Мы познакомились на III Международном русско-грузинском фестивале поэзии в июне 2009 года и сразу «узнали» друг друга и подружились, будто были всегда знакомы. До этого мы оба участвовали в Первом фестивале русской книги в Баку в 2006-м, но странным образом даже не заметили друг друга в большой и разношерстной делегации.

Звиад Ратиани — один из лучших грузинских поэтов. Я могу быть пристрастен, потому что, встретившись года три тому назад, мы ощутили мгновенную — и, смею надеяться, взаимную — симпатию. Впрочем, я слышал о его стихах задолго до этой первой встречи.Он читал мне по-грузински, я следил за содержанием по подстрочнику. Даже при таком восприятии стихи поразили меня мгновенно и бесповоротно. За ними проступала — как и бывает с прекрасной поэзией — напряженная и благородная душевная жизнь, любовь не только к слову, но и к нашему незадачливому бытию. Небольшой цикл стихов Звиада, который я впоследствии с восторгом перевел, стоит в его творчестве чуть-чуть особняком. Он проецирует эту душевную жизнь на ее повседневный контекст: частые командировки, дорожные встречи, мысли о сегодняшней Грузии с ее не самой завидной судьбой. Как и полагается патриоту, Звиад смотрит на свою родину преданно, но без романтического флЕра; порою кажется, что он в этих стихах постоянно помнит о знаменитом лермонтовском «люблю отчизну я, но странною любовью». Счастлива страна, рождающая таких тонких и бескорыстных поэтов.В подлиннике эти стихи зарифмованы; я перевел их верлибром не по лени, а потому, что хотел как можно лучше передать их строй, — как бы нарочито сдержанный и насыщенный непростыми тайными страстями.
Пользуюсь случаем поблагодарить Николая Свентицкого, неутомимого устроителя ежегодных грузинско-русских поэтических фестивалей, за возможность познакомиться не только со Звиадом Ратиани, но и с другими первоклассными поэтами Грузии.

Перевод с грузинского
и вступительное слово
Бахыта Кенжеева