Та, кто видит

Так выдающийся грузинский режиссер Марджанишвили называл прекрасного грузинского художника, графика, сценографа и иллюстратора Тамару Григорьевну Абакелия. 110 лет ей исполнилось в первый день сентября нынешнего года. Одна из самых талантливых учениц Евгения Лансере и Якова Николадзе действительно умела «видеть». Это особенно ценно для театральных художников и книжных графиков. Тамара Григорьевна много лет отдала Кутаисскому театру, оформляя спектакли. Интересно она поработала и для кинематографа. Именно она сумела «увидеть» для исторического фильма сквозь пелену веков героя грузинского народа Георгия Саакадзе, изображений которого не осталось. А ее скульптурных работ, хоть и немного, но они всенародно известны – это памятник Леси Украинки в Сурами и многофигурный фриз на щусевском здании бывшего Института марксизма-ленинизма на проспекте Руставели. И, невзирая на ныне чуждое идеологическое содержание, художественная ценность этого образца советского монументализма настолько велика, что его взяло под охрану государство.


«Среди миров в мерцании светил»

В ноябре 1909 года весь Петербург возбужденно гудел: поэт Максимилиан Волошин в мастерской художника Головина дал пощечину поэту Гумилеву. Впервые за 70 лет была назначена дуэль. Они поссорились из-за таинственной знаменитости – Черубины де Габриак, которая, как потом выяснилось, оказалась литературной мистификацией начинающей поэтессы Елизаветы Дмитриевой. Стреляться решили, как и Пушкин с Дантесом, на Черной речке. Гумилев приехал за рулем собственного автомобиля в шубе, фраке и цилиндре, а Волошин тащился к месту дуэли по глубокому снегу из застрявших саней. Дуэль превратилась в фарс: Макс потерял калошу и отказывался стреляться без нее. Дружно лазили по сугробам, пока не нашли. Гумилев в своем фраке отчаянно мерз. Его буквально трясло от холода и ярости. Неудивительно, что первый выстрел он «смазал», а может, попросту не стремился попасть. У Волошина случилась осечка – Гумилев потребовал стрелять вновь, потом вторая и даже чуть ли не третья. Волошина тоже трясло, он был испуган и сильно волновался. Оказалось, что Макс и стрелять-то не умеет. Гумилев, как вспоминал волошинский секундант, будущий автор «Петра I» и «Аэлиты»  Алексей Толстой, видимо, вспомнив хулиганское детство среди тифлисской шпаны, негромко выругался по-грузински, отбросил пистолет и укатил на своем авто. Из драмы получился водевиль: над дуэлянтами потешался весь Петербург. Но одна жертва этой нелепой дуэли все же была. В момент публичного скандала с пощечиной с Иннокентием Анненским случился сердечный приступ. Он был директором царскосельской гимназии, которую окончил Гумилев, и любил своего ученика. Вызвали врача, и Блок с Кузминым отвезли пожилого поэта домой. Но через несколько дней Иннокентий Федорович не выдержал постельного режима и поехал на работу в Царское Село. Он умер на ступеньках вокзала… Так окончилась жизнь блестящего поэта Серебряного века. Его считают предтечей акмеистов. Всю свою жизнь он посвятил преподавательской работе и поэтическим переводам. Поль Верлен, Леконт де Лилль и Шарль Бодлер пришли к русскому читателю благодаря его прекрасным и полным переводам. Анненский не признавал пересказов «по мотивам», чем частенько грешили коллеги. Когда же ему хотелось чего-то подобного, он писал оригинальные произведения на сюжеты античной мифологии. Его собственные стихи пользовались большой популярностью. А одно стихотворение «среди миров, в мерцании светил одной звезды я повторяю имя...» стало попросту народным. Существует несколько мелодий на эти стихи, а последний по времени романс написал замечательный бард Александр Суханов в 70-х годах минувшего века.


«Умный-умный, хитрый-хитрый»

Так о Кутузове говорил великий русский полководец А.В. Суворов. Он при штурме Измаила называл его своей правой рукой. Михаил Илларионович, которому в этом сентябре исполнилось 270 лет, остается в истории победителем Наполеона в Отечественной войне 1812 года и Спасителем Отечества, хоть и отдал Москву французам. Многие отважные и горячие головы порицали его за это и не одобряли кутузовской осторожной тактики. А некоторым не нравилась его дипломатичность и даже угодливость перед «сильными мира сего». А также неторопливость.  Хотя именно эти качества всегда приводили Кутузова к успеху. Когда перед ним ставили общую задачу, то можно было не волноваться за ее выполнение – Михаил Илларионович всегда побеждал. Даже после разгрома при Аустерлице, он мастерским маневром увел остатки русских войск и спас армию от окончательного разгрома. А при наполеоновском нашествии он избрал тактику выматывания противника, используя не только казачьи и гусарские рейды по тылам, партизанские засады, но даже природного союзника «генерала мороза» – французы попросту вымерзали. Народ и армия боготворили старого полководца, но многие генералы, включая знаменитого Петра Багратиона, считали его не таким талантливым, как Наполеон или Суворов. Но при этом все знали, что Кутузов способен применять настолько неожиданные ходы, что противнику крыть их было нечем. Например, в ходе дипломатической миссии в Константинополе, Кутузов, единственный из европейцев, посмел переступить порог…  султанского гарема. А за это полагалась между прочим – смертная казнь. Кутузов очень любезно (и с пользой!) побеседовал с всесильной матушкой османского монарха и убедил ее помочь в сложных переговорах. Вот уж воистину «умный-умный, хитрый-хитрый»!


Сократ нового времени

Мераба Мамардашвили называли гением при жизни. И, невзирая на то, что родом его занятий была философия, никому и в голову не приходит в этом усомниться. И это в наши технократические времена, когда ученый-гуманитарий традиционно считался кем-то менее важным, чем, скажем, физик-ядерщик. Он обрел известность еще аспирантом кафедры философии МГУ в 50-х годах, как восходящая звезда советской методологии. А защитил докторскую диссертацию в Тбилиси только в 1970 году. И, будучи признанным во всем мире, вынужден был уехать в родную Грузию. Он получил приглашение директора Института философии АН Грузии академика Нико Чавчавадзе, и был зачислен научным сотрудником Института общей и педагогической психологии. Его охотно приглашали читать лекции и в университетах Советского Союза – Москвы, Ростова-на-Дону, Тбилиси, Риги, Вильнюса, и за рубежом – во Франции, Германии и США. Тем не менее, при жизни работы Мамардашвили практически не публиковались. Но энтузиасты записывали его лекции на магнитофонные пленки и видеокассеты. Так мысли блестящего грузинского философа были сохранены для потомства и ныне печатаются значительными тиражами. В шестьдесят лет Мераб Константинович скоропостижно скончался в аэропорту Внуково. В Тбилиси 26 мая 2001 года – в День независимости Грузии – на проспекте Руставели был открыт памятник Мамардашвили работы друга философа – знаменитого скульптора Эрнста Неизвестного.


Неординарный человек

Гениальный литовский художник и композитор Микалоюс Чюрленис родился 22 сентября 1875 года. Это особый мистический день для жителей литовского городка Друскеники, у которых во все времена в ходу были древние суеверия. Согласно этим верованиям, ему на роду было написано стать неординарным человеком. И действительно, сын сельского органиста рано проявил необычайные музыкальные способности, а местный князь Михаил Огиньский составил ему протекцию, оплачивая обучение в местной музыкальной школе, затем в Варшаве и Лейпциге. А после защиты диплома подарил Микалоюсу хорошее пианино. В ответ молодой композитор написал симфоническую поэму «В лесу», которая стала первым произведением литовской классической музыки. Но после смерти князя поддерживать его оказалось некому. Молодой человек вернулся в Варшаву, где стал заниматься живописью, способностями к которой был наделен. Так началось потрясающее, но, к сожалению, последнее десятилетие в недолгой жизни литовского гения. Он занимался музыкой и живописью в Варшаве, Вильне и Санкт-Петербурге. У столичной публики его музыка не вызвала большого интереса, но живопись была принята «на ура» – тогда была мода на работы в жанре «модерн» и «арт-нуво». Но признали Чюрлениса как-то поверхностно. Это его очень расстраивало и сердило, особенно, когда просили объяснить, что же он нарисовал. Он даже «увидел» Землю из космоса. Когда космонавты в 60-х годах увидели картины Чюрлениса, они были потрясены.


Роб АВАДЯЕВ