Вячеслав Шаповалов

Шаповалов Вячеслав Иванович – русский поэт, переводчик тюркской и европейской поэзии. Родился и живет в Бишкеке. Народный поэт Киргизии, лауреат Государственной премии КР и Русской премии, заслуженный деятель культуры КР, профессор, доктор филологии, вице-президент Центральноазиатского PEN-клуба, автор 12 книг стихотворений. Публикации в журналах  «Арион», «Дружба народов», «Знамя», «Иерусалимский журнал», «Литературный Киргизстан», «Лиterraтура», «Новая Юность», «Новый берег», «Эмигрантская лира» и др.

В память о Николозе Бараташвили

Лирический герой «Мерани», однажды заглянув в зеркало судьбы, обрел усилиями поколений множественность и глубину зазеркалья.
Отражение не только в пространстве, но и во времени сообщает романтическому монологу дневниковые черты череды участников: от горделивой искренности дорожащего могилами предков сына своего рода – до безнадежности безродного детдомовца, от устремленности к высотам духа и судьбы – до побега из тюрьмы.
Но артефакт зазеркалья один – несгибаемый дух, терпеливое сердце. Подлинник, от которого расходятся круги переводов. Изначальный аккорд хора в трагедии, рождающий перекличку антифонов. Таким мне с юности виделся этот гимн, вокруг которого толпились его аранжировки: кружащаяся в страшном вихре крошечная фигурка кентавра с мотыльковыми крыльями – среди крылатых подобий в бесконечной череде зеркальных самоотражений. Музыка долгой, ускользающей грузинской логаэдической силлабики – или диссонирующих чужеземных ямбов, пусть и афористической точности: «Я слаб, но я не раб судьбы своей».
К этому хороводу, к этим множащимся, дробящимся, искажающимся в глубине первичного зеркала его подобиям смиренно добавляю и четыре свои попытки «небесам глухим шептать о сокровенном»…

1
«Сон мой тревожный – мчишь без дорог, верный Мерани,
Каркает ворон, злобный пророк, между мирами.
Рви же пространств мутную мглу в облачной ткани,
Ветру отдай черную грусть, вещий Мерани!..»
«Ветер надежды, юн и крылат – скачи, Мерани,
Ворон хрипит, пророчит ад: путь – перед нами.
Лети, чтоб сердце вновь распахнуть, не знать предела,
Бессмертный дух наш – бездомный путь смертного тела…»
«Друг мой, ровесник, в черную хмарь рвешься, Мерани,
Ворон дорогу сглазит нам, тварь – сдаст нас охране.
Век не слыхать ихних сирен тяжкого воя,
Тонет наш плен у этих стен в храпе конвоя…»
Под карканье судьбы, стремлением объятый,
Когда не счесть в пути тревог и расстояний –
Скачи, мой дивный конь, надежды сон крылатый,
Бездомная мечта по имени Мерани!..

2
«Бури и хляби пересекая, одолевая скалы и бездны,
Тягостных странствий время сжимая в жизни прекрасной, горькой и бедной,
Не опускай крыла перед горем, не уступай морозу и зною –
И не щади седока в этом беге над безотрадной сушей земною!..»
«В горло вцепилась тьма урагана, ждут нас, оскалясь, бездны и скалы,
В миге полета – век ожиданья: как по эпохам нас разметало!
Крылья надломит злое ненастье – знать, за мечту такая расплата,
К гриве бессильно всадник склонился – знать, ненадолго сердце ослабло...»
«Сердце погладят жесткие пальцы, ржавые рельсы сказку расскажут,
Думал, взлетишь – и жизнь распахнется? Только зевни – о камни размажет.
Крылья раскинешь – пулю заманишь, нет в мире правды, нет и не надо,
Выдохся беглый – конный ли, пеший: тропа на волю – дорога ада...»
Лети, презрев морей и скал смятенье злое,
Пусть путь длиною в жизнь – до мига сократится,
Не бойся ни судьбы, ни холода, ни зноя,
И твой седок с тобой, измученный, домчится.

3
«Родины больше я не увижу, лица друзей утрачу во мгле я,
Сладостноустой, сладкоречивой милой – я взор позабуду, жалея,
Ночь ли, рассвет ли – все мне чужбина, утра дождусь в могильном ковчеге,
Звездам далеким жизнь открывая, всю, без утайки, значит – навеки...»
«Прежде же – с прежней жизнью проститься и потерять ровесников милых,
Ту, чье дыханье в лоне рассветном грело, забыть живущий не в силах,
Домом назвать безродную пустошь: с ночью ли встреча, с утром свиданье –
С чуждыми звездами горем делиться, благодарить их за молчанье…»
«Скольких здесь нас поцелуй промедола молча отправил в яму забвенья,
В сладкий побег, в сон без подъема, без пробужденья, без сожаленья.
Мертвая пустошь – имя детдому, память точили – как нас учили,
В форточке звезды, все – по-другому, а уходили – не различили…»
Пусть раньше суждено утратить дом, отчизну,
Родных и сверстников – и встать лицом к изменам,
К утратам привыкать, терпению учиться –
И небесам глухим шептать о сокровенном.

4
«Все, что любил я, скроет волна пенная в гриве
И растворишь ты, дивный скакун, в вечном порыве,
Рви же пространств мутную мглу в облачной ткани,
Ветру отдай черную грусть, вещий Мерани!..»
«В зыби морской – трепет любви, сердца мерцанье.
В выси твой бег – юный порыв к небу, Мерани! –
Лети, чтоб сердце вновь распахнуть, не знать предела:
Бессмертный дух наш – бездомный путь смертного тела...»
«Длинный разбег волны морской… Ты видел море?
Там чаек крик, там Божий лик, там нету горя,
Там не слыхать здешних сирен тяжкого воя,
Тонет наш плен у этих стен в храпе конвоя…»
Отречься от любви, ни в чем не виноватой,
И пустоте дарить ненужное признанье! –
Скачи, мой дивный конь, надежды сон крылатый,
Бездомная мечта по имени Мерани!..

5
«Пусть не найдется страннику места с предками рядом лечь на кладбище,
Пусть не оплачет та, что любила, жаркие слезы глаз не отыщут,
Серый стервятник выклюет очи – и на пустынном мертвом погосте
Ветры размечут прах безымянный, выбелит время бедные кости…»
«Что ж, коли так, пусть блудного сына не упокоят рядом с родными,
Пусть и подруга слез не уронит – не о ком плакать станет отныне.
Мерзкие твари прах осквернят мой. Ветры, песок вонзая в глазницы,
Бросят меня во тьме безымянной ждать наступленья чуждой денницы…»
«Детство забылось, сердце забилось! – даже и в этом каждый обманут,
Если не выследили живого, то и в могиле шарить не станут,
Да и не выбьет скорбно железо свежей утраты имя на камне –
Только во сне родное подворье видеть придется издалека мне…»
Бродяге места нет на родовом погосте,
Не слышит милой плач в чужой земле могила:
Где упаду с коня, сыграют птицы в кости
И, все забыв, душа взлетит над всем, что жило.

6
«В мертвом сиротстве слезы любимой – мутного неба стылая влага.
Родичи плачут? – нет, это птицы, хищная радость вышнего мрака.
Прянь, если можешь, дух мой крылатый, пересчитай судьбы нашей грани! –
Нас не сломали прежние беды – не прекращай полета, Мерани!..»
«Не с кем проститься: слезы любимой? – хмурых небес бездушные росы.
Близких стенанья? – коршунов крики там, где безмолвно прячутся грозы.
Мчи, мой Мерани, ведь за пределом жизни и смерти, что мне открылся,
Не покорюсь я бедам грядущим – если доселе не покорился!..»
«Там факелами чадит наша зона, ливень кислотный жизнь заливает,
Там паханы цацки смывают, там вертухаи кружки сдвигают,
Птички поют вороньего цвета, вохра волыны чистит заранее.
Если уходишь – забудь про это! Не останавливайся, Мерани!..»
Взамен горячих слез – холодных рос осадок,
Взамен молящихся – в пустынном небе птицы.
Не уставай, Мерани! – одинокий всадник,
Ни прежде, ни потом судьбе не покорится.

7
«Пусть я судьбою буду сражен, грудь укрывая –
Дерзостной веры не устрашит сталь роковая,
Рви же пространств мутную мглу в облачной ткани,
Ветру отдай черную грусть, вещий Мерани!..»
«Пусть нанесет злая судьба молча удар свой –
Все я приму, лишь прошепчу гибели: здравствуй!
Лети, чтоб сердце вновь распахнуть, не знать предела:
Бессмертный дух наш – бездомный путь смертного тела…»
…Судьбе назло время пришло на все решиться:
Что суждено – пусть все равно сразу свершится.
Беги, пока нам не слыхать хриплой сирены,
Пока судьбу прячут в гробу старые стены!..»
Вопьется в сердце сталь – мой рок, мой враг заклятый,
Но устрашить меня – напрасное старанье,
Скачи, мой дивный конь, надежды сон крылатый,
Бездомная мечта по имени Мерани!..

8
«Ведь не впустую все, чем мы жили, что потеряли, все упованья –
А сохранить бы память надежды, жертвенный путь наш, дух мой, Мерани? –
Новый искатель с пламенной верой вновь устремится в сумерки рока:
Пусть к нему будет все же добрее эта судьбина – эта дорога…»
«Мы же не зря во мгле бездорожья верили звездам, сил не жалели,
Нашим путем, ты слышишь, Мерани, ринется кто-то в пламени цели:
Зря ли провижу в нашей вселенной будущий свет и голос собрата,
Пусть же скакун, наследник дороги, скачет границей рая и ада!..»
«Да, мы на волю тропу торили – путь ненадежный, трудный, кровавый! –
Ты же, кто вслед нам в камере плакал, но не прельстился пулей и славой,
Пусть тебе встретится добрая фея, из земляники варенья наварит,
Утром разбудит, хлебом накормит, кровь отстирает, паспорт подарит...
Ведь все-таки не зря душа на свет стремилась,
И мы открыли путь, и это нам зачтется! –
Даруй, судьба, собрату огненную милость:
Пускай его скакун в дороге не споткнется.

9
«Сон мой тревожный – мчишь без дорог, верный Мерани,
Каркает ворон, злобный пророк, между мирами.
Рви же пространств мутную мглу в облачной ткани,
Ветру отдай черную грусть, вещий Мерани!..»
«Ветер надежды, юн и крылат, скачи, Мерани,
Ворон хрипит, пророчит ад – путь перед нами.
Лети, чтоб сердце вновь распахнуть, не знать предела:
Бессмертный дух наш – бездомный путь смертного тела…»
«Друг мой, ровесник, в черную хмарь рвешься, Мерани,
Ворон дорогу сглазит нам, тварь – сдаст нас охране.
Век не слыхать ихних сирен тяжкого воя,
Тонет наш плен у этих стен в храпе конвоя…»
Под карканье судьбы, стремлением объятый,
Когда не счесть в пути тревог и расстояний –
Скачи, мой дивный конь, надежды сон крылатый,
Бездомная мечта по имени Мерани!..