Сто лет назад родился выдающийся театральный режиссер, народный артист Грузии и СССР, лауреат Государственной премии СССР Михаил Туманишвили. Ученик великого Георгия Товстоногова, он создал целую эпоху в театральном мире, оставил яркий след в истории Грузинского государственного академического театра имени Шота Руставели и оставил потомкам свое творение - Тбилисский государственный Театр киноактера. Он не любил свой день рождения: «Почему-то меня поздравляют, вместо того, чтобы соболезновать по случаю еще одного потерянного года».
Он прошел войну, два раза  бежал из немецкого плена, Тбилисский театральный институт, преподавал в нем, был главный режиссером Грузинского телевидения и Театральной мастерской при киностудии «Грузия-фильм». Разнообразные по жанру и стилю работы Мастера отличают простота художественной лексики, психологическая точность, тончайшие нюансы в разработке человеческих характеров.
Среди учеников Туманишвили - режиссеры Роберт Стуруа, Темур Чхеидзе, Георгий Кавтарадзе, Кети Долидзе, Михаил Чавчавадзе, солист Большого театра Бадри Майсурадзе, киноактеры Леван Абашидзе и Зураб Кипшидзе, кинорежиссер Георгий Левашов-Туманов… Имя Михаила Ивановича в Тбилиси носят Театр киноактера и созданный в 1997 году Международный национальный фестиваль искусств «Сачукари» («Подарок», Gift»).
Предлагаем в разделе «Подробнее» прочесть статью «Новые и старые поминальные сны», опубликованную в 1996 году в газете Коммерсантъ»:

«На сцене московского Театра имени Ермоловой завершились гастроли Тбилисского театра киноактера имени Михаила Туманишвили. Они были посвящены памяти этого выдающегося грузинского режиссера и педагога, умершего нынешней весной.
Михаил Туманишвили умер в начале мая. Он собирался тогда в Москву, на чеховский театральный фестиваль. Его театр на фестиваль все-таки приехал и показал «Амфитриона» Жироду, последний спектакль покойного режиссера. Тогда же было решено в память о Туманишвили устроить самостоятельные гастроли.
Показ в Москве трех спектаклей тбилисского Театра киноактера был важно назван «Международной акцией «Браво, Туманишвили!». Лично знавшие покойного считают, что сам Туманишвили, увидев подобную афишу, брезгливо поморщился бы: он был человеком нешумным и ироничным, посреди самых темпераментных проявлений кавказского гостеприимства всегда оставался по-европейски сдержан, корректен и чужд пафосу. Печальный, поминальный подтекст гастролей отчасти извиняет безвкусную броскость названия. Он же объясняет и выбор постановки, которым «акция» открывалась.
Почти пятнадцать лет назад Туманишвили сочинил «Наш маленький городок» по пьесе Торнтона Уайлдера, и этот спектакль, в котором действие по воле автора перевода с английского Резо Габриадзе было перенесено из американской провинции в довоенную грузинскую, стал самой знаменитой его работой. Из обыденных, часто комических бытовых сценок у Туманишвили вырастает нежная притча о быстротечности жизни и о том, что ее цену надо спросить у мертвых. Каждое движение и каждое слово здесь становится бесценным, потому что окрашено интонацией долгого прощания. Правильнее, впрочем, писать «вырастала и «становилось»: сегодня тбилисский «Наш маленький городок» смотрится несколько старомодно и мемориально. Очевидно, что он не принадлежит к числу тех уникальных сценических творений, над которыми время и театральная реальность оказываются не властны. Очевидно, впрочем, и то, что привезли его без расчета услышать просвещенное суждение столичной критики: этот спектакль в Москве уже показывали десять лет назад, и сейчас на него пришли те, для кого он остался одним из самых сильных в жизни театральных впечатлений.
«Свиней Бакулы» по повести грузинского классика Давида Клдиашвили здесь не показывали, но и они вряд ли рассчитаны на взыскательный анализ. Анекдот о нравах дореволюционной грузинской деревни выглядит совсем уж незатейливо, хотя играется с видимым удовольствием. Спектаклю почти двадцать лет, и в репертуаре его, должно быть, сохраняют просто как живое свидетельство тех лет, когда только что родившийся театр вставал на ноги. Туманишвили ушел тогда из Театра имени Руставели (потом он написал книгу «Режиссер уходит из театра», которая стала для многих его коллег чуть ли не настольным пособием) и вместе с учениками-актерами основал новый театр. Он руководил им двадцать лет, почти не выезжая из Тбилиси. Каждый день, в любую погоду он шел пешком на репетиции, утром - в театр, а после обеда - в театральный институт. Вне зависимости от того, что творилось на улицах.
Шекспировский «Сон в летнюю ночь» поставлен буквально под пулями, его премьера состоялась четыре года назад. Актеры репетировали его полуголодными, когда выходить из дома было небезопасно и в городе почти совсем не было света и отопления. От этого «второго плана», сидя на спектакле, невозможно избавиться. И чем больше сказочных превращений творится на сцене, тем в большей степени он становится опять же не столько фактом искусства, сколько документом времени, главное содержание которого следует читать по-старому - между строк.
Михаил Туманишвили был одним из самых крупных художников того поколения, для которого театр был то ли храмом, то ли домом, но в любом случае — крепостью, которую следовало без устали строить и укреплять, непременно всю жизнь. Только в стенах таких крепостей было безопасно, только из-за стен таких крепостей и можно было возражать чужой и враждебной реальности. Но реальность в конце пути стала такова, что легче уже оказалось поверить в сон, чем в нее. Туманишвили умер, так и не успев поставить «Вишневый сад», о котором мечтал десять последних своих лет.