Каждую неделю мы с друзьями ходим в поход. Обычно мы выходим из дома часов в восемь, встречаемся в условленном месте – и отправляемся в горы, которых вокруг Тбилиси предостаточно. Вернее, горных троп, - видимо-невидимо. Вот и тем субботним утром, солнечным и прохладным, мы встретились на автобусной остановке за Александровским садом, на Колхозной, то-бишь, - на площади Орбелиани. В группе в тот день было нас всего четверо.
На этот раз поход начинался в Кикети, в 10ч.15 мин. Мы двинулись в путь по верхней улице-дороге, и вскоре вошли в лес, щедро расцвеченный осенними красками. А под  яркими разноцветными деревьями – по-весеннему сочная молодая травка, обрадованно кинувшаяся в рост после засушливого лета. Наш предводитель задумал довольно дальний переход: через дачный поселок Эльфию, по старым  лесным дорогам пройти до остатков селения Дзвели Зирбити – и возвратиться обратно в Тбилиси через Асурети. К 12-и часам мы вышли к церквушке возле Эльфии. Когда-то на месте этого дачного поселка была деревенька, церквушка восстановлена на старом фундаменте, и сам пригорок над ручьем хранит явные следы старого обустройства. Сейчас возле церковки навес над столом со скамьями, место для костра, и видно, что жители поселка любят это место отдыха. После короткого отдыха мы двинулись в поселок. Там только два дома похожи  были на «места постоянного жительства» (крепкие заборы вокруг двухэтажных особнячков с тарелками антенн),  и где-то жили охранники в зимний период. Сейчас по залитой солнцем обширной зеленой поляне бродили коровы  под присмотром пастуха. Вокруг обжитых домов было, наверное, столько же недостроенных, заброшенных строений – памятники финансовых катаклизмов  постсоветского периода, и столько же больших участков старательно огороженных железной сеткой-рабицей – заря капиталистического возрождения.
Пастух так и не понял толком, куда и, главное, зачем, мы направляемся. Да и вообще он был кикетский, нездешний. Но все-таки показал направление в сторону Дзвели Зирбити, о заброшенных садах «дяди Вано» известно и в Кикети. Выбирались мы из Эльфии, продираясь сквозь заросли ежевики, спотыкаясь об обломки строительных материалов, ржавую арматуру... Но солнце светило ярко и приветливо. Мы с облегчением перевели дух, выйдя на старую лесную дорогу. Здесь совсем не было следов человека: ни пластиковых бутылок, ни ярких обрывков пакетов, ни строительного мусора...  Райское наслаждение! Дорога вела нас вроде бы в нужном направлении – то вверх, то вниз,  а то предлагая на выбор какие-то ответвления, - и влево, и вправо. Мы старались держаться стойко – не сходя с основной дороги. Но когда она вдруг решила сделать крутой вираж влево, чуть ли не в обратную сторону, мы решили поискать место для большого дневного привала. Время было около 13.30 (темнеет уже в 18.30). Поэтому мы  спустились круто  вниз, к ручью, чтобы там выпить чаю из котелка, вскипевшего на костре. Это – непременная часть походного ритуала.
Ручей был уже вполне оживший после летней засухи, вода в нем чистейшая. Нашелся и маленький ровный участок для размещения нашей группы, солнышко только его и освещало приветливо, потому что ручей  ниже в метрах тридцати входил в узкий каньон с крутыми берегами, спадая вниз большими и малыми водопадами. Очень живописный каньон, но труднопроходимый для нас, да и времени до вечера   оставалось уже немного. Решили отложить обследование этого чуда природы до лучших времен...  Через час мы двинулись в обратный путь. Поднявшись до середины крутого склона, наш предводитель почему-то решил не подниматься, до гребня, а идти, траверсируя правый берег ручья. Берег был довольно крутой, хоть и поросший лесом, и вроде бы, были там какие-то звериные тропки в нужном направлении.
Минут через десять обнаружились скальные выходы, вдоль которых надо было пробираться очень осторожно – мы шли все время метров на 50-60 выше ручья, берега которого были стиснуты крутыми каменными обрывами, 10-15 метров высотой. Так что сбегать, а также скатываться вниз не рекомендовалось. Предводителю приходилось часто подстраховывать двух девушек, не очень знакомых с техникой горовосхождений. Я, помня, увлечение альпинизмом в молодости, от помощи отказалась, даже пыталась помогать другим, пребывая в арьергарде. На эти подвиги мы потратили еще час. А потом все-таки пошли вверх, к гребню, отложив до лучших времен и Дзвели Зирбити, и исследование ручья до его впадения в какую-нибудь речку. А там обязательно была бы какая-то деревня...
Гребень отрога был покрыт лесом, и на все четыре стороны от него в просветах проглядывали только горы, и непонятно было, куда деваться ручью? Мы попытались определиться с разворотом  на 180 градусов, чтобы    двинуться в обратный путь. Вскоре нашли лесную дорогу, которая шла оттуда, откуда мы пришли, как нам показалось.
Знаете, что такое лесная дорога? Это две колеи, то глубокие, то не очень, с ямками в колее или совсем ровные. По гребню между колеями заросшие травой. Иногда вдруг сливающиеся с полянками,  склонами, пропадающие в густых, колючих  зарослях-джунглях, когда не найти ни выхода из них, ни входа... Незаметно нахмурилось небо, начал накрапывать дождик. Но пока светло – мы прибавили ходу, торопимся. На часах – 17.15. Остается час светлого времени. Дошли до развилки, у которой камень со стрелкой – в сторону дороги, ведущей в Кикети. И указывает она в обратном направлении, только чуть вправо-вверх... Дорога вперед опять-таки раздваивается: влево-вверх и вправо-вниз. Налево пойдешь – можешь выйти на крутую тропу наверх, к Кикети – будем там через полтора часа, если найдем выход на тропу. Направо пойдешь – там длинная, но торная дорога к Кабени, а оттуда опять-таки проторенная дорога в Коджори, надежная, но часа на три. Впрочем, в темноте и там можно сбиться с пути.
Предводитель выбирает самый короткий путь. Мы покорно следуем за ним. А дорога превращается в тропу, теряется в зарослях, мы выпутываемся из них с трудом, становимся, видимо, на другую тропу... У предводителя есть фонарик, он укрепляет его на лбу, и торопится наверстать упущенное время. В какой-то момент в просвете между деревьями видны знакомые скалы под самым Кикети – и тут же мы оказываемся в густом лесу, полностью закрывающем небо над нашими головами. В нетерпении предводитель сворачивает с тропы в лес, влево, и начинает подниматься круто вверх – пытается найти знакомую тропу в Кикети. Метров через пятьдесят мы уже не видим его огонька и останавливаемся с жалобными криками. Предводитель велит нам стоять на месте и ждать от него вестей. Останавливаемся. Одна из нас, наиболее романтически настроенная, предлагает  заночевать тут же, в лесу, на довольно крутом склоне, разложить костер и греться возле него до наступления рассвета. Я пытаюсь «вырвать из ее рук романтический флер»:
- Сейчас седьмой час (на мобильнике видно – 18.12). Светать начинает в 6.30. Двенадцать часов топтаться в мокром лесу возле костра? Как вы это себе представляете?
- А что делать? А если в темноте я сломаю ногу? - возмущенно отзывается вторая, настроенная пессимистически. - Я вообще в темноте почти ничего не вижу!
- Все равно надо двигаться. Ведь замерзнем, и плащи не спасут от промозглой ночной сырости, боюсь, и костер тоже. И потом, у нас ведь нет воды,  чтобы вскипятить чай, - терпеливо продолжаю взывать к здравому смыслу.
В ответ они начинают громко взывать к исчезнувшему в темном лесу предводителю. Он отзывается. Жалобно-раздраженные призывы вынуждают его вернуться на наши голоса. Тропу он не нашел. Хороший у него фонарик. Интересно, на сколько рассчитан аккумулятор? Проводим «военный совет в Филях». Убедили: возвращаться к той развилке с указателем на камне. Большинством голосов: у предводителя – два, он и фонарик, еще мой, а у оптимистки с пессимисткой – всего два! Разворачиваемся, чтобы  к склону спиной идти, круто вниз, выходим на крепкую тропу и как можно поспешней топаем по ней. Именно топаем: шаги надо делать короткие, крепкие, чтобы чувствовать тропу и не потерять равновесия... Мы все время отстаем от лидера... Наконец, он пропускает вперед оптимистку, у которой голос погромче и жалобней:
- Иди в своем темпе, а я за тобой!
Дело пошло лучше, она идет в луче света, да и пессимистке полегче, она тоже идет ближе к свету, время от времени причитая по поводу возможной травмы:
- Нет, он точно хочет, чтобы я сломала ногу!
Я замыкаю шествие, стараясь топать почаще, чтобы не отстать, полагаясь на «зрение» ног. Тропа оказалась не той, по которой мы шли «туда». Зато она превращается в дорогу: гребень посередине и две колеи – то глубже, то помельче. Стараемся идти по гребню дороги, хотя это тоже не комфортно... Все время ощущается подъем. Уже полтора часа идем, не останавливаясь. Время от времени пробиваются к нам звонки мобильной связи: «Где вы?» Первым пробился мой шестилетний внук:
- Бабуля, ты где?
- В лесу.
- Ой, правда?! А там у вас тоже темно?
- Да, солнышко, темно!
- Как здорово!!
Потом – жена предводителя, потом моя дочь, потом – дочь предводителя. Тексты одинаковые: «Где вы? - Заблудились в лесу! - Куда за вами приехать? - Не знаем! - А что же делать? - Вот выйдем к шоссе какому-нибудь...» Голоса: у них – все более нервные, испуганные, у нас – все более раздраженные:
- Наберитесь терпения! Мы же не в джунглях, не на необитаемом острове...
В какой-то миг в просвете между деревьями мы видим слева от нас сплошную ровную линию огней трассы Тбилиси-Марнеули, там, где она уже выходит на равнину после Соганлуги. Они такие яркие в темной осенней ночи, и кажутся совсем близко, ну, прямо рядом! И мы сворачиваем на первом повороте, ведущем в сторону огней, - и опять оказываемся в темном густом лесу... Дорога довольно круто спускается вниз...
И вот – кульминация, скоро финал! Или, скорее, финиш.
Раздается отчаянный вопль пессимистки. Предводитель разворачивается в нашу сторону, и в ярком свете фонарика я вижу свалившуюся в канавку колеи нашу спутницу, которая стоит на коленях и, опираясь на обе руки – и не может встать, от сильной боли жалобно и отчаянно стонет. И вот уже все втроем стараемся устроить ее поудобнее на более ровной обочине дороги. Осматриваем колено – оно вспухает прямо на глазах. Хорошо еще, что нет крови, нам было бы еще страшнее! У предводителя нашелся эластичный бинт, делаю фиксирующую повязку. Боль очень сильная... Пациентку прямо-таки колотит, а не трясет, – собираем все мало-мальски теплые вещи, одеваем, укрываем, подстилаем... Начинаем возиться с костром – разжигаем, собираем ветки, которые еще не успели намокнуть (хрустящие)... Кто-то должен идти за помощью... Опять – только предводитель! С фонарем! А мы вдвоем с оптимисткой остаемся поддерживать огонь: одна его все время подкармливает, чтоб не потух, другая ищет вслепую пищу для костра... А это оказалось нелегкой задачей! Ногой нащупываю толстые ветки, нагибаюсь, подсвечиваю мобильником, экраном – он у меня без фонарика, у напарницы – то же самое. Приношу три ветки потолще:
- Откуда такая прелесть?! - но они как-то быстро сгорают, «бегу» искать следующую порцию. Пациентка немного согрелась и лежит молча. Напарница по поддержанию огня пытается ломать ветки, даже живые, с деревьев, которые поближе, причитая:
- Бедненькие вы мои, я бы не стала вас ломать, но нам очень надо!
Мне приходится уходить все дальше от огня, и потом как можно быстрее возвращаться с новой порцией хвороста. Черт, да кто же это здесь все так подчистил?!  И вдруг – звонок в службу по чрезвычайным ситуациям, и в трубке голос предводителя:
- Я уже в Кикети! Вызвал СЧС! Они едут, экипаж спасателей и скорая! Я жду их, на последней остановке автобуса! Разжигайте большой костер, чтобы нам было легче найти вас!
Да-а, большой костер... Хоть бы маленький продержать! Смотрю на часы: оказывается, прошел час, как он ушел. Это хорошо, значит, мы совсем близко от поселка! И становится досадно: если бы не травма, мы бы сами выбрались!
Сообщаю девушкам радостную новость, и снова – за дровами... Ну, хоть бы пару чего-то похожего на бревнышки! Все чисто... На этот раз беру все-таки влево, осторожно спускаюсь по склону – нахожу приличный хворост! А меня уже зовут:
- Где ты так долго?! Возвращайся!
Опа! Я, кажется, слишком спустилась вниз! Поворачиваюсь на голос и вижу: метрах в трех-пяти выше - цепочка ярких огней!
Они быстро движутся в том  направлении, где должен быть наш жалкий костерок, и откуда зовет меня встревоженный голос подруги. Я радостно ору изо всех сил:
- Эге-ге-гей!  - И  тут же над бровкой овражка, куда меня занесло в темноте,  склоняется крупная мужская фигура – за снопом огня спасательного фонаря, разом прогнавшего тьму вокруг меня:
- Бебо, руку давай!
Бросаю свои дрова, и тяну вверх руку, живо карабкаясь по совсем не страшному склону – на свету-то!
- С вами кто-то еще есть там?
- Нет! - я уже выбралась на дорогу, а мимо меня уже проползает большая красная машина, вся в огнях, мне кажется, что это радостно-веселая предновогодняя рекламная машина «Кока-Колы», только музыки не хватает. Но музыкой звучат бодрые веселые голоса парней-спасателей:
- Осторожно, чуть выше поднимайся, там можно будет развернуться! - это уже не мне, водителю, но мне все равно уже весело! Поднимаюсь – меня легко вытягивает на дорогу мой личный спасатель и спешу вниз, туда, где врачи уже занимаются нашей пострадавшей: машина скорой помощи не смогла к нам подняться, она осталась в полутора-двух километрах ниже, а врачи пришли вместе со спасателями. Пульс, давление, бабочку в вену – делают обезболивающее, снимают мою повязку, бережно ощупывают вздувшееся колено – а у нее нога болит уже от пальцев и до самого верхнего сустава... делают новую повязку, успокаивают:
- Потерпите, сейчас будет не так больно, а там и вообще боль уйдет...
Носилки уже готовы, женщину бережно укладывают на них, привязывают – и вся цепочка готова в обратный путь. Кто-то из ребят старательно засыпает наш костер землей. Вся сцена, со всеми действующими лицами залита щедрым огнем фар развернувшейся машины спасателей. Как это здорово – когда светло! Ребята уже пустились в путь со своей ношей, за ними спешат и врачи, их двое, мужчина и женщина, совсем молодая. Мы быстро собираемся и тоже спешим за ними. За нами важно следует машина, освещая дорогу. Нам с подругой ребята предложили сесть в машину, но мы почему-то отказались... И почему? - было бы чем похвастаться перед внуками: на какой машине  прокатились! Вся «операция по эвакуации» заняла минут десять-пятнадцать, еще минут двадцать – спуститься до машины, которая стоит на наезженном проселке, носом к Кикети. Быстро перегружаемся: носилки, врачи в салоне, я – в кабине водителя, оптимистка с предводителем в легковой машине, в которой приехал за дедом взрослый внук с приятелем, за нами экипаж спасателей.
И все так споро, бодро, доброжелательно – ну, как команда учителей, встречающих  на пороге школы первоклассников в первый день учебного года! Заботливо, ни намека на упреки, которых мы сполна получим от родни: «И куда вас занесло в вашем-то возрасте! И чего вам не сидится дома, - по горам, да еще ночью, ну, вы даете!»
Я в группе самая старшая, мне 74 года, я и не скрываю, но вообще-то все мы получаем пенсии по возрасту... И поэтому можно извинить нас за то, что не спросили мы ни у кого из спасавших нас ни имени, ни фамилии. Уж больно быстро все произошло! Но как приятно было встретить в темной осеннней ночи столько людей, делающих свое дело с удовольствием и радостно! Происшествие это завершилось в 0ч. 10 мин в приемном покое Лечкомбината, где тепло попрощались с нами врачи скорой.
У нашей подруги оказался разрыв мениска. Ее оставили до утра в больнице, а утром – под расписку – отпустили домой.

Тамара ГАЙДАРОВА