100-летие Тбилисского государственного университета имени Иванэ Джавахишвили включено в календарь событий ЮНЕСКО 2018 года. А это означает, что юбилею старейшего на Кавказе вузу присвоен международный статус, и торжества в той или иной форме будут проводиться в течение всего года. Пока идут празднования – не прекращается работа. Все, как обычно. И так – вот уже сто лет. Принцип служения своему народу был заложен в фундамент университета, основанного в эпоху великих потрясений. Датой его рождения является 8 февраля (26 января по старому стилю) 1918 года, он был основан в день поминовения великого царя Давида Агмашенебели.
Первую лекцию в университете прочитал Иванэ Джавахишвили. Тема – «Личность и ее роль в древнегрузинской историко-философской литературе и жизни». Приват-доцент, выпускник Санкт-Петербургского университета Иванэ Джавахишвили был одним из самых активных инициаторов создания Тбилисского университета. Хотя еще в ХIХ веке Илья Чавчавадзе и другие передовые общественные деятели задавались целью основать в Грузии очаг просвещения и культуры. Но только в мае 1917 году было учреждено Общество по основанию Тбилисского университета. Первое его заседание прошло под председательством историка, археолога, политика Эквтиме Такаишвили на квартире выдающегося ученого-химика Петре Меликишвили. Данное общество сыграло большую роль в основании первого высшего учебного заведения страны. В числе отцов-основателей были востоковед Георгий Ахвледиани, историк Шалва Нуцубидзе, психолог Дмитрий Узнадзе, философ Корнелий Кекелидзе и другие ученые. Заметим, что Тбилисский университет был открыт за четыре месяца до провозглашения независимости Грузии. Вступительные экзамены в нем не проводились, двери нового университета были открыты для особ обоего пола с аттестатом о среднем образовании, без национальных и религиозных ограничений. Десятки молодых людей изъявили желание стать студентами первого и пока единственного философского факультета. Главным источником существования университета в те годы была плата за обучение. 3 сентября 1918 года университет получил государственный статус. Первым ректором был избран Петре Меликишвили. Разместился университет в бывшей Дворянской гимназии на Цхнетской улице, в нарядном здании, построенном в 1906 году архитектором С. Клдиашвили с «дальним прицелом», с учетом планов открытия высшего учебного заведения. В годы Первой мировой войны в гимназии развернули лазарет, здесь завершил свой земной путь Лука Разикашвили, вошедший в мировую культуру под именем Важа Пшавела.
Сразу после основания новый университет стал собирать под свои знамена известных и подающих надежды специалистов. Из Москвы вернулся на родину математик Андрей Размадзе, из Петрограда приехал историк Симон Авалиани, с Северного Кавказа – минеролог Александр Твалчрелидзе, основавший в дальнейшем Кавказский институт минерального сырья. На родине ученых в настоящем ждала напряженная работа, в будущем – высокие звания академиков.
В учебный план первого факультета ТГУ были включены лекции по философии, психологии, языкознанию, словесности, истории и экономике, логике, иностранным языкам. Была заложена основа университетской библиотеки – за счет частных пожертвований удалось получить множество ценных изданий по самым различным областям знания. В настоящее время в университетской библиотеке хранятся около четырех миллионов книг и различных изданий.
Уже осенью 1918 года под началом А. Размадзе был открыт факультет математических и естественных наук. Следующий шаг – медицинский факультет, при создании которого большую роль сыграли А.Н. Натишвили и И.С. Бериташвили. В марте 1919 года кафедру теоретической механики возглавил Н.И. Мусхелишвили, в будущем – выдающийся математик и механик, академик АН СССР.
В 1922 году университет обзавелся четырьмя новыми факультетами: агрономическим и политехническим, состоявшем из трех отделений – строительного, механического и горнорудного. Наплыв абитуриентов был настолько велик, что впервые в университете были проведены вступительные экзамены, а также организован рабфак - четырехгодичные подготовительные курсы для рабочей молодежи.
Тот же 1922 год ознаменован первым – поистине «золотым» – выпуском университета – в числе двадцати восьми дипломированных специалистов значатся имена С. Джанашия, Т. Ломоури, А. Чикобава, В. Топурия, К. Бакрадзе, И. Сургуладзе, Г. Джакобия, Ш. Амиранашвили, – ученых, вписавших весомые страницы в историю грузинской науки.
В 1923 году открылось химико-фармацевтическое отделение под руководством профессора И. Кутателадзе. Был создан университетский музей древностей, в 1924 году открылся кабинет нумизматики, первым заведующим которого стал Т. Ломоури. Посетивший Тбилиси А. Луначарский, который занимал в ту пору пост комиссара народного образования, был впечатлен размахом деятельности в новом вузе. Несмотря на всеобщие трудности, профессура университета пыталась наладить издание учебных пособий на грузинском языке, выпускались монографии научных исследований привлеченных к преподаванию ученых. В начале двадцатых годов еще было возможно поддерживать связь с университетами Западной Европы. К примеру, в 1925 году Андрей Размадзе защитил докторскую диссертацию в Сорбонне.
Но уже в середине 20-х годов университет оказался под строгим идеологическим прессом властей. В 1925 году в программу обучения был введен обязательный курс марксистско-ленинской философии. Систематически стали проводиться «чистки» преподавательского состава. Карательная машина набирала обороты, за годы репрессий университет понес невосполнимые потери. В 1926 году за «немарксистскую» позицию был уволен с должности ректора Иванэ Джавахишвили, избранный в 1919 году. Выдающемуся ученому не могли простить ни княжеского происхождения, ни стажировок в Германии, ни академических трудов, оказавших огромное влияние на грузинскую историческую науку, но идущих вразрез с линией партии. После того, как Иванэ Джавахишвили лишился поста председателя Грузинского историко-этнографического общества, он целиком посвятил себя науке. С 1937 года до конца жизни ученый являлся директором Музея им. Шота Руставели и руководил Мцхетской археологической экспедицией. Джавахишвили скоропостижно скончался в 1940 году, в возрасте 64 лет, неожиданно упав во время чтения лекции в Доме работников искусств. Ученый похоронен в парке университета. Спустя годы ТГУ присвоили имя Иванэ Джавахишвили, его имя также носит Институт истории АН Грузии.
В начале тридцатых годов на базе отдельных факультетов университета были созданы несколько самостоятельных институтов: политехнический, сельскохозяйственный, медицинский, педагогический институты, несколько позже институт физической культуры. В самом университете же открываются физико-математический факультет, факультеты естественных наук, историко-литературный, экономический, советского строительства и права, рабочий.
Корпус физико-химического факультета, построенный по проекту архитектора М. Шавишвили, был торжественно открыт в 1937 году. Перед началом Великой Отечественной войны возродили философский факультет. ТГУ по численности студентов (9 581 человек) выходит в 1941 году на первое место в СССР.
Поколению сороковых выпала тяжелая доля – воевать. Этим все сказано. Стены университета хранят память о погибших студентах и преподавателях, здесь чтят тех, кто защищал родину в годы Отечественной войны.
Первые три десятилетия истории университета никак не назовешь безоблачными: он пережил советизацию, жернова репрессий, Вторую мировую войну. Но выстоял.
Знаковым событием после победы над фашизмом стало возвращение на родину Эквтиме Такаишвили, крупного ученого и патриота, сохранившего в эмиграции национальные сокровища, вывезенные от большевиков во Францию. До конца жизни Такаишвили занимал должность профессора кафедры истории Грузии, упокоен в пантеоне на Мтацминда, канонизирован грузинской церковью.
Годы студенчества моего поколения совпали с полувековым юбилеем университета. Это был мощный, но все еще растущий и развивающийся центр науки и образования. Наравне с картвелологией, языкознанием, психологией авторитет заслужили грузинские школы точных наук – математики, физики, механики. В 1964 году появляется в университете факультет кибернетики, совсем недавно запрещенной «буржуазной псевдонауки». Успешно функционировал в виде отделения будущий факультет журналистики, на котором мы учились. Журналисты были «государством в государстве» на филфаке – располагали собственным корпусом, в котором размещались кинозал, фото и кино-лаборатории, практику проходили в центральной прессе в Тбилиси и в Москве. Механизм был запущен и безукоризненно функционировал благодаря основателю факультета профессору Давиду Гамезардашвили. По словам Анатоля Франса, чтобы переваривать знания, надо поглощать их с аппетитом. Все годы учебы у нас был отменный аппетит, а наши преподаватели привили нам уважительное отношение к избранной профессии, чувство ответственности за опубликованное слово.
Звание студента ТГУ ко многому обязывало. Иначе и быть не могло. Скажем, курс «Введение в языкознание» на первом курсе нам читал один из основателей университета – Акакий Шанидзе, который первым в новом вузе защитил докторскую диссертацию 9 мая 1920 года. Разнообразные труды академика посвящены изучению картвельских языков, исследованию и публикации древнегрузинских памятников, диалектологии грузинского языка. Он издал хевсурскую и сванскую поэзию, реконструировал первоначальный текст «Витязя в тигровой шкуре» Шота Руставели. Но в основном лекции нам читала одна из его учениц. Сам же академик представлялся нам библейским старцем. Однако спустя несколько лет Акакий Шанидзе доказал, что есть у него еще порох в пороховницах. В 1978 году, когда готовилась новая редакция Конституции, предполагавшая закрепить только русский язык в качестве государственного, Акакий Шанидзе одним из первых забил в прессе тревогу, встав на защиту грузинского языка. Начались массовые народные волнения, сто тысяч человек вышли на улицы, что было в те годы явлением беспрецедентным. В результате в Основном законе ГССР грузинский язык сохранил статус государственного, наравне с русским.
Несколько отцов-основателей покоятся в университетском парке рядом с Иванэ Джавахишвили. Университет был их творением, они навсегда остались рядом со своим детищем. Помимо научных трудов и учебников академик Арнольд Чикобава прославился своей непримиримой борьбой против «Нового учения о языке», разработанного обласканным сталинским режимом вице-президентом АН СССР Н. Я. Марром. Дискуссия имела не только научный характер, но вылилась в идеологическое противостояние, в котором главным арбитром выступал сам «вождь народов». Шанидзе вышел победителем, учение Марра было признано ошибочным.
Психолог и философ академик Дмитрий Николаевич Узнадзе вошел в мировую науку как ученый, разработавший общепсихологическую теорию установки.
Академик Шалва Нуцубидзе оставил после себя огромное наследие: это был – самобытный философ, литературовед, историк культуры, создатель учения об истине – алетологическом реализме, крупнейший исследователь истории грузинской философии и переводчик на русский язык поэмы Руставели.
Путь к образованию Корнелия Кекелидзе, родившегося в многодетной семье, начался с церковно-приходской школы. В Тифлисской семинарии он учился вместе с Иосифом Джугашвили. Далее их пути кардинально разошлись. В 1916 году Кекелидзе был назначен ректором Духовной семинарии. Дальнейшая судьба ученого целиком связана с университетом, где он был в разные годы деканом философского факультета, проректором, с 1918 года по 1962 год заведовал кафедрой истории древней грузинской литературы, в сороковых годах возглавлял Институт грузинской литературы им. Ш. Руставели.
После короткой «оттепели», годов застоя, университет стал активным участником процесса демократических преобразований в стране. Альма-матер, как и вся Грузия, пережила годы стагнации, теперь старейший вуз встал на путь преобразований, созвучных времени.
В настоящее время в ТГУ имени Иванэ Джавахишвили и в его филиалах обучаются около 35 тысяч студентов. Университет имеет тесные научные и образовательные связи со многими странами. В структуру университетского комплекса входят 4 научно-исследовательских института, 8 филиалов, расположенных в различных регионах Грузии, 22 факультета, 81 научно-исследовательских и проблемных лабораторий, 7 музеев, информационный центр, издательство, типография, центр культуры и искусств и пр.
К 100-летнему юбилею университета Национальный банк Грузии выпустил юбилейную монету номиналом 5 лари. На аверсе изображен герб Тбилисского госуниверситета, на реверсе – первый корпус ТГУ. И это неслучайно. Олениха с олененком – эмблема альма-матер, выполненная известным художником Дмитрием Шеварднадзе, чье имя присвоено ныне Национальной галерее, образно воплощает дух университета. Выдающиеся его выпускники удостоились звания академиков, другие достигли высших государственных постов, включая президентских. Тысячи дипломированных специалистов вносят свой посильный вклад в развитие науки, технического прогресса, гуманитарного образования страны.
Несколько десятилетий назад альма-матер стала на незабываемые пять лет учебы нашим домом. Потом студентами стали наши дети, теперь пришел черед внуков. Студентам ХХI века трудно представить, что наших девочек не впускали на лекции в брюках, за прогулы прорабатывали на комсомольских собраниях, за рубеж не выпускали без характеристики райкома. Нам трудно усвоить, что нынешняя молодежь за час работы в интернете получает информации больше, чем мы за три дня сидения в библиотеке. Им открыт мир, мы читали книги. В свои неполные двадцать они свободно ездят по миру, для них открыты Кембридж и Гарвард – нашлись бы средства. Мы изучали географию и историю в пределах Грузии, выбираясь на экскурсии в Гелати, Икалто, Вардзия, зимой на пыхтящей «кукушке» поднимались в Бакуриани. Сводный отряд ТГУ ежегодно отправлялся покорять отроги Большого Кавказа – традицию альпиниад заложил математик Георгий Николадзе еще в 1923 году. Летом трудились в ССО, в лучшем случае нынешние студенты расшифруют эту аббревиатуру как Общество социальной свободы. Между поколениями «отцов и детей» различий больше, чем сходства. Нас роднит одно – университет, большой белый корабль, плывущий в фарватере грузинских вузов. Команда на нем меняется, но курс остается прежним – вперед, к прогрессу. Счастливого плавания: «Vivat Academia! Vivat professores!».


Ирина ВЛАДИСЛАВСКАЯ

В сентябре нашему близкому и дорогому другу Илье Дадашидзе должно было исполниться 75 лет, но он, к несчастью, не дожил и до 60 (1942-2001). Это был настолько живой и молодой человек, что невозможно писать о нем в прошедшем времени. Нам вообще не дано постичь конечность всего сущего, поэтому, несмотря на бесчисленные утраты, скорбя и страдая, мы продолжаем жить. Даже имена людей, погибших, уничтоженных, без вести пропавших, не имеющих могилы и, казалось бы, всеми забытых, вдруг воскресают и внезапно занимают огромное место в нашей духовной жизни и в нашем сознании.  
Моя дружба с Ильей длиною в 35 лет – это целая жизнь, в которой, как во всякой жизни, было много радости и печали. Уже нет тех прекрасных людей, которые могли бы разделить со мной эти горькие и в то же время драгоценные воспоминания. Илюша, так его звали все, самый юный из нашего поколения, поколения шестидесятников, но это не мешало никому сразу оценить незаурядный талант поэта, начавшего свой творческий путь, как его великие предшественники, в городе, пропитанном поэзией – древнем и никогда не стареющем Тбилиси.   А сам поэт – пылкий и нежный, влюбился в этот город и его жителей с первого взгляда. Его голосом, не похожим ни на какой другой, заговорили Георгий Леонидзе, Симон Чиковани, Ираклий Абашидзе,  Карло Каладзе, Григол Абашидзе. Родными для него стали дома Фатьмы Твалтвадзе, Ниты Табидзе, Отара Нодия. Восторженный и в то же время сурово неподкупный Гия Маргвелашвили называл имя Ильи рядом с Беллой Ахмадулиной, Володей Леоновичем, Юрием Ряшенцевым. Это была самая высокая планка.
Каждый приезд Илюши из Баку в Тбилиси был праздником и для него, и для его друзей. Жизнь словно приобретала совсем другой темп. То он спешил на выставку картин Елены Ахвледиани, то подолгу задерживался в мастерской Ладо Гудиашвили, готов был бесконечно слушать воспоминания уникального фотохудожника Додика Давыдова, оставившего нам портреты, можно сказать, литературных звезд поэтов – друзей Грузии, в том числе и самого Илюши. Восхищался новыми стихами Шуры Цыбулевского, переводил могучего Отара Чиладзе. Забегал в любимую «Литературную Грузию» побеседовать с Гурамом Асатиани, любил выпить традиционную чашечку кофе с Викой Зининой и Камиллой Коринтэли. Был желанным гостем в кабинете председателя Союза писателей, неповторимого остроумца Нодара Думбадзе.
Илюша умел и любил открывать новые таланты, не знал, что такое зависть, помогал всем, кто в этом нуждался. Будь то начинающий поэт, не имеющий крова над головой, или героическая Надежда Яковлевна Мандельштам, наученная жизнью быть не очень-то доверчивой, но сразу впустившая в свою скромную квартирку и в свое израненное сердце Илюшу с Ирочкой, его женой и музой.
Во время бакинских погромов Илья Дадашидзе помогал армянам спастись, а вскоре и сам покинул город, начав работу в московской студии радиостанции «Свобода», чьим корреспондентом он был, еще находясь в Баку, где он много лет работал в журнале «Литературный Азербайджан». На «Свободе» он очень быстро стал незаменимым, вел рубрики «Человек имеет право», «Поверх барьеров», «И мы там пили мед». Он был мастером интервью, приглашая совершенно разных, но самых ярких собеседников. Ставил острые вопросы, абсолютно спокойный и независимый. Я думаю, всем запомнилась его беседа с Чабуа Амирэджиби, впоследствии ставшим крестным отцом Ильи, как и эссе об Арсении Тарковском. Вообще надо сказать, что Илья прекрасно писал не только стихи, но и статьи, рецензии, очерки.
Илья дружил с диссидентами, правозащитниками и не только с ними, он был настоящим «гением дружбы», хотя всегда в круг «доверенных» входили очень немногие. В этом смысле, он был достаточно привередлив и в выборе грузинских авторов, которых хотел бы и сумел перевести. Обладая абсолютным слухом, имея серьезное музыкальное образование, ловил главное, на мой взгляд, интонацию, ритм у таких поэтов как Галактион и Тициан Табидзе, Паоло Яшвили, Георгий Леонидзе, Отар и Тамаз Чиладзе, Джансуг Чарквиани и многих других, ярких и самобытных поэтов. Просто удивительно, как за свою недолгую жизнь он успел сделать так много и так безукоризненно.
Была в Тбилиси еще одна «горячая точка», обладавшая для Илюши особой притягательностью. Это, конечно же, легендарное издательство «Заря Востока» (позднее «Мерани») во главе с бессменным руководителем, мудрейшим Марком Израилевичем Златкиным, распознавшим в застенчивом, очень молодом человеке, истинного поэта. Именно здесь в 1982 году вышла в свет первая тоненькая книжка стихов и переводов Илюши с предисловием Беллы Ахмадулиной. Называлась она знаменательно «Ревность по дому». Это было важным событием для автора и не только его одного: ведь именно в стенах этого издательства бывали и любили печататься (в газете «Заря Востока») Маяковский, Есенин и многие-многие классики русской литературы 20-х годов прошлого столетия, всех не перечесть! Именно здесь в 1958 году, в самый разгар травли великого Бориса Пастернака, давнего друга и несравненного переводчика грузинских поэтов была издана его книга стихов и переводов, что было верхом отваги и солидарности. Здесь же появился собранный Павлом Нерлером сборник «Картвельские оды» Бенедикта Лившица, в 30-х годах репрессированного и спустя десятилетия реабилитированного. Стали бесценным подарком для читателя книги Андрея Белого, Осипа Мандельштама, Николая Гумилева, Исаака Бабеля, Бориса Пильняка. Эта эстафета при М.И.Златкине не прерывалась, включая Владимира Полетаева, прервавшего свою жизнь до 20, но успевшего сделать так много для Грузии, и Наталию Соколовскую, ныне плодотворно работающую нашим литературным послом в Санкт-Петербурге. Я еще и потому называю все эти имена, что они были близкими и родными для Илюши.  Он любил соединять всех, кого высоко ценил сам, делиться всем тем, что открывал для себя сам.
Если не ошибаюсь, именно Илья привел в наш московский дом Владимира Леоновича и Яна Гольцмана. Конечно, я уже знала на редкость удачные переводы Яна из грузинского фольклора, разумеется, восхищалась «непомерностью» дара Леоновича. Но не знаю, когда без доброго, щедрого Ильи увидела бы их «живьем» в нашей семье. Илюша любил и уважал моего мужа и на равных общался с нашими детьми. Когда-то маленькая Нина – теперь уже зрелый литератор и художник, по просьбе Илюши, сделала его портрет. И сквозь черты совершенно современного человека, уже известного поэта, вдруг проступил тонкий, задумчивый облик лицеиста. Главное было схвачено. По сей день нет понятия более возвышенного и благородного.
В 2002 году, по инициативе и поддержке радио «Свобода» и русского Пен-центра, был издан прекрасно оформленный сборник стихов Ильи, переводов с грузинского, статей, интервью, передач, по сей день не теряющих своей актуальности, воспоминания об Илье близкого поэтического окружения. И среди них звучит пронзительно и одиноко голос Ирины Смеловой-Дадашидзе: она написала лучше и точнее всех нас. И это понятно – иначе быть не могло. Хотя Иру, как человека скромного, наверняка смутят эти высокие слова, но по силе и краткости они напоминают эпитафию Нины Чавчавадзе-Грибоедовой, запечатленную на памятнике ее великому мужу. «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя». И хотя Илья похоронен в Москве, я верю, память о нем хранит и столь любимая им Мтацминда.
В предисловии к книге «Всего лишь гость…» Андрей Битов называет ее «попыткой в сумме вернуть долг каждого перед Ильей». Нас, должников, оказалось много, и получился не просто сборник, а настоящая энциклопедия любви.
Такие люди, как Илья, никогда не уходят из нашей жизни, поэтому я не говорю тебе – прощай, Илюша, а только – до встречи...   


Анаида БЕСТАВАШВИЛИ