Перед заключительным упражнением штангистов первого полутяжелого веса в Барселоне пружина интриги была закручена на редкость круто. Чемпион мира Сергей Сырцов на 12,5 кг опережал Кахи Кахиашвили, и, казалось, судьба большой золотой олимпийской медали была решена.
Правда, грузинский атлет исключительно силен в толчке и сдаваться на милость победителя не собирался. На открытом первенстве СНГ, в Санкт-Петербурге, он опередил Сергея, ушедшего в отрыв после своего коронного движения рывка на 10 кг.
Есть еще одно важное обстоятельство. Кахи на 200 граммов легче соперника, и в случае равенства суммы двоеборья рассудить их должна была эта фора. Но пока первым на помост выходит Сырцов. Начинает со 177,5 кг. Потом поднимает 180 и 190. Последний вес превышает олимпийский рекорд. У россиянина великолепная сумма – 412,5 кг. Но не будем спешить поздравлять его с победой.
У 23-летнего студента Грузинского технического университета Кахиашвили свои веские доводы для успеха. Уже в ранге олимпийского чемпиона он на пресс-конференции скажет: «Я планировал начать рывок со 175 кг, но старший тренер сборной Василий Алексеев почему-то заказал 170. Чувствовал себя готовым бороться за мировой рекорд, но сделаю это в более спокойной обстановке. Сегодня для меня было главное стать олимпийским чемпионом».
И он им стал в редкой по красоте спортивной борьбе. После того, как основной соперник закончил соревнования, толкнув 222,5 кг, Кахи во втором подходе к штанге покоряет 225, повторяя олимпийский рекорд. Но отставание от лидера все еще велико – 10 кг. Для победы ему необходимо повторить мировой рекорд Анатолия Храпатого – 235. Кахиашвили справляется с этим громадным весом, набрав одинаковую сумму в двоеборье с Сырцовым, но опередив его за счет меньшего собственного веса.
На пресс-конференции Сырцов признается: «Когда Кахи поднял штангу на грудь, я понял, что победа будет за ним. Он достойный чемпион».
Победитель стоял на помосте, все еще переживая перипетии этого изматывающего поединка, все еще слыша восхищенный возглас кого-то из земляков, когда снаряд был уже на его вытянутых руках.
«Шени чириме, Кахи!», - донеслось до него с трибуны, где располагались соотечественники.
Он потом скажет, что не ожидал услышать в этом зале грузинские голоса.
Вспомнил напутствие Рафаэла Чимишкяна, олимпийского чемпиона 1952 года, перекрестившего Кахи перед дальней дорогой: «Этого счастливого часа я ждал 40 лет. Я был первым в полулегком весе, ты станешь – в полутяжелом».
«Спасибо, Рафаэл, вы остаетесь моей путеводной звездой» - написал Кахиашвили в открытке, поздравляя нашего ветерана с днем рождения. Кстати, Рафаэл Аркадьевич в марте этого года отметил свою восемьдесят третью весну.
Восемь лет назад в беседе со мной он вспомнил молодость своей тяжелоатлетической биографии: «Были у нас в динамовском зале на улице Бесики один помост и две чугунные штанги, приходилось подолгу ждать своей очереди. Но уже в 1946 году Грузия делегировала на первый для советских спортсменов чемпионат мира по тяжелой атлетике в Париже Владимира Светилко, Моисея Касьяника и Мамия Жгенти. На чемпионате мира-50 спортивную Грузию представляли Светилко, Хаим Ханукашвили, я и наш тренер Павел Гумашян. С тех пор грузинские штангисты участвуют в Олимпиадах, чемпионатах мира и Европы. Горжусь, что счет их олимпийских побед открыл я. Прошло шесть десятков лет, но грузинские штангисты остаются в числе сильнейших в мире».
Итак, спасибо Рафаэл! Спасибо всем, кто помог этому юноше из семьи служащих, и, в первую очередь, заслуженному тренеру Грузии и СССР Вано Грикурову, к кому пришел 12-летний Кахи, чье возмужание пришлось на сложные периоды в жизни страны. В 1990 году, после войны и всеобщей разрухи, Кахи с тренером вынуждены переехать из Цхинвали в Тбилиси и здесь продолжать тренировки.
В Москве на учебном сборе, выполняя рывок, он уронил штангу весом два центнера на спину. Несколько мгновений все словно оцепенели. Не думали видеть его живым. Потом вытащили из-под снаряда, домчали в больницу.
На несколько месяцев Кахи выключился из тренировочного цикла, еще долго продолжали мучить боли в спине и коленях. Кто-то поспешил списать 21-летнего чемпиона Европы и мира среди молодежи, обладателя Кубка СССР. Это обстоятельство оставило его без зарплаты.
На заседании федерации тяжелой атлетики Грузии тренер умолял руководство спорткомитета помочь Кахи, говорил, что у него есть большие шансы выиграть олимпийскую медаль 1992 года, но тщетно. У многих  присутствовавших упоминание о медали вызвало иронические улыбки.
К невзгодам добавилось и то, что спортсменам Грузии запретили участвовать во всесоюзных соревнованиях, что перекрывало им дорогу на Олимпиаду. Многие прекратили тренировки. И Кахиашвили, наверно, ждала такая участь, если бы не настоятельные советы близких и его тренера искать свою спортивную судьбу за пределами Грузии.
Жизнь показала правильность этого плана.
В поисках мало-мальски сносных условий решили искать счастье на стороне – в Ростове-на-Дону, где Кахи раньше проходил армейскую службу и его знали.
Медленно возвращалась к нему былая сила, хотя на первых двух соревнованиях результаты были скромными – седьмое и пятое места. А потом он выиграл в предолимпийском году семь турниров подряд. И зачастили в Москву и Ростов гонцы – он был готовый кандидат на олимпийскую медаль, как минимум серебряную, но Кахи на них внимания не обращал.
Твердо для себя решил: при первой же возможности вернется в Грузию, что и сделал. Его золотая олимпийская медаль принадлежала родине, но и ростовчане внесли свой вклад в эту победу и чествовали его как своего, наградили денежной премией и ценными подарками, и он был им благодарен.
Возвратился олимпийский чемпион Барселоны к старому очагу в Тбилиси, однокомнатной квартире дяди в Варкетили. И долго мыкался, добираясь ежедневно до Ваке, без машины, без элементарных условий существования. Жизнь свела его с добрыми людьми, такими, как ветеран штанги Нодар Мумладзе, да только ли с ним, он с благодарностью вспоминает тех, кто пытался сделать возможное для ребят в последние две зимы, когда с наступлением холодов в ноябре 1993 года в тренировочном зале пальцы примерзали к грифу штанги, и болел у него каждый сустав.
Приближался чемпионат мира в Австралии, а ему впору было ложиться в больницу, и он ее не избежал, повредив на чемпионате мышцу ноги, но, несмотря на страшную боль, закончил соревнования в толчке, выиграв малую золотую медаль.
Приближалась зима 1994-го. И этот сильный человек почувствовал, что не выдержит новых испытаний в холодном зале, так недолго и инвалидом стать. Результаты его были далеки от барселонских, а он не хотел быть преждевременно списанным.
Хотел держать ответ перед своим народом – трудом и делами своими, вынашивал большие планы и знал, если Бог поможет, выполнит их.
Кахи уехал в Грецию, на историческую родину матери и бабушки; с 1994 года он гражданин Греции, но навсегда останется грузином, его так и называют в Греции – Великим Грузином. И он сдержал слово: выиграл свою вторую Олимпиаду, с новым олимпийским рекордом. И готовился к третьей.
В ноябре 1999 года афинский стадион «Мир и дружба» стал свидетелем победы Кахи Кахиашвили на чемпионате мира. Вспомнив подвиги первых олимпиоников, он снова превзошел всех соперников, среди которых были олимпийский чемпион Атланты, чемпионы мира и Европы.
«Я понимаю, что в Сиднее будет намного тяжелее, чем на предыдущих Играх, - сказал он после победы с мировым рекордом. - Соперники очень сильны и моложе меня».
Но ни сила и молодость соперников, и самого грозного из них – чемпиона Европы поляка Симона Колецкого, который моложе его на 12 лет, ни разрыв ранее травмированной мышцы ноги, не помешали Кахиашвили в Сиднее выиграть чемпионскую медаль, третью на Олимпийских играх.
В Сиднее еще один воспитанник Вано Грикурова добился выдающегося успеха – обладателем большой бронзовой медали стал Георгий Асанидзе.
Первая наша встреча с призером самых престижных соревнований произошла на австралийской земле. По телевизору. И началась с неожиданности: в репортаже на Грузию один из героев закончившейся Олимпиады, донельзя расстроенный, просил соотечественников извинить его за неудачу. Не скрывал огорчения и тренер, готовивший ученика исключительно к суперцели.
И дело не только в самих Играх, где не гарантирована победа чемпионам из чемпионов. Поражало другое: как в наших условиях вырос в чудо-богатыря этот 25-летний парень из Сачхере, лишенный элементарных условий быта и тренировок, выезжавший на занятия с наставником (Георгий Асанидзе: «Грикуров в течение ряда лет опекал меня, как сына») в польский город Цеханув, в сотне километров севернее Варшавы, где была возможность подойти к «настоящей» штанге.
Здесь оба работали по методике Грикурова, в основе ее – хорошее знание психологии спортсмена.
И только оба знали, как многотруден был путь к Олимпиаде: за два месяца до мирового чемпионата Георгий перенес небольшую операцию на коленях, а еще через месяц повредил спину. Настолько, что не мог стоять на ногах.
Грикуров вспоминал: «Я купил специальный корсет для инвалидов, в котором он начал ходить, а затем – жать штангу лежа. В корсете же за две недели до отъезда в Лахти вырвал 130 кг. Но когда корсет сняли, он боялся даже наклониться к штанге – настолько неуверенно себя чувствовал. Уже в Финляндии все было вроде бы в порядке – я планировал начать соревнования со 150 кг, но спросил Георгия, что думает он. И услышал: 165! В итоге сошлись на 160 и добрались до рекорда мира –168».
Как сказал мне в декабре 2004 года Вано Грикуров, кавалер ордена Чести, апогеем его достижений как тренера за последние 10-12 лет стали Афинская олимпиада 2004 года и великая победа Георгия Асанидзе, увенчанная золотой медалью олимпийского чемпиона, победа над трехкратным олимпийским чемпионом греком Пирросом Димасом, который, соревнуясь у себя на родине, не скрывал, что нацелился на четвертую большую золотую медаль.
После этого в жизни Грикурова начался новый этап, связанный с возвращением в Грузию после девятилетнего перерыва. Вернулся с большими планами и надеждами. Работает тренером в течение 32 лет, из них двенадцать лет на уровне рекордов мира и золотых медалей.
Признался, что чувствует огромную усталость после 104 медалей, завоеванных его воспитанниками на чемпионатах Европы и мира и Олимпийских играх.Но, предвидя окончание своей спортивной карьеры, он тогда все же планировал поработать два олимпийских цикла, и все это время использовать на благо своей отчизны.
Не правда ли многообещающее откровение великого тренера в год Лондонской олимпиады?

Арсен ЕРЕМЯН

Решение было принято в поезде Ленинград-Москва. Заслуженные мастера спорта Арчил Бакрадзе и Георгий Мерквиладзе негромко совещались в купе, чтобы не потревожить сон девочки, победительницы соревнований по гимнастике 1940 года. «Два свободных дня в Москве постараемся использовать, чтобы узнать о судьбе родителей Мзии». В этот план девочку посвятили  в гостинице. Под диктовку взрослых написала заявление в Прокуратуру СССР – с просьбой о приеме прокурором страны Вышинским.
Пришли все трое в комендатуру страшенного ведомства. Арчил Бакрадзе с заявлением протиснулся к окошечку дежурного. Мзия и Георгий, волнуясь, ждали его возвращения. А вот и Арчил. «Дежурный прочитал заявление, только головой покачал, ничего, мол, не выйдет!»
Но, стойте. Арчил возвращается к окошечку и громко так говорит: «Вы посмотрите на этот сегодняшний номер «Правды»! Разверните его и увидите, что о встрече с прокурором просит девочка, изображенная на снимке ‘‘Миг победы’’».
Видно, дежурный разглядел снимок Мзии, выполняющей стойку на брусьях, и рядом самого Арчила, страховавшего свою воспитанницу, а потому вызвал сотрудника и поручил провести девочку к прокурору.
Мзия была подготовлена взрослыми, что и как надо говорить. Прокурор СССР встретил с улыбкой, спросил о соревнованиях, а потом сам завел разговор о родителях, спросил, когда были арестованы. Сообщил: отец содержится в закрытом лагере без права переписки, мать – в лагере открытого режима. Материнский адрес, сказал, может дать. На многие годы этот адрес остался в памяти девочки незаживающей раной: Вологодская область, станция Шексна, село Никольское, лагерь. Скоро туда ушло первое письмо Мзии…
Большое горе вошло в семью врача-терапевта Николая Джугели, переехавшую в Гурджаани из Кутаиси. 23 февраля 1938 года, в день всесоюзного праздника, пришли ночью трое мужчин, один из них был начальник местного управления НКВД, кстати, друг отца, не раз гостивший в их доме. Из заключения отец написал, что с ним ничего плохого не случится, правда восторжествует, просил позаботиться о ребенке.
Рано утром 8 марта (снова в праздник!) новая трагедия в доме – арестовали мать. Мзия осталась одна-одинешенька. Утром очнулась после пережитого ужаса и увидела школьного учителя физкультуры Шалву Босташвили и соседку Соню Дарабегову, ожидавших ее пробуждения. Физрука за длинные усы и привычку зимой ходить без пальто прозвали Буденным. В сороковые-пятидесятые помню его на занятиях по гимнастике во флигеле, на территории, соседней с нашей 43-й тбилисской школой.
Это Буденный первый увидел в маленькой Мзие, смелой девчушке, раскачивающейся на кольцах в школьном дворе, задатки незаурядной гимнастки, зачислил в свою группу. Дети из Гурджаани стали авторами сенсации – они вторые на первенстве Грузии среди школьников, после тбилисцев, и Мзия была в той четверке. Это первая победа девочки с бесстрашным сердцем, той, что прежде, не раздумывая, могла вскочить в седло лошади пациента, приехавшего к отцу, и умчаться куда глаза глядят.
Дедушка и бабушка приехали на третий день. Надо было решать, что делать с Мзией. До окончания учебного года оставалось совсем немного. Шалва Босташвили вначале думал приютить ее у себя, хотя нашлись люди, что отговаривали: не связывайся, мол, с дочерью троцкиста – самого арестуют.
Дарабеговы все же рискнули и попросили родителей мамы оставить ребенка у них до окончания учебного года, хотя у самих было четверо детей. Четвертый класс Мзия закрыла в гурджаанской школе. Потом Шалва отвез свою воспитанницу в Тбилиси – к бабушке Тео Мчедлидзе и дедушке Трифону Гамбашидзе, в дом на улице Пастера, по соседству была железнодорожная школа, где она продолжила учебу.
Из этой школы Мзия шагнула в известный зал общества «Пищевик», к тренеру Арчилу Бакрадзе. В том же году опередила сверстниц, стала чемпионкой Грузии в сумме многоборья, начала готовиться к всесоюзным соревнованиям в Ленинграде среди школьников, о которых мы начали рассказ. Мзия победила тогда в упражнениях на брусьях и в опорных прыжках, и в общем зачете была второй. Юную гимнастку наградили книгой Лермонтова.
В годы войны она много тренируется, пробует силы во многих видах спорта; кроме гимнастики, участвует в первенствах Грузии по легкой атлетике, плаванию и прыжкам в воду с вышки.
В 1945-м  в Москве, на первенстве ЦС «Динамо» победила в многоборье, опередив абсолютную чемпионку страны Галину Урбанович и Татьяну Каменскую. Вечером заключительного дня соревнований наиболее отличившихся пригласили в кабинет шефа динамовцев, генерала. После награждения победителей ценными подарками и продуктовыми пайками он беседовал с каждой участницей, как это было принято, спросил, нет ли каких-либо просьб. Мзия с особым волнением ждала этого момента . И попросила – хочу встретиться с матерью, прибавив, что ей известен адрес, на что хозяин кабинета отвечал: «Я знаю».
Далее события развивались стремительно. Генерал распорядился, и Мзии дали сопровождающего, купили билеты. Вологда была пересадочной станцией Северной железной дороги. В вагоны было не пробиться – возвращались домой из эвакуации ленинградцы. Мзию удалось устроить в купе проводницы, сопровождающий всю дорогу простоял на ногах в коридоре.
Наконец прибыли в Вологду, здесь пересели на поезд узкоколейки типа того, что ходит от Боржоми в Бакуриани. Шексна оказалась в конце многотрудного пути. Было очень холодно. Девочку ввели в комнату начальника станции, устроили ночевать на русской печи. Утром пришли сани в село Никольское. Привели ее к начальнику лагеря. В валенках и ватнике предстала она перед матерью, которую вызвали из соседней пристройки. Мама, увидев дочь после восьми лет разлуки, потеряла сознание, потом уже дочь побывала в обмороке. Три дня провели они вместе и все не могли наговориться. У мамы как врача были хорошие условия – две комнаты – для проживания и рабочий кабинет.
Эта поездка на север и встреча с самым дорогим человеком словно сняла с нее тяжелые путы, помогла обрести душевное равновесие. С удвоенным рвением приступила она к тренировкам. И результаты не заставили себя долго ждать. О ней «вспомнили» руководители сборной страны перед поездкой на международный турнир в Венгрию. В день отъезда никто не собирался ее будить и помогать собираться. Мзие объявили, что не успели оформить выездные документы. На деле же попросту изъяли из списка как дочь «врага народа».
В 1950 году эта неприглядная история повторилась перед Всемирным фестивалем молодежи и студентов в Берлине. Она выигрывала соревнования, тренировалась в сборной и оставалась невыездной. И тогда Мзия решилась – пришла в Кремль с заявлением к первому лицу, ведавшему вопросами государственной безопасности. Из кремлевской комендатуры прямиком отправилась в Тбилиси. Дома ее встретила телеграмма: «Срочно выезжайте в Москву». Подруги по сборной уже не ожидали ее увидеть – радости не было предела.
Из Берлина она вернулась победительницей – с двумя золотыми и одной серебряной медалями.
Маму освободили только в 1948 году. Десять лет высылки без вины виноватой. Мзия к тому времени была замужем за Аркадием Архангельским, известным спортсменом и спортивным деятелем. Их дочери Ирине было 14 дней.
Про отца семья так ничего и не знала. Был слух, что умер в лагере от воспаления легких. Только многие годы спустя Мзия получила справку, что Николай Джугели был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу, и приговор приведен в исполнение в 1938 году.    
В июне 1948 года Мзия активно включилась в спортивную жизнь страны. В ноябре стала абсолютной чемпионкой Закавказья, проявила замечательные бойцовские качества гимнастки-многоборки, после рождения дочки удивительно быстро сумела обрести наилучшую форму.
Мзия Джугели из славной плеяды отечественных гимнасток, которым удалось «прорубить окно» на Олимпийские игры. После Хельсинки началось победное шествие советской гимнастики на высших спортивных форумах.
Надо ли говорить, с каким волнением они приступили к предолимпийской подготовке. В состав сборной в первую очередь ввели чемпионок страны, и ее в их числе. К тому времени Мзия уже четырежды побеждала в опорных прыжках и могла не волноваться за свою судьбу.
12 золотых, 6 серебряных и одну бронзовую медали увозили наши гимнастки из Хельсинки. За каждой – напряженнейший труд, упорная борьба на спортивных снарядах, когда счет шел на тысячные доли балла. И сегодня, по прошествии времени, можно сказать, что удалось собрать в единый коллектив сильнейших гимнасток страны. Галина Минаичева, Галина Урбанович, Екатерина Калинчук, Полина Данилова представляли Российскую Федерацию, Мария Гороховская и Нина Бочарова – Украину, Мзия Джугели – Грузию, Галина Шамрай (Рудько) – Узбекистан. В том, что угадали с составом, большая заслуга тренеров.
Начатые в Подмосковье учебно-тренировочные сборы продолжили в Сочи и Выборге, куда в целях акклиматизации прибыли незадолго до открытия Игр. Соревнования на сборах проводились в условиях, максимально приближенных к тем, которые ожидались в Хельсинки.
Олимпиада закончилась победой нашей сборной, отечественной школы гимнастики. Наши девушки по классу были на голову выше признанных лидеров. Мария Гороховская стала абсолютной чемпионкой Олимпиады. Нина Бочарова была второй в сумме многоборья. Мзия Джугели заняла шестое место.
Медали без боя не выигрывают. В условиях, когда нашим девушкам занижали оценки, неунывающую Мзию выпускали первой на всех снарядах, зная, что она смелее и психологически устойчивее подруг. Начальник управления союзного спорткомитета Нина Логофет (мать футболиста Геннадия Логофета) всячески ободряла перед выходом на помост: «Ты – наша героиня!» И она не подводила.
Олимпийская чемпионка Галина Минаичева-Шарабидзе вспоминала: «Мзия всегда привносила жизнерадостность и веселье, где бы ни появлялась, придумывала неожиданные, азартные ситуации, которые поощряло руководство команды».
И она смело выходила на помост и вела за собой подруг, как и следует капитану, прекрасно понимая, что судьи строже оценивают выступление первого номера команды.
Сразу после победы в зале «Мессухалли», когда советские гимнастки закончили олимпийский турнир, опередив лучшие команды мира, их поздравил с золотыми медалями руководитель спортивной делегации, председатель Спорткомитета страны Николай Романов, сообщив, что всем «золотым девчатам» присвоено звание заслуженного мастера спорта. Еще одни медали, серебряные, они выиграли в групповых вольных упражнениях с обручами под музыку Чайковского из балета «Спящая красавица».
Олимпиада в Хельсинки сохранилась в памяти первой грузинки-олимпийской чемпионки самым радостным событием, наивысшим ее достижением. И в последующие годы Мзия Джугели оставалась капитаном сборной СССР. Восемь раз выигрывала титулы чемпионки страны – семь раз в опорных прыжках (1946, 1947, 1951-1955), один раз на кольцах (1953).
Сохраняла отличную спортивную форму вплоть до Мельбурнской олимпиады 1956 года, но на предшествующей ей первой летней Спартакиаде народов СССР отравилась и не показала высокие результаты, на которые могла рассчитывать.
Через два года окончила Грузинский институт физкультуры, стала известным деятелем спорта. После ухода в 1962 году из большого спорта  работала старшим тренером сборной СССР в Грузии. Заслуженный тренер Грузии, она два десятка лет руководила республиканской школой высшего спортивного мастерства.
Оглядываясь на пройденный путь в большом спорте, путь побед и наивысших достижений, Мзия Джугели с чувством благодарности вспоминает всех, кто опекал ее. В 1937 году это был учитель физкультуры Шалва Босташвили.
В детстве ее тренером был Арчил Бакрадзе. Этот человек, как и Георгий Мерквиладзе и заслуженный тренер СССР Николай Махвиладзе, постоянной заботой способствовал ее выходу на большую спортивную арену.
Высокому спортивному мастерству Мзию обучал талантливый тренер и прекрасный человек Григорий Мамардашвили.
Под руководством заслуженного тренера СССР Ивана Оганова она придумывала и разучивала новинки и выносила их на большие соревнования. Он подготовил ее к Олимпийским играм в Хельсинки.
Она с чувством благодарности вспоминала супруга Аркадия Архангельского, который делал все для достижения ею высоких успехов, часто сопровождал на сборах и соревнованиях.
Пока жива, всегда уважительно и благоговейно будет помнить свою измученную мать, чей супруг – ее отец – Николай Джугели был расстрелян, а сама мать десять лет совершенно без вины провела в ссылке, по возвращении оказала большую помощь, как и супруг Мзии, в воспитании дочери Ирины, будущей чемпионки Грузии.
Она благодарила Бога за то, что в трудный период жизни были рядом бабушка Тео и дедушка Трифон, которые приютили ее, сироту, вырастили и поставили на ноги.
Глубоко благодарила Национальный олимпийский комитет Грузии, его президента Джано Багратиони, за то, что широко, на высоком уровне отметили ее юбилей – 75-летие со дня рождения; председателя Государственного департамента спорта Грузии Ираклия Медзмариашвили за поддержку и внимание; журналистов, которые вместе с зарубежными коллегами широко освещали ее спортивную жизнь и общественную деятельность; соотечественников и зарубежных болельщиков, которые поддерживали и давали стимул в борьбе за высокие результаты, совместно праздновали успехи Мзии. А еще знакомых и неизвестных любителей спорта, которые ободряли многочисленными публикациями, теплыми письмами, посвящали стихи выдающейся грузинской гимнастке.
Победная Олимпиада-52 напомнила о себе в 1996 году, когда заслуженный мастер спорта, вице-президент национальной федерации гимнастики, орденоносец Мзия Джугели была гостьей Игр в Атланте. Только открытый Музей спорта работал до пяти часов вечера. Мзия Николаевна на четверть часа опоздала, двери музея оказались закрытыми. Но хозяева, узнав, что к ним пришла сама олимпийская чемпионка, любезно предоставили возможность ознакомиться с экспонатами истории олимпизма.
В разделе Хельсинкской олимпиады она обнаружила свою фотографию и еще раз поблагодарила спорт за счастье, которое он дарит.

Арсен ЕРЕМЯН