Ушел из жизни народный артист Грузии, профессор Гайоз (Гизо) Вуколович Жордания, один из лучших представителей отечественной режиссуры и театральной педагогики, ученик Лили Иоселиани и Василия Кушиташвили.
Те, кто близко знал Гизо Жордания, с трудом мог поверить в случившееся. Энергичный, жизнелюбивый, полный творческих замыслов, наделенный невероятным чувством юмора, обладающий иронией и самоиронией, он был никак не соотносим со смертью. Невзирая на свои 82 года...
До самых последних дней Гайоз Вуколович продолжал служить театру, был включен в активный творческий процесс. У него, как говорят, «горел глаз»: Жордания был молод душой, открыт всему новому и интересному, не боялся браться за смелые эксперименты. Зрителям запомнились его последние постановки на сцене Тбилисского театра им. К. Марджанишвили.
Русская классика на грузинской сцене – не частое явление. Тем интереснее было увидеть и оценить «Ревизора» Н. Гоголя и «Хаджи-Мурата» по Л. Толстому в трактовке этого мастера. Многие моменты, затронутые в этих спектаклях Гизо Жордания, прозвучали современно и остро.
В «Ревизоре» царит атмосфера тотального блефа – это театр в театре! Все стараются надуть друг друга, все – аферисты. Начиная от Городничего и заканчивая унтер-офицерской вдовой. Хотя при этом симпатичные, не лишенные обаяния люди. Но – устои общества, закон выживания в «крысином» мире диктует именно такой стиль поведения: ты не обманешь – тебя обманут. И все включены в некую авантюрную игру...
Неожиданным было обращение режиссера к «Хаджи-Мурату» – истории легендарного участника войны кавказских горцев против Российской империи. Гизо Жордания предложил свою, оригинальную интерпретацию великой повести, актуализировав ее проблематику.
Интерес Гизо Жордания к русской классике не случаен: с 1980 по 1987 гг. он возглавлял Тбилисский русский театр им. А.С. Грибоедова. В одном из интервью он говорит о том, каким видит современный театр: «Что сегодня определяет жизнь нашего театра? В первую очередь, конечно, морально-нравственная проблематика, ярко выраженная гражданственность. Именно это определяет сегодня все наши поиски как в области драматургии, так и в области постановочных вопросов. Мой девиз таков: идея и форма в тесном, неразрывном единстве, яркая театральность, приподнятость. Как говорил Маяковский, театр – это увеличительное стекло, а Марджанишвили считал, что театр – это праздник. Театр должен нести свет, темперамент больших страстей».
С приходом Гизо Жордания в театр имени А. С. Грибоедова в репертуаре остались лучшие спектакли его предшественника Александра Товстоногова, но, разумеется, появились и новые названия. В одном из первых интервью Гайоз Вуколович Жордания четко формулирует свое творческое кредо: «Пьесы с острой, общественно важной тематикой, отражающие черты нашего времени, откровенно полемичные, определяют лицо театра. В своей репертуарной политике мы исходим из задачи пробудить в зрителях активность мысли, взволновать их остротой поставленных проблем, пробудить чувство неравнодушия к жестокости, мещанству...» И еще: «Гражданская позиция – главное в театре. Искусство должно смело, принципиально говорить о тех «болячках», которые дают о себе знать в нашей жизни». Причем это может осуществляться не только с помошью современной драматургии, но и через классические произведения, решенные сценическими средствами с позиций гражданственности.
Этому кредо Гизо Жордания следовал всю свою творческую жизнь.
Среди лучших спектаклей, поставленных Гизо Жордания на сцене театра Грибоедова: «Закон вечности» по Н.Думбадзе, «Сестры» и «Дорогая Елена Сергеевна»  Л.Разумовской и др.
Гайоз Вуколович интересно работал и на драматической, и на оперной сценах. Большим успехом пользовались и его спектакли, поставленные со студентами. Многие помнят замечательные работы мастера на малой сцене театра им. Ш.Руставели с участием его талантливых воспитанников.
Одной из последних постановок Гизо Жордания был спектакль «Белая сирень», в котором отражена история его семьи, сестры.
Вот что говорил по этому поводу режиссер: «Тридцать шестой год... Когда отца арестовали, сестру усыновили дядя и тетя. Обратился к этой теме, потому что существует страх: а вдруг подобное повторится? Хотелось показать, что значит страх в авторитарном государстве, что значит произвол. А ведь это может повториться, разве нет?
Мои родители были честными людьми, которые испытывали страх. Мать – химик, отец – врач. Их обоих арестовали, когда мне было три года, и некоторые детали я запомнил...
Иногда меня спрашивают: «Вы удовлетворены тем, как сложилась ваша жизнь?»
Допустим, я скажу, что не удовлетворен, что это изменит? Когда я вспоминаю свою жизнь, то понимаю, что она была очень не простой. Но мне было смешно от многих вещей. И это спасало. Да. Многое в жизни страшно.., но и смешно».