Какой бы тайной ни была окружена работа разведчика, она рано или поздно становится достоянием гласности. Благодаря видимым всем результатам или  обнародованию сверхсекретных документов. К немецкой кинозвезде, детские годы которой прошли в древней столице Грузии, это не относится. Поэтому в СССР десятилетиями утверждалось: распространяемые на Западе сообщения о том, что Ольга Чехова была сверхсекретным агентом в окружении самого Гитлера – сплошной вымысел. Подтверждение появилось лишь после опубликования откровений исполнителя личных поручений Сталина и Берия, руководителя спецопераций советской разведки Павла Судоплатова и других хорошо осведомленных людей. Но в архивах «органов» по-прежнему уверяют: в документах, сохранившихся под грифом «Совершенно секретно»  агент Чехова официально не значится…
Но начнем знакомство с этой женщиной-тайной с другого документа. В списке выпускников Петербургского Института инженеров путей сообщения 1892 года первым стоит ее отец, выходец из обрусевшей немецкой семьи Константин Книппер. Его брат и сестра избирают жизнь  в искусстве – Владимир становится известным певцом, режиссером Большого театра, Ольга – актрисой Московского художественного театра, будущей женой писателя Антона Чехова. А сам Константин уезжает на Южный Кавказ, быстро продвигается по службе и через пять лет уже руководит строительством тоннелей, в частности, Джаджурского на трассе Тифлис-Карс, в Армении. В 1897-м в Александрополе (ныне – Гюмри) у инженера-путейца рождается вторая дочь – Оля, и семья переезжает в Грузию. У  инженера – уже кабинет в Тифлисе, в управлении Закавказской железной дороги. Но там он не задерживается, много ездит по объектам, а жену с дочерьми поселяет в Мцхете.
Вскоре после переезда происходит ЧП. «Накануне моего шестилетия наша грузинская няня Мария рассказывает мне о приключении, произошедшем со мной, когда я была еще младенцем… Я лежала в низкой колыбельке перед нашим домом. Она, Мария, должна была присматривать за мной. Но, конечно же, задремала...» Будит няню истошный лай собак, «она таращит глаза и начинает кричать:  «Олю украли, ребенок пропал!». Из дома выбегают родители, их гости, прислуга. Всеобщая паника. Но такса Фрамм за фартук тянет повара в кусты. А там… «Шакал роняет свою добычу – плачущего младенца, который по грузинскому обычаю завернут в кокон, словно гусеница. Это была я. Шакал держал меня только за плотно спеленутые ноги. Он убегает».
Но это – еще не собственные воспоминания. В памяти же самой девочки жизнь в Мцхете остается яркими картинами. «Дом…на склоне гор, окруженный большой лужайкой, позади растет густой лес»... «Живя среди кавказского девственного леса, мы ближе к природе, чем многие»… «Во время сбора винограда, когда мы со всеми остальными собираем виноград»… «Часами брожу я в близлежащих садах. Мама любит фиалки; я приношу их ей, когда могу, и при этом расширяю свои познания, насколько это возможно»… «Наряду с садами горы – предпочитаемый мной ландшафт. Я внимательно слушаю местных жителей, когда они рассказывают старинные предания и легенды; мое воображение разгорается. И я учусь у них тому, для чего и в первую очередь от чего полезны и пригодны ягоды, растения и травы. «От каждой болезни –  своя травка», –  говорят старые крестьяне. Их аптека природа, потому они такие крепкие».
В Мцхете у Ольги появляется братик Лева, а вскоре все перебираются в Царское Село. Константина Книппера, о котором Антон Чехов писал: «Великолепный парень, с ним приятно», переводят в Министерство путей сообщения, но работу на Кавказе он не прекращает. Так что семья живет на два города, часто приезжая и в мцхетский дом. Все Книпперы говорят на трех языках – русском, английском и французском, мать и дочери заказывают платья в  Париже, бывают на приемах в царской семье. Ольга убеждена, что рождена для сцены, и перед Первой мировой войной родители отправляют ее Москву, к  «любимой тете Оле». Она вольнослушательницей посещает занятия в Первой студии Художественного театра, учится рисованию и лепке у знаменитого художника Константина Юона, в нее влюбляются многие, но бурный роман вспыхивает с актером Михаилом Чеховым, племянником Антона Павловича. Венчаются они тайно, в подмосковной церкви, дав взятку священнику. Ей 17 лет, ему – 23 года.
«Тетя Оля» в истерике, родители в гневе. Ольгу увозят в Питер, через пару месяцев она возвращается к мужу, но без денег и приданого. Свекрови она не нравится… Брак этот длится 4 года. Михаил становится звездой Художественного театра, его затягивает богемная жизнь: пьянки, скандалы, измены не прекращаются даже после рождения дочери, тоже Ольги. Впрочем, все и всегда зовут ее Адой.  Забрав ее, Ольга уходит от мужа, унося и полезный «багаж»: актерский опыт, связи в театральном и литературном мире, громкую фамилию. Начинаются мимолетные увлечения и романы, по свидетельству ее старшей сестры, «насчет разбитых мужских сердец  то не перечесть».
Завершается все это вторым браком – с обаятельным авантюристом Фридрихом Яроши, бывшим австро-венгерским офицером, выдающим себя за писателя. Живут они трудно: Гражданская война, разруха, голод, родители бегут от смуты в Сибирь, забрав с собой ее дочь. А сама Ольга колесит по провинциям с передвижным театром «Сороконожка», чтобы как-то прокормиться. И тогда уважаемая всеми Ольга Книппер-Чехова просит своего хорошего знакомого, наркома просвещения Анатолия Луначарского отпустить племянницу за границу, всего на полтора месяца, «для поправки здоровья и продолжения театрального образования». Так в 1921-м Ольга навсегда покидает Россию.
В Берлине она расстается с Яроши и ищет работу, конечно же, актерскую. Учит язык, зарабатывает  в маленьких театрах, занимается с педагогом по сценической речи и… оказывается «фактурной» для немого кино. Красивое аристократическое лицо, обаяние, изысканность приводят ее на съемочные площадки Берлина, одного из центров мирового кинематографа. Играет роскошных аристократок, иностранок, авантюристок и очень нравится немцам, истосковавшимся по красивой жизни. А с появлением звукового кино в ход идет система Станиславского, и осмысленность игры  выгодно отличает Ольгу от коллег. Легкий акцент придает шарм персонажам актрисы, которая, что весьма ценится, сбежала из чужой страны на «историческую родину». Популярность увеличивают и переведенные на немецкий русские пьесы, которые с охотой ставят берлинские театры.
В 1924 году она пишет Книппер-Чеховой в Москву: «Вчера совершилось мое крещение! Вперед появились плакаты с моим именем, потом заметки в газетах. Я впервые играла в драме...»  Затем: «У меня самый большой настоящий успех. Театр вечно полон. Мне самой так смешно. Я здесь стала известна. Люди из-за меня идут в театр, в меня верят... Я в руках очень хорошего режиссера, так что ты не бойся. Ни немецкой школы, ни пафоса мне не перенять. Я каждый вечер играю с такой радостью, с таким волнением, плачу, вся моя жизнь сконцентрирована на сцене». И вот тут начинаются события, странность которых не понять нынешним поколениям, не знающим, как в СССР боялись даже упоминать о родственниках за рубежом.
Ольга Чехова без всяких препон вызывает к себе в Берлин,  «на постоянное место жительства» мать, сестру и племянницу. И это – начало ее дальнейших беспрепятственных контактов с оставшимися в Советском Союзе близкими людьми, для которых переписка с «невозвращенкой» даже  в самый разгул чекистского террора не имеет никаких последствий. Ольга уже может позволить себе материально поддерживать их. В 1929-м, снимая свой первый фильм в качестве режиссера, забыв все обиды, дает главную роль первому мужу, приехавшему с женой в Германию. Потом подыскивает ему роль в театре, с которой и начинается блестящая зарубежная карьера Михаила Чехова, завершившаяся в США. Задолго до него, в конце 1920-х, в Штатах побывала и Ольга.
После фильмов  «Маскарад», «Ханнерль и ее любовник», «Красивые орхидеи» и особенно «Мулен Руж», ее имя становится известно в Голливуде. Там она снимается в нескольких картинах, в том числе у Хичкока, ей предлагают совместную работу Дуглас Фэрбенкс и Гарольд Ллойд, она щелкает семечки вместе с Чарли Чаплином. Но на «фабрике грез» не остается, пишет Книппер-Чеховой: «Здесь каждое слово – деньги, каждый день – деньги... Зовут в Америку, но я не поеду. Не могу я среди людей без сердца и души работать». Да и вообще: «Запад я где-то принимаю, а где-то отталкиваюсь всеми силами. Людей сторонюсь. Чужое все, ископаемые какие-то». Тем не менее она именно западная кинозвезда, из 132-х ее фильмов в СССР не показали ни одного. Впрочем, это касается простых советских людей. А вот Владимир Немирович-Данченко пишет ей, что видел  картины с ней и убедился: она – большая актриса. Этим Ольга очень гордится.
В восторге от нее и вся Германия. Когда к власти приходят нацисты, выясняется, что их вождь – давний почитатель ее таланта. И она оказывается в высших кругах фашистской знати. Среди подруг не только кинозвезды Пола Негри, Марика Рекк, Цара Леандер и главный режиссер-документалист режима Лени Рифеншталь. Она дружит с любовницей фюрера Евой Браун,  женами Геббельса и Геринга и на всех правительственных приемах – рядом с ними. Иначе и быть не может: Гитлер всячески подчеркивает свое расположение к ней. В газетах появляется фотография, на которой он целует руку Чеховой, и армия ее поклонниц убеждена: им предстоит свадьба. Популярность кинодивы растет, она становится одним из символов Третьего рейха, ее портреты во всех журналах и почти в каждом доме. И именно покровительство фюрера позволяет избегать домогательств высокопоставленных чиновников и военных…
А замуж она все-таки выходит – за бельгийского миллионера Марселя Робинса в 1936-м, получив звание государственной артистки Третьего Рейха. Но и этот брак не складывается. Внешне привлекательный муж оказывается сухим скупердяем, все свои расходы Ольга, как раньше, оплачивает сама. И, не выдержав долго в роскошном брюссельском особняке, она возвращается в Германию, где каждый год снимается в 7-8 картинах, в главных ролях. В 1937 году Ольга Книппер-Чехова, проездом, возвращаясь с  с парижских гастролей МХАТа, поселяется у племянницы в Берлине, и та устраивает в ее  честь  роскошный прием. На нем тетушка едва не лишается сознания: ее, народную артистку СССР, приветствует ближайшее окружение Ольги, то есть Гитлер с соратниками! Но по возвращении в Москву – никакой реакции властей, более того переписка с берлинской родственницей преспокойно продолжается.
Отношение Гитлера к Чеховой не меняется и после начала войны с ее родиной. В главной ставке фюрера для приездов актрисы выделяются личные комнаты, ей сходит рук кощунственная дерзость, высказанная Геббельсу. На приеме в честь ожидаемого падения Москвы тот задает вопрос Ольге, назвав ее «экспертом по России»: «Как думаете, до зимы закончим? Встретим Рождество в Москве?» И слышит в ответ: «Нет. Еще Наполеон не учитывал русских пространств… в момент опасности все русские едины».  Женщине, с которой  фюрер подолгу беседует и которой  лично вручил свое фото с надписью: «Фрау Ольге Чеховой – откровенно восхищенный и удивленный», живется в воюющей стране весьма неплохо. Она не знает, что такое пайки и эрзац-продукты, угощает «высоких гостей» деликатесами, разъезжает на личной машине с шофером. А в 1941-м – большая взаимная любовь с первого взгляда с летчиком Фердинандом Йепом. Он называет ее «Олинка», пишет с фронта письма, которые она хранит всю жизнь, ей пересылают его вещи, когда он гибнет…
Естественно, любимая актриса Рейха много ездит по воинским частям, постоянно выступает по радио, солдаты на передовой с нетерпением ждут ее новых фильмов. Но при этом Ольга категорически отказывается петь патриотические и военные песни, только – лирические. А Гитлером, который  шлет ей подарки на каждое Рождество, умело «вертит». Так, по ее просьбе,  спасаются от преследований несколько актеров-евреев. Считается, что именно благодаря ей немцы не тронули во время оккупации чеховские усадьбу Мелихово и музей в Ялте. И лишь один человек относится к русской актрисе с большим подозрением – рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Должность у него такая, да и основания, скорее всего, постепенно появляются.
Слово – генерал-лейтенанту Павлу Судоплатову, организатору убийства Льва Троцкого и многих других тайных операций за пределами СССР, по личному приказу Сталина уничтожившему в Роттердаме лидера украинских националистов Евгения Коновальца:
«Помимо этих источников, в 1940 году к ним добавились сотрудничавшие с нами на основе доверительных отношений и вербовочных обязательств знаменитая актриса Ольга Чехова и князь Януш Радзивилл, имевшие прямой выход на Геринга… Известная актриса Ольга Чехова, бывшая жена племянника знаменитого писателя, была близка к Радзивиллу и Герингу и через родню в Закавказье связана с Берией. Позднее она была на личной связи в 1946-1950 годах у сменившего Берию министра госбезопасности Абакумова. Первоначально предполагалось использовать именно ее для связи с Радзивиллом.
У нас существовал план убийства Гитлера, в соответствии с которым Радзивилл и Ольга Чехова должны были при помощи своих друзей среди немецкой аристократии обеспечить нашим людям доступ к Гитлеру. Группа агентов, заброшенных в Германию и находившихся в Берлине в подполье, полностью подчинялась боевику Игорю Миклашевскому, прибывшему в Германию в начале 1942 года… Миклашевскому удалось на одном из приемов встретиться с Ольгой Чеховой. Он передал в Москву, что можно будет легко убрать Геринга, но Кремль не проявлял к этому особого интереса. В 1943 году Сталин отказался от своего первоначального плана покушения на Гитлера, потому что боялся: как только Гитлер будет устранен, нацистские круги и военные попытаются заключить сепаратный мирный договор с союзниками без участия Советского Союза».
Свидетельствует Серго Гегечкори, сын Лаврентия Берия: «Я знал о связи своего отца и Ольги Чеховой. Ее помощь советской разведке сложно переоценить... Меня нисколько не удивляет, что органы государственной безопасности бывшего Союза, а ныне России не смогли подтвердить причастность Ольги Чеховой к деятельности советской разведки. Наверняка таких документов нет. Объяснение простое: мой отец ни тогда, в сорок пятом, ни позднее решил ее не раскрывать. Случай, должен сказать, довольно типичный. По картотекам органов государственной безопасности не проходили — знаю это совершенно точно — сотни фамилий. Отец считал, что «настоящего нелегала через аппарат пускать нельзя.. У отца, знаю, был целый ряд людей, которым он абсолютно доверял. Они-то и поддерживали связь с такими разведчиками, как Ольга Чехова».  Можно, конечно, засомневаться в том, что сын Берия был в курсе отцовских дел. Но ведь и сам он не был чужд разведке – окончил разведшколу, выполнял специальные секретные задания. Да и отец многим с ним делился. Так что отмахиваться от его слов не стоит.
Чем же Ольга Чехова могла заинтересовать советскую разведку? Во время войны крайне важна любая «приватная» информация из высших сфер противника: настроения, перестановки, обсуждения, планы, размолвки. Все это любимица фюрера может прекрасно знать из личных наблюдений, бесед с нацистскими бонзами и их женами, оценок и слухов, почерпнутых в ближайшем окружении Гитлера. Каждый шаг берлинской верхушки  очень интересует Кремль. А кто же и когда вербует Чехову? Да родной брат Лев Книппер, тот самый, родившийся в Мцхете, бывший белый офицер, ставший агентом НКВД. С ним она все время переписывается, а в 1940-м он приезжает в Германию «лечиться от туберкулеза». По словам Судоплатова, связь брата и сестры должна была быть использована в том случае, если бы немцы взяли Москву. Опять-таки для покушения на Гитлера:
«Берия приказал нам организовать разведывательную сеть в городе на случай  захвата его немцами… Расчет строился на том, чтобы Книппер разыграл легенду перебежчика на сторону немцев. Во время допроса он должен был сделать упор на своем германском происхождении, участие в качестве  офицера в Белой армии в Гражданскую войну и использовать широкую известность своей сестры немецкой актрисы Ольги Чеховой во всем Рейхе и обласканной фюрером... Человек закаленный и отважный, Лев должен был при представлении своей сестрой Ольгой Чеховой его Гитлеру – взорвать  его и его окружение. Он был готов пожертвовать собой ради избавления мира от этого изверга».
Покушения так и не состоялись, и можно было бы сказать, что Ольга Чехова благополучно дожила до конца войны, если бы Гиммлер, в конце концов, что-то не «накопал» на нее. Весной 1945-го арестован ее шофер, друзья предупреждают Ольгу, что  придут и за ней. И вот что вспоминает ее двоюродный брат Владимир со слов самой Ольги: «Акцию осуществлял Гиммлер. Невероятно, как ей удалось отсрочить арест с вечера до утра следующего дня, но это факт. Когда наутро эсэсовцы во главе с Гиммлером вошли в дом Чеховой, они застали ее за утренним кофе в компании с Гитлером». Который до этого как-то заявил: «Я беру, фрау Чехова, над вами шефство, иначе Гиммлер упрячет вас в свои подвалы. Представляю, какое у него на вас досье».
А с конца войны вокруг Ольги Константиновны разворачиваются и вовсе странные события. В апреле 1945-го под Берлином военные задерживают ее и отправляют спецрейсом в Москву. Казалось бы, подвалы Лубянки, а потом 10 лет лагерей – самое малое, что ждет предательницу родины и приспешницу Гитлера. А ей обставляют две комнаты в квартире пропавшего без вести офицера. Ольга сближается с его женой, делит с ней продукты, доставляемые чекистами, которые приносят и книги, играют с «пленницей» в шахматы. С Чеховой встречается Берия, а потом – допросы на Лубянке, отнюдь не соответствующие страшной репутации этого места: «Никто не кричит, в голосе даже намека на угрозу... Беседуют со мной о литературе, музыке, театре, кино... О личных контактах с Гитлером, самым близким его окружением». Ей позволяют звонить родным. А через два месяца отправляют самолетом… в Германию.
Бывший командир взвода 1660 Гвардейского противотанкового артиллерийского полка I Украинского фронта Останин вспоминает, как их шоферы угнали чей-то спортивный автомобиль. Комендатура в гневе: «Машину вернуть, а виновных строго наказать!»  Командир полка приказывает Останину взять консервы, хлеб, вино и уговорить хозяев авто сообщить коменданту, что машина возвращена в целости и сохранности. Хозяйкой оказывается моложавая женщина, она говорит с солдатами на чистейшем русском, приглашает их к столу и представляется: «Ольга Чехова».  Потом звонит в комендатуру: «Я сама разрешила солдатам покататься на своей машине».
Донесения, связанные с ней, поступают в Москву регулярно. В одном сообщается, что «живет у Чеховой О. К. и находится с ней в близких отношениях» преподаватель академии физкультуры в Берлине Альберт Зумзер. В другом пересказывается статья «Орден для Ольги Чеховой» в газете «Курьер», издаваемой во французской зоне оккупации.  В ней говорится, что «известной киноартистке Ольге Чеховой был вручен лично товарищем Сталиным высокий русский Орден за храбрость». Резолюция на этом  сообщении: «Тов. Абакумов. Что предполагаете делать в отношении Чеховой? Лаврентий Берия». И начальник Главного управления контрразведки «СМЕРШ» Виктор Абакумов действует. По каналам Советского информбюро военной администрации  Чехова выступает на радио, официально заявив: Сталина никогда не видела, Гитлера – лишь  в официальной обстановке, а орден Ленина вручили ее тете Ольге Леонардовне.
По абакумовскому распоряжению, Чехову переселяют в советскую зону оккупации, снабжают продовольствием, бензином, стройматериалами для ремонта дома, возле которого выставлена охрана. В Москву сообщают: она «выражает большое удовлетворение заботой и вниманием к ней». Сохранились ее письма Абакумову, в которых она называет его «дорогой Виктор Семенович», спрашивает, «когда встретимся?» По словам Судоплатова, личную переписку с Абакумовым, ставшим министром государственной безопасности, она поддерживает до 1951-го, до его ареста.
После 1949 года Ольга Константиновна беспрепятственно переезжает в Западный Берлин, потом в Мюнхен. А в 1953-м опытную разведчицу Зою Воскресенскую-Рыбкину отзывают из отпуска и отправляют на встречу с Чеховой. Задание: прозондировать, как отнесутся правительство ФРГ и лично канцлер Конрад Аденауэр к идее Берия объединить две Германии в одно государство. Рыбкина докладывает Судоплатову, что встреча с Чеховой прошла нормально, но ее тут же отзывают в Москву. Берия арестован, среди обвинений – и идея единой Германии. На этом шпионские миссии Чеховой завершаются.
Она играет в театрах, за 25 лет снимается в 22-х фильмах. В 1955-м открывает  в Мюнхене фирму «Косметика Ольги Чеховой», а через 11 лет в авиакатастрофе гибнет дочь Ада. И, пережив ее на 15 лет, Ольга Константиновна воспитывает внуков Веру и Мишу. Кстати, Вера, как бабушка и мать ставшая актрисой, стала широко известной задолго до того, как сыграла в кино и на телевидении более 50 ролей и получила Национальную кинопремию ФРГ. В 18 лет у нее был бурный роман с приехавшим в Германию Элвисом Пресли, их совместные фотографии заполонили газеты. И она стала единственной, кто сама бросила короля рок-н-ролла, назвав его в прессе  неотесанным чурбаном и маменькиным сынком.
А ее бабушка в 1964-м  официально завершает сценическую карьеру и полностью занимается косметической фирмой, филиалы которой появляются в Западном Берлине и Милане. В том же году собирается с дочерью съездить на могилы Антона Павловича и Ольги Леонардовны, повидать друзей молодости. Но те, кто знают ее в России, пугаются, отговаривают от поездки. И в последние годы жизни она болезненно боится двух вещей: фильмов о войне и упоминаний о России. Хотя в ее доме говорят только по-русски. Умирает она в 83 года, сумев мужественно противостоять раку мозга. На похороны  приходят толпы – немцы помнят свою кинозвезду.
А косметическая фирма процветала и после ее смерти. Неслучайно сестра актрисы писала: «Ее здесь называют женщиной, которая изобрела вечную молодость». В чем же  секрет кремов и мазей Ольги Чеховой? Сообщалось, что еще девочкой она научилась собирать нужные травы и цветы. А уточнение может дать сама Ольга Чехова: «Я хотела стать врачом. Мечте не суждено было сбыться. Но мое понимание натуральной косметики, несомненно, зародилось в кавказских горах». В Мцхете.


Владимир Головин