Теплый октябрьский вечер. Город уже немного сбавил темп, но на улицах все еще оживленно. Праздная публика заполняет проспект Руставели. Перед театром оперы и балета начинают собираться зрители, пришедшие на спектакль. С одной стороны, привычная картина, но с другой – наполненная новыми реалиями и звуками. В родном Тбилиси, где Народный артист Грузии Владимир Джулухадзе не был долгие годы, поменялось многое.
Он останавливается перед театральной тумбой. Сколько раз его имя было объявлено на афишах! Его охватывает волнение, которое он испытывал перед каждым спектаклем. Перед мысленным взором проходят люди и события, успехи и трудности, так знакомые каждому артисту. Он физически ощущает атмосферу гримерной, ожидание в кулисах, пространство сцены, на которой прошли самые яркие моменты его творческой жизни. В этот вечер дают «Дон Кихота» – балет, ставший для Джулухадзе знаковым. Базиля танцует его ученик, американец Бруклин Мак, приглашенный на эту роль.
Все началось с желания родителей чем-то занять ребенка, пока они на работе. Мама любила балет, и выбор пал на танцевальный кружок в Доме культуры ткацкой фабрики. Это решение встретило сопротивление ребенка, но воля родителей была непреклонна. «Будешь танцевать», – гласил вердикт. Занятия оказались не такими уж тяжелыми. Мальчик любил прыгать, бегать, скакать и вскоре стал солистом. Его заметил педагог хореографического училища Юрий Зарецкий и предложил продолжить занятия профессионально.
Родители с радостью согласились: ребенок был бы в училище с утра до вечера. В этот раз они прибегли к политике пряника: согласие на занятия в хореографическом училище вознаграждалось велосипедом. Так что это вожделенное десятилетним мальчиком транспортное средство можно назвать тем мощным рычагом, который определил дальнейшую судьбу Владимира Джулухадзе.
Восемь лет в Тбилисском хореографическом училище заложили основы его творческой жизни – дисциплину, требовательность к себе, огромную работоспособность, желание узнавать новое и стремление быть первым.
В начальных классах учеников разделили на две группы. В одной педагогом была молодая и красивая женщина, в другой – дама весьма почтенного возраста. Kаково же было огорчение Володи, когда он узнал, что попадает именно к ней. И только позже пришло понимание важности этих первых шагов в балете. «Как педагог она не срывала звезд с неба и не претендовала на титулы или новшества в преподавании. Но она прекрасно знала свою, в чем-то рутинную работу и требования, предъявляемые к начальному уровню, который был чрезвычайно важен для закладки фундамента профессии. Она воспитывала учеников в четко очерченных рамках. В любом бизнесе именно такие люди делают большое дело, создавая основы будущего здания. Нужны рабочие, чтобы замешать цемент для фундамента, а потом архитекторы уже могут претворять в жизнь свои идеи. Без таких людей невозможно возведение здания», – с теплотой вспоминает Джулухадзе Тамару Михайловну Выходцеву.
Последние два года в училище Владимир занимался у легендарного Вахтанга Чабукиани. Этот гениальный танцовщик имел огромное влияние на публику. То же можно сказать и о его занятиях со студентами, которые были буквально заворожены своим педагогом. Вахтанг Михайлович не был искушен в методологии преподавания. Он очень много показывал, давая свои оригинальные объяснения того, как надо делать тот или иной элемент. Учеников больше всего поражало, что казавшиеся нелогичными и даже несколько странными объяснения работали, давали результат. Особое внимание Чабукиани уделял выразительности рук и говорил, переходя на грузинский, «джохеби», то есть руки не должны быть как палки.
Извечная нехватка мальчиков позволила отличнику Владимиру Джулухадзе танцевать выпускные спектакли два года подряд – в 1969 году «Тщетную предосторожность» Л. Гертеля и на следующий год «Коппелию» Лео Делиба. Репетиции проводила Маргарита Гришкевич, ученица Агриппины Вагановой, а «шлифовкой» занимался Чабукиани. Эта серьезная работа с большими мастерами была первым шагом на творческом пути будущего Народного артиста Грузии.
И вот долгожданная сцена Театра оперы и балета им. З. Палиашвили, которая станет для артиста родной на долгие 20 лет. Пришлось пройти необходимые стадии сценического опыта – кордебалет и участие в оперных постановках. Но очень скоро Владимиру начали давать небольшие роли, а вскоре доверили станцевать ведущую партию в поставленной Алексеем Чичанидзе «Поэме» Сулхана Цинцадзе вместе с Народной артисткой Грузии Лилианой Митаишвили. Затем Лаэрт в «Гамлете» В. Чабукиани на музыку Реваза Габичвадзе.
Но хотелось двигаться вперед еще быстрее. И Джулухадзе решает отправиться в Ленинград на класс усовершенствования. Претенденты на две вакансии приехали из всех союзных республик. Отбор комиссии, в которую вошли педагоги Вагановского училища, был очень жестким. «Борис Брегвадзе провел мужской класс. Нас было человек 14. На мне единственном – белое трико и красная майка. Наверное, поэтому меня и выбрали», – смеется Джулухадзе. Это счастливое красно-белое сочетание на всю жизнь останется любимым, и артист даже сам сделает костюм в этих тонах для роли Базиля в «Дон Кихоте» Л. Минкуса.
В то же лето благодаря неизбывной энергии молодой танцовщик принимает  участие в конкурсе артистов балета в Москве. Ему хочется продемонстрировать что-то необыкновенное, и он вновь и вновь репетирует сложный дубль тур анлер с приземлением в арабеск с растяжкой. Все заканчивается перетруженными ногами и крепатурой. «Я теперь понимаю, – говорит Джулухадзе, – как важно иметь опытного репетитора, который может тебя направить, подсказать и даже вовремя остановить. У меня же в то время совсем не было опыта, a только неуемное желание танцевать».
Несмотря на неудачу в конкурсе, это желание танцевать было замечено, и вскоре Джулухадзе приглашают принять участие в международных гастролях группы ведущих танцовщиков «Звезды советского балета». «Мне невероятно повезло, – вспоминает Джулухадзе, – я встретился с замечательными артистами – Майей Плисецкой, Мариусом Лиепой, Мариной Кондратьевой, Маликой Сабировой. Это был необыкновенный опыт». В течение последующих лет Джулухадзе гастролирует в 20 странах Европы, Америки, Азии и Африки.
Приглашение Джулухадзе в Ленинград не было встречено руководством Тбилисского театра с большим энтузиазмом, ведь на артиста имелись вполне определенные виды. Как раз в это время художественным руководителем театра становится балетмейстер Георгий Алексидзе. Молодому артисту запомнились его слова: «Танцовщик растет сначала в зале, а потом на сцене. Нужна сценическая практика. И я предоставлю тебе такую возможность. Советую остаться». Джулухадзе решил последовать этому совету и не ошибся.
Джулухадзе танцует премьеры балетов Георгия Алексидзе, хореография которого явилась неожиданностью не только для широкой публики, но и для профессионалов. «Хореография Алексидзе была очень тяжела для исполнителей – новые эстетические зарисовки, связки, другая пластика. Этот переход давался нелегко. И, особенно, очень тяжело танцевать физически. Естественно, что такие нагрузки мог выдержать только молодой здоровый организм», – вспоминает Джулухадзе.
Как из рога изобилия, премьеры следуют одна за другой – «Орфей и Эвридика» Зураба Кикалеишвили, балеты Алексидзе «Берикаобa», «Орестея», «Вариации на тему Моцарта», «Античные эскизы», «Безделушки», «Времена года», «Туонельский лебедь».
Особое место в творчестве артиста занимает балет, а впоследствии кинофильм, «Медея», поставленный Алексидзе на музыку Реваза Габичвадзе. В роли Ясона соединились все качества Джулухадзе-танцовщика, умеющего передать и лирические, и мужественные грани своего героя, демонстрируя великолепную технику и свободное владение языком классического и современного танца.
Известный деятель балета Владимир Преображенский писал: «Прекрасен Ясон – В. Джулухадзе. Мужественная манера его танца, резкость и энергичность сопротивления уговорам и призывам Медеи производят впечатление сильное. Но еще сильнее впечатляет тот монолог, где Ясон словно всматривается в ужасы содеянного, предчувствует грядущую расплату и... оказывается не в силах отказаться от Креусы».
В дальнейшем репертуар артиста обогатится работами западных хореографов – «Серенадой» и «Темой с вариациями» Джорджа Баланчина, «Кармен-сюитой» Альберто Алонсо, «Собором Парижской богоматери» Ролана Пети, «Паваной Мавра» Хосе Лимона. Последняя роль заслужила особо высокую оценку критики и публики. Балетный критик Нелли Шургая писала: «Вот это была неожиданность. Артист был в роли Мавра неузнаваем. Он, сугубо классический танцовщик, в жанре модерн чувствовал себя так, как будто всю жизнь работал в этом своеобразном стиле. Искренность его исполнения порождала наивную мысль о том, что он вкладывает в танец своего героя какие-то личные переживания. Страдальческий взор его Мавра здесь легко сменялся гневным, темпераментность – расслабленностью, нежность и любовь соседствовали с неистовством и ненавистью...».
Несомненно, основное место в творчестве Владимира Джулухадзе занимали ведущие партии классического репертуара: полный огня и страсти Базиль в «Дон Кихоте», задумчивый Зигфрид в «Лебедином озере», мечтательный поэт в «Шопениане», мужественный Актеон в па-де-де с Дианой, и многие-многие другие созданные им образы, отличавшиеся высокой техникой исполнения и необыкновенной искренностью и эмоциональностью.
Вершиной своего творчества танцовщик считает Альберта в «Жизели» А. Адана. Он преднамеренно откладывал эту роль, считая, что только зрелый артист в состоянии передать все сложные душевные переживания героя. Партия Альберта, не изобилующая сложными техническими построениями, вместе с тем требует невероятных физических, а главное, эмоциональных сил.
Критика писала: «Он изображает своего героя пылко влюбленным, увлеченным. Его Альберт изыскан и нежен в вариации второго акта и особенно в коде, где в россыпи мелких движений по диагонали как бы выплескивается вся взволнованность героя, и поэтому В. Джулухадзе искренен и убедителен. В дуэте второго действия между партнерами, столь разными по сценическому характеру, возникали гармония и согласие».
Качества Джулухадзе как партнера завоевали высокую похвалу не только критики, но и блестящих балерин, с которыми ему довелось танцевать. Среди них Надежда Павлова, Людмила Семеняка, Цискара Баланчивадзе (племянница Д. Баланчина), Нина Ананиашвили, Алла Ханиашвили, Любовь Кунакова, Ирма Ниорадзе.
Заслуженная артистка Грузии Мака Махарадзе вспоминает о работе над спектаклем «Кармен-сюита»: «Владимир Джулухадзе, по моему мнению, один из наиболее уважаемых людей в профессии. Для меня было высокой честью работать над своей первой ведущей партией с премьером, танцовщиком высочайшего профессионализма. Вообще, можно сказать, что он был какой-то особенный, очень понимающий и помогающий. Я не имела большого опыта партнерства, и полагаю, что он со мной намучился в сложных поддержках, но Владимир проявил большую чуткость и такт. Я чувствовала себя уютно, удобно и надежно».
Особый творческий союз сложился буквально с первых шагов танцовщика в театре с Народной артисткой Грузии Ириной Джандиери. Более опытная, она очень много помогала Владимиру, который был ее партнером как на сцене родного театра, так и в многочисленных гастролях. Особенно запомнилась работa над «Лауренсией» А. Крейна, новую постановку которой сделал Вахтанг Чабукиани в 1979 году, доверив танцевать премьеру Джандиери и Джулухадзе. Дружба с Ириной и ее братом Никой Джандиери, известным театральным режиссером, сохранится на всю жизнь.
Значительно обогатила молодого танцовщика работа с легендарными мастерами – Константином Сергеевым, Натальей Дудинской, Феей Балабиной, Татьяной Вечесловой, Владимиром Васильевым, Александром Плисецким, Раисой Стручковой, Михаилом Лавровским. Особенно его поразила неиссякаемая энергия, с которой заслуженные мастера отдавались работе даже в преклонном возрасте. Вспоминая о репетициях «Лебединого озера» с Сергеевым и Дудинской, он отмечает: «Удивительно, откуда у людей старой закалки были силы. Они могли работать 24 часа в сутки, в то время как мы уже не могли стоять на ногах. В свое время Сергеев танцевал созданную им версию вариации с дубль тур анлер. До сих пор мало кто это делает. Я был полон духа соревнования, азарта, спортивного интереса и решил сделать так же». Джулухадзе выполнил задуманное и произвел впечатление на мастера.
Балетный спектакль – это сложный организм, который оживает только перед зрителем, когда магия искусства исполнителей объединяет все составляющие его элементы – музыку, хореографию, декорации, костюмы. Джулухадзе довелось работать с замечательными самобытными художниками, создававшими гармоничное сценическое единство. Он не перестает восторгаться красотой «Щелкунчика», оформленного Георгием Алекси-Месхишвили. Оригинальностью поражали «Гамлет» и «Ромео и Джульетта» (редакция Михаила Лавровского), созданные ломающим стереотипы выдающимся театральным художником Теймуразом Мурванидзе. По-современному звучал спектакль «Берикаоба» в сценографии Николая Игнатова. Трудно представить «Медею» без костюмов Юрия Гегешидзе. Костюм по эскизам Татьяны Бруни в виде туники с фактурой, напоминающей шкуру оленя, помог Джулухадзе создать один из наиболее любимых им образов – Актеона, превращенного в оленя богиней Дианой в знаменитом па-де-де. Джулухадзе сравнивает значение костюма для танцовщика с ролью дирижера, задающего правильный темп для успешного проведения спектакля: «Костюм помогает войти в образ уже на стадии примерки. Ты с ним постепенно сживаешься. Он становится твоим. И это чрезвычайно важно, так как костюм, помимо эстетической функции, несет и чисто утилитарную: он должен быть удобным, не стеснять движений танцовщика. Я работал с удивительными мастерами, для которых не существовало незначительных деталей, каждый шов и складочка имели значение. Мне всегда доставляло удовольствие видеть, насколько они скрупулезно подходили к своему делу. Эти художники по духу, по образу мысли, по отношению к своей работе были мне очень близки, что, как я полагаю, и давало прекрасный результат – спектакль, где все компоненты дополняли друг друга».
Жизнь артиста балета коротка, и наступает момент, когда встает вопрос: а что же дальше? Джулухадзе занимается преподаванием, как хореограф ставит спектакли в театрах Тбилиси. По совету Евгения Валукина, декана ГИТИСа, получает высшее образование и становится дипломированным педагогом балета и хореографом. Он вспоминает: «Мне казалось, что я все знаю о балете, но, начав серьезно заниматься педагогикой, понял, что ничего не знаю. Танцовщик и педагог – это совершенно разные профессии. Одно дело – танцевать самому, и совсем другое – научить этому других».
Завершил Джулухадзе свою сценическую карьеру в 1991 году, выступив в роли педагога и танцовщика одновременно. Он помог Ирме Ниорадзе, будущей ведущей солистке балета Мариинского театра, подготовиться к Международному балетному конкурсу в Джексоне, США, где был ее внеконкурсным партнером. Выступление оказалось успешным. Оно явилось поворотным моментом в судьбе артиста. Получив приглашение стать артистическим директором Балета Миссисипи и его балетной школы, Джулухадзе переезжает в Америку. Первые шаги оказались трудными. Незнание языка, обычаев, совершенно иной системы построения труппы и школьного обучения были проверкой качеств, приобретенных еще в хореографическом училище – целеустремленности, работоспособности, упорства. Важным явилось приглашение известного балетмейстера Олега Виноградова в Кировскую балетную академию в Вашингтоне, созданную по образцу Вагановского училища. Здесь дар Джулухадзе-педагога проявился в полной мере. Его ученики стали ведущими танцовщиками в престижных балетных компаниях, международными звездами, победителями таких значительных балетных конкурсов, как в Варне и Джeксоне. Любителям балета известны имена Мэтью Голдинга (Matthew Golding), Бруклина Мака (Brooklyn Mack), Мишель Уайлс (Michele Wiles), Расты Томаса (Rasta Thomas), Дэнни Тидвелла (Danny Tidwell), Мелиссы Хоу (Melissa Hough).
И как в свое время зрители видели частичку Чабукиани в Джулухадзе-танцовщике, так и в его учениках можно видеть частичку Джулухадзе-педагога. «Наверное, счастье, – говорит Джулухадзе, – это когда ты любишь свое дело, свою профессию и видишь, как дело твоей жизни живет в учениках. Звучит банально, но это истинная правда. Балет дал мне все, сформировал меня как человека, и сейчас, спустя 50 лет после моих первых шагов на сцене, я каждый раз испытываю такое же волнение, когда на сцену выходят мои ученики. Это держит меня, дает энергию, и я надеюсь, что смогу воспитать еще не одно поколение танцовщиков, которые по-настоящему любят и понимают балет».



Люба СТЕРЛИКОВА