2015 год для музыкального мира прошел под знаком великого пианиста Святослава Рихтера (1915-1997).
Имя Рихтера обладает поистине магической силой для всех, кто хоть раз слушал его в концертах. Он навсегда останется одним из величайших пианистов «всех времен и народов», в блистательном искусстве которого сочетались бурный вулканический темперамент и строгий интеллект, огромная творческая фантазия, тонкий художественный вкус и артистизм высшей марки.
Каждый концерт Рихтера становился для слушателей событием жизни, ибо в них, помимо эстетического совершенства, отражались волнующий дух и динамический пульс эпохи.
Невольно вспоминается знаменитое назидание Бетховена: «Музыка должна высекать огонь из души человека». И можно сказать, что именно этим и отличается искусство Рихтера.
Репертуар пианиста выделялся редкостным разнообразием, подлинной универсальностью, включая почти все известные образцы мировой фортепианной литературы, от прелюдий и фуг И.С. Баха и до творений его великих современников – С.Прокофьева и Д.Шостаковича.
Из более частных, конкретных черт замечательного пианистического искусства Рихтера следует отметить исключительное богатство звуковой «палитры», подчеркнуто контрастное противопоставление напряженнейшей динамики и тончайшего, «прозрачного» пианиссимо.
Словом, это был художник не только исключительной мощи и яркой творческой индивидуальности, но и подлинный универсал, «гроссмейстер» пианистического искусства, вечно памятный для всех, кто когда-либо слушал его.

* * *
Святослав Теофилович Рихтер родился 20 марта 1915 года в городе Житомире, но детские и юношеские годы провел в Одессе. Музыкой начал заниматься под руководством отца-пианиста и органиста, а затем, по существу, – стал самоучкой.
В энциклопедических справочниках можно встретить такую озадачивающую запись: «В 1937-1946 г.г. (с перерывами) учился в Московской консерватории в классе Г.Г. Нейгауза (диплом получил в 1947 г.)».
Невольно возникает вопрос: а почему с перерывами?! Оказывается, потому, что он категорически отказывался посещать лекции и сдавать экзамены по пресловутым советским «политическим предметам», за что его дважды (!) исключали из консерватории. Восстанавливали же Славу благодаря настоятельным требованиям его педагога, авторитетнейшего профессора Консерватории Генриха Густавовича Нейгауза (1888-1964).
Не могу не привести здесь слова Нейгауза при первом знакомстве со своим будущим учеником: «Он не получил никакого музыкального образования, нигде не учился, и мне сказали, что такой вот юноша хочет поступить в консерваторию. Он сыграл Бетховена, Шопена и я прошептал окружающим: «По-моему, он гений»!
Не правда ли, замечательно!
Уже в годы учебы в Московской консерватории Рихтер завоевал имя талантливого молодого пианиста (стал победителем всесоюзного конкурса пианистов в Москве, 1945 г.), с нарастающим успехом выступая в разных городах страны, в том числе и в Тбилиси (подробно об этом ниже). А затем и за рубежом – сначала в социалистических странах Европы, а с 1960 года – во многих странах мира, в т.ч. в США. Был удостоен звания лауреата Государственной (1950) и Ленинской премии (1961), народного  артиста СССР (1961), а затем – Героя социалистического труда (1975). Выступал с крупнейшими оркестрами и дирижерами мира, а в ансамбле – с Д.Ойстрахом, Д.Шафраном, О.Каганом, аккомпанировал замечательным музыкантам: певцу – Д.Фишеру-Дискау, камерной певице Нине Дорлиак (своей супруге).
Рихтер, как и его учитель – Г.Г. Нейгауз, несомненно, самые харизматические фигуры русского (советского) пианистического корпуса. Оба они – великий Учитель и великий Ученик – были тесно связаны и творчески и человечески с Грузией, где их несравненное, вдохновенное искусство  неизменно пользовалось горячей любовью и признанием.
Грустная китайская сентенция гласит: «Часы идут, дни бегут, годы – летят». Все меньше остается людей, лично знавших и слушавших этих вдохновенных творцов, музыкантов от Бога.
Не могу, к сожалению, похвалиться близким знакомством с великими пианистами, но никогда не забудутся не только их выступления на концертной эстраде, но и пусть даже краткие минуты общения с ними, одарившие незабываемыми воспоминаниями...
Впервые имя Рихтера я – ученик 7-го класса музыкальной десятилетки – услышал где-то в конце сентября 1943 года, встретив на улице свою прежнюю учительницу – Нину Александровну Михайлову (супругу поэта Колау Надирадзе). Она предложила зайти к ней завтра  утром домой, где у нее занимается молодой, очень талантливый пианист, приехавший из Москвы, который на днях должен дать концерт в консерватории.
Как я позже выяснил, Рихтера ей рекомендовал, вернее, просил за него ее бывший педагог – хороший музыкант (а, кстати, и шахматист) Эдуард Тальвик, и по той причине, что почти никому не известному молодому пианисту попросту негде было заниматься!
Я не преминул воспользоваться предложением и на другой день заявился к тете Нине, жившей тогда на улице Джапаридзе (ныне ул. П.Яшвили). Как мне помнится, Слава почти все два часа моего там пребывания занимался прелюдиями и фугами Баха.
Примерно через неделю должен был состояться и концерт. К моему удивлению, зал был заполнен лишь наполовину. Видимо, имя молодого пианиста мало что говорило тогда любителям музыки, хотя стало известно, что Рихтер дружит с нашей замечательной художницей Еленой Ахвледиани.
К тому же выяснилось, что некому объявлять программу. Попросили это сделать меня, что я и исполнил с готовностью. Пианист несколько озадачил присутствовавших своим концертным «костюмом» (за отсутствием другого, подходящего!), совершенно непривычной в то время желтой кожаной курткой и большущими  американскими ботинками.
Играл же Слава вдохновенно и с блеском – прелюдию и фугу (не помню уже, какую) Баха, 28-ю сонату Бетховена и «Фантастические пьесы» Шумана, вызвав восторг слушателей. Рихтер после этого еще целый месяц пробыл в Тбилиси, дал еще два концерта. Меня же, как выяснилось – запомнил. Годы спустя, всегда здоровался с дружеской улыбкой.
А теперь хочу предложить читателям знаменательную позднейшую дневниковую запись пианиста: «Я впервые выучил и сыграл II том Баха в 1943-м году в Тбилиси... Сначала играл для студентов, а потом в концерте (тогда же впервые играл «Аппасионату»). Это собственно и было началом моей карьеры» (Б.Монсержен. «Рихтер. Дневники и диалоги», стр. 146. М. 2007).
Как говорится, яснее не скажешь! Спасибо, Слава!
Следующие мои незабываемые воспоминания связаны с 1951 годом. В Малом зале консерватории уже широко признанный пианист играл для нас – студентов и педагогов «Аппассионату». Играл поистине вдохновенно,  буквально наэлектризовав весь зал. Когда он закончил, я и сидевший рядом со мной профессор Г.З. Чхиквадзе, словно сговорившись,  движимые каким-то внутренним импульсом, вскочили на ноги. Оглянулись – весь зал тоже встал!
Это было одним из сильнейших, когда-либо испытанных мною «эстетических потрясений»!
Гениально играл в Большом зале сонату си минор Листа и Большую сонату Чайковского. В другой раз – второй концерт Рахманинова, сонаты (6-ю и 7-ю) Прокофьева, «Колокола сквозь листья» Дебюсси, многое, многое другое, неизменно вызывая восторг публики.
Особенно памятным оказалось для меня выступление Рихтера в зале нашего оперного театра весной 1960 года. После того как он, сыграв на бис «Баркароллу» Шопена, закончил выступление, я прошел за кулисы, поздравил его и спросил:
– А помните, как ее («Баркароллу») играл Генрих Густавович? Ответ Рихтера буквально потряс меня: – Да, но он играл лучше!
Так мог сказать только по-настоящему великий человек, великий творец-художник, каковым, конечно же, был и остается Святослав Теофилович Рихтер.


Гулбат ТОРАДЗЕ