УГОЛ ЗРЕНИЯ ВЛАДИМИРА ГОЛОВИНА - 5
УДИВЛЯЕТ ЖИЗНЬ ЭТА? СНОВА ПЕРЕЧТИ ПОЭТА!
 Ночь, улица, фонарь, аптека…
Александр Блок
Здесь и там вскипают речи...
Федор Соллугуб
Ах, боже мой! Что станет говорить
княгиня Марья Алексеевна!
Александр Грибоедов
…Любовь к отеческим гробам
Александр Пушкин
...Я глупостей не чтец.
Александр Грибоедов
О чем только сейчас ни пишут там, где можно напечатать хотя бы одно слово! Что только не несут с телеэкранов! Число политологов, экспертов, критиков, тех, кто считает себя специалистом сразу в нескольких сферах, растет в геометрической прогрессии. Не говоря уже о поэтах - издать книжку своих виршей сейчас не проблема, а корявые рифмованные строки нравятся не только себе любимому, но и близким друзьям…
Довелось недавно побывать на собрании некоего литературного общества. Вот один его член сообщает, что за минувший год написал тысячу (!) стихотворений и читает, слава Богу, лишь несколько из них. Другая зачитывает стих, которым она очень гордится. А в нем говорится, что сию поэтессу вдохновляют… рапсоды Паганини. Тут уже приходится задуматься. То ли великий скрипач возродил древнегреческий институт странствующих певцов и пестовал их, то ли содержал при себе бродячих бардов, подобно крепостным. Формулировка-то четкая: «рапсоды Паганини». И невольно рождается нечто вроде эпиграммы:
Искусством поразив народы
и скрипки ускоряя прыть,
Николо заимел рапсодов,
певцов бродячих, стало быть.
Ведь достаточно открыть любой словарь и прочесть: «Рапсоды (согласно античным объяснениям термина — «сшиватели песен» или «певцы с жезлом в руке») — профессиональные исполнители эпических, главным образом гомеровских поэм в классической Греции; странствующие певцы, декламировавшие поэмы с жезлом в руке (жезл — символ права выступать на собрании)».
Ну, а если поэтесса имела в виду рапсодии Паганини, то уместно напомнить: тот не написал за свою жизнь ни одного произведения этого жанра, с которым его имя связывает лишь «Рапсодия на тему Паганини ля минор opus 43» Сергея Рахманинова.
Желание ученость показать и красивость проявить. И имя таким «творцам» - легион. А вот когда домой вернешься и телевизор включишь, то такого наслушаешься в самых разных областях нашей жизни, что волосы дыбом встают. И тут видишь на полке томики стихов. Настоящих. И рождается такая реминисценция на строки их авторов:
Аптека. Рядом с ней фонарь.
И ночь. И вечное продленье
триады невского виденья.
И томик Блока – как словарь.
Но здесь и там вскипают речи,
которым места нет в стихах.
Их произносят, впопыхах
умы и души искалечив.
Вот здесь расстреляны царевны,
там – книги на кострах горят…
С экранов всюду говорят
княгини Марьи Алексеевны.
И вновь инструкции штабам
патриотизмом заражают.
И новые гробы рождает
любовь к отеческим гробам.
Но изреченных слов венец –
фонарь, аптека, ночь над крышей…
Всех лозунгов они превыше.
Вовек. Я глупостей не чтец.
|
