| Единственный экземпляр |
|
Осенью состоялись сразу две презентации художественно-документального сборника «Возвращение» – издания архива ученого, педагога, поэта, библиофила, профессора Тбилисского университета им. Ив. Джавахишвили Константина Сергеевича Герасимова (1924-1996). Первая состоялась в Пушкинской гостиной Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, другая – в Малом зале Тбилисского русского драматического театра им. А.С. Грибоедова. Сборник выпущен в свет Международным культурно-просветительским Союзом «Русский клуб» при поддержке Фонда «Русский мир». Книга была издана к 15-летию со дня кончины К.Герасимова по благословению Святейшего и Блаженнейшего Католикоса-Патриарха всея Грузии Илии II. - Что представляет собой архив? - К сожалению, не сохранилось практически ничего из научного наследия Константина Сергеевича – лишь несколько статей, четыре из которых вошли в сборник. Сохранились подробные планы статей, которые собирался написать Константин Сергеевич. Иногда даже тема статьи обрисовывает научную концепцию, идею, авторство которых теперь неоспоримо. Например, такая тема: «Сонет как модель мироздания». Филолог догадается, в каком направлении нужно думать. В ходе работы нам удалось установить, что научный архив не пропал. И мы выяснили, у кого он хранится. За давностью лет это, конечно, труднодоказуемо. Но есть свидетели, которые подтверждают, что архив хранится именно у определенной персоны. Однако мы посчитали себя не вправе отвлекаться от главной цели – издания архива. Кстати, и стихотворный архив сохранился не в полном объеме – это касается в первую очередь последних десяти лет жизни Герасимова. Всего стихотворных текстов в архиве около 2000! В первый сборник стихотворений «Из глубины», составленный самим Герасимовым, вошла одна седьмая часть написанного им. В сборнике «Возвращение» приблизительно столько же. Таким образом, часть поэтического наследия Константина Сергеевича ждет своего часа. И они достойны благосклонного внимания читателей. Еще одна часть архива – это десять записных книжек: цитаты из прочитанного, планы статей, собственные афоризмы, изречения на иностранных языках, тексты на немецком, английском, французском, итальянском… Они уже вызвали значительный читательский интерес. Записные книжки Константина Сергеевича подтверждают, что это был интеллектуал, энциклопедически образованный человек, мыслитель, ирония которого порой переходила в беспощадный сарказм. - Герасимов больше поэт или ученый? - Мне кажется, что если человек поэт, то он всегда, прежде всего, поэт. А Константин Сергеевич был именно поэтом. Поэт – это человек с особым мировосприятием, который изначально смотрит на мир как на то, что должно отразиться в его слове. Мир для поэта – это предмет для творчества. Конечно, он был поэтом. С очень трагическим мировосприятием. «Возвращение» дает более широкое представление о Герасимове-поэте, потому что в книге «Из глубины» он прежде всего представлен как сонетист. Очень изысканный, глубокий. Когда Лина Дмитриевна Хихадзе прочитала эти стихи, она сказала: «Котик, прости меня, но все-таки, как сказал Пушкин, поэзия должна быть немного глуповата!» А для него это было вполне естественно. Он этим жил, для него эта изысканность была в порядке вещей. Он не мог заставить себя казаться более простым. Он был сложный человек, и для него это было естественно. Герасимов почти полвека писал стихи в стол, и об этом никто не подозревал! Он относился к своему творчеству очень серьезно. Начиная с 1942 года, все его стихи заархивированы, записаны. То есть он их переписал набело и сохранил. Конечно, он в первую очередь поэт! А потом - ученый. Но какой ученый? Сонетолог. Опять-таки предметом его изучения была поэзия, сонет. Я была поражена, что из стихотворения в стихотворение у него проходят схожие темы: во-первых, восприятие себя как творца, во-вторых, как творца одинокого, в-третьих, он был абсолютно убежден, что главное в жизни – это Слово. И, наконец, что его Слово обеспечит ему бессмертие. Как человек он, конечно, в этом сомневался, но как поэт он был уверен, что бессмертен. За то, что книжка «Из глубины» увидела свет, нужно благодарить Нодара Левановича Поракишвили. Однажды Герасимов прочитал ему стихи. А на следующий день Нодар осознал, что слушал прекрасную поэзию, но не понял, кто автор. И он спросил Константина Сергеевича: что ты мне читал? Герасимов в конце концов признался: мое! И Нодару удалось убедить, что это должно быть издано. Герасимов ненавидел советский уклад жизни. При этом, когда у него появилась реальная возможность уехать, он отказался. Хотя он только вернулся из Германии, которая ему очень понравилась культурой – внешней, внутренней. В Германию его приглашали на работу – читать лекции. Многие уговаривали его поехать, но - тщетно. «Нина, библиотека и пять котов!» - говорил он, значительно подняв вверх указательный палец. И так и не уехал. Константин Сергеевич привлекал в филологию людей, которые вызывали его интерес. Я пришла в филологию именно благодаря ему. У нас сложились замечательные отношения, хотя я любила в литературе то, что не любил Герасимов. Я предложила поэзию Высоцкого в качестве первой научной темы. И он принял эту тему и стал научным руководителем моей первой работы. И второй моей научной работой - сопоставительным анализом двух стихотворных текстов Высоцкого и Пастернака - тоже руководил он… В последние годы жизни Герасимова я задала ему, возможно, неуместный для поэта и филолога вопрос: «Ваш любимый поэт?» Но у него был ответ: «Вячеслав Иванов». Я думаю, что тяга Герасимова к сонету была воплощением стремления к идеальной стихотворной форме. Он был перфекционистом. - Почему Константин Сергеевич оставил такой живой след в душах друзей, коллег, учеников? - Он никогда никого не напоминал. У него был свой, особый стиль. Именно такие люди оставляют школу, потому что задают направление. Мы все понимали: он небожитель, но при этом доступный человек. Общаясь с ним, вы сразу понимали: это единичное явление. Единственный экземпляр – отлили и разбили форму. В нем не было ни нарочитого академизма, ни псевдодемократизма. Он был, повторяю, абсолютно естественным. Как сама природа, как сама поэзия. И какая-то тайна в нем была. Было ощущение, что ты никогда не постигнешь до конца этой высоты духа. Инга БЕРИДЗЕ Я "Съедобная планета ключ"имею право подписать, и я подпишу! Боже, Боже, за что ты послал мне "Иван дорн бигуди скачать"такую тяжкую долю! Он не знал, что "Песни бабки ежки скачать"делать, да и не в силах "Генератор паролей алавар"был говорить. Вот этого-то я "Скачать игру на компьютер быстро"и не могу в толк взять, масса Джордж. |
