|
Эта книга завораживает сразу же, как только берешь ее в руки. Притягивает внимание рисунком на обложке. А потом, когда начинаешь читать прекрасное предисловие Татьяны Толстой и вглядываешься в рисунки автора, вчитываешься в текст – бесхитростные, добрые строки, которые излучают улыбку и теплое отношение к людям, о которых пишет Гаянэ Аванесова, понимаешь, что тебя, читателя, крепко обхватили и окунули в давно ушедшую жизнь. И сопротивляться этому невозможно. Ведь ты тоже в той, другой жизни жила, помнишь многое из того, о чем рассказывает Гаянэ Аванесова и рассказывает так вкусно, с таким мельчайшими подробностями и деталями, что оторваться от ее и параллельно своих воспоминаний нельзя.
ВОЛШЕБНЫЙ ГОРОД
«Московская армянка с тбилисскими корнями, она рисует этот волшебный город, дома и людей, и рассматривать персонажей ее рисунков можно бесконечно. Крошечные фигурки, дети, тетки и дядьки скандалят, едят, смеются, с любопытством смотрят с балкона, пьянствуют, танцуют, покупают, несут, вытряхивают простыни – поразительно, насколько они живые и разные!», – пишет Татьяна Толстая. Глаголы действия – главное в этой книге. Не в тексте, а в рисунках. И точно подмечено Т. Толстой ощущение, что сейчас все это изображенное, как в кино, задвигается, побежит и все вокруг наполнится криками, разговорами, гвалтом улицы. Улицы, в особенном шуме которой превалируют человеческие голоса, а не автомобильные гудки...
Книга Гаянэ Аванесовой называется «Такая жизнь», состоит из трех частей – «Грузинский альбом», «Армянский альбом» и «Разное». Автор посвятила книгу памяти Алика – мужа, которого она потеряла. Когда читаешь и разглядываешь книгу, возникает чувство, что эти тексты и рисунки – разговор с Аликом, Гаянэ делится с ним всем, что было так знакомо, близко и дорого им обоим.
«Мой первый рисунок – «Пурмарили на плоту», – рассказывает автор, знакомясь с читателем. «Рисую только то, что люблю: Москву, Степанакерт, Тбилиси, родных и друзей. Рисую в большом блокноте-альбоме. Два таких блокнота три-четыре года назад подарил молодой родственник (остались с работы, с которой он уволился). Обрадовалась и давай рисовать... Как вспомню что-нибудь интересное или смешное из жизни – сажусь за стол и рисую. И вам всем советую». Хороший и главное – искренний совет. Человек, который рисует, поет, сочиняет, вышивает – счастливый. Любая боль и печаль уходит и растворяется, когда что-то создаешь. Даже если это вкусный обед для семьи и гостей. А судя по отзыву Анаиды Беставашвили – замечательного переводчика, литературоведа, публициста, Гаянэ Аванесова – «прекрасно готовит, могла бы быть шеф-поваром грузинской и армянской кухни. Согласно Бернарду Шоу, кулинарный талант говорит о многом».
Тбилиси во все времена называли и до сих пор называют волшебным городом. В чем его волшебство? Ответ на этот вопрос может занять множество страниц, написанных философами и поэтами, социологами и путешественниками, писателями и географами. Гаянэ Аванесова нашла краткое объяснение, не вызывающее никаких возражений, – колоритные люди сквозь призму неповторимого города. Город действительно запоминается «лица необщим выраженьем». Вот коротенький рассказ Гаянэ Аванесовой под названием «Мост Ватерлоо».
«Тбилиси. Авлабар. В кино на вечерние сеансы ходили целыми семьями. Приносили с собой еду. Иногда во время сеанса раздавалось:
– У кого пил-пил? (пил-пил – черный молотый перец).
– У Марго.
– Ляля, передай деду огурец.
– Зорик, шшш...Ты храпишь, негодяй...
– А попить взяли?
Алик рассказывал, что в Клубе Л. Берия в буфете варили хинкали. Очень удобно: заказал – и пошел смотреть кино. Во время сеанса буфетчик открывал дверь и выкрикивал:
– Седьмой ряд! Готово!»
Где еще такое «волшебство» можно было встретить.
Так было в Тбилиси. Было...
ТБИЛИССКИЕ ДВОРИКИ
Когда перечисляют особенности Тбилиси, в числе первых называют тбилисские дворы. Все, кто когда-либо жил в таких дворах, никогда не забудут его достоинств. И прежде всего соседскую общность, случись что – соседи первыми бегут на выручку. И не только в беде рядом, но и в радости. У Гаянэ Аванесовой рассказано обо всем этом так точно и немногословно, а главное – достоверно и с тонким юмором. Вообще вся книга «Такая жизнь» пронизана замечательным юмором – очень мягким. Так пишут люди, которые умеют принимать и любить даже людские недостатки.
Перо Гаянэ Аванесовой – перо художника. Она лепит образы тех, о ком рассказывает, штрихами. И люди, с которыми знакомишься в ее пересказе, очень привлекательны. Они не могут не понравиться своей непосредственностью, живостью, своенравием. И традиционностью.
Не могу не поделиться рассказом «Будни тбилисского двора»:
«Вот в таком дворе, где раньше жила моя соседка Лида, однажды умирала старушка. Доктор сказал лаконично: «Со дня на день...»
Все притихли в печали. Детям запретили шуметь. Сын старушки проявил предусмотрительность и заранее заказал в Прокате столы, скамейки и посуду. Очень популярен был этот Прокат в Тбилиси лет пятьдесят-шестьдесят тому назад. Выручал очень. Что поделать, надо быть готовым ко всему.
Грузовик въехал во двор, все помогают выгружать столы-скамейки, и вдруг из окна комнаты бабушки раздается крик:
– Гоча! Есть свежие газеты?...»
Вот и весь рассказ, но сколько в нем светлой улыбки. А в рисунках, сопровождающих рассказы, столько милых душе тбилисцев подробностей из давно прошедшей жизни.
«...Как жмутся дворики
с ладонь величиной,
...Там сохнут простыни,
свисая до земли,
И тихо лестницы скрипят
– скирли-скирли...
Кривой иглой сапожник
штопает башмак,..
...Не то смеркается,
не то наоборот.
Жизнь спотыкается,
и время не течет.
Ни камня на сердце,
ни холода в груди,
И знать не хочется,
что ждет нас впереди».
Эти строки из проникающего прямо в сердце стихотворения Ильи Дадашидзе «Тбилисские дворики» вспомнились при чтении «Такой жизни»: ни камня на сердце, ни холода в груди...
В тбилисских дворах, которых становится все меньше и меньше, потому что их вытесняют многоэтажные громады, время не летит, оно продолжает плавно перетекать из прошлого в настоящее. И это счастливое сочетание – старого, традиционного с новым высвечивает самые дорогие черты человеческие: участливость, дружелюбие, взаимопомощь и открытость.
«ЖИЗНЬ КОРОТКА,
ИСКУССТВО ВЕЧНО»
Города, о котором рассказывает и образ которого блестяще рисует Гаянэ Аванесова, нет уже. Его сменил другой Тбилиси. С другим ритмом, другими темпами жизни. Люди остались. Хотя, возможно, их колорит видоизменился, поблек. Но Гаянэ Аванесова своей книгой создала своеобразный памятник прошедшему времени. Тому, что было, и уже никогда не вернешь.
И в «Армянском альбоме» и в главе «Разное» так много живо воссозданного, так ярко и вместе с тем четко подмеченного глазами истинного художника. В каждом из маленьких рассказов «Мекисе», «Кыльты», «Представление», «Пуговица», все не перечислишь, своя изюминка. Читаешь и смеешься про себя. Счастливым, радостным детским смехом... Подробности ушедшего быта, общей – всем видной и не особенно скрываемой жизни: застолья, когда все вместе, открытые окна с летающими от ветерка занавесками, дети, играющие во дворах, старухи, сидящие по вечерам под окнами. И еще мелочи, о которых даже не подозревают нынешние дети: почти в каждом доме были кизиловые прутья для взбивания шерсти. В жаркие летние дни стирали во дворах шерсть, раскладывали для просушки. А потом взбивали. Вот была радость для малышни, какая компьютерная игра сравнится с этим действом, когда прут со свистящим звуком летел вверх и резко разрезал воздух. Взмах, еще взмах и влажный комок превращается в нечто белое и пушистое. Варенье варили на балконах, многие хозяйки не могли отказаться от керосинок, даже когда газ вошел во все дома. И волшебные ароматы витали над всеми дворами и в Тбилиси, и в Армении...
В рисунках Гаянэ Аванесовой оживает ее душа и память.
«Подлинная тайна мира – это видимое, а не невидимое», как заметил Оскар Уайльд. И это великая тайна, которой окутано настоящее творчество.
Марина Мамацашвили |
|
Уезжая из Тбилиси, получил бесценный подарок. Мой друг Дато Маградзе, грузинский поэт и общественный деятель, прислал книгу, придуманную и выпущенную им вместе с петербургским художником и знатоком местных нравов Толей Белкиным.
Собственно, Толя сделал ее вручную, не поленившись облагородить все 99 экземпляров теплом своей кисти. Как и Дато, оставивший автограф ручкой с настоящими чернилами: «Сад Гефсиманский в ночь печальную/В оцепененье ждал ответа, – /И, как ответ, придет строка/И вновь дыхание поэта/Раскроет арку триумфальную/Внутри игольного ушка».
Сознательно не употребляю эпитетов, над которыми обычно ломают головы составители некрологов – «выдающийся», «значительный», «известный» или «талантливый». С этим можно еще подождать как минимум полсотни лет. Важно, что один – поэт, а другой – художник. Как в любви – бессмысленно прибавлять эпитеты. Либо любишь, либо нет. Любые усиления – очень, безумно – приносят неизбывную фальшь. К двоим моим друзьям необходимо добавить еще и человека, известного мне только по имени-фамилии и его работам, – Николая Голя, петербургского переводчика.
В 2015 году он перевел на русский главы из поэмы Дато Маградзе «Джакомо Понти», как и стихотворения рукотворного тома, который разглядываю уже третий день. Лишь один образ в нем не переведен. Николай Голь сознательно сохранил на языке оригинала в русской поэтической строке редкое грузинское слово «цутисопели» – «век минутный». «Век минутный» – это понимаешь, когда оглядываешься на прожитые десятилетия. И краткость его прозрачно-призрачна, когда тебе уже под 70. И особенно остро чувствуешь легкокрылое мгновение пролетевшей жизни, когда выбираешься в Дидубе, в Пантеон писателей, актеров, музыкантов Грузии, где похоронены близкие друзья и просто хорошо знакомые люди, где хочется постоять у каждого надгробия, прошептав: «Цутисопели».
У каждого из создателей этой книги, которая называется «Триумфальная арка в игольном ушке», своя история жизни, но в том, что Дато Маградзе и Толя Белкин нашли друг друга, пожалуй, нет ничего странного. Их объединяет отношение к искусству как к высшей ценности бытия, которое ни в коей мере не отрицает материальную весомость человеческого существования даже вне его эстетических свойств. Они талантливы и независимы, и готовы к любому творческому (да и жизненному) приключению, одним из которых и стал их совместный труд. Они решили сотворить его после выступления Дато в Петербурге в 2015 году, когда он представлял свою новую поэму «Джакомо Понти».
С Дато мы познакомились, наверное, в конце 1980-х годов, он был одним из самых ярких молодых поэтов Тбилиси. В 1991-м он возглавил Грузинское отделение Пен-клуба, с 1992 по 1995 был министром культуры Грузии, в конце 90-х стал депутатом парламента. И всегда был независим – как и положено настоящему поэту. В 2011 году он был номинирован на Нобелевскую премию по литературе – будь моя воля, он бы ее получил.
Дочь моего ушедшего друга, изысканного актера, режиссера и всеобщего любимца Бадри Кобахидзе, Майя, была первым заместителем Дато, когда он был министром культуры. Именно на нее в гневе обрушился Эдуард Шеварднадзе, который был в ту пору президентом Грузии, когда увидел по телевидению выступление Дато в грузинском парламенте, где он заявил о том, что складывает с себя министерский мандат. Простым смертным вроде меня не понять, что движет поэтами в их поступках, – но, уверен, таким, как Дато, надо доверять. Их интуиции, их нравственному чувству, их человеческому достоинству.
Для Анатолия Белкина, москвича, всю жизнь прожившего в Санкт-Петербурге, художника андеграунда 70-х, который в первые десятилетия нового столетия стал автором выставок в Эрмитаже, изготовление рукотворных книг – любимое занятие. В одном из таких сочинений под названием «Экспедиция N6, или Великий экваториальный поход» моя фамилия упоминается три раза. Дважды – в качестве «энтомолога московской школы», единожды – в качестве дарителя Настасье Кински питона, с которым ее сфотографировал великий Ричард Аведон. Текст – к вящей радости литературоведов – написал сам Толя, доказав, что нас не испугать никаким пост-пост и перепост-модернизмом...
Если кто-то спросит меня, зачем здесь этот рассказ о книге, изданной в количестве ста экземпляров, отвечу не задумываясь. Эта книга знак того, что между Россией и Грузией сохранилась не тайная – явная – связь в высшем значении этого слова. Связь – страсть, связь – любовь, благословленная нашими великими предками. Помните, как эпиграфом к спектаклю «Ханума» в товстоноговском Большом Драматическом театре звучал гортанный голос великого мастера, который читал строфы Николоза Бараташвили в переводе Бориса Пастернака: «Цвет небесный, синий цвет/Полюбил я с малых лет...». И начиналось театральное пиршество, равно принадлежавшее двум народам...
Сегодня трудно быть сентиментальным. История последних десятилетий была безжалостна к сантиментам. Военные столкновения – не помогают ни любить, ни лучше понимать друг друга. Сегодня молодым грузинам, которые никогда не жили в Советском Союзе, уже исполнилось четверть века. У них нет общих, личных воспоминаний с их сверстниками из России и других государств постсоветского пространства. Их воспитанием и образованием – помимо родителей и грузинских учителей – занимается множество американских и европейских организаций, которые тратят на это немалые средства.
Но взаимное притяжение грузин и русских – неизбывно. Только нужно помнить, что оно требует личных усилий. Душевной работы. Книга Дато Маградзе и Толи Белкина – драгоценное подтверждение моих слов.
Российская газета N7311 (145) от 04.07.2017
Михаил Швыдкой |
|
|
ДРУЖБА КАК ПОВОД СОЗДАВАТЬ КНИГИ |
|
В живописном уголке Грузии – селении Цинандали, в Доме-музее Александра Чавчавадзе прошла презентация одной уникальной книги.
«Триумфальная арка в игольном ушке». Так необычно назвали свою книгу два замечательных творца – грузинский поэт Дато Маградзе и российский художник Анатолий Белкин.
А началась вся история в Санкт-Петербурге.
«Когда речь идет о настоящем творчестве, ты понимаешь, как не просто оно рождается. Идея книги, которую я с большим удовольствием поддержал, возникла у нас за столом, с рюмкой чачи Асканели в руках. Я счастлив, что живу в то же время, что и двое этих больших, парадоксальных художника, каждый из которых в своей профессии достиг признания множества людей в разных странах мира – Анатолий Белкин и Дато Маградзе. Мне повезло больше чем другим, потому что оба они являются моими близкими друзьями! Уверен, ничего лучшего мы не сможем оставить для следующего поколения, чем настоящее искусство, которое с годами становится ценнее и ценнее».
Такими словами открывает книгу Гоча Чхаидзе – меценат, активист грузинской диаспоры в Петербурге, президент винодельческой компании «Братья Асканели» и, по определению друзей, «амбассадор грузинской кухни, культуры и веселья».
Сидя за столом в гостеприимном питерском ресторане «Тархун», трое друзей решили создать новый проект. «Триумфальная арка в игольном ушке» – сборник стихов Дато Маградзе, оформленная Анатолием Белкиным.
Вернее, не совсем так. Как отметил на презентации сам художник, в начале прошлого века существовала замечательная традиция, когда поэты и художники вместе создавали книжки небольшого формата. И в сотрудничестве все были равноценны, а главной выступала сама книга, которая представляла собой единый организм. Всего напечатано 99 экземпляров сборника – 50 на грузинском, и 49 на русском. Поэтому каждый из них на вес золота.
Первую книгу авторы подарили маленькому Илье – сыну Гочи Чхаидзе и его супруги, блистательной балерины Ирмы Ниорадзе с такой надписью «Илюшеньке и его именитым родителям с самыми теплыми пожеланиями».
Перевел книгу талантливый переводчик Николай Гой. Он очень тонко прочувствовал мелодику грузинского текста, сохранил его легкость и на русском, ведь на грузинском стихи Дато Маградзе плетутся как тончайшее кружево.
Еще одна книга была передана в дар самому музею. Ведь Цинандали для русско-грузинских отношений – символичное место.
Усадьба семейства Чавчавадзе превратилась в центр интеллектуальной жизни Грузии XIX века, где собирались люди культуры и искусства, общественные деятели. Сюда приезжали погостить Михаил Лермонтов, поэт-декабрист Александр Одоевский и французский писатель Александр Дюма-старший.
В этих стенах, которые помнят столько и стольких, было решено презентовать книгу как пример русско-грузинского культурного сотворчества.
Дато Маградзе – поэт с большой буквы, автор многих поэтических сборников, лауреат множества отечественных и зарубежных литературных премий, автор текста гимна Грузии.
Анатолий Белкин – художник с непростой судьбой, участник первых в Ленинграде официальных выставок «неофициального искусства» в ДК «Газа» в 1974 году и в ДК «Невский» 1975. С 1999 по 2005 занимал пост главного редактора первого петербургского глянцевого журнала «Собака.ru», давно ставшего культовым. Выставлялся в Государственном Эрмитаже, Центре конгрессов Адриано Оливетти «Даманур креа», Видракко, Италия, галерее Kura Maralt в Берлине, галерее Werdermann Art в Гамбурге, галерее Цезар в шведском Гетеборге, галерее «Ле Вью Манор» в Париже, в лондонской «Лелеко Арт», галерее «Нахамкин» в Нью-Йорке и многих других. Работы Белкина хранятся в собраниях Государственного Эрмитажа, Государственного Русского музея, Государственном театральном музее в Санкт-Петербурге, амстердамском Стедлик музеуме, Институте Восточной Европы в немецком Бохуме, Циммерли арт музеуме Нью-Джерси, Музее русского искусства во французском Монжерон и др.
А следующая презентация состоится уже в Петербурге, в Музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме.
Нино ЦИТЛАНАДЗЕ |
|
Превращение пустующего пространства в «фабрику грез» – главная идея успешного проекта компании «Adjara Group Hospitality». В сентябре 2016 года началась новая жизнь в корпусах бывшей швейной фабрики «Нино», прекратившей свою деятельность 25 лет назад. Теперь там располагаются: самый большой в Грузии хостел, архитектурная мастерская, десяток других творческих мастерских-салонов, несколько модных кафе, конференц-зал и даже креативная школа дизайна.
Всего 20 площадок и все они отданы в аренду на 1-2 года после жесткого конкурсного отбора предложенных проектов. Еще 60 проектов находятся на листе ожидания. То есть уже сегодня можно было бы запустить еще три такие же Фабрики.
За полгода в одном из районов Старого города возник особый мир творческих людей со своими законами, этикой и вектором развития. Популярность этой территории у поколения восьмидесятых – хорошо образованных, энергичных и деятельных молодых людей – просто зашкаливает!
Что заставляет молодых людей, объездивших полмира, возвратившись в Тбилиси, все вечера проводить с друзьями на железных сетках старых кроватей во дворе Фабрики? Что это – модная фишка сезона или особое родство душ?
Все новое – это хорошо забытое старое! Еще в сороковых годах прошлого века в Нью-Йорке большинство фабрик из района Манхэттена были переведены в промзоны. Уродливые фабричные здания за бесценок выкупались художниками, превратившими цеха в студии, а заодно и в жилье. Так возник стиль «лофт», с его огромным пространством, кирпичными и бетонными стенами, окнами без штор и обилием металлических труб, консолей и лифтов. Сегодня этот стиль, в очень дорогой своей версии, снова на гребне модной волны.
В 1962 году американский художник, дизайнер, сценарист Энди Уорхол купил себе на Манхэттене здание и стал создавать методом трафаретной печати на шелке портреты известных людей – Мерилин Монро, Элизабет Тейлор, Джона Кеннеди, даже Ленина (красного и черного). В день по 80 версий портретов! Энди был скандально известной личностью, но никто не мог сказать, что это не было искусством! Современное искусство было поставлено на коммерческую основу. Здание назвали Фабрикой.
С тех пор Фабрики с разными площадками для коммерческого искусства стали появляться в Европе и в России. Самые известные в Москве – «Винзавод» со множеством прекрасно организованных залов для выставок современного искусства и «Стрелка» на территории бывшей кондитерской фабрики «Красный Октябрь», известная как «Институт медиа, архитектуры и дизайна».
На мой взгляд, возникновение «Фабрики» как представительства авангардной культуры совсем не случайно.
В Тбилиси сегодня обращает на себя внимание удивительное поколение 30-летних – внутренне свободных, талантливых, образованных, творческих молодых людей. И что немаловажно – не политизированных и не наркозависимых. «Фабрика» стала способом их самоидентификации.
Они появились на свет как раз тогда, когда в Тбилиси закрылись все фабрики. Поэтому ассоциативный ряд: металлический стрекот станков – монотонность – работницы в одинаковых косынках с однообразными движениями – у них отсутствует. У них возникли только собственные фантазии на тему советского производства.
Два молодых архитектора Гогико Сакварелидзе и Деви Китуашвили, партнеры международной компании «Multiverse Architecture», нашли эту фабрику – пустое, заброшенное здание со свалкой старых нераспроданных вещей и пластмассовых пуговиц во дворе. Создали концепцию превращения монстра в творческую площадку для молодых дизайнеров и художников. «Чтобы они вместе работали и помогали друг другу!». Творческий цех должен был обрасти модными кафе. Позже пришла идея создания хостела, чтобы привести на площадку креативную молодежь со всего мира. С таким предложением пришли в компанию «Adjara Group Hospitality». Компания купила здания фабрики и вложила средства в их преображение. Сегодня наряду с известными отелями «Rooms» в Тбилиси и Казбеги, ориентированными на состоятельную публику, они владеют не менее популярным и стильным хостелом для креативной молодежи.
– Мы попытались сохранить основные элементы фабрики – трубы, лифт, душевые, кресла, плитки кафеля и метлаха, – рассказывают архитекторы. – А дальше мы слушали само здание. Оно подсказало, что и как делать. На другой фабрике все было бы по-другому.
Симпатичная девушка с голубыми волосами Тина Гагнидзе, маркетолог хостела, показывает мне номера – двухместные и многоместные, в которых одновременно можно принять 365 постояльцев. То, что я вижу, это фантастический сон советской фабрики! Окна во все тбилисское небо, снежно-белые туалетные комнаты с прямоугольными раковинами на деревянных столешницах и стеклянными душевыми, шахматный узор плит на полу. Белые плитки кафеля и метлаха «советского» размера пришлось искать по всему миру и везти из Турции, Бельгии и Австрии. Еще одним элементом совковой фабрики стали кресла из немецкого мебельного гарнитура «Юта» начала семидесятых. Уму непостижимо, где они достали такое количество старых кресел для кафе, холлов и мастерских! Яркие, отреставрированные, под уютными торшерами они всплыли в памяти из детства в домах бабушек. Молодые архитекторы заполнили огромное бетонное пространство цеха детскими воспоминаниями своего поколения и создали удивительно привлекательную эмоцию места.
Из тех же детских воспоминаний кровати с железными сетками в фабричном дворе. На государственных дачах из лета в лето были точно так же. На таких кроватях не одно поколение скакало, как на батуте, и резалось в карты в дождливую погоду. Так была найдена точная и верная эмоция! Успех был обеспечен!
По мастерским Фабрики можно долго бродить, как по выставке современного искусства. Много фантазии, умения, вкуса. И у всего есть свой покупатель – у экстравагантной керамики, современной полиграфии, резных деревянных сувениров, мебельных новинок и т.д.
Но бывшая фабрика была швейной. Поэтому ее правопреемницей на новом витке истории должна была стать творческая мастерская модной одежды. Выбор пал на новый бренд «Мпринави мгебави» («Летающие художники»), созданный пятью молодыми художниками, хотя сами они себя называют артистами, от английского слова – artist. Романтичное название бренда посвящено известному грузинскому художнику театра и кино Петре Оцхели, расстрелянному в 1937 году. Ему было тридцать лет. Примерно столько же сегодня создателям бренда. Последней работой Петре Оцхели были эскизы костюмов и декораций к постановке «Летающий художник». Элементы тех эскизов: серебряные брошки-самолетики, шлемы, брюки-галифе присутствуют сегодня в изделиях мастерской. А еще создатели бренда считают символичным, что их «Летающий художник» приземлился сегодня на территории фабрики «Нино» – ведь так по сюжету звали возлюбленную героя.
Создатели бренда позиционируют себя в трех направлениях – дизайнерские изделия, концептуальная одежда и винтаж. В качестве винтажа предлагается чудом сохранившаяся продукция фабрики «Нино», представленная на отдельном стенде.
Бренд художников – концептуальная одежда, которая должна отражать внутреннюю сущность молодого человека, его жизненную позицию и послание обществу. Задача архисложная! Недавно была представлена новая коллекция для героев и путешественников «Караманиана» по мотивам персидского эпоса. Необычные ткани, сложный крой, возможные трансформации. Все выглядит неожиданно! И тем интереснее!
Раз в месяц все создатели Фабрики собираются вместе, чтобы обсудить происходящее и выработать стратегию и вектор дальнейшего совместного творчества. Сегодня ясно, что пустующим это место больше никогда не будет! Вихрь фантазий, в котором оказываешься на Фабрике, веселит, поднимает над буднями и волнует радостными предчувствиями!
Ирина КВЕЗЕРЕЛИ-КОПАДЗЕ |
|
