АЛИНА ТАЛЫБОВА – поэт, переводчик, журналист. Член Союза писателей Азербайджана. Заведующая отделом поэзии журнала «Литературный Азербайджан». В 2001 г. вышел первый сборник «99-й год», второй – «Притяжение небес» – в 2005-м. В 2003 г. представляла русскоязычную поэзию Азербайджана на Третьем Международном Биеннале поэтов в Москве. Стипендиат Международного  литературного фонда (2004). Участник Четвертого открытого фестиваля поэзии в Ташкенте (2005). В 2009 г. – призер литературного конкурса «Согласование времен» в Германии. Участвует в литературных передачах республиканского радио, в подготовке и проведении различных  литературных мероприятий. Составитель и редактор коллективных сборников прозы и поэзии русскоязычных авторов Азербайджана («Растет береза средь Кавказских гор…», «Я вас любила…»). В качестве переводчика принимала участие в подготовке и выпуске трехтомника «Азербайджанская поэзия» на русском языке (2010).

И откроется сверху город –
Лучший в мире (и даже в войне)
Не подскажете ли дорогу
В этот город янтарный мне?

Самый лучший город на земле, несомненно, город детства, где солнца свет и дуновение ветерка, морской прибой и крик чаек над водой знакомы до слез... Светлых слез...

В том городе, чьи в благородной проседи
Виски, чьи стены в благородной копоти,
Чьи медные века в кубышке копятся
У девочки, у Вечности...

В вечном городе на дне сердца... Алина Талыбова переводит язык любимого Баку на язык поэзии. Ее стихи – переплетение и сплетение новым современным стилем кройки. Новый стиль привычен нам и легко узнаваем. Окуджавовское искусство кройки и шитья – и рождается ткань стиха! Наверное, стихотворчество – самое точное слово!
«Бакинский монолог» Алина ведет всю жизнь. И пересекая определенную грань, он переходит в диалог. А подчас она уходит в тень, растворяется в его улицах, тенях, каплях дождя... Чтоб и мы, читатели других стран, могли бы расшифровать пароли, почувствовать аромат, познать тайны, ощутить чары, изучить его язык...

Снаружи город смотрит сны
И в пальцах улиц ледяных
Сжимает пряди проводов...

Она описывает феномен восточного города – «итальянские» дворики, «внутренние карманы», и во дворе-колодце «плескался пасмурный рассвет, и проплывала, как корвет, с ведром соседка»; дома, что касаются плечами и целуются балконами; город, что «топчется как конь» и «окнами блестит тревожно и носит сумерки из замши»; где «над ветхими воротами ночной фонарь щекою дергает», где «сапожник вечный джаз на подметках» барабанит, вылетает «бесплотный Моцарт из окон музыкальной школы» и дымит колечками «крохотная банька, несясь под всеми парусами...» И улицы которого, «как и дети, не выбирают себе имен», улицы, «брусчаткою из сердец» выложенные…
Ночной город, «поздний город за окном электрическим ежом катится по листьям» и где живущий в нем «лунный папарацци лезет в дом через балкон»…  
Силы природы – ветер, дождь и вивальдиевские времена года вплетены в хоровод стихотворных строк. У Алины, словно у Пигмалиона, но не из куска мрамора, а из словесного стройматериала, вырастает город, она вдохнула в него жизнь и поэзию, наделила его человеческими чертами. Все его микроэлементы оживают в слове мастера.
- Для меня Баку – что Тбилиси для тбилисца. Я поняла, что в этом смысле мы абсолютно родственны. Я разговариваю с людьми и вижу, с какой гордостью, с какой любовью они произносят «Тбилиси», как стремятся открыть космос своего города и своей страны приезжим, поделиться фантастическим богатством. И это роднит их с бакинцами. Их желание взять за руку и провести мощеными улочками, итальянскими двориками. Я открываю Тбилиси для себя и в то же время есть ощущение, что в какой-то прежней жизни я бывала и может быть и жила здесь…
«И город все плывет, плывет во времени, / Отталкиваясь плавниками каменными /От глинистой земли...»

Мир наподобие тетради
Расчерчен в азбуку любви...

У поэта – у женщины или мужчины, есть вечная тема, которую редко обходят стороной.
В предисловии к изданию «Я Вас любила ...» Алина, автор идеи, редактор и составитель, пишет:
«Сколько бы земных лет ни минуло женщине, где-то (пусть даже и на самой окраине сердца) в ней всегда живет девочка, записывавшая некогда в дневник впечатления о самом заветном – первой прогулке под звездами, неумелом поцелуе… И каждый раз все повторяется и вершится снова и снова, и каждый раз – впервые...»
Окраина сердца – не всегда потемки и непроходимые дебри. Откровения Алины эмоциональны до такой силы, будто бьют из пробитой скважины.
«А нам с вами остаются драгоценные жемчужины все новых и новых стихов, из которых Любовь нижет свои бесконечные бусы».

И было ну никак нельзя,
Не стать законченным поэтом,
Той жизни заглянув в глаза...        

- Поэзия – это одна из составных частей самой жизни, которая идет и не спрашивает нас, нравится нам она или нет. Мы интегрированы в жизнь, что происходит с нами со всеми в реальности, то же самое происходит и с поэзией. Если мы говорим, что где-то болеет общество, его нравственность и культура, точно также болеет и поэзия. Я хочу верить, что любая болезнь проходит, если ее не запустить. И что нашими, и вашими усилиями мы не допустим печального исхода. Интернет и компьютер – это прекрасно, удобно, но это всего лишь чисто техническое подспорье, инструмент. А в центре вселенной остается человек с его чаяниями, душой, сердцем, чувством, ритмами. И поэзия мне интересна, прежде всего, этим. Если есть человек, то вокруг него все и вращается. В противном случае, все распадается на отдельные части, неинтересные и мертвые составные компоненты. В чем назначение поэзии? В первую очередь – неравнодушное сердце поэта. Как говорил Генрих Гейне, сквозь его, поэта, сердце проходит трещина мира.
- У искусства божественное предназначение?
- Любой талант от бога. Другое дело, как мы распорядимся им. Если мы обратим во зло, значит, мы обратили его служению тьме. Учеными признано, от стихов Пушкина, картин Рембрандта идет реальное излучение, энергия добра.
Я молюсь стихами. А потому отношусь к этому вопросу очень трепетно, потому что это очень интимная и важная сфера жизни. Предпочитаю сохранять ее в себе, стараюсь не выставлять на всеобщее обозрение. Человек должен оставаться с богом наедине. Поэты призваны писать. Но талантливый человек – это не всегда счастье. Иногда это спасает, но, в общем, – дополнительное бремя. Мы не знаем, как отзовется, аукнется наше слово. С нас со всех спросится. Все импульсы, все посылы они складываются в одну энергию добра. На планете идут разрушительные процессы, огромная ломка. Мы должны сделать то, что мы можем – каждый на своем месте. И настоящие большие поэты – те самые неравнодушные поэты – это воинство. Вполне возможно, что имя им Легион. Абстрагироваться от внешнего мира физически невозможно, существуют бытовые проблемы. Необходимо жить вопреки этому. Поэзия не терпит суеты, суета съедает душу, убивает творчество.
О, сколько же вокруг нас параллельных              
Миров, сознаний, аур и т.п.,
Упрятанных друг в друга как матрешки!..
- И когда остается небольшой вечерний кусочек, когда можно сесть, подумать... Записать – легко. Сложнее ощутить шум, прибой мира, свести все это воедино, создать гармонию из хаоса звуков – скандалящих женщин, детского плача, шелеста листвы. Творческий человек –аккумулятор, он должен вбирать в себя все это. А затем в уединении писать… И должен иметь возможность остановиться, взглянуть на звезды, увидеть мир вокруг себя, а львиную долю времени у нас забирает приспособление к миру. Но чем мы лучше наших великих предшественников? Ведь все талантливые люди проходили и проходят те же самые испытания.
- Как соотнести себя с окружающим миром?
- Марина Цветаева говорила, что каждый человек одинок и заключен в себе как в Петропавловской крепости. А по Достоевскому, одиночество совсем неплохая штука, если ключ с твоей стороны. Мне бы хотелось, чтобы ключ всегда был с нашей стороны. Творческим людям необходимо уединение. Если человек все время бежит, если он постоянно в центре толпы, если события сменяют одно другое как в калейдоскопе, некогда остановиться, подумать и найти причинную связь между всем происходящим. Каждый из нас, так или иначе, по-своему одинок. Подобные поэтические фестивали – своего рода ключ, которым мы открываем двери нашего одиночества. Видеть аудиторию – разношерстную, представителей других специальностей, знать, что чтения рассчитаны не только на литераторов, и когда подходят зрители и говорят о том, что их зацепило, задело, тронуло – это величайшее счастье. Я хотела бы видеть самую разную аудиторию – и здесь в Грузии, и у нас в стране, которая тянется к живому слову, узнает себя в моих стихах. Мы уполномоченные за них. Надо помнить, что за нами стоят поколения предков. Это самая что ни на есть поэтическая дипломатия!
- Несколько слов о Международном русско-грузинском поэтическом фестивале.
- У каждого фестиваля есть свое лицо. Нынешний фестиваль похож на саму Грузию – щедрый, открытый, яркий, солнечный, наполненный красками. А какая представлена широкая поэтическая палитра! Мне очень импонирует девиз фестиваля – «Мир поэзии – мир без войны». В этой ключевой фразе заложен главный смысл. Настоящая поэзия – всегда слова молитвы. Ведь фестиваль создан для того, чтоб здесь завязывались не только литературные, но и чисто человеческие контакты. Это единомышленники, люди близкие по духу, которые делятся своим миром. Мы одиноки во вселенной, но надо помнить о чувстве локтя. Фестиваль – благое начинание, он дарит нам чувство сопричастности. И, значит, есть смысл наших усилий… Когда мы встречаемся в Тбилиси, Ташкенте, Москве, Баку, я каждый раз убеждаюсь: того, что нас объединяет, несравненно больше, чем того, что разъединяет. Потому, в первую очередь, надо дорожить родством общечеловеческим.
Самой ценной общечеловеческой категорией Алина Талыбова, не колеблясь, назвала доброту.
- Мир спасет красота, это понятно, - размышляет Алина. - Я сама очень неравнодушный человек к красоте. Красота – проявление той высшей доброты к нам, людям, чтобы мы остановились, посмотрели вокруг себя и вздохнули: «Какое чудо!» И стали бы добрее... Я очень люблю талантливых людей. Но пусть меня простят поэты, добрых людей я люблю еще больше … Здесь нет противоречий, потому что доброта – главный талант, который перевесит все остальное. Это дар, в современном мире он так редок. Творчество имеет в своей основе свет доброты. И важно передать нашим детям этот дар ощущать красоту окружающего нас мира... Не будет доброты – прервется связь времен...
Мир был неспешен и подробен...
У Алины Время – один из персонажей. У него не может быть проходных ролей. Ему отведено ведущее место в пьесе жизни. Оно видоизменяется, метаморфирует, преображается и при этом диктует свои законы.
Время, как струна, дрожит, оно рвется из оков, льется как вино ... Время – «ветер и прибой – / пишет и стирает...»
Оно, живое, просачивается сквозь пальцы, утекает в небытие, впадает в Лету... А может,  само время и есть небытие?.. «Но понять не дано человеку, /Что за ветер птицей свистел/

В волосах у двадцатого века».
Есть потаенный переулок
Во Времени – свернув в него однажды,
Ты забываешь год, число, эпоху
И имена друзей...

- Время замирает в момент творчества?
- «Ты вечности заложник у времени в плену...» Так у Пастернака. Наша жизнь умещается в две даты и тире. Мы не можем не ощущать, что нам тесна одежда. Меняется антураж, одежда, интернет, а люди остаются. И их обуревают те же страсти. Окунаясь в какую-то эпоху, мне интересны опять-таки люди. Я ощущаю сопричастность. Генетическая ли это память, или же переселение душ? Поэт может перемещаться во времени. Нашему поколению не повезло, мы были ограничены в пространстве. Но в творчестве мы полновластны перемещаться…
«А память..., как паром, отчалит в рейс...»
- Когда я читаю «Марсианские хроники» Рея Брэдбери, мне тоже кажется, что это мой дом, и в таких условиях  я бы чувствовала себя так же, как герои романа. Любой творческий человек – это человек вне времени. Но! Есть одна опасность – нельзя полностью отказываться от своего века. И если ты послан в этот мир, значит нужно, чтоб мы  появились именно в это время, в этом месте. Как я могу говорить, что я поэт, что я творческая личность, если я не знаю, чем живут мои современники. Я гуляла по Тбилиси – вставала я очень рано, выходила в город и заговаривала с людьми или меня спрашивали, откуда я. Меня интересовало, что их радует, о чем они тоскуют, что их печалит. Я человек очень жадный до впечатлений, и иногда предпочту поговорить не о поэзии, а о жизни. В такие моменты я чувствую сопричастность своим современникам в любой точке земного шара. Повторюсь, мне интересен именно человек. А уже потом, я знаю, все это отстоится и переплавится в стихи. Мы пережили такие годы – у нас и горький, и удивительно солнечный опыт. Им нельзя пренебрегать. И надо достойно нести свой век, свою страну, свой народ …
- Чем живет «Литературный Азербайджан» сегодня?   
- Многолетний главный редактор Мансур Векилов, ушедший от нас совсем недавно, говорил, что русский язык на земле Азербайджана – это чинара с разветвленными корнями. И выкорчевать ее невозможно и не нужно – это было бы величайшей глупостью (прим. Кстати, в свое время в Тбилиси издавался литературный альманах «Дом под чинарами»). На этой почве органично и естественно сосуществовало множество культур. Азербайджан – многонациональное государство. И каждый привнес что-то свое и придал особый колорит той культуре, что сложилась. Баку – это тоже особый космос. Здесь всегда люди разных национальностей легко понимали друг друга, доброе облучение русской духовностью оставило след во всех творческих людях, которые жили и творили на земле Азербайджана.
Русскоязычная поэзия жива, она развивается, появляются новые интересные имена.
И вы, и мы с печалью будем вспоминать провал во времени, который произошел после распада Союза, когда наступили глухие времена. Это была полная изоляция. Я не верю, что люди перестали музицировать, писать, думать, размышлять. Нас искусственно изолировали, а это всегда губительно для любой культуры, народа и ведет к вырождению, к деградации. Сейчас, слава Богу, нашими совместными усилиями налаживаются человеческие связи. Мы начинаем видеть и слышать друг друга, что очень целебно для творчества после периода болезни. В следующем году «Литературный Азербайджан» отмечает свой 80-летний юбилей.
Все это время он оставался органом Союза писателей республики и на государственном финансировании. За что правительству большое спасибо. Мы чувствовали уважение к поэтическому слову, к профессии писателя и поэта. Многие пришли к своему читателю и открыли свою аудиторию благодаря переводам на русский язык. Есть феномен – азербайджанская литература на русском языке, к примеру, Чингиз Абдуллаев. Это составные части одного целого – и их не надо разделять. Сегодня наступает эпоха женщин. Сейчас во главе журнала встала редактор-женщина – Солмаз Ибрагимова. Я бы очень хотела, чтобы планка не снижалась. Потому что мы богаты тем наследством, что осталось нам от старых переводчиков, поэтов. Подрастает поколение, которое редко выезжало, не общалось, не читало произведения своих сверстников из других стран. Замыкаясь в себе, человек считает, что все, что он делает, совершенно. Нужно открывать окна и двери, чтобы продувало, необходим ветер творчества и тогда планка будет подниматься. Достойный отряд, мои ровесники, поколение 35-40-летних, как атланты, держали на своих плечах груз безвременья. И сегодня продолжают нести поэтический посыл дальше. Есть очень интересные авторы – Марат Шафиев, Ирина Зейналова, Елизавета Касумова… Ваша покорная слуга (смеется). Поэтическая традиция жива, идет дальше, а мы, по мере возможности, стараемся поставить заслон графоманству и безвкусице. Соревноваться надо не друг с другом, а с вечностью, с небом. Тянуться, даже зная заведомо, что не достанешь...
«И звезды задевают крыши килями /И смотрят вниз  /на город, чьи  /... монументы вздергивают головы, /Разглядывая НЛО над городом...»
По словам Алины, она переводит мало, с подстрочника, занимается художественным переводом своих азербайджанских коллег. В 2010 году литературные круги увидели антологию в трех томах «Азербайджанская поэзия», в которой она выступила одним из редакторов и переводчиков. Алина переводит любимых английских авторов Китса, Стивенсона, Киплинга… Писать надо лишь языком сердца, считает Алина. И скромно называет свои переводы вольными.
- Переводчик – это особая стихия. Я болею душой за переводческую школу, уходят зубры, мэтры, провал во времени и здесь происходит... Встает проблема качества, оно снижается. Но нам, молодым, приходится брать ответственность на себя. Литературного института в Азербайджане нет. Литераторы же – народ сложный, амбициозный, каждый считает, что он уже сложившийся поэт. Замечательно сказано Булатом Шалвовичем Окуджава, что умный любит учиться, а дурак учить. Масштабная личность готова учиться всегда. В переводе нужно уметь прожить чужой опыт и высказать его на языке нового столетия. Вжиться, влезть в шкуру того века, тех реалий, во все то, что волновало людей, а их волновало все то же самое: где-то шла война, кому-то не хватало на хлеб, кто-то мучился суетой, кого-то терзала несчастная любовь… И это не вульгарное осовременивание. Я ощущаю несомненное родство с ними. Нужно перевоплотиться, переплавиться и очень любить не себя, а своего автора, и постараться вытащить его из забвения, провести за руку к современному читателю. Поставить лицом друг к другу и сказать: «Вы могли бы подружиться». Поэтому одна из моих стихий – художественный перевод. Лучшие переводы – дети не брака по расчету, а дети любви, говорил Самуил Маршак. И я люблю своих детей любви.
Алина Талыбова считает себя самоучкой. Где-то на донышке сердца осталось сожаление, что не смогла окончить московский Литинститут – сложно было ездить.
В свое время поэт и главный редактор «Литературного Азербайджана» Мансур Векилов пожелал Талыбовой стать «матерью-героиней», имея в виду издание поэтических сборников. Для Алины – это сравнимо с появлением на свет ребенка.
- Книга – не набор стихотворений, она должна родиться. Сейчас к выходу готовятся две новые книги «Московская баллада» – стихи о России и посвящения ей, и «Улицы нашего города»  – чисто бакинская книга. Должен получиться диптих.
- Аудитория в Баку, какая она?
- Мы живем в эпоху эмиграции, лучших людей, свою культурную элиту Баку растерял. К сожалению, многие покинули город и творят за границей. Я очень хочу, чтобы они ходили по улицам Баку, растили детей и по-прежнему создавали бы культурную атмосферу. Быт не должен это съедать. Необходима духовная компонента, которая составляет жизнь и духовный накал, несмотря на внешние обстоятельства. Как в блокадном Ленинграде шли через весь город на концерт Шостаковича. То, что многие уехали, безусловно, сказалось на аудитории Баку. У нас действуют литобъединения. Но цель этих сообществ не в том, чтоб выпустить готовых писателей и поэтов, не учить писать стихи, а в первую очередь уметь их слушать. Очень важно быть ценителями поэзии. Хороший поэтический слух – как вкус ценителей вина, которые чувствуют букет и не пойдут на компромисс, если будет предложен суррогат. Я была приятно поражена, какую высокую планку задала тбилисская Ассоциация АБГ и литературное объединение «Молот О.К.». Я восхищаюсь творческой деятельностью Владимира Саришвили, Михаила Ляшенко, и хотела бы перенести этот опыт на нашу почву.

ЭПИЛОГ
И море в бухте мечется горячечно,
Швыряя брызги жителям за вороты
И безраздельно властвуя над городом,
Что выброшен на берег чудо-рыбою...

Ее символ – море. Алина признается, что она «абсолютно морской» человек. И находясь у моря, ощущает безграничную свободу, единение с такой древней, первобытной стихией…
Переплавка в стихи – процесс болезненный. Это расставание с частичкой себя – молекулой или атомом души поэта. В ее поэме «Воспоминание о Карабахе (Поэма, настигшая из детства)» – и боль, и любовь, и вера, и надежда...
Искренность и открытость поэзии Алины Талыбовой не означают полное сбрасывание покрова, отнюдь... Они придают еще большее очарование и таинственность ее поэзии... Когда ты получаешь пусть небольшие, но честные, от сердца, признания – в твоих руках оказывается ключ от волшебной и не призрачной, дверцы в сокровенный мир автора. Быть может, именно в ту область сердца, через которую прошла трещина мира... Словно озябшего воробушка на теплой ладони, ты бережно проносишь тайну поэта из настоящего в будущее...

И много, много происходит всякого
В том городе, чье имя мной утеряно.
Плывет закат над башнями и термами...
И Время сушит весла в майском скверике,
Чтоб жителям в бессмертье легче верилось.

Алена ДЕНЯГА