click spy software click to see more free spy phone tracking tracking for nokia imei

Цитатa

Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни. Федор Достоевский

Признание

ЮБИЛЕЙ КОМПОЗИТОРА ОТАРА ТАКТАКИШВИЛИ

https://i.imgur.com/19ZEnhS.jpg

В этом году великому грузинскому композитору Отару Васильевичу Тактакишвили исполнилось бы 95 лет. С его семьей я познакомилась совершенно неожиданно: из Риги мне позвонили с просьбой достать несколько фотопортретов Отара Тактакишвили в разных ракурсах. В Латвии его творчество знают и любят, и хотят установить его бюст в аллее композиторов возле Рижского театра оперы и балета. Я вспомнила, что улица Рижская в Тбилиси переименована в ул. О. Тактакишвили. Значит, надо идти в том направлении, и я пошла…
Улица небольшая и на нескольких домах установлены мемориальные доски, одна из них была той, которую я искала. Меня охватило радостное волнение! Предчувствие встречи с кем-нибудь из членов семьи. Действительно, оказалось, что там жила жена Отара Тактакишвили – Ирина Чиракадзе. Ей было за 90 лет, она уже не выходила из дома и жила своими воспоминаниями.
Мы познакомились, быстро нашли общие темы для разговора, общих знакомых и в Латвии, и в Грузии, пересмотрели фотографии.
У нее была прекрасная память, и она могла многое рассказать о своем муже, о знакомстве с ним и о большой любви, которая связывала их. С гордостью говорила о своем сыне Михаиле, внуке и правнуках, живущих в Америке. В мае 2019 года ее не стало...
Отар Васильевич Тактакишвили родился 27 июля 1924 г. в Тбилиси. Главным в семье был дедушка Михаил Иванович Тактакишвили – педагог, профессор математики и очень большой любитель музыки, играл на нескольких инструментах и дал музыкальное образование детям. Его сыновья Шалва и Георгий стали профессиональными музыкантами: Шалва Тактакишвили – композитор, профессор Тбилисской консерватории; Георгий – виолончелист, доцент Тбилисской консерватории.
А любимая дочь Елизавета – умница, красавица, мама двоих сыновей – Отара и Левана.
Михаил Тактакишвили сыграл огромную роль в воспитании Отара. Он заметил, что маленький Отар очень музыкален – часами мог слушать и классическую и народную музыку, и все время что-то напевал. Дедушка посоветовал дочери отдать сына в музыкальную школу для обучения игре на фортепиано, что она и сделала.
Постепенно Отар научился не только играть, но и записывать свои первые маленькие произведения, которые он старательно и многократно проигрывал на рояле, а мама просила не бренчать какую-то ерунду, а учить уроки. Может, это так бы и продолжалось, если бы не дядя Георгий – виолончелист, который увидел ноты двух пьес для виолончели с фортепиано и заинтересовался, одобрил и сыграл их на концерте. И тут обратили внимание и на другие маленькие его пьесы.
Скромного Отара это подзадорило, и он стал писать музыку с большим азартом. После музыкальной школы учился в музыкальном училище, где педагогом по фортепиано была Евгения Чернявская. Она сыграла особую роль в музыкальном формировании своего талантливого ученика.
Одним из ее заданий была игра в четыре руки, и однажды на экзамене сошлись 4 руки, которые соединились на всю жизнь. Это были руки Отара Тактакишвили и Ирины Чиракадзе. Они начали встречаться, поженились, у них родился сын Михаил. Ирина – врач-микробиолог, доктор медицинских наук, профессор, имеет научные труды.
В 1942 году Отар поступает в Тбилисскую консерваторию. Шла Великая Отечественная война, уходили на фронт друзья, знакомые, с фронта приходили печальные известия, началась трудная полуголодная жизнь. Отар был мобилизован в армию и направлен в авиационное училище, но в консерватории он тоже продолжал учиться, пришлось бросить занятия на фортепиано (не хватало времени), занимался только композицией.
Его имя впервые прозвучало в 1945 г., когда правительством республики был объявлен конкурс на создание Государственного гимна Грузинской ССР и в этом конкурсе победил студент консерватории Отар Тактакишвили, гимн был официально утвержден Государственным гимном страны. В 1947 г. он оканчивает консерваторию. Его дипломной работой был концерт для виолончели с оркестром. Он также окончил авиационное училище, но от дальнейшей военной службы был освобожден: было ясно, что его призвание – музыка.
Отар поступает в аспирантуру (1947-1950 гг.), здесь параллельно с композиторским творчеством начинает заниматься и хормейстерством и симфоническим дирижированием. На авторских концертах он дирижирует сам.
В его музыку гармонично вписывалась поэзия и проза замечательных грузинских авторов: оперы: «Миндиа» (1961 г.) по мотивам поэзии В. Пшавела; «Похищение луны» (1977 г.) – по роману К. Гамсахурдиа; «Ухажер» («Мукуси») 1978 г. – по рассказам М. Джавахишвили; «Марита» (1988 г.) – по рассказам Г. Леонидзе; оратории: «По следам Руставели» (1964 г.) – на слова И. Абашидзе; «Николоз Бараташвили» (1970 г.) на стихи грузинского поэта Н. Бараташвили; «Светские гимны» (1979 г.) – на слова Ш. Руставели. А в «Гурийских» и «Мегрельских» песнях использованы народные слова и т.д.
Обожая поэзию М. Лермонтова и А. Пушкина, написал симфоническую поэму «Мцыри» и шесть романсов на стихи Пушкина. Музыка не знает границ, а музыка Отара Тактакишвили вышла далеко за пределы Грузии. Она звучала в Германии, Чехословакии, Эстонии, Латвии, Белоруссии, Армении, в Большом театре Москвы и т.д. Его произведения исполнялись на международных конкурсах и фестивалях.
Удивительно, как один человек мог создать так много музыкальных творений – мощных, глобальных и глубоко национальных.
Премьера оперы «Похищение луны» прошла в марте 1977 г. в Большом театре Москвы. Постановка масштабного режиссера Бориса Покровского, солисты – лучшие вокалисты: тенор Зураб Соткилава, басы – А. Огнивцев и Е. Нестеренко, ведущая солистка Большого театра, выступающая во многих театрах мира, – Маквала Касрашвили (сопрано), популярный тогда баритон Юрий Гуляев и другие певцы, хор, балет (балетмейстер Г. Дарахвелидзе).
Перед репетициями Б. Покровский, О. Тактакишвили и З. Соткилава отправились в Западную Грузию, в родные места автора романа, классика грузинской литературы К. Гамсахурдиа.
Б. Покровский знакомился с людьми, обычаями, традициями в городах и горных селениях, что помогло ему в работе над оперой. Их принимали везде с присущим грузинам радушием и гостеприимством. Эти дни пребывания в Грузии для Б. Покровского были незабываемыми и полезными. Опера прошла с огромным успехом, овации длились более 30 минут.
А в Тбилиси премьера оперы состоялась в 1979 году. За создание оперы «Похищение луны» в 1982 г. Отару Тактакишвили была присуждена высшая награда – Ленинская премия.
Премьера оперы «Миндиа» в Тбилисском театре оперы и балета им. З. Палиашвили состоялась в 1961 г. 13 мая 1972 г. премьера оперы «Миндиа» – в Ереванским оперном театре им. Спендиарова.
3 февраля 1973 г. – премьера в Минске, в Большом театре Белоруссии. 2 апреля 1973 г. – в Тарту, в театре «Ванемойне» «Миндиа» шла на эстонском языке. На премьеру приехал Густав Эрнесакс, всемирно известный хормейстер Эстонского мужского хора и большой друг Отара. Его хор также исполнял произведения Тактакишвили.
31 мая 1975 г. – премьера в Риге, в Рижском театре оперы и балета. Но этому событию я уделю особое внимание, так как я сама из Латвии.
В мае 1975 года состоялась декада музыки Отара Тактакишвили. Весна… Рига утопает в зелени, в парках красочные цветочные клумбы, фонтаны. Такой же парк и перед театром оперы и балета со старинным фонтаном, рядом протекает канал с лебедями. Один из мостиков на канале ближе к оперному театру стал мостом влюбленных с навсегда закрытыми замочками в знак вечной любви. Во всех парках цветет сирень. Именно в такой благоухающий весенний период прибыла грузинская «команда» в большом составе.
Надо сказать, что с латышскими музыкантами Отара связывали давние творческие отношения, он даже дирижировал многотысячным хором на знаменитом Празднике песни в Риге. А с хормейстером Янисом Думиньшем (Думинем) они дружили не только творчески, но и семьями. Отар был также хорошо знаком с композитором Раймондом Паулсом и оперной певицей Жерменой Гейне-Вагнер (драматическое сопрано), не раз выступавшей в Тбилиси.
И вот наступил день премьеры «Миндии». Отар с супругой и все участники Декады из Грузии были зрителями.
Публика в Латвии не холодная, как думают южане. Она поначалу просто сдержанная, прислушивается к новой незнакомой музыке, но постепенно с нарастанием идет понимание и оценка, что выливается затем в бурные овации.
Сидя в ложе, Отар улыбался, кланялся и был доволен. Когда публика начала скандировать: «Автора! Автора!», он вышел на сцену и был осыпан цветами. Опера была поставлена профессионально и с большим художественным вкусом.
Через день в этом же зале состоялся авторский концерт Отара Тактакишвили, где участвовали ансамбль «Рустави», Зураб Соткилава, Цисана Татишвили. «Любовные песни» З. Соткилава пел вместе с латышской певицей Ивонной Якобсоне. Также участвовали и другие латышские певцы, хор и оркестр оперного театра, а дирижировал – автор. Но тут случился маленький казус: автор забыл свой концертный фрак в Тбилиси. В костюмерной театра быстро подобрали подходящий. Он был ему великоват, и маэстро выглядел несколько чудаковато. Но, как только зазвучала замечательная музыка грузинского композитора и «Мегрельские песни» Зураба Соткилава вместе с ансамблем «Рустави», все мелкие неурядицы были забыты.
Волшебные руки дирижера и его музыка сделали свое дело! Реакция публики была мгновенной: бурные аплодисменты, возгласы: «Бис! Браво!» Концерт прошел с большим успехом. Зрелище было незабываемым. А на следующий день – снова опера «Миндиа». Аншлаг, овации, цветы… цветы… цветы. Отар был счастлив!
А вот еще об одном совместном латышско-грузинском проекте.
Янис Думиньш, который в 1980-1982 гг. работал в Тбилисском театре оперы и балета им. З. Палиашвили главным хормейстером, параллельно подготавливая на эту должность молодого талантливого хормейстера Автандила Чхенкели, давал мастер-класс в Тбилисской консерватории и был в комиссии по приему экзаменов у выпускников хорового дирижирования. Два друга – латыш Янис Думиньш и грузин Отар Тактакишвили начали работать над ораторией «По следам Руставели». Участники – Государственный хор «Латвия», грузинская органистка и грузинский симфонический оркестр, дирижер – латыш Я. Думиньш. Репетиции проходили в присутствии автора.
В конце 1982 года в Большом зале Тбилисской консерватории состоялось их выступление. Это был альянс Грузия-Латвия. Привожу две цитаты известных композиторов об оратории «По следам Руставели». Г. Свиридов: «Великолепное произведение: глубокое, талантливое, оригинальное и свежее по своему музыкальному языку». Т. Хренников: «Мне очень понравилась оратория. Это необычайно яркое, талантливое сочинение, оно меня всецело зацепило».
За эту ораторию Отар Тактакишвили был удостоен Государственной премии СССР.
Подробный разбор его музыкальных произведений в книге музыковеда Елены Поляковой.
Совсем другого плана книга Георгия Чиракадзе «Рядом с Отаром Тактакишвили». Г. Чиракадзе – брат жены Отара Ирины, он был доктор химических наук, профессор, любил музыку Отара, боготворил его как композитора и человека. Он сопровождал Отара во многих творческих поездках и все интересные моменты либо записывал, либо запоминал, именно такие детали вошли в его книгу.
Его дочь Элисо – известная пианистка, а ее муж – Бадри Маисурадзе – тенор. Пел в Тбилисском театре оперы и балета и в Большом театре Москвы. В настоящее время – художественный руководитель и директор Тбилисского театра оперы и балета им. З. Палиашвили.
У Отара был младший брат Леван Тактакишвили – физик, работал в физической лаборатории Тбилисского университета, но неожиданно увлекся документальным кино, поехал на курсы кинорежиссеров в Москву, вернулся в Тбилиси и стал работать на киностудии «Грузия-фильм», снимал документальные фильмы. Его жена Нана – пианистка, профессор консерватории, дочь известного дирижера Большого театра Одиссея Димитриади, а мать – оперная певица. Сын Наны и Левана – Александр Тактакишвили – доктор наук, работает в НАСА (США).
Так что искусство и наука в семье Тактакишвили тесно связаны друг с другом.
В 1963-1965 гг. – Отар Тактакишвили – ректор Тбилисской государственной консерватории.
В 1966 году назначен на пост Министра культуры Грузии и проработал на этой должности до 1983 года. Был секретарем Союза композиторов СССР, членом комиссии по Ленинским премиям, дважды возглавлял жюри Международного конкурса пианистов им. П. Чайковского в Москве, был членом президиума ЮНЕСКО.
Великолепный оратор, незаменимый тамада, с большим чувством юмора, прекрасно разбирался в живописи. В редкие часы свободного времени на даче или в доме отдыха с удовольствием играл на бильярде и в шахматы, даже рисковал играть с чемпионкой мира Ноной Гаприндашвили.
Любил плавать, заплывал так далеко, что жена и сын Михаил начинали волноваться, а он выходил из воды в самых неожиданных местах. Любил шутить, знал много анекдотов. Вокруг него всегда было весело, увлекательно и интересно.
«Отар умел залпом высвобождать огромные импульсы нервной энергии и заражал, и заряжал ею всех вокруг» (М. Тактакишвили, сын).
Но в то же время сын дает и такую характеристику отцу: «Он был человек искренний и прямодушный, с душой по-детски непорочной, подчас наивной, чистой».
Сын Михаил Тактакишвили – доктор химических наук, профессор, 30 лет преподавал в Тбилисской медицинской академии, женился и в семье родился сын Отар. Этого внука Отар старший безумно любил, в свободное время с ним развлекался, смеялся, дурачился.
В 1994 году семья Михаила переехала в Америку. Там он читал лекции в Медицинском университете Айова-сити. Иногда Михаил приезжал в Тбилиси. Вот и в этом году, приехав в мае месяце, пробыл здесь полгода, занимался семейным архивом.
Именно общение с ним, с этим умным, обаятельным человеком, безмерно любящим своего гениального отца, навело меня на мысль о написании статьи.
Благодаря Михаилу я вновь пересмотрела множество фотографий великого грузинского композитора, прочитала веселую книгу Михаила (Майкла) Тактакишвили «Смех с Олимпа. Рядом с Отаром».
Сын Михаила Отар – врач скорой помощи, композитор, музыкант, пишет поп и кантри музыку, сам играет на фортепиано-органе, бас-гитаре и поет (тенор). В Америке выпустил четыре альбома, которые очень популярны. Он знает и исполняет более двухсот песен Битлз и участвует в фестивалях Гаррисона в Чикаго «Песни Битлз».
У него двое очаровательных сыновей Отар и Михаил, следовательно, это уже третий в роду Отар Тактакишвили.
В 2017 г. в Тбилиси был проведен конкурс молодых исполнителей музыки Отара Тактакишвили старшего, и его внук передал в фонд награждения победителей конкурса 1000 долларов.
А юбилей выдающегося грузинского композитора Отара Тактакишвили отметят несколькими концертами в Большом зале консерватории и в оперном театре.  
Он был человеком большой души и большого таланта. Его имя навечно вписано в плеяду грузинских деятелей культуры, которые прославили свою прекрасную страну.


Нонна ГАБИЛАЯ

 
РТВЕЛИ В КАХЕТИ

https://i.imgur.com/EPTMhKq.jpg

В Грузии в самом разгаре ртвели – праздник сбора урожая винограда. Известно, что выращивать виноград очень не легко, а виноделие – это своего рода искусство, требующее любви, терпения и сил.
Виноград – растение капризное. Резко реагирует на колебания погоды. И момент спелости наступает внезапно. А главный его показатель – нужный процент сахара. Определяет его технолог или хозяин виноградника. Винодел Мамука Папашвили живет в Кахети, имеет и свои виноградники, и закупает виноград у крестьян. Говорит, покупает самый лучший виноград. Знает, что в этом году многие виноградари недовольны: цена на виноград падает с каждым годом, а затраты только растут. Мамука сознательно предлагает цену выше рыночной, так как производит вино премиум-класса.
Мамука Папашвили: Крестьяне целый год трудятся не покладая сил. И для них 60-70 тетри за 1 кг – это очень небольшие деньги. В прошлом году и урожай был лучше, чем в этом, и цена была выше. Я, к примеру, покупаю самый качественный виноград из разных микрозон.  Считаю так: если у тебя есть претензия, что ты винодел и рекламируешь свои вина как лучшие, то начинать надо с винограда. Если виноград невысокого качества, у тебя вино просто не получится.  
Мамука каждый год закупает около 10 тонн винограда, из которого производит около 6 тонн вина. С радостью дарит вино друзьям и родственникам, гостям. Ежегодно у него 5-6 названий вин и более 5 тысяч бутылок. Его погреб и дегустационные залы – это смешение стилей: современного и исторического, все подчинено идее сохранения традиций. Здесь уютно и комфортно. Винодел устраивает дегустации, рассказывает о сортах винограда, о виноделии, истории края. К нему круглый год приезжают туристы, сомелье и эксперты вина. Пробуют, покупают понравившееся, а потом советуют их своим друзьям. Земля слухами полнится. Так и зарабатывает Мамука себе популярность. Да и не зря: вино у него отменное. Естественно, натуральное и без всяких химических добавок, только чистый виноградный сок.
Мамука Папашвили: Кахети – родина винограда и виноделия. Это древняя культура. И я хочу, чтобы наши гости, визитеры поняли, какая у нас гостеприимная страна Грузия. 8 тысяч лет грузины делали вино точно таким же способом, как и мы сейчас. В квеври, на своем жмыхе, они закрывали переработанный виноград на некоторое время. А потом открывали и хранили вино в погребе.  Я люблю это дело, у меня маленькая дочка и два сына, хочу, чтобы сыновья тоже делали вино. И даже не только ради коммерции, а для того, чтобы не забывали свои истоки, свою культуру и традиции и продолжали их.
Мамука собирает со своих виноградников 3 тонны винограда, но не любит останавливаться на достигнутом и планирует расширяться.  На новом гектаре земли хочет выращивать старинные грузинские сорта винограда.
Мамука Папашвили: Для нас это тоже своего рода открытие, потому что в 90-е годы прошлого века эти традиции были утеряны, к сожалению. А вот сейчас они возрождаются. И в этом году некоторые виноградари посадили так называемые «старые-новые» сорта винограда. То есть сейчас мы учимся их выращивать заново. Я вообще люблю учиться и познавать. В этом году нас пригласили в Польшу на выставку, думаю, примем участие. Считаю, что пока рано выставлять на широком рынке наш продукт, но эксперты уже говорят, что наше вино качественное. И хотя наше вино уже высоко оценили в Москве и других городах мира, думаю, еще год нам нужно поработать над собой и своей продукцией.
Кахети по праву считается родиной виноделия, здесь найдены самые старые в мире винные кувшины, здесь хранится самая древняя в мире косточка винограда. Этим гордятся. А на ртвели приезжают родственники из разных уголков страны. Сбор урожая превращается в большой семейный праздник, состоящий из трех этапов: сбора винограда, его переработки и распития вина. К винограду у местного населения особое отношение – любовь и уважение. Туристы тоже любят участвовать в этом празднике.
Мамука Папашвили: Мы все делаем семьей. Жена, старший сын, которому пятнадцатый год, младшему 8 лет. Вот они мне помогают. Кстати, дети на этом зарабатывают. Во-первых, им это интересно, а во-вторых, хочу, чтобы они поняли, что просто так ничего не бывает. И это огромный труд. Мой дед был виноделом и очень любил свое дело. Он даже здоровался с виноградом. После деда продолжаем мы. Эта энергетика просто так не теряется. Наши предки с небес смотрят, и все понимают. И я хочу, чтобы они гордились нами. По крайней мере, мы все делаем так, чтобы они гордились. Земля у нас благословенная, Бог дал нам эту землю. А от нас требуется только хорошо трудиться.
У кахетинцев есть история, дошедшая до наших дней. У них есть любовь к семье, земле, своему труду. И это главное, что движет ими и позволяет передавать из поколения в поколение трепетное отношение к винограду, древние способы виноделия, культуру и традиции, тем самым проявляя огромную любовь к своему народу и своей родине – Грузии.


Юлия тужилкина

 
ЦАРЬ-ВОДА БОРЖОМСКОГО УЩЕЛЬЯ
https://i.imgur.com/6Th08KH.jpg
В стране виноделия Боржоми прославился не вином, а водой, и благодаря знаменитой минералке снискал славу самого знаменитого бальнеологического курорта Грузии.
Река Кура рассекает город на две половинки, которые соединяются между собой несколькими подвесными мостами. Окруженный лесами Боржоми расположен всего в 160 километрах юго-восточнее Тбилиси на высоте 800 метров над уровнем моря. Сюда круглый год стремятся на отдых: подышать ароматом альпийских лугов, укрыться от зноя, на новогодних каникулах покататься на лыжах и поиграть в снежки. И, конечно, попить воду из легендарного источника, который устроился под стеклянным куполом в городском парке.
Современный Боржоми нуждается в реконструкции. В привычном понимании в городке с населением 14 тысяч человек нет городского центра, он застроен довольно неприметными домами, на фоне которых выделяются построенный в 1892 году особняк иранского консула на Кавказе Мирзы-Ризы-хана и несколько современных отели. Стоит заглянуть в краеведческий музей, чтобы познакомиться с историей края, получить информацию о минеральных источниках, местной флоре и фауне.
Свое название город получил от слияния двух слов «борж» («крепостная стена») и «оми» («война»). На окраинах сохранились крепостные стены двух крепостей – Петре и Гогиа. В средние века ущелье – южные ворота в Грузию – постоянно сдерживали натиск завоевателей. Прежде чем стать модным курортом, Боржоми пережил много сражений. Еще в первые десятилетия ХIХ века он находился на передовой затяжной русско-турецкой кампании. После подписания мира с османами в 1829 году, Боржомское ущелье становится излюбленным местом отдыха высшего общества. Генерал от инфантерии Евгений Головин, занимавший пост командира Отдельного Кавказского корпуса и главноуправляющего гражданской частью и пограничных дел в Грузии, Армении и Кавказской области, привез сюда в 1841 году на лечение дочь, которая поправилась благодаря боржомской воде. После этого события местные источники стали называться – «Евгеньевский» и «Екатерининский». Строительство бальнеологического курорта началось в 1846 году в годы наместничества на Кавказе графа Михаила Воронцова. С 1850 года минеральную воду стали поставлять в Петербург и в Москву. Образцы первых бутылок и этикеток можно увидеть в краеведческом музее Боржоми.
Боржомский курорт стал развиваться особо быстрыми темпами после того, как наместником и командующим Кавказской армией на Кавказе стал Великий князь Михаил Николаевич Романов, младший сын императора Николая I. В 1890 году заработал первый завод по розливу минеральной воды. В 1905 году было продано 350 тысяч бутылок. Вода «Боржоми» постоянно получает золотые медали на международных выставках. В настоящее время минеральная вода «Боржоми» экспортируется примерно в 30 странах.
В подземных «лабораториях», на глубине до 1500 метров, неутомимая кудесница-природа с аптекарской точностью «готовит» целебную воду, добавляя в нужных пропорциях калий, магний, натрий, кремний и еще десяток компонентов. Течет время, а состав минералки ни на йоту не меняется: он остался прежним с 1834 года, когда врач С. Амиров впервые исследовал состав «Боржоми». Вырываясь наружу, минеральная вода не успевает остыть: в природных источниках ее температура колеблется от 20 до 38 градусов – медики утверждают, что такая вода и есть самая полезная.
Традиция врачевания боржомской водой имеет многовековую историю – археологи обнаружили в районе каменные ванны, которые использовали для лечения ран и болезней. С XIX века в Боржоми действовал военный лазарет. За годы Великой Отечественной войны в местных госпиталях лечилось более 100 тысяч раненых солдат.
При каких недугах рекомендуют пить «Боржоми»? Список довольно внушительный: сахарный диабет, ожирение, анорексия, нарушение обмена веществ, хронические заболевания желудочно-кишечного тракта, заболевания печени, начальная стадия цирроза, цистит, камни в почках, гинекологические заболевания, бронхит и пневмония, неврастения, невралгия, эпилепсия, подагра, артриты. Пить местную минеральную воду противопоказано при пороках сердца, при мигренях, при повышенной температуре и опухолях. Ванны с боржомской водой прописывают принимать при сердечно-сосудистых заболеваниях, проблемах с органами дыхания и нервной системой. Процедуры производятся не только в спа-отелях и в санаториях, но также на природе. В Боржомском парке оборудованы три бассейна с термальной водой.
Леса вокруг Боржоми - красивейшие в Грузии. Городской парк плавно перетекает в Боржомской заповедник, который соседствует с Национальным парком Боржоми-Харагаули, раскинувшийся на территории в 85 083 гектаров на отрогах Месхетского и Триалетского хребтов Малого Кавказа. В природных зонах парка насчитывается более 1 200 видов растений. В нем обитают более 60 видов животных, из числа которых восемь занесено в Красную книгу страны. Исконными обитателями лесов являются кавказские олени, серны, косули, крупные хищники – медведи, рыси, лесные коты. В парке зарегистрировано около 30 видов земноводных и пресмыкающихся, более 215 разновидностей местных и перелетных птиц, из которых 13 видов, близких к полному исчезновению охраняются государством. В заповеднике гнездятся бурые грифы, каспийские улары, орланы, беркуты и другие пернатые. По ветвям деревьев вблизи жилья скачут белки, в парке можно обнаружить барсучьи норы.  
Быстрые горные речки, образующие водопады, живописные горы придают Боржомскому ущелью сказочное очарование. Красотами Боржоми любовались Чайковский, Суриков, Нестеров. Для Зинаиды Гиппиус и Дмитрия Мережковского Боржоми сыграл судьбоносную роль: здесь они познакомились и полюбили друг друга, затем обвенчались в Тифлисе и не расставались уже до конца своих дней.
В конце XIX века Боржоми становится одной из любимых резиденций императорской семьи. Великий князь Николай Михайлович, внук Николая I и дядя Николая II, собиратель древностей, составитель уникального иллюстрированного каталога «Русские портреты XVIII и XIX столетий» полюбил Боржоми с детства, приезжая сюда вместе с отцом, наместником на Кавказе. Великий князь был расстрелян в революцию, но память о них сохранилась в виде великолепного дворца на окраине Боржоми, в селе Ликани. Строительство «Виллы в марокканском стиле» по проекту архитектора Леонтия Бенуа длилось три года, и было завершено в 1895 году.
Поместье занимало 69 513 десятин, главным новшеством стала построенная в 1898 году для освещения Ликанского дворца первая в Российской империи гидроэлектростанция.
В советское время резиденция перешла в собственность государства. Здесь часто отдыхал Сталин. В независимой Грузии дворец некоторое время функционировал как летняя резиденция президента Грузии, а с 2016 года получил статус музея.
Ликанский дворец окружает великолепный сад. Под аркой центрального входа установлен фарфоровый попугай, который вращается от потоков воздуха, словно приветствуя гостей. В числе ценных экспонатов дворца – стол из орехового дерева, сработанный собственноручно Петром Первым, а также стол, подаренный императором Наполеоном; кресло, преподнесенное шахом Ирана; печь с изразцами с изображением зверей Боржомского ущелья. Сервизы и другие мелкие предметы из дворца представлены в экспозиции краеведческого музея. Как выглядел Ликанский дворец при жизни его владельцев можно судить по цветным снимкам, сделанным знаменитым фотографом Сергеем Михайлович Прокудиным-Горским.
На расстоянии в 76 км от Боржоми на южном склоне Месхетского хребта, в ущелье реки Оцхе, на высоте 1200 над уровнем моря находится горноклиматический курорт Абастумани. Здесь в течение ряда лет жил и лечился от туберкулеза родной брат Николая II - Великий князь Георгий Александрович, который до рождения престолонаследника Алексея, носил титул цесаревича. Николай II, вдовствующая императрица, другие Романовы неоднократно навещали Георгия в Аббас-Тумане – так в ту пору назывался курорт. Цесаревич скончался летом 1899 года, в возрасте 28 лет. В роковой день он возвращался «на велосипеде с бензиновым двигателем» с Зекарского перевала на свою виллу, неожиданно у него открылось  горловое кровотечение, сошел с велосипеда, лег на землю и скончался на глазах у молоканки Анны Дасоевой, писали правительственные газеты. На месте смерти Георгия Романова поставили часовню из каррарского мрамора. Останки его со всеми почестями были перевезены в Санкт-Петербург и захоронены в Петропавловском соборе. В Абастумани осталось сердце Георгия Александровича, его похоронили в храме Св. Александра Невского, расписанного Михаилом Нестеровым. В честь Великого князя было названо основанное в 1885 году немецкими колонистами поселение Георгсфельд – в настоящее время поселок Чинарлы в Азербайджане.
Поселок городского типа Абастумани вошел в историю и тем, что в 1892 году здесь появилась первая в России горная астрономическая обсерватория, принадлежавшая Петербургскому университету – местные климатические особенности оказались идеальными для наблюдения за небесными светилами. В 1932 году была создана Абастуманская астрофизическая обсерватория, а в 2000 году был организован Центр астрофизики плазмы.
Редко, когда сразу несколько поселков одного района получают широкую известность. Список Ликани, Абастумани венчает расположившийся у подножия горы Кохта Бакуриани, претендовавший вместе с Боржоми на проведение зимних Олимпийских игр 2014 года.
На склонах гор в Бакуриани проложено множество горнолыжных трасс разной степени сложности. В Бакуриани проводятся соревнования лыжников, бобслеистов, по прыжкам с трамплина. Поселок также знаменит своими минеральными источниками и ботаническим садом Академии наук Грузии. Рядом с Бакуриани находится месторождение андезита. С развитием туризма в Бакуриани появилось много отелей, гостинец семейного типа, ресторанов и кафе. Подняться в Бакуриани можно по автомобильной трассе, но большинство отдыхающих не могут отказать себе в удовольствии прокатиться в вагончиках узкоколейной железной дороге, соединяющей Боржоми и Бакуриани. Расстояние всего-то 37 км, а миниатюрный поезд, прозванный в народе «кукушкой», преодолевает его за 2,5 часа, петляя по виражам ущелья, пыхтя, «карабкаясь» в гору со скоростью не более 15 км/ч. Черепашьи темпы «кукушки» позволяют насладиться окружающей природой, особенно великолепной в зимнее время – волшебное царство грузинского Берендея.
Самая новая достопримечательность Боржомского леса – воссозданная обитель святого старца Серафима Саровского. В «Новом Сарове» с точностью воспроизведена келья преподобного с иконой Божией Матери «Умиление». Под деревянной сенью стоит молельный камень, вырыт колодец. Есть даже вольер, в котором содержали медведя, но потом выпустили на волю. Возле молельного камня находится надпись со словами Серафима Саровского: «Как отнесешься к Грузии, так к тебе отнесется Богородица. Ведь Грузия – Ее удел». «Новый Саров» стал еще одним знаковым местом единения России и Грузии. Старец Серафим – почитаемый в Грузии святой, к иконам лесной обители приходят помолиться местные жители и гости Боржоми. Обычно поднимаются от города на канатке, а потом лесной тропой выходят на поляну Серафимовской обители. Паломники утверждают, что чудеса здесь происходят постоянно: отпускают болезни, добреют сердца. Рассказывают, как ребенок помолился, чтобы увидеть оленя, и олень выбежал из чащи.
Прозрачный воздух Боржоми, хрустальные речки и могучие кроны деревьев очищают от налета суеты, запаха бензина и постоянного стресса. Здесь возникает поразительное чувство обновления, прилива сил. Не верьте фразе: «Поздно пить «Боржоми». Практика показывает, что никогда не поздно. И лучше всего, как посоветовал поэт, пить «Боржоми» в самом Боржоми.


Ирина КАНДЕЛАКИ
 
ДВЕ ПРЕМЬЕРЫ

https://lh3.googleusercontent.com/_wkir4vot-s-iZ7dnIdHS99GONggpxa-I_8GjsL8-JQkrlgOIPPeqGQm0xRtgRuvmpiuxrakONRvEm4sq8WploSz4SQqw8GMshNhIZv2HlIuVT6EBdkg3eqV8N5nXgveHK_l0kHG_6b2eYHES_4kQ-TdiEJimviQ2fa03T_4g5s3eFSfUmrCXBIa8D0H1rWFj33FTT-h5KfA1BrPljZ_UhjdBKltBep5jxZBcjf98dkw00rh6KfhvSOjo3EyAxiQehojMIq0xnzyAfN48Ebefuu9Vz2WX_7LXiDtugyjujuRxd5Be88V9E8zMNMO3ioD1DyjIvrl4V7L7EbI-tsx8pk9mnSABLPY6WpREDi679zucJIK9v2DtvWsIQxV9kcIyVnDhayF2QjMZQJwP0clFX1GGTzDREYlCQLDH3HLcXV9sW_rHu3Ahta51H99k7VuqvDgRRzwD5BEhWkV1k4hF9ohm3LY3u_Uhbe9iMI033PDyIMJBDtlloEFnsE4QhZQ-He2FWgnzYafVPXQRnUu0nzj0RiQbpEVdfdHMVEdcQ6Tsb1urj3mQs57iLTDIXZPSa47aEXoctGz7EdNpJDv3uilFmNH-IA0dj57nO3fTJsTvwY1Br-CZ_X3AyDOgF8UskkRvpPU70P1Pr2tyB-zhwUm-65ueRI=w125-h115-no

Первые месяцы наступившего года порадовали столичными премьерами на сценах Свободного театра и Театра Королевского квартала.

«Мачеха Саманишвили»
Сегодня никого не удивляет вольное обращение режиссеров с литературным материалом. Пусть у кого-то это и вызывает осуждение, однако большинство зрителей не находит в этом ничего предосудительного – привыкли! Правда, при условии, что авторская интерпретация не разрушает сути и приближает классические тексты к сегодняшнему зрителю и новой реальности. На сцене Свободного театра состоялась премьера спектакля Гоги Маргвелашвили «Мачеха Саманишвили», в основе которого – одноименная повесть яркого представителя критического реализма Давида Клдиашвили. Произведение вышло в свет в 1896 году и отражает упадок грузинского дворянства в эпоху становления капитализма.
Г. Маргвелашвили поставил спектакль о другом «упадке» – кризисе духовности в современном обществе. Поэтому перенес события повести в сегодняшние реалии (инсценировка А. Кокрашвили) и осуществил свою задачу так органично, что зритель, не знакомый с произведением Д. Клдиашвили, даже не догадается о том, что в оригинале события разворачиваются в конце XIX века. Коллизии «Мачехи Саманишвили», взаимоотношения персонажей повести до предела обострены. Но режиссер в своей трактовке идет гораздо дальше, усилив, расширив конфликт. Сатирический пафос перерастает в сарказм – то есть в высшую степень иронии, язвительного изобличения людей, их пороков и недостатков. А трагический финал спектакля воспринимается как предостережение: «Люди, остановитесь! Иначе быть беде...».
Духовные, семейно-нравственные ценности в обстоятельствах, их разрушающих, – эта тема была всегда в фокусе особого, пристального интереса режиссера Гоги Маргвелашвили. Герои его спектаклей стоят перед жестким выбором, проходят через испытание на порядочность, благородство, способность к любви, пониманию и состраданию. Как персонажи «Старшего сына», поставленного режиссером на сцене театра имени А.С. Грибоедова. Герои Вампилова приходят к выводу, что нет ничего ценнее семейных уз и добрых человеческих отношений, но в спектакле Маргвелашвили все не так однозначно – семья отнюдь не идеализируется, она не спасает человека от одиночества и не является гарантом его счастья. А в новой его постановке – «Мачеха Саманишвили» семейно-родственные отношения и вовсе разрушены – и их могильщиком становятся меркантильные интересы, вездесущие деньги. Впрочем, борьба за материальное благополучие разрушает не только семейные связи, но и вообще отношения между людьми. Потому что калечит человеческие души. Именно это происходит с шулерами из «грибоедовского» спектакля Маргвелашвили «Игроки» Гоголя, ради наживы готовыми пойти на все и руководствующимися собственной философией жизни. Так, герой спектакля Утешительный считает, что «в игре нет лицеприятия. Игра не смотрит ни на что. Пусть отец сядет со мною в карты – я обыграю отца».
Действие нового спекакля Маргвелашвили вписано в минималистическую сценографию (художник Тео Кухианидзе). Тем более выпуклыми и графически вычерченными на этом фоне выглядят портреты персонажей. Беспощадно правдивые, не оставляющие иллюзий. Разящие стрелы сатиры бьют без промаха!
Платона, сына Саманишвили, задумавшего найти своему отцу Бекинэ (небольшая, но емкая работа Аполлона Кублашили) пожилую нерожавшую невесту, которая не могла бы произвести на свет ребенка, а значит, претендовать на часть фамильного наследства, играет Лаша Гургенидзе – хочется отметить профессиональный рост молодого актера. Это уже «не мальчик, но муж» – именно такую метаморфозу претерпел его талант. Платон Саманишвили – зрелая актерская работа. Гургенидзе не стремится подчеркнуть отрицательные черты своего незадачливого героя. Даже относится к нему с известным сочувствием: ничего не поделаешь – слаб человек! Показывает отягощенность Платона черными думами, словно на его плечах действительно многотонный груз. Груз греха. В одной из сцен он все время извиняется – возможно, потому, что в глубине души чувствует, что совершает что-то неправильное. Но справиться с этим не может: таковы обстоятельства его глубоко зависимой жизни!
Как не может перебороть свою безалаберную натуру профессиональный кутила Кирилэ – муж сестры Платона. «Пьяные» сцены с его участием смешат публику – актер Джаба Киладзе демонстрирует яркое комедийное мастерство. В то же время мы осознаем никчемность этого прожигателя жизни, заливающего алкоголем пустоту своего существования.
Еще один яркий мужской портрет: шкодливый, юркий сводник Аристо (Шако Мирианашвили), племянник будущей «мачехи Саманишвили», вдовы Элене. Интересно наблюдать за игрой актера. Его персонаж, имеющий весьма приблизительное представление о моральных принципах, вьюном вьется вокруг Платона, завлекая его в искусно расставленные сети – рекламирует Элене в качестве идеальной мачехи. Им движет, разумеется, все тот же корыстный интерес. Как и еще одним молчаливым родственником этой женщины, озабоченным тем, как бы побыстрее сбыть ее с рук. Актер Мамука Мумладзе показывает бездушие своего героя (запомнилась сцена тупого лузганья семечек за столом с непроницаемым выражением лица!), тоже готового на все ради выгоды. Он появляется на сцене с топором в руке – демонстрация силы, скрытая угроза. Вооружен и очень опасен. На всякий случай.
Так же далеки от идеала подруги жизни Платона и Кирилэ. Супругу Платона Мелано играет Ани Аладашвили, подчеркивающая суетливое беспокойство своей героини, ее «куриную» озабоченность будущим детей в случае, если на свет появится еще один наследник. Отметим и яркую характерность образа сестры Платона Дарико – жеманной и бездушной «фифы». Ее играет Мариам Джологуа. Узнав о беременности новой жены отца Элене (Кета Лордкипанидзе), Дарико бесстрастно и бесстыдно рассуждает о том, что ребенка может в один прекрасный день и не стать… мало ли что случается в жизни! Сегодня беременность есть – завтра нет.
В итоге несчастье действительно происходит – но не с новорожденным, а с его отцом. Когда «на радостях» пальнув из пистолета в ознаменование рождения ребенка, Платон убивает отца. Случайно. Такого финала нет у Клдиашвили, но, наш взгляд, он вполне допустим и ожидаем. «Ружье» ненависти должно было выстрелить. И только это могло остановить безудержный накат зла. Финал: позднее раскаяние Платона перед иконой... Но изменило ли это ситуацию? Нет. Овдовевшая Элене с новорожденным покидает дом Саманишвили – ради новой партии, которую присмотрел ее шустрый племянник.

«Дуэль»
Темур Чхеидзе поставил чеховскую «Дуэль» в Театре Королевского квартала и сосредоточил свое внимание на философско-нравственной проблематике, на глубоком антагонизме, непримиримых противоречиях, существующих между героями. При этом он воспользовался «скальпелем» и «увеличительным стеклом» художника-исследователя. Аналитический метод, взгляд мыслителя-философа, изучающего вместе с автором все аргументы pro et contra, вообще свойствен режиссеру Темуру Чхеидзе, которому более всего интересен человек и его миросозерцание. Чеховская «Дуэль» дает прекрасную возможность для осуществления этой творческой задачи.
Бытует прочно укоренившееся в сознании театроведов мнение, что Чехов противопоказан грузинскому театру. Спектакль Чхеидзе доказывает обратное. Актеры (вместе со зрителями) чутко реагируют на чеховское слово, точно выражают логику чувств, мыслей, поступков своих персонажей, строго выстроенную режиссером. В итоге нам раскрываются метафизика и гуманистический посыл произведения, духовные искания чеховских героев.
В спектакле задействованы все элементы традиционного театра Антона Павловича – создана соответствующая среда с обстановкой дворянской усадьбы XIX века (художник Георгий Алекси-Месхишвили), с самоваром и чаепитием, с уютным абажуром, со старинным групповым фото, со звуками моря, дождя и стрекотом цикад, наконец, с русской музыкой. А главное – со страстным поиском правды, национальной русской тоской и безысходностью…
Большинство важнейших монологов и диалогов вынесены в спектакле к зрителям – персонажи, сидя на ступеньках, смотрят в зал и размышляют о смысле жизни, страстно спорят, доказывая свою правоту. Это своего рода лобное место. Здесь Лаевский – Торнике Гогричиани произносит свой монолог перед дуэлью с фон Кореном – ожидая гибели, он пересматривает свою жизнь, в нем происходит переоценка ценностей. Тут же дискутируют фон Корен и дьякон – о любви, о вере и безверии. Первый отстаивает свои позитивистские взгляды («Нравственный закон требует, чтобы вы любили людей. Что ж? Любовь должна заключаться в устранении всего того, что так или иначе вредит людям и угрожает им опасностью в настоящем и будущем. Наши знания и очевидность говорят вам, что человечеству грозит опасность со стороны нравственно и физически ненормальных. Если так, то боритесь с ненормальными. Если вы не в силах возвысить их до нормы, то у вас хватит силы и уменья обезвредить их, то есть уничтожить»), второй – христианские («Вера без дел мертва есть, а дела без веры – еще хуже, одна только трата времени, и больше ничего!»). На том же месте беседуют христианин и мусульманин – о едином боге! «Бог у всех один, а только люди разные. Которые русские, которые турки или которые англичане – всяких людей много, а бог один», – говорит татарин Кербалай.
На наш взгляд, Темур Чхеидзе поставил спектакль о необходимости взаимной терпимости, любви, добра и милосердия по отношению ко всякому человеку. Сильному и слабому, добродетельному и грешному. «И милость к падшим призывал» – думается, этот посыл как нельзя лучше отражает позицию режиссера. Все мы едины перед Богом, кто бы мы ни были, какие бы взгляды ни выражали, к чему бы ни стремились, чем бы ни терзались наши души.
При том, что в спектакле – как и в повести А. Чехова – нет положительных и отрицательных героев. Все – грешники, алчущие истины.
В роли фон Корена – замечательный актер Ника Тавадзе. Он создает образ надменного, жесткого интеллектуала, которому тем не менее свойственна, если так можно выразиться, скрытая страстность. У него всегда прямая спина и самоуверенный тон, не терпящий возражений. Интересное режиссерское решение: фон Корен – Тавадзе ведет диалог с Самойленко (Алеко Махароблишвили), находясь на «вершине» лестницы и оттуда изрекая свои незыблемые «сухие» максимы. Что еще раз подчеркивает его высокомерие и нетерпимость. Выдержка только один раз изменяет Корену – сразу после выстрела на дуэли, когда он чудом избежал убийства. Хотя до этого испытывал острую потребность расквитаться с Лаевским. Потому что из-за таких, как он, людей «цивилизация погибнет». Но, оказывается, не так-то легко убить человека, даже если ты преисполнен веры в «свою истину».
Лаевский в ярком исполнении Торнике Гогричиани импульсивен, легко возбудим. Это типичный неврастеник, живущий эмоциями, что выражается, в том числе, в его активной жестикуляции и возбужденной речи. Однако перед дуэлью Лаевский ведет себя иначе: сидит неподвижно, «нахохлившись» как больная птица. Будто ждет приговора… то есть, последней точки в своей неправильной жизни – жизни, полной лжи.
Поединок решительно меняет обоих. В Корене проявляется человечность, в Лаевском тоже происходит перелом – он, по сути, преодолевает личностный кризис.
Молодой актрисе Кети Шатиришвили удается передать драму и смятение своей героини – Надежды Федоровны. Порочной и в то же время чистой женщины, охваченной ужасом перед грядущим.
Щемящее чувство оставляет последняя встреча фон Корена с Лаевским и его женой. Теперь это не антиподы, не непримиримые антагонисты, а просто люди. В фон Корене уже нет надменности всегда правого и безгрешного человека, в нем ощущается какая-то уязвимость, надлом. Уязвимость одинокого человека, уходящего куда-то в неизвестность. Чем будущее ответит на его надежды и стремления? Еще более уязвимыми, хрупкими и больными кажутся Лаевский и Надя… Как хрупки на самом деле люди на земле и как остро они нуждаются в любви и сострадании!


Инна БЕЗИРГАНОВА

 
БОГ ПОЭЗИИ

https://lh3.googleusercontent.com/4i2LwFiYqmSX8ZheKPsfP3XTxG_bUfvm18fdPK0hwuIdUxZJ1iZaI0YJpt1N0g5FFoYAQirxsq28MY3JLeGG-g0k-ZLxVvF0Z_gFFckqgfb4yEKlMCygoYlsiTslZTeUXae3CuiLY6ewGsMSQktTtexBuTKMjWFaRHTQNp35ASg54WQgmQ_qq3SxmjfJLUQCkVNOwU0usne1-A-wFPFVgiekkP9ztfxCFKhVGdCElF5AQ2c8U1nWTXBNzSGIBCXn2bsxdUqDiWah5zMa4OCIVfDxRY4p6Kyja0cr2kg2XmSL_5QJ9Ya8dVyC8Er1Nam2ls7tWKp4H5-afXctAlgo1bQPplVVq9QBAv8jC7OtCzkqLkwG4VpdgVv0U3q41-Cc9puVM01a3DM3TwcFVGdPgX4Q5noJRIcd0vv8T4nhy07qyo9n1A4hknTEEM7rp-Dm6b5GM75QJRwtGTQYrY73Te_ilpOAa_itPDR0nDQtNkKh04hhM0TZ2iy6NixabMlzd2LQTullv4nEr0fsl_S7beihIz9Rw9aAR-IIeyBAP6et6ELXbxcW6mjIHwB7iqF6-pf5jNGn666NVbwC2xTmQ0rIUlmQRT-nK7CCVsdCev4a0ZcHSqxbxPMG-iNJEXmNjX1P1Sev16I9vzdvdLVJq3kYcPtVQzw=w125-h124-no

Март 1959 года вошел черной страницей в историю грузинской литературы. Почти одновременно Грузия лишилась двух выдающихся своих сынов: ШалвуыДадиани – писателя, драматурга, артиста, режиссера, и Галактиона Табидзе – поэтического гения ХХ века. Первому из них было 85 лет, второму шел 68-й год. Этих двух титанов художественного слова объединяло многое. Галактион Табидзе был страстно привязан к своему старшему другу, возле которого всегда чувствовал себя спокойнее и увереннее, порой черпал духовную силу, находил ответы на жгучие и волнующие его по-детски чистое сердце вопросы, которых с годами не становилось меньше...
О Галактионе Табидзе, как о земном человеке, книга еще не создана: «Лицом к лицу, лица не увидать»! Галактион слишком современен. Поэтому ценен каждый факт, касающийся жизни поэта, воспоминания близких ему людей. Сколько интересного рассказала мне несколько лет назад супруга Галактиона Табидзе, тогда 96-летняя Нино Квирикадзе – женщина интересной и трагической судьбы, с прекрасной памятью. Сколько штрихов к портрету Галактиона могла добавить его приемная дочь Нуну Эбаноидзе – ученый-филолог Тбилисского госуниверситета, племянник поэта Нодар Табидзе, воспитатель сотен журналистов и филологов, и многие другие. Было что вспомнить и врачам, лечившим Галактиона, особенно в последнее десятилетие. О последнем дне Галактиона Табидзе мне в свое время рассказала замечательный врач Бабуца Немсицверидзе, которая долгие годы проработала в больнице IV Управления Минздрава Грузии. Сегодня многих уже нет в живых. Нет и этой больницы.
Именно в тот период случались с ним душевные срывы, когда он на долгое время выпадал из привычной ему колеи. Кто может рассказать о всех перипетиях той внутренней душевной борьбы поэта, его сложных и противоречивых отношениях с Союзом писателей Грузии, официальными органами власти, как не его близкие и родные?
Еще недавно мы оценивали все с классовых позиций, с позиций «серпа и молота», и не всегда были беспристрастны. Галактион жил и творил по своим канонам, канонам истинного Поэта, опередившего свое время. Он по-рыцарски служил Поэзии, родной Грузии, которая вытеснила из его сердца все остальное...
Галактион Табидзе... Каких только эпитетов он не удостаивался при жизни, им мог бы позавидовать поэт любой страны: «Царь поэтов! Моцарт поэзии! Титан лирики!..» В поэтической Грузии мастеров художественного слова всегда боготворили. Лучших из них называли по именам – Шота, Илья, Акаки, Важа... Этот список еще в молодые годы продолжил Галактион Табидзе! Полвека он по-рыцарски служил поэтической музе, затронув, казалось бы, никем еще не ведомые струны. Двенадцать полновесных томов оставил он безгранично любимому грузинскому народу...
Утром 17 марта 1959 года, поддавшись на уговоры близких, Галактион согласился снова лечь в лечкомбинат. Так именовали в городе поликлинику-больницу IV Главного управления Минздрава Грузии, расположенную на проспекте Ильи Чавчавадзе. В сопровождении своего любимого племянника Нодара Табидзе он, робко переступил порог кабинета главврача Петре Кереселидзе, но того на месте не оказалось, и его принял заместитель Кале Палавандишвили. Галактион был одет в старый серый костюм. Он, конечно же, нервничал, но не подавал вида. Молча наблюдал за оформлением документов, молча последовал из кабинета в приемную и только тогда, когда услышал, что ему предлагают расположиться на третьем этаже в «палате люкс», наотрез отказался и попросил уложить его на прежнее место, на четвертом этаже, в палате N18.
Это было неврологическое отделение. Когда в предыдущий раз его укладывали в лечкомбинат, то там не были свободными ни люкс, ни полу-люкс (такие палаты имелись на каждом этаже), и по этой причине Галактиона поместили в трехместную палату одного. Однако на этот раз именно эта палата и была занята больным и ухаживающей за ним супругой. Начались долгие переговоры, уговоры по их переводу в другую палату. И все это время Галактион молча ждал своей участи в приемном отделении больницы.
Отказ лечь на третьем этаже не был капризом. Совсем недавно там, в палате люкс, лежал прикованный к постели его лучший друг Шалва Дадиани, которого он боготворил. Галактион думал о Шалве. Вспомнил почему-то, как по-детски всегда радовался, когда тот обращался к его супруге по телефону: «Калбатоно Нино, попросите великого Галактиона». В этих двух-трех словах было столько тепла и доброты! «Шалва доверится мне везде и всегда», – иногда говорил о нем Галактион.
Мысли Галактиона вновь вернулись к Шалве Дадиани. Какое наслаждение было беседовать с ним. Они оба лежали в феврале-марте того злополучного года в лечкомбинате. Один на третьем, другой – этажом повыше. По вечерам, когда прекращалась врачебная суета в больнице, Галактион спускался вниз, и они вели долгие задушевные беседы.
Шалву Дадиани к тому времени уже не раз успели покритиковать и на партийных форумах, и на писательских собраниях. Галактион отлично знал все перипетии той открытой и закулисной возни, развернутой вокруг его лучших друзей. Рассуждал по-философски: если есть Моцарт, должен был быть и Сальери. Сильных никогда не любили... Немало доставалось и Галактиону. Нет, нет. Открыто его не критиковали, не осмеливались. Как-никак его величали первейшим революционным поэтом, первым ленинским орденоносцем Грузии, народным поэтом, академиком АН ГССР. Галактиона всегда это коробило, но он не протестовал – нравится, пусть и называют. Но с Союзом писателей Грузии отношения почему-то не складывались. Галактион переживал это по-своему: с печалью в сердце и с грустью в глазах. Сын священника Галактион с 16 лет учился в Тбилиской духовной семинарии. С этого периода и печатался. 100 лет тому назад вышел его сборник «Артистические стихи», который позже с дарственной надписью он подарил великому писателю и даровитому артисту – Шалве Дадиани.
Нам уже никогда не узнать, о чем беседовали в те зимние вечера два мудреца. Один – сын писателя и общественного деятеля, другой – сын сельского учителя, а ныне глубоко почитаемые и любимые народом. Воспоминание о Шалве Дадиани еще раз резануло сердце Галактиона. Его потому и вернули домой, чтобы он невзначай не узнал о смерти друга от окружающих, ибо все знали его привязанность к Шалве. А затем вновь привезли, чтобы скрыть даже похороны. Но не ведомо было тогда им всем, что он уже все знал, но, как всегда, не показывал вида. Страшная по силе буря проносилась в душе Галактиона. После смерти Шалвы Дадиани ему было очень тоскливо и одиноко.
Галактион, кажется, и не замечал извиняющихся лиц, снующих взад-вперед людей в белых халатах. Он сидел молча, иногда кивая головой в ответ на приветствия. В глазах его была неподдельная грусть. Мысли унесли его в далекий 1916 год. Тогда в Кутаиси он впервые увидел стройную, с выразительными глазами 19-летнюю сестру своего друга – Нино Квирикадзе. Она восторженно смотрела на Галактиона, о котором много слышала и которого обожали все кутаисские красавицы. Прекрасная была пора. Всего за год до этого великий Акакий Церетели пророчествовал молодому поэту большое будущее.
Затем он уехал в Москву и Петербург. Здесь с интересом вращался в кругах демократической интеллигенции, традиционно бывшей в оппозиции царскому режиму. Его поэтическая душа всегда восставала против тирании, в какой бы форме она не проявлялась. Вместе с русскими поэтами-единомышленниками он восторженно встретил февральскую революцию, сокрушившую самодержавие, от гнета которого страдала и свободолюбивая Грузия.
На одном дыхании было создано тогда стихотворение «Дрошеби, чкара!» («Знамена, скорей!»), в котором воспевалась свобода, единение народа. Потом в Грузии это десятистрочное стихотворение стало чуть ли не обязательным атрибутом партийных и комсомольских форумов. Его декламировали лучшие артисты. Может, по этой причине и считали его певцом революции, а может, и потому в 1939 году сделали первым в республике кавалером ордена Ленина. Но он вложил совершенно иной смысл в это стихотворение, хотя членом партии большевиков он так и не стал! Странно, подумал Галактион, что репрессии обошли его стороной. Подумал и замер. Обошли ли? В мыслях вновь предстала его первая супруга Ольга Окуджава. Из семьи Окуджава пострадали несколько человек. Это была его боль.
И все же Бог был милостив к нему. В годы войны они вновь встретились: Нино и Галактион. Нино была также прекрасна, скромна и остроумна. Им было тогда, о чем вспомнить, поговорить. Галактион хорошо знал, что ее муж Давид Эбаноидзе был тоже расстрелян, что Нино с двумя малолетними детьми выселили из прежней квартиры по улице Дзержинского, 5 как семью врага народа. Знал, что Нино приходится разрываться между работой в адвокатуре и домом, чтобы свести концы с концами. И самому Галактиону было туго... В 1943 году они стали мужем и женой. Сколько было в те суровые года счастливых минут, радостных встреч в домашнем кругу.
Галактион вспомнил день, когда его избрали академиком Академии наук Грузии (1944), его приемная дочь Нуну, которую он всегда с любовью звал Нукой, вместе с мамой испекли огромный пирог. Сколько было тостов, стихов...
У Галактиона не было своих детей, что порой для некоторых «доброжелателей» становилось поводом уколов в больное место, поэтому всю свою нерастраченную любовь к детям он перенес на детей своего брата и Нино. Он гордился ими, радовался их успехам и добрым кругом друзей. Нуну часто приглашала их к себе домой. О, как радовало сердце поэта такое собрание молодых! В эти минуты Галактион преображался, с удовольствием читал свои новые стихи, читал с упоением, без устали.
Галактион любил молодежь. Это знали все. Помню, когда в городе мы, тогда еще студенты-школьники, видели Галактиона (а он очень любил бродить по улицам, то ранним утром, то поздним вечером), сразу же окружали его, с восхищением глядя на автора «Луны Мтацминды», «Мери» и ..., кто перечислит все его шедевры? Ловили каждое его слово и всегда удивлялись его доступности, скромности и простоте. Галактион природой был заряжен мощной обоймой грузинского юмора, много шутил и тонко подмечал удачно сказанное нами слово.
Мы, сололакские ребята – тогда еще романтики, все свое свободное время проводившие на проспекте Руставели, часто встречали на этой главной улице столицы великого Галактиона. Знали, что он хорошо относится к молодежи и редко упускали возможность пообщаться с любимым поэтом. Нередко видели его с великим Константином Гамсахурдиа, одетым всегда в национальную чоху и выделявшимся неподражаемо узкой талией.
Нередко поэта можно было застать у Евтихия Жвания – одного из пионеров грузинской фотографии. Они были старыми друзьями, Евтихий знал, что Галактион очень любил красное вино «Киндзмараули» и всегда держал его про запас специально для него. Именно в один из таких визитов Евтихий Жвания и запечатлел поэта в черном набади. Это оригинальное фото до последнего дня украшало салон-ателье «Фото Жвания» на проспекте Руставели, 14, которого, увы, сегодня нет...
Его слабостью были поэтические вечера (только ли его). Галактион всегда тщательно к ним готовился, что-то писал, переписывал, составлял план. Однажды задумал проведение цикла творческих вечеров и почему-то выбрал для этой цели зал консерватории. Составил и напечатал афишу, на которой красными буквами красовалось его имя. Еще и еще раз перепроверил все свои записи. Однако получилось так, что народ не пришел. То ли оттого, что он не поставил об этом в известность Союз писателей, то ли по каким-то иным неизвестным причинам. Галактиона стали уговаривать перенести вечер. Сначала писатели, потом его брат Прокле, затем Нино, но – бесполезно. Он выступил в почти пустом зале. Необыкновенно волновался, почему-то не мог собраться с мыслями. Да, грустная была картина.
Галактион тяжело переживал свое поражение. К нему вновь подкралась болезнь. Чуть позже в домашнем кругу он скажет как бы про себя: «Чтобы убить поэта, пуля не нужна. Его убьет слово и слово же оживит». Домашние, друзья старались вывести Галактиона из этого состояния. Он вспомнил, как Нино читала ему его же стихи. Он, так любивший слушать чтение, закрывал ладонями лицо и решительно просил остановиться: «Убивают слова, не напоминайте о моих стихах…».
Чаще, чем прежде, Галактион просил домашних поздними вечерами погулять с ним по городу: «Что-то душно мне дома». Любил он прогулки и спозаранку. Однажды, выйдя из дому рано утром, Галактион медленно побрел к реке и также спокойно шагнул в Куру... Тогда Бог оказался милостив к нему, спасла одна мужественная женщина. Галактион вспомнил ввалившуюся в комнату, ошарашенную Нуку, перед которой он предстал в своей любимой позе, лежа на боку, подперев голову правой рукой. И не дав ей вымолвить ни слова, весело сказал: «Видишь, Нука, хоть и открыл я спортивный сезон, но спортсменом оказался никудышным» (Это было в апреле). В этом была вся натура Галактиона.
Однажды Галактион вместе с супругой Нино поехал во Мцхета, зашли в Светицховели. Шло богослужение, пел церковный хор. Вдруг ни с того, ни с сего Галактион начал ему подпевать. Бедная Нино готова была сквозь землю провалиться от стыда, а ему хоть бы что. Потом, оказывается, священник искал того человека, который так чудесно подпевал хору. Подобных казусов на веку Галактиона было немало.
Как-то вечером Галактион неожиданно сказал Нино: «Знаешь почему застрелился Маяковский? На его творческий вечер, которому поэт придавал большое значение, не пришел народ. Рожденный в Грузии, он как бы унаследовал и грузинскую душу. Поэтому не вынес унижения и погиб... Думал, что его поэзия, наверное, никому не нужна».
Нино Квирикадзе навсегда запомнила, с какой грустью произнес тогда эти слова Галактион.
...Наконец-то освободили палату N 18. Галактион, несмотря на усталость, не прилег, а уселся на стул, и мысли его опять помчали в прошлое. В лечкомбинате хорошо знали Галактиона, он часто бывал их пациентом, и поэтому не удивлялись его причудам, считая это характерным для гениальных людей. К нему заглянула дежурная медсестра Елена Ананиашвили. Сколько раз она видела, как в три-четыре часа ночи Галактион выходил из своей палаты и долго прогуливался по коридору. Она волновалась за него и когда однажды сказала об этом врачу Андро Гвамичава, тот попросил медсестру не беспокоить поэта и разрешить ему делать все, что ему захочется.
Галактион вышел в коридор. Врач Андро Гвамичава, собиравшийся домой, увидел Галактиона, подошел к нему. Они поговорили несколько минут. Дождавшись его ухода, Галактион прошел в кабинет врача, он и раньше часто сюда заглядывал, чтобы позвонить по телефону. Снял с себя теплый больничный халат и аккуратно перекинул через кресло. Достал из кармана байковой пижамы связку ключей, две сберкнижки и небольшой блокнот, подаренный ему под Новый год внучкой Мариной. Затем придвинул стол к окну, распахнул его. Спокойно встал на стулья и на какие-то доли секунды застыл в проеме окна с распростертыми руками и... шагнул в бессмертие. Раздался страшный грохот, затем еще. Галактион с четвертого этажа сначала упал на лежащие во дворе на уровне второго этажа каменные плиты, а затем оттуда на асфальт. Было около шести часов вечера 17 марта. Сбежалась чуть ли не вся больница. Бегом вернулся врач Андро Гвамичава. Галактиона уже уложили на носилки. Вся побелевшая медсестра Елена Ананиашвили сделала ему укол кофеина, но все усилия медиков уже были напрасны. Галактион мертв…
Гроб с телом Галактиона несли на руках от дома Союза писателей по улице Мачабели через сегодня бывшие ул. Кирова, Дзержинского, Читадзе, Чонкадзе до последнего пристанища поэта.
Поэта похоронили в пантеоне писателей и общественных деятелей Грузии на Мтацминда, где несколькими днями раньше проводили в последний путь Шалву Дадиани. Видимо, душа Галактиона мечтала соединиться с душой друга. Казалось, весь город пришел попрощаться со своим любимым Галактионом, чувствуя почему-то и свою вину перед этим по-детски чистым и легко ранимым человеком, так похожим на каждого из нас и так не похожим ни на кого. В гробу Галактион казался уснувшим. Было что-то возвышенное в его неподвижном лице...


Леван ДОЛИДЗЕ

 
<< Первая < Предыдущая 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая > Последняя >>

Страница 4 из 19
Четверг, 10. Октября 2024