Казалось бы, о пребывании А.С. Пушкина в Грузии мы знаем все, или почти все. Но, как ни странно, сведения о его знакомстве и общении с представителями грузинcкой культуры довольно скупы. Это объясняется отчасти соображениями осторожности, которую должен был проявлять «поднадзорный» поэт. Из числа неназванных им имен в «Путешествии в Арзрум» – воин и выдающийся грузинский поэт Александр Гарсеванович Чавчавадзе (1786-1846), сын первого грузинского посла в России, крестник Екатерины Великой, князь, род которого в истории Грузии упоминается с XVI в.
Прямых свидетельств о знакомстве двух поэтов по-прежнему нет: ни в архивных материалах, ни в мемуарной литературе. Писатель и литературовед Ираклий Андроников (1908-1990), как и некоторые другие исследователи, предполагал, что Чавчавадзе и Пушкин могли быть знакомы еще с той поры, когда Пушкин учился в Царскосельском лицее, а Чавчавадзе служил в царскосельских гусарах. И. Андроников также полагал, что Пушкин гостил в семье Чавчавадзе в Тифлисе или в родовом имении Чавчавадзе в Цинандали, но не упомянул в «Путешествии в Арзрум» Александра Гарсевановича, дружившего с опальными русскими офицерами и декабристами, сосланными на Кавказ, сочувствовал вольнодумцам и дважды был сослан в Тамбов.
С 27 мая по 10 июня 1829 г. Пушкин находился в Тифлисе, как и Чавчавадзе, в печальном ожидании обоза с прахом убитого в Тегеране в феврале того же года А.С. Грибоедова, зятя А.Г. Чавчавадзе. До сих пор не найдено совершенно никаких сведений о посещении Пушкиным дома Чавчавадзе с выражением соболезнований. Известно лишь, что поэт нанес визит Прасковье Николаевне Ахвердовой (урожденная Арсеньева), которая находилась в родственных и дружеских отношениях с семьей Чавчавадзе (в доме Ахвердовых в Тифлисе воспитывалась княжна Нина Чавчавадзе, будущая жена А. С. Грибоедова), и в те дни тоже была в трауре по Грибоедову. Мог ли Пушкин не выразить соболезнование Ахвердовой и молодой вдове поэта? В 1901 г. 84-летняя дочь Ахвердовой, Дарья Федоровна Ахвердова-Харламова вспоминала: «Посетил и обедал у нас Александр Сергеевич Пушкин, я его превосходно помню, хотя то было в смутное для нас время, после смерти Грибоедова». И. Андроников полагал, что организация обеда у Ахвердовых – естественна и понятна, т.к. любая тифлисская именитая семья имела возможность пригласить на званый обед именитого гостя из России. Интересно, что Дарья Федоровна не упоминает имени А.Г. Чавчавадзе как участника их семейного обеда. Но в «Путешествии в Арзрум» Пушкин ничего не пишет и о семье Ахвердовых. По логике вещей, Пушкин в первую очередь должен был бы выразить соболезнования Чавчавадзе, а не Ахвердовым. Мог ли Пушкин, после тягостного события не пожелать встретиться с грузинской родней Грибоедова, которого он высоко ценил? Более того, Пушкин ничего не рассказал о посещении им свежей могилы Грибоедова на Мтацминда в Тифлисе? Этот факт стал известен благодаря его другу, автору мемуаров (специалисты оспаривают их достоверность) о Пушкине Н.Б. Потокскому: «Посетили еще свежую могилу Грибоедова, перед коей Александр Сергеевич преклонил колено и долго стоял, наклонив голову, а когда поднялся, на глазах были заметны слезы».
Этот печальный эпизод не вяжется с рассказом Пушкина о пребывании в Тифлисе «в любезном и веселом обществе. Несколько вечеров провел я в садах при звуке музыки и песен грузинских».
Кого же конкретно имел в виду Пушкин, когда писал о своем пребывании в Тифлисе, где «познакомился с тамошним обществом»? Причем он уточняет, что провел в Тифлисе «около двух недель». Означает ли это, что несколько дней из этих двух недель он провел в Карагаче (место дислокации Нижегородского драгунского полка, на территории Кахетии в 4 км. от Дедоплис цкаро), села в нескольких десятках километрах от Цинандали?
О поездке Пушкина в Карагач писал в своих воспоминаниях есаул 3-й батареи конной Донской артиллерии Петр Егорович Ханжонков. Воспоминания есаула записал в 1858 г. В. Пашков. Некоторые исследователи считают эти воспоминания малодостоверными. Ханжонков вспоминал о первой встрече с Пушкиным в Карагаче: на дружеском застолье поэт читал отрывки из поэмы «Кавказский пленник». Возможно, среди присутствующих был и Чавчавадзе, кстати, командовавший Нижегородским драгунским полком в 1817-1822 гг. Он мог приехать в полк после 31 мая: этим числом датируется письмо, адресованное Чавчавадзе армянскому католикосу Епрему I, с благодарностью за почести, оказанные праху Грибоедова.
На русско-турецком фронте Пушкин встретился с братом Львом (1805-1852). В короткие передышки от боев в палатке их общего друга Н.Н. Раевского здесь читали отрывки из еще не опубликованного «Бориса Годунова». Весной 1835 г. Л.С. Пушкин вновь побывал в Грузии. В письме к отцу он сообщал, что «пятнадцать счастливых дней своей жизни» провел у Нины Чавчавадзе в Цинандали и «был очарован умом и любезностью жены своего покойного друга». Была ли поездка предпринята по собственной лишь воле Льва Сергеевича или к ней присоединилась инициатива Александра Сергеевича? Во всяком случае, дружба Пушкиных с семьей Чавчавадзе налицо.
Интересно, что через несколько месяцев после отъезда Пушкина из Тифлиса Чавчавадзе анонимно опубликовал свой перевод пушкинского «Пробуждения» (1816 г.) в грузинской версии трехъязычной газеты «Тифлисские ведомости» (1830 г., N2). Случайна ли эта публикация, звучащая как эхо встречи двух поэтов летом 1829 г.? Чавчавадзе был, конечно же, знаком с творчеством поэта. Он одним из первых осуществил блестящий перевод на грузинский язык и других произведений Пушкина («Анчар», «Цветок», «Обвал» и др., включенные в сборник произведений А. Чавчавадзе 1881 г.). Он мог ознакомиться с пушкинскими стихотворениями в еженедельном журнале «Северный наблюдатель», где публиковались ранние, лицейского периода, произведения Пушкина.
Редактором и одним из основателей газеты «Тифлисские ведомости» был Павел Степанович Санковский (1798-1832), общавшийся с Пушкиным в Тифлисе. Они гуляли вместе по городу. Санковский сопровождал Пушкина на могилу Грибоедова. После самоубийства Санковского в октябре 1832 г. его маленькая дочь воспитывалась у Нины Чавчавадзе.
Косвенным свидетельством знакомства Чавчавадзе с Пушкиным может служить и следующее обстоятельство. Вернувшись из Арзрума в Тифлис 1 августа 1829 г. Пушкин остановился у своего друга, привлекавшегося по делу декабристов блестящего офицера, участника русско-турецкой войны Владимира Дмитриевича Вольховского (1798-1841). Пушкин упоминает его в стихотворении «19 октября». Дом, в котором проживал Вольховский, находился на улице Старо-инженерной N41. Вольховский считался старинным приятелем Чавчавадзе и другом его семьи. А поскольку дом Чавчавадзе являлся одним из эпицентров культурной жизни Грузии, литературно-художественным салоном, посещаемым поэтами, художниками, учеными, декабристами, путешественниками, князь таким образом немало способствовал дружбе между прогрессивно мыслящими представителями грузинского и русского обществ. Его благородная и гостеприимная супруга Саломе Чавчавадзе писала в 1846 г.: «Наш дом в течение сорока лет был открыт для всех, наши соотечественники там вступали в дружбу с русскими».
Еще один факт. Пушкин прочитал книгу французского дипломатического агента Виктора Фонтанье «Путешествие на Восток, предпринятое по поручение французского правительства» (Париж, 1834 г.). Автор описал операции в ходе русско-турецкой войны 1828-1829 гг. и выделил имена командиров армии И.Ф. Паскевича, генерала Муравьева, князя Бебутова, генерала Раевского и «грузинского князя Цицевазе». В одном из вариантов предисловия в жесткой полемике с Фонтанье, Пушкин исправил искаженную фамилию Чавчавадзе.
В «Путешествии в Арзрум» Пушкин пишет о тех своих друзьях и знакомых, которые были знакомы с Чавчавадзе, гостили у него в Тифлисе и в Цинандали. Один из них – Василий Никифорович Григорьев (1803-1876), литератор и переводчик, служивший на Кавказе с 1828 г., а 22 августа 1828 г. присутствовавший на свадьбе А.С. Грибоедова и Н.А. Чавчавадзе. Другим знакомым Чавчавадзе был брат декабриста, генерал-майор Николай Николаевич Муравьев-Карский (1794-1866), знавший Чавчавадзе еще по Петербургу. В своих «Записках» Муравьев-Карский рассказал о дружбе с Чавчавадзе, посаженым отцом на его свадьбе с Софьей Ахвердовой (дочерью П.Н. Ахвердовой) и о своем знакомстве с Пушкиным летом 1829 г.
Общий круг знакомых, друзей и даже родственников… Могли ли два поэта не встретиться в 1829 г.? Вряд ли. Согласно И. Андроникову, в 1834-1836 гг. А.Г. Чавчавадзе безвыездно находился в Петербурге и наверняка встречался с Пушкиным, также находившимся в Петербурге в этот период времени, не считая одного осеннего месяца, когда Пушкин ездил в Михайловское. П.Н. Ахвердова до 1830 г. жила в Тифлисе, а потом в Петербурге. В обеих столицах она держала салон. Пушкин был ее гостем в Тифлисе и в Петербурге и, допускаю, мог встречаться здесь с Чавчавадзе.
Вопросы, мнения, гипотезы вот уже много десятилетий волнуют исследователей и биографов Пушкина и Чавчавадзе. Надежда, что когда-нибудь отыщутся прямые свидетельства общения двух поэтов, не угасает…


Ирина ДЗУЦОВА