это ни удивительно, в далекую заснеженную дореволюционную Россию. И не куда-нибудь, а в самое ее сердце – прекрасный и совершенный в своей красоте Санкт-Петербург. В самом его центре стоит омываемый реками остров, на котором по повелению Петра Первого был разбит парковый ансамбль Летний сад. Однажды, теплым летним вечером, прогуливалась в том парке очаровательная семейная пара с двумя детьми – мальчиком и девочкой. Волею случая находившийся неподалеку император Николай Второй, увидев девочку, замер и, не утерпев, подхватил малышку на руки с возгласом восхищения. По рассказам очевидцев, девчушка была невероятной красоты! Звали ее Ниночка Петриашвили. И кто бы мог тогда подумать, что спустя много лет благодаря ей появится на свет человек, который обогатит грузинскую культуру и оставит незабываемый след в сердцах многих людей?  
Время шло, жить в России становилось все сложнее и тяжелее. Грозовые тучи предстоящих революционных перемен сгущались, а смута и волнения все нарастали. Наконец, глава семьи Петриашвили принял решение о возвращении на родину, в Грузию. Вот так юная Ниночка и оказалась дома.
В Тифлисе семья поселилась в центре района Вере, в уютном домике близ парка. Поначалу годы, проведенные тут, были безоблачными и радостными – детские воспоминания навсегда остаются самыми светлыми. Нина с братом Василием учились, взрослели, из маленькой девочки Нина превратилась в прекрасную юную девушку...
А сейчас самое время рассказать о замечательном человеке по имени Александр Джалиашвили. Глава большого дружного семейства, он всю жизнь посвятил людям, своей стране и вере. И это не просто громкие слова, тому доказательством – вся жизнь Александра. Посвятив себя служению Господу, Александр до конца своих дней был священнослужителем в Светицховели, а со временем стал настоятелем этого храма, где и был с почестями захоронен. Скольким страждущим помог отец Александр при жизни – подсчитать невозможно, скольким облегчал душевные страдания и дарил веру. В близлежащих от Мцхета деревнях он смог организовать школы для неимущих крестьянских детей. Очень много сил приложил для борьбы за самостоятельность и независимость грузинской церкви. И это действительно составляло смысл его жизни – Александр находил в себе смелость протестовать против существующего положения. Вхождение Грузинской Православной Церкви в свое время в состав Русской Церкви предусматривалось на началах церковной автономии. Но очень скоро от автономии практически ничего не осталось, разве что наподобие формы. Таким образом древнейшая Православная церковь Грузии была поглощена Русской со всеми атрибутами гонений и притеснений имперского центра над завоеванными территориями: закрытие множества храмов и монастырей, разграбление церковных сокровищ и имущества и, что было самым вопиющим беззаконием, – запрет богослужений на грузинском языке. Протестовало не только грузинское духовенство, но и знать, и крестьяне. Зачастую протесты выливались в восстания.
Уместно будет добавить, что, будучи высокоинтеллектуальным и образованнейшим человеком, Александр Джалиашвили был другом семьи великого Ильи Чавчавадзе. Сколько вечеров провели они вместе, сколько было обсуждено идей и планов! Трагическая гибель Ильи Чавчавадзе 12 сентября 1907 года буквально подкосила отца Александра, но он смог собраться с духом и на похоронах произнес одну из самых ярких поминальных речей...
На дворе 1931 год. В семье настоятеля храма Светицховели Александра Джалиашвили готовились к большому празднику – бракосочетанию сына Дмитрия. И все уже подготовлено – красиво, ярко, празднично! А народу и не сосчитать! Всего пару часов осталось, чтобы Дмитрий обвенчался со своей избранницей. (Искренне надеюсь на понимание читателей, но я не вправе раскрывать имя невесты, ведь, как вы поймете вскоре, это было бы крайне некорректно). Итак, раздается праздничный звон, молодые стоят рука об руку, как вдруг взгляд Дмитрия приковывает к себе незнакомая юная особа, стоящая среди прочих приглашенных. И тут наш жених перестал принадлежать себе, дыхание перехватило, и судьба его была решена!
Помолвка расторгнута, свадьба отменена... Скандал, скажете вы? Но нет, неверно. Отвергнутая невеста достойно вышла из положения и, более того, впоследствии стала верной подругой новой супруги Дмитрия Джалиашвили. Не буду долго испытывать ваше терпение, ею стала та самая девчушка, которая гуляла в Летнем саду и потрясла своей красотой русского императора – Нина Петриашвили.
Казалось бы, стоило подождать, чтобы утихли пересуды, но разве возможно было затушить то пламя, что разгорелось на несостоявшейся свадьбе?! Дмитрий и Нина вскоре поженились. А через год у счастливой пары появился на свет первенец – Мераб. Тот самый Мераб, которому в будущем предстояло стать одним из первопроходцев на грузинском телевидении, сказать свое веское слово в театральном искусстве, быть преподавателем, который будет покорять студентов своими интереснейшими лекциями.
И все бы хорошо да складно. Нина растит сына, Дмитрий трудится в Народном комиссариате города Тбилиси. Но время, время? Страшное, черное. 1937-й.  Самый «пик» репрессий. Это год, когда были расстреляны, исчезли в лагерях партийные деятели, генералы, артисты, писатели и поэты, рядовые граждане.   
Один из вечеров маленькому Мерабу запомнился очень четко. Стук в дверь, чьи-то приглушенные чужие голоса за стеной. Чувствительный ребенок замер и понял – пришла беда, правда, масштабы ее в своем возрасте оценить он не мог. Затем мягко отворились двери в комнату, и  вошел отец. Внешне спокойный и уравновешенный Дмитрий обнял и прижал к себе сына. Тихо сказал: «Я скоро вернусь, сынок, не бойся ничего».  
Дмитрий Джалиашвили не вернулся... Семья осиротела. Мерабу тогда было шесть лет.  
Как и многие из так называемых «врагов народа», Дмитрий был впоследствии реабилитирован. Только вот Мераб всю жизнь прожил  с глубокой травмой в душе...
Для семьи наступили очень тяжелые времена, и Нина Петриашвили отправила маленького Мераба на воспитание в семью дедушки (главой семьи после смерти Александра стала его супруга Ивлита Чабашвили). Мераб рано научился читать и писать, с детских лет  в нем проявлялась творческая личность. Веселый, активный и озорной Мераб мог подмечать вокруг такие детали, которые не видел никто. А любовь к театру, искусству в нем развивали дядя Сандро Джалиашвили, актер немого кино, снимавшийся в главных ролях у Михаила Чиаурели в фильмах «Саба» и «Последний маскарад, и тетя Зизо-Элисабет, которая служила актрисой в Музкомедии, а потом стала суфлером в этом театре. Поэтому неудивительно, что вопрос о будущей профессии режиссера был для Мераба решен с самого начала.
Москва, ВГИК. 1950 год. Здесь уже учились тбилисцы Марлен Хуциев и Сергей Параджанов. Мераб блестяще прошел творческие туры. Приемную комиссию возглавлял Александр Довженко. Ему понравился одаренный юноша из Тбилиси, и мастер записал его на свой курс. Оставалось специальное собеседование. В комиссии сидели двое мужчин, которые внимательно изучали документы Мераба Джалиашвили. Один из них строго спросил: «Почему вы скрыли, что ваш отец «враг народа?» Вот так перед Мерабом захлопнулась дверь ВГИКа.
В 1955 году он окончил режиссерский факультет Тбилисского театрального института, мастерскую Михаила Туманишвили. Свой дипломный спектакль «Обвинение» он поставил в Театре имени А.С. Грибоедова. Главные роли исполнили ведущие актеры театра Павел Луспекаев и Екатерина Сатина. Спектакль вошел в репертуар. Но случайная встреча с Эроси Манджгаладзе, известным актером и спортивным коментатором, кардинально изменила жизнь молодого режиссера. Эроси предложил ему попробовать свои силы на телевидении, о котором в Тбилиси тогда еще мало кто не знал. Да и сами телевизоры были в диковинку.
Поначалу, как водится, трудились на голом энтузиазме, первые программы создавались всего лишь несколькими людьми, а техническая база была до смешного скудна. И вот оно – свершилось! Под руководством режиссера Мераба Джалиашвили 30 декабря 1956 года ровно в восемь часов вечера на экранах телевизоров появилась заставка: «Показывает Тбилисская телестудия!», и началось вещание на Тбилиси. Телевещание длилось два часа 15 минут. Первыми дикторами стали Лия Микадзе и Александра Мачавариани. Это был настоящий прорыв, успех! Механизм был заведен и пошли творческие будни. Нет, неверное слово, ведь будни – это нечто обыденное, а для всех тех, кто стоял у истоков грузинского телеискусства, каждая минута, каждая секунда была яркой и насыщенной великим, не постесняюсь употребить это слово, значением. А ведь надо отметить, что из всех закавказских республик Грузия стала первой, которая начала телевизионное вещание!  
Исследуя возможности нового искусства – телевидения, Мераб Джалиашвили с головой погружается в творческий процесс телевизионной режиссуры и пока не подозревает, что где-то совсем рядом сдает последний выпускной экзамен в школе Гульнара Гоголидзе. Это был 1958 год.
«Не буду кривить душой, точные науки для меня были равносильны каторге. Но что ж поделать, каждому свое,» – с улыбкой рассказывает Гульнара Ираклиевна. Книги, книги, книги – она читала запоем. Литература была смыслом ее жизни. Равно как и киноискусство. Будучи чрезвычайно скромной от природы, девушка лишь в глубине души мечтала об актерстве. И все еще не определившись с профессией, она поступает на работу не куда-нибудь, а на Тбилисскую киностудию. Не знала она, что это будет главный выбор в ее жизни! Итак, знакомство Мераба и Гульнары состоялось. Вначале все ограничивалось профессиональными интересами. Но случайные встречи на киностудии переросли в большое чувство. Молодые расписались и до самой кончины Мераба Дмитриевича неразлучно были вместе. Гульнара Ираклиевна была первым слушателем и помощником в осуществлении всех творческих задумок супруга. В 1962 году в семье родился мальчик, которого в честь дедушки назвали Дмитрием. Мераб развивал в сыне фантазию, учил видеть «в обычном необычное», Гулико (так ласково называют близкие Гульнару Ираклиевну) возила сына в Ленинград, где завораживающая атмосфера Эрмитажа произвела неизгладимое впечатление на юношу.
Многое можно было бы рассказать об этой красивой и, поверьте, очень колоритной паре. Но хочется добавить одно. Даже сейчас, спустя годы после кончины батони Мераба, беседуя с его супругой начинаешь испытывать необычное чувство – становится тепло на сердце, и ты осознаешь, насколько условна смерть, потому что пока на свете жива вторая половинка, то ушедший остается в памяти как живой – благодаря воспоминаниям и любви...      
Мы не будем перечислять все работы Мераба Дмитриевича, жизнь которого была чрезвычайно насыщенна и плодотворна. Его абсолютно справедливо и заслуженно считают первым режиссером-профессионалом грузинского телевизионного кино – подтверждением тому являются поставленный им в 1959 году первый телевизионный спектакль «Старички» с Сесилей Такаишвили и Сандро Жоржолиани и первая теленовелла «Рука матери» с Имедой Кахиани. Но, к несчастью, не таким уж долгим был его жизненный путь. Мераб Дмитриевич  скончался 21 июня 1998 года, когда ему было всего 67 лет... И, к великому сожалению, придется отметить, насколько были омрачены последние годы жизни режиссера. Ведь 90-е – тяжелейший период в истории Грузии, когда разруха и упадок поглотили все сферы жизни, коснулись и национального телевидения. Тяжело, очень тяжело было Мерабу Дмитриевичу наблюдать как чахнет его любимое детище...   
26 марта – день рождения этого замечательного человека. Его помнят все без исключения – родные, друзья, коллеги. Иначе и быть не может. Я посмею добавить лишь то, что мне лично посчастливилось быть знакомой с Мерабом Дмитриевичем. Более того, посчастливилось быть его студенткой на факультете журналистики в ТГУ, где он преподавал тележурналистику. Не было ни одной его лекции, чтобы на нее не приходили студенты с совершенно разных факультетов. Физики, химики, будущие лингвисты и литературоведы –  кто только не рвался на наши занятия, лишь бы послушать Мераба!  Спросите, почему? Да просто потому, что каждая его лекция превращалась в изумительную, незабываемую театральную постановку! Яркая манера преподавания, нестандартность мышления, острая речь, полная тонкого юмора, и – энергия, энергия и еще раз энергия! Человек-праздник, человек-фейерверк, педагог с большой буквы – вот каким он навсегда остался в моей памяти и в памяти всех, кто когда-либо пересекался с батони Мерабом.
Невольно приходит мысль о том, как причудливо складываются человеческие судьбы... И так обидно, что иногда сами люди подзабывают неповторимую историю своей семьи. А разве сложно оставить все свои дела, устроиться одним уютным вечерком на диване, включить торшер и взять в руки старый, потемневший от времени семейный альбом?..    


Людмила РАЕВА