Михаил Таль

Выдающемуся советскому шахматисту Михаилу Талю в этом ноябре исполнилось бы 85 лет. Наверное, по нынешним временам его следовало бы отнести по происхождению к знаменитым уроженцам Латвии, но сам он считал себя русским интеллигентом. Гением Михаил проявил себя с самого детства. У него была феноменальная память, и он слово в слово мог повторить лекцию своего отца – знаменитого врача. Играть в шахматы он начал в десятилетнем возрасте, чемпионом республики стал в семнадцатилетнем, а первенство СССР выиграл чуть за двадцать. Претендентом на шахматную корону Таль стал в двадцать четыре года, а год спустя вошел в историю, как VIII чемпион мира по шахматам, победив Михаила Ботвинника. Правда, удержать титул ему не удалось – Ботвинник был взрослее, опытнее и гораздо более психологически стойким. Через год в матче-реванше Михаил проиграл ему. Но в дальнейшем, в самых разнообразных турнирах Таль чаще был сильнее. Он долго сохранял прекрасную спортивную форму и постоянно был в числе претендентов, но был ему отмерен не очень долгий век. Он ушел в возрасте 55 лет в самом расцвете творческих сил.


Роман за карточный долг

Он был страстным игроком, но игроком неудачливым – не исполнял главную «игроцкую» заповедь – никогда не отыгрываться. В итоге, перед днем своего 45-летия этому великому писателю с мировым именем угрожала натуральная «долговая тюрьма». И он был вынужден продать вместе с авторскими правами свой новый, недописанный роман под названием «Игрок». Но не успевал сдать его к сроку, а изрядный гонорар уже был выплачен и даже потрачен на долги. Тогда-то и появилась в его доме молодая барышня, стенографистка Анна Григорьевна Сниткина, которой он для скорости решил надиктовывать текст романа. Позднее она станет его второй женой, матерью его ребенка, и он ее выведет в своей книге под именем Неточка Незванова. Они успели сдать роман в самый день его рождения.
11 ноября исполняется 195 лет со дня рождения великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского… и 150 лет окончанию работы над романом «Игрок».


Любимая женщина поэта Маяковского

Говорят, что она поработила великого Владимира Маяковского. Стала его повелительницей и поработительницей, как женщина-вамп из плохих сентиментальных женских романов. Да и красавицей ее назвать было трудно – приземистая фигура, тяжелая нижняя челюсть, жгучие цыганские глаза. Наверное, ее необычайная женская сила оказывала на мужчин магнетическое влияние. И они летели на ее «огонь», заваливая ее цветами, подарками, умоляя о взаимности. Как говорили, Лиля была дочерью своего века – века перемен, революций, и не только политических, но и сексуальных: менялся привычный уклад жизни, правил приличий и даже моды. Лиля Брик была душой модного столичного литературного салона, куда однажды попал высокий, громкоголосый и вызывающе одетый модный поэт-горлопан. Попал и пропал – поработила его любовь к замужней женщине. Так дальше и пошло на радость сплетникам: любовь на-троих, жизнь на два дома, все немалые гонорары «в одни руки… женские». И выхода от страсти Владимир Владимирович так и не нашел. Но и банальной потребительницей Лиля не была, она стала настоящим режиссером жизни Маяковского, его литературным агентом и, как бы сейчас сказали, его пиарщиком. Она не давала ему сваливаться в богемное существование, с бессонными ночами и чтением вслух стихов, с постоянным мельтешением полузнакомых лиц, женщинами, алкоголем. Она быстро убрала из его гардероба эпатирующие вещи, наподобие знаменитой желтой блузы, и Маяковский стал одеваться в элегантные костюмы, носить шляпы и опираться на изящные трости. Она заставляла его регулярно работать, не дожидаясь вдохновения, говоря, что «над словом надо работать, как танцор у станка». Лиля Юрьевна считала, что поэтам полезно страдать: «Ничего, – говорила она, – Володя пострадает, пострадает и напишет что-нибудь гениальное». Другими словами, Лиля Брик была не просто музой поэта, но и высокоорганизованным центром управления его жизнью. И эта организованная и гиперопека вкупе с идеологическим гнетом советской действительности привели национального гения к личной катастрофе.
Лиля Юрьевна Брик родилась 11 ноября 1891 года.


Как денди пришел в рокерский клуб

Это случилось промозглым ноябрьским вечером ровно 55 лет назад. У подвального входа в популярный молодежный клуб «Пещера» в портовом районе Ливерпуля остановился элегантно одетый молодой человек. Он был совершенно не похож на потрепанных посетителей этого неопрятного подвала. Опоздавшие к началу концерта толпились на выщербленной лестнице, ожидая своей очереди. Молодого человека ждали, его сразу провели в прокуренный обшарпанный зал. Очередь с ненавистью тихо заворчала – вот, всякие денди приперлись…, здесь наше место…, а нормальному рокеру не пробиться, чтобы послушать Джона и Пола. Внутри грохотала музыка, мелькал стробоскоп, ревели гитары и фонили микрофоны. Денди через толпу пробирался ближе к сцене, на которой метались лохматые молодые парни с гитарами. Но через несколько минут денди замер, как завороженный, жадно вслушиваясь в слова очередной необычайно мелодичной песни. Он так и просидел, глубоко задумавшись, напряженно взвешивая что-то в уме, и явно принимая какое-то важное решение. А когда натанцевавшаяся и перебравшая пива публика стала расходиться, денди подозвал к себе дежурного администратора клуба и что-то негромко ему сказал, показав взглядом на музыкантов, разбиравших свою аппаратуру. Денди звали Брайан Эпстайн. А на следующий день в его офис пришли давешние музыканты, и они вместе составили контракт и создали группу под названием «Битлз». Их ожидала скорая мировая слава, бешеная популярность, богатство и всеобщее признание. Но это уже совсем другая история… 9 ноября 1961 года Брайан Эпстайн познакомился с Джоном Ленноном, Полом Маккартни, Джорджем Харрисоном и Ринго Старом в «Кэверн клаб».


Бессменная актриса Императорского Малого театра Союза ССР

В ноябре российская театральная общественность отмечает полуторавековой юбилей великой русской драматической актрисы Александры Яблочкиной. Хотя она и сердилась, когда ее именовали великой, считала себя просто хорошей. Яблочкина прожила почти век, не дожив двух лет до своего столетия. В последний раз вышла на сцену в возрасте 95 лет – невероятное долголетие! На нашей памяти дольше играли только Владимир Зельдин и бессмертный Спартак – Кирк Дуглас. Александра Александровна родилась в Петербурге в семье людей искусства и вопроса о какой-либо другой стезе у нее даже и не возникало. Яблочкина поступила на сцену, посвятив ей всю жизнь. Сосчитать все роли, сыгранные ею за век, почти невероятно. Сохранилось немало свидетельств современников, описывающих свои ощущения от ее игры, и все в превосходных тонах. Вот слова ее великого современника из конкурирующего Художественного театра великолепного Василия Ивановича Качалова: «Необычайно красивая, изящная, простая, она поразила меня своим сценическим благородством, тонкостью исполнения и громадным чувством меры». Почему-то на кинопленку ее игра почти не попала, но в радиофонде можно отыскать немало записанных спектаклей с ее участием. Работа в театре отнимала все ее время, и Александра Александровна так и не завела семью. Ее заменили ей студенты, коллеги и друзья, которыми всегда был полон ее гостеприимный дом. Она была цельным человеком и не меняла привязанностей. Яблочкина даже работала только в одном и том же театре – московском Малом. А еще она была героиней бесчисленных легенд и театральных баек, и все они какие-то добрые и немного трогательные. Вот одна из них: Александра Александровна задремала на одном официальном собрании, где ей надлежало выступать с приветственным словом, и проснулась, когда ее чуть толкнул кто-то из коллег. Яблочкина мгновенно включилась и поставленным голосом начала: «Мы, актеры ордена Ленина Его Императорского величества Малого театра Союза ССР…» Громовой хохот не дал ей закончить.
Между прочим, Яблочкина играла два сезона на сцене Тифлисского театра русской драмы в 1885-86 годах.



Роб АВАДЯЕВ