Альда ЕНГОЯН
Предисловие, перевод с французского и комментарии

Грузия и ее столица издавна манили путешественников, художников, писателей, поэтов, людей разных вероисповеданий и разного социального статуса, из стран Востока, из стран Европы. Тифлис привлекал их своей энергией, особым колоритом, живописностью и неповторимой древней культурой, традиционной кухней и гостеприимством. Гости проникались этой уникальной атмосферой, и, очарованные, кто кистью и карандашом, кто поэтическим словом или подробным рассказом повествовали о Тифлисе и его обитателях своим соотечественникам.
Многое из написанного о Тбилиси, к счастью, сохранилось и хорошо известно. Но оказывается, остаются и малоизвестные или вовсе не известные страницы. Ниже предлагается перевод на русский язык материалов из двух крупнейших французских журналов о первом Тифлисском казенном театре.
Газета «L’Illustration journal universel» выходила еженедельно с 1843 г. по 1944 г. В общей сложности, за век было опубликовано 5293 номеров, 180 000 страниц. Основатели газеты сделали главную ставку на количество и качество иллюстраций и международный охват. К работе привлекались лучшие художники и граверы Парижа. С появлением фотографии газета стала пионером во Франции в области фоторепортажа. Кроме того, информация добывалась «из источника» (так в газете появились специальные корреспонденты) и должна была быть максимально непредвзятой. Акцент делался на распространение знаний во всех областях культуры, науки и искусства, а также на политические и экономические новости. С «L’Illustration» сотрудничали писатели Габриеле д’Аннунцио, Альфонс Доде, Анатоль Франс, Эдмон Ростан и др.
С 1905 г. «L’Illustration» стала газетой номер один не только во Франции, но и в мире, несмотря на жесткую конкуренцию англосаксонской прессы.  Выходившая первые 27 лет тиражом 16 000 (несколько подписчиков газета имела и в Тифлисе!), в 1929 г. тираж «L’Illustration» достиг 650 000.
Еженедельная газета «Le Mеnestrel» выходила с 1833 г по 1940 г. Была одним из самых авторитетных музыкальных изданий Франции. За 104 года публикация газеты прерывалась лишь дважды: на 11 месяцев во время франко-германской войны 1870-1871 гг., и в Первую мировую войну.

Театральный зал в мавританском стиле, задуманный и раписанный князем Григорием Гагариным
Впервые со дня сотворения мира грузины имеют театр, возведенный посреди их столицы. Этот театр, возможно, единственный театр, интерьер которого построен и украшен в мавританском стиле, – несомненно, один из самых элегантных и великолепных, какие только можно себе представить. Это действительно чудо, наблюдать как этот драгоценный камень светится от волн света, исходящего от люстр и легких арабских жирандолей.
Зал построен в форме полукруга и состоит, помимо партера, из лож в два яруса и амфитеатра, сходящихся в одной точке: огромной стрельчатой арке.
Напротив сцены и над входной дверью находится императорская ложа. Симметрично, по обеим сторонам – справа и слева – от императорской ложи и под ней расположены другие ложи, в чистейшем восточном стиле. Они производят очаровательный эффект. Дополняет весь этот ансамбль элегантный двухэтажный павильон в глубине театра.
В первом (сверху) ряду – стрельчатые арки. Во втором ряду (на уровне партера) – узорчатые лесенки (проемы между которыми заполнены хрустальными украшениями)  образуют аркады над ложами. Надо всем – ниши в форме остроконечных позолоченных трилистников. Из середины ниш «зарождается» изящный персидский шатер, служащий навершием императорской ложи.
Стрельчатые арки с позолоченным контуром, разнообразные арабески, выполненные с отменным вкусом покрывают стены других лож.
Что касается лож у самой сцены, – богатство и количество скульптур на сводах, чистота контуров и изящество линий, обозначающих пересечение этих сводов со сценой, яркость прекрасно сочетающихся цветов, выбранных для призм на колоннах, интерьер лож, – превращают этот театральный зал во дворец из «Тысячи и одной ночи», вышедший прямиком из золоченых снов арабских поэтов. Это как если бы ожили самые пленительные декоры Альгамбры, сверкающие золотом и лазуритом.
Вокруг передних лож и на их выступах рельефно выступают трехконечные арки, поддерживаемые маленькими колоннами. В каждой нише, выгодно подчеркнутой золотым фоном, стоит по серебряной вазе в восточном стиле (грузинском, арабском и т.д.). Это соединение двух сверкающих металлов (да не будет на нас в обиде искусство геральдики – не рекомендующей наложение золота и серебра. – Прим. А.Е.) производит потрясающий эффект. В каждую вазу поставлен цветок естественного цвета: жасмин, розы, фуксии, лилии, кувшинки и ирисы «расцвели» под этими легкими, блестящими и грациозными дугами.
Бело-золотая железная решетка в арабском стиле обрамляет амфитеатр. Легкие причудливые жирандоли, покоящиеся на тонких позолоченных колоннах, повторяют изгибы решетки и образуют над залом световую корону. Главная люстра и меньшие люстры в императорской ложе и ложах у авансцены, – одним словом, все, вплоть до цвета стен и декоров на стенах коридоров, – все воплощено в наичистейшем, богатейшем и элегантнейшем мавританском стиле.
Живопись и орнаменты, украшающие стены фойе, исполнены в персидском стиле. Зеркальца светятся в орнаменте потолка и двух больших зеркал, как бы выступающих, друг против друга, из стен фойе.
Свод театра полностью покрыт большой и богатой арабеской, вокруг которой сверкают высеченные золотыми буквами имена самых знаменитых драматургов мира: Эсхила, Плавта, Шудрака, Шекспира, Кальдерона, Мольера, Гольдони, Гете, Грибоедовa.
Нет ничего более гармоничного и ослепительного, чем эффект от сочетания различных цветов. Голубой цвет с зеленоватыми отливами этого прекрасного оттенка, называемого кобальтом синим, доминирует. Золото, белый цвет и серебро подчинены голубому в изумительных пропорциях.
Нижняя часть сводов и красно-кирпичная окраска коридоров, по которым надо пройти, чтобы попасть в зал, замечательно контрастируют с общим колоритом и усиливают эффект этой чудесной гармонии форм и цветовых решений.
Коридоры «поделены» на три равные части входами в здание на первом и втором этаже, и лестничными пролетами в межэтажном пространстве. Подле лестниц находятся очаровательные туалетные комнаты. Их своды, разделенные выпуклыми лепными орнаментами, украшены арабесками, обрамленными лепниной; лепные орнаменты вплетены в осветительные лампы, в весьма удачной геометрической комбинации.
Карнизы туалетных комнат сформированы из кристаллических призм. Между центральной туалетной комнатой (на которую выходит императорская ложа) и двумя другими, по обе стороны от центральной, на концах полукруга коридора виднеются две колонны в арабском стиле; за ними – каменная лестница, оригинальные своды которой, как и весь план здания – работы прекрасного архитектора Джованни Скудиери.
Вокруг коридоров вьется черно-белый фриз, состоящий из куфической надписи. Ориенталисты и ученые мусульмане прочтут в этой надписи, выполненной как элегантная арабеска, дату создания театра, имя князя Воронцова (театр построен благодаря его мудрому руководству) и князя Григория Гагарина.
Оригинальная идея этой надписи принадлежит князю Григорию Гагарину, а выполнил ее ученый-ориенталист господин Ханыков.
В день открытия театра превосходная декорация (напоминающая Зал Львов Альгамбры), выполненная с редким талантом нашим соотечественником господином Д’Эрбезом, превратила сцену в мавританский салон. Эта декорация тонкой работы, прекрасно сочетающаяся с залом, произвела самый что ни на есть впечатляющий эффект.
Зал театра был спроектирован, исполнен и доведен до конца князем Григорием Гагариным.
Создать монумент, не являющийся бледной и несовершенной копией монументов Западной Европы; удивить восточное воображение прекрасным образцом этой богатой, элегантной и причудливой архитектуры, так нравящейся народам региона; пробудить тем самым вкус, любовь к прекрасному посредством здания, элегантность и восхитительная яркость которого будут поняты и приняты этими народами – народами, которых соседство с Персией и Византией приучило к подобной архитектуре, как это показывают несколько сохранившихся дворцов, многочисленные мечети, бесчисленные церкви благородной и грациозной архитектуры, удивляющие восхищенного путника; одним словом, преодолев тысячи препятствий, осуществить такой уникальный проект, достойный восхищения и подражания Запада, и способствующий расцвету искусства в Азии; такова двойная услуга, оказанная князем Григорием Гагариным искусству вообще, и Востоку в частности.
Глубокие и разнообразные исследования (как практические, так и теоретические), проведенные в последние годы князем Гагариным, надо думать, позволят ему в будущем оказать искусству еще большую услугу, представив открытие, сравнимое со средним диаметром господина Циглера (Ж.-К. Циглер – французский художник, керамист, фотограф. – Прим. А.Е.) в области греческой архитектуры.
Согласно некоторым компетентным людям, князь Гагарин нашел давно забытые правила персидской, византийской и мавританской архитектуры и орнаментов. Правила, как оказывается, удивительной простоты. И он, кажется, сумел охватить эти правила с исключительной точностью.
Из еженедельного журнала «L’Illustration», 1851 г., N452, 25-30 октября, Париж

Из Тифлиса нам сообщают, что строительство театра закончено. Архитектура его – смесь византийского, мавританского и арабского стилей. Зрительный зал очень большой, и вмещает четыре ряда лож, посередине которых расположена покрытая золотистым балдахином роскошная императорская ложа, а по обе стороны от нее – ложи для членов императорского двора.  Потолок выполнен в голубом и золотистом цвете и покрыт четырнадцатью медальонами  двенадцати поэтов-драматургов: Эсхила, Плавта, Теренция, Шудрака, Шекспира, Корнеля, Расина, Мольера, Кальдерона, Гольдони, Гете и Шиллера.
Люстра выполнена в форме восьмиугольного светильника. К нему подвешены восемь газовых канделябров.
Коридоры украшены в стиле Помпеи, т.е. черный цвет наложен на кирпично-маковый цвет. Театр был построен по чертежам молодого и весьма даровитого миланского архитектора господина Скудиери. Он уже построил 32 других больших здания в Закавказье. К несчастью, он недавно погиб в результате несчастного случая: он руководил строительством новой церкви в Тифлисе. Позавчера, в ходе инспекции строительных работ, крыша обрушилась, и господин Скудиери вместе с пятьюдесятью рабочими погиб.
«Менестрель» («Le Mеnestrel»), 7 сентября 1851 г.

Из рубрики «Музыкальная хроника»
Публика наверняка помнит молодую певицу, прибывшую к нам из Ливонии и певшую – единожды – партию Мадлен в опере «Риголетто». Певицу зовут Мари Эденска. Она пела и в Париже, и в Милане (один сезон), где она набралась опыта. Теперь она примадонна. Вот к чему я все это рассказываю: чтобы показать, какими семимильными шагами продвигается цивилизация в нашу необычайную эпоху. Мадемуазель Эденска поет первые партии итальянского репертуара в столице Грузии, Тифлисе. В Тифлисе есть итальянский театр! Прекрасный театр, как мне сказали, украшенный с роскошью, которой позавидовала бы Европа. В театр ходят многочисленные представители блестяще образованного общества, взращивающее искусства, боготворящее науки. Это общество прочтет мою заметку в следующем месяце – потому что «L’Illustration» распространяется в Тифлисе. Ну не живем ли мы в эпоху чудес?
«L’Illustration», 1861 г., N977, 16 ноября, Париж