click spy software click to see more free spy phone tracking tracking for nokia imei

Цитатa

Сложнее всего начать действовать, все остальное зависит только от упорства.  Амелия Эрхарт


ФИЛОСОФИЯ ТОСТА

tost

Дорогим друзьям Георгию Гокиели и Соломону Цаишвили

Тост как жанр близок к хвалебному слову или панегирику, но не сводится к ним. Если у человека появляется желание произнести тост, значит, он готов к подвигу, орудиями которого являются слово и вино. Хвалебное слово и панегирик в вине не нуждаются и с ним никак не связаны. Если человек не желает произнести тост, но его к этому принуждает тамада или кто-нибудь другой, речь не превращается в тост, хотя по всем внешним признакам может его копировать. Не будет преувеличением сказать, что идея тоста содержится уже в самом вине. Произносящий тост встает не для того только, чтобы выразить уважение или почтение к герою своего выступления и ко всем присутствующим. Он должен занять самую выгодную позицию в пространстве, чтобы со своей вершины подобно орлу озирать всех сидящих за столом и застывших в ожидании чуда. Обозревая с высоты птичьего полета (куда, глубоко вдохнув, он уже мысленно поднялся) пиршественный стол, он видит землю со всеми ее пастбищами, отарами, фруктовыми деревьями и виноградниками. Первое слово – благодарение Богу – молнией вылетает из его уст и сразу же отделяет говорящего от слушающих. Дальше следует череда обязательных и полусвободных тостов, но истинный тамада никогда не повторяется, всякий раз привнося в уже знакомый словесный танец элементы импровизации. Пока еще не произнесено имя героя, которому тост посвящается, каждый сидящий пребывает в замешательстве и напряжении – ведь заряд молнии может ударить так или иначе и по нему. Но вот имя произнесено, и все взоры обращаются к тому, кто его носит. Сам же виновник всегда запаздывает – ведь надо отождествить имя, которое он услышал, с тем, которое он носит с рождения. Он его как бы примеряет, иногда удивляется и озирается по сторонам – нет ли у него соперников и надо ли отнести все говоримое к себе и только к себе. Говорящий между тем переходит от личных качеств героя, хорошо всем известных, к его идеальной сущности, повергая последнего в смятение. Пытаясь постигнуть свою сущность, как она открывается другому, герой внутренне меняется, чтобы не обмануть ожиданий всех пирующих, которые кивками и возгласами одобрения подтверждают сказанное. Эта удивительная метаморфоза длится до тех пор, пока у всех на глазах лепится образ. Всему приходит конец, а конец тоста страшен, ибо молчание готово разрушить образ, стереть бесценную информацию. Вот почему тамада немедленно призывает всех присутствующих осушить бокалы и чаши, пока магия образа не испарилась. Вино не просто закрепляет слово, оно соединяется с ним, формируя новую реальность. Слово органично перетекает в вино, сохраняя свою сладость, но приобретая при этом новые свойства. Вино, выпитое после произнесенного слова, это уже другое вино, с другим набором свойств. Поэтому все участники этого сакрального действа испытывают ни с чем не сравнимое чувство освобождения от безжалостного ига времени. Все застолье – это один бесконечный тост. Пока длится этот тост, смерти нет. Человек на какое-то время парит над землей, испытывая блаженство. Но вот тост кончился, и пора возвращаться к повседневной жизни.
Произнесение тоста – сакральное действие. Истинный тост (неважно, осознается ли это говорящим или нет) всегда обращен поверх голов пирующих к Богу как мольба о благополучии ближнего. Именно поэтому в процессе застолья обретается то «веселие сердца» (о котором поется в Псалмах Давида), которое позволяет человеку открыть новые возможности в слове, совершить здесь-сейчас великодушный поступок, одним словом, превзойти себя обыденного. Чистая застольная радость дарована нам свыше, она не является результатом физиологического воздействия пищи и вина или даже человеческого общения. Но ее трудно удержать в своем сердце. Зато воспоминание о ней и является тем главным компонентом «послевкусия», который готовит нас к следующему празднику сердца.
Застолье, всех уравнивая, каждого делает счастливым по-своему. Слово, не идущее от сердца, слово, покрытое ржавчиной обыденности, превращает тост в пустую болтовню, а застолье – в пьянку. Если произносящий тост теряет золотое слово, он ищет его всю жизнь. Если он не совладал с тостом, он потерял человека; если не вовремя затворил уста – онемел навек. Если же, пропев свой тост и выпив вино, он остался стоять как вкопанный – значит он увидел отблеск вечности, сокрытый от всех остальных.

Владимир ЧЕРЕДНИЧЕНКО

Без сомнения, ему было не по себе от этого разговора с глазу "Три ключа вода"на глаз, и он рад был распрощаться с охотником.

В проеме можно разглядеть силуэт человека.

Доскакав, он перегнулся с седла, "Флеш игра злые птички"схватил золотой, подбросил его высоко над "Бесплатные игры играть черный плащ"головой, круто осадил коня, протянул руку, и золотой упал на его раскрытую ладонь.

А "Знаки зодиак скачать"когда пришел в конюшню, увидел лошадь всю мокрую, точно она переплыла речку, и всю в пене; и она задыхалась так сильно, "План на месяц"как будто только что пробежала четыре мили на скачках в Новом Орлеане.


 
Пятница, 13. Декабря 2024