| СПЕШИТЕ ДЕЛАТЬ ДОБРЫЕ ДЕЛА |
 Сергей Безруков лепит образ поэта-хулигана «с головой, как керосиновая лампа, на плечах» - отчаянного парня и одновременно тонкого, глубокого лирика, философа, настоящего русского поэта с острым чувством родины. Самоотдача у актера бесстрашная – он совершенно не щадит себя, работает на пределе эмоций и физических сил. Есенин Безрукова обладает бешеным темпераментом и в то же время нежен, глубокий ум в нем сочетается с наивностью ребенка, открытость всему миру – с одиночеством. В спектакле озвучен огромный пласт поэзии Есенина – самые разные, хорошо знакомые многим стихи, раскрывающие его сложный, противоречивый внутренний мир. Интенсивность переживаний поэта настолько сильна, что актеру недостаточно стихотворных слов, и тогда поэзия трансформируется в музыку и пластику. А на экран проецируется лицо Сергея Безрукова. Особенно удачно этот прием сработал в эпизоде, связанном с поэмой «Черный человек». На экране мы видим мгновенное перевоплощение актера, становимся свидетелями мучительного диалога поэта со своим альтер эго. В других же сценах на экране – родина поэта, «голубая Русь». Сергей Безруков настолько проникся личностью Есенина, что невольно возникает мысль о реинкарнации. Его Есенин покорил тбилисскую публику. В финале нескончаемые овации взорвали переполненный концертный зал. Это уже третий приезд актера в Грузию за довольно короткий промежуток времени. Сначала он познакомился с тбилисским зрителем в рамках международного театрального фестиваля, представ в образе Глумова в спектакле МХТ «На каждого мудреца довольно простоты» Островского. А потом приехал в качестве почетного гостя на кинофестиваль «Золотой Витязь» в Грузии». И вот – третий приезд, принесший Сергею Безрукову триумф. Вместе с ним в Тбилиси побывала красавица супруга, актриса Ирина Безрукова. Артист обещает еще не раз приехать в Грузию, которую успел всей душой полюбить. Сергей Безруков – человек открытый, приветливый и доступный. Но тот же Безруков – закрыт, избирателен и сдержан. Вообще-то вашим корреспондентам повезло – каждой из нас он отвечал обстоятельно и ни на секунду не дал повода усомниться в своей искренности. Но если после спектакля «Хулиган. Исповедь» нам, филологам, показалось – ну, наконец-то мы почувствовали, поняли, каким на самом деле был Есенин, то после интервью пребывали в некотором замешательстве. Каким загадочным Безруков приехал, таким и уехал. А, впрочем, артисту таким и полагается быть. Вот он на сцене – весь ваш, весь нараспашку. Но закрылся занавес, и закрылся артист. - Однажды вы сказали, что ваше первое выступление в Тбилиси было громким. Вы имеете в виду некоторые аллюзии, родившиеся у грузинской публики в связи с образом Глумова? - Выступление было громким, потому что это замечательная пьеса Островского «На всякого мудреца довольно простоты». Она пятнадцать лет шла на сцене московской «Табакерки» с неизменным успехом. И будет теперь идти на сцене Московского губернского театра. Я возглавил Московский областной дом искусств, а по совместительству – Московский губернский театр, придуманный мной. Идею нового театра я предложил губернатору Андрею Воробьеву, тогда еще исполнявшему обязанности губернатора. Два областных театра, находившиеся на одной площадке, объединились, и родился Московский губернский театр. Такого раньше не было – это первый и единственный театр с таким названием. Так что сейчас я официально являюсь представителем Московской губернии. Наш театр отражает общественное настроение – это классическое направление. И это очень ответственно. Что касается «Мудреца…» - когда спектаклю пятнадцать лет, то думаешь, что пора уже его снимать. Я начинал играть своего героя Глумова, которому по пьесе лет 24-25, в тот период, когда мне было столько же. Но время идет, и в сорок лет, наверное, уже можно было бы поставить точку… - Сорок лет – это совсем не про вас! - Я понимаю. Тем более, что спектакль уж больно успешный, и я предложил «Табакерке»: «А давайте играть этот спектакль в Московском губернском театре!» Театр Олега Табакова пошел нам навстречу, и спектакль будет продолжать жить. Он будет идти на сцене Московского губернского театра один раз в месяц. Это спектакль, проверенный успехом у зрителя. Современнее некуда. Если вы думаете, что спектакль только в Тбилиси прозвучал остро, причем абсолютно из-за моего творческого хулиганства, то ошибаетесь. Мне много раз говорили: «И как это вас не запретили в России?» Потому что все, о чем говорится в этом спектакле о Питере, о чиновниках, бьет не в бровь, а в глаз. Но это Островский! Ничего лишнего нет в этом спектакле. Звучит текст автора, великого драматурга XIX века Александра Николаевича Островского. Из всех русских авторов он самый, может быть, уникальный тем, что смог собрать в своих пьесах потрясающие русские характеры представителей разных сословий. Он очень точно их описывал и в то же время затрагивал вечные темы – честь и достоинство, большие деньги, совесть, любовь. Но Островский, в первую очередь, говорил о России. Каждый персонаж его драматургии говорит об этом. Читаешь любую его пьесу и понимаешь, что все это про нас, про нас! Поэтому первая пьеса, которую я поставил на сцене Московского губернского театра, принадлежит этому драматургу. За основу спектакля я взял «Бешеные деньги» - актуальнее не придумаешь. «Нашла коса на камень» – первоначальное название этой пьесы. Все, о чем в ней говорится, к сожалению, вечно. И пороки вечны, и коррупция. Что на самом деле есть и с чем сегодня борются в России. Я рад, что Министерство обороны у нас сейчас возглавляет Сергей Шойгу. Я состою в Общественном совете при Министерстве обороны и вижу, сколько действительно полезного и значимого делается. Это очень важно – делать добрые дела. Дела делаются, и очень хорошие, к примеру, в Московской губернии я вижу реальные подвижки! Я никогда не относился ни к каким политическим течениям, но мне действительно всегда нравились добрые дела. Невзирая на политические воззрения, спешите делать добрые дела, господа! Это запомнится. Политические страсти со временем улягутся, утихнут. Помнить человека будут по делам его. Это самое главное. Люди самых разных убеждений, вероисповедания, национальной принадлежности могут быть похожи в добрых поступках. То есть доброе дело может объединять – вот что самое важное! Однажды я предложил Андрею Воробьеву идею, которая в итоге была реализована. 6 сентября впервые в истории России состоялся спектакль «Пушкин», который был представлен еще и для людей незрячих. Мы закупили для них специальное оборудование. Незрячие тоже хотят «видеть» спектакли, они не хотят существовать изолированно. К нам пришла певица Диана Гурцкая, благодарила. «Я увидела спектакль!» - сказала она. Это благодаря тифлокомментированию, о котором практически никто не знает: лаконичное описание предмета, пространства или действия, которые непонятны слепому без специальных словесных пояснений. Есть целый институт, где готовят специалистов, и моя супруга Ирина взяла это на себя. На кого я могу полагаться? Только на родных и близких, которые всегда рядом, поддержат. Вместе с другими актрисами Московского губернского театра она прошла серьезное обучение по тифлокомментированию. Текст спектакля специально раскладывается для незрячего, который слышит только слова и не имеет представления о том, что происходит на сцене. Обычно такие люди переспрашивают тех, кто рядом: «Что, что он делает?» В этом случае очень важно подавать точные реплики, чтобы образ, возникший у незрячего человека, был точным, чтобы он не отвлекался, не терялся. Скрупулезная точность – это так называемое горячее тифлокомментирование. Для этого необходим очень подвижный ум, нужно долго заниматься. - Нужна ведь еще и быстрая реакция? - Абсолютно. Спектакли ведь идут по-разному, паузы разные, и нужно не помешать актеру, избежать накладок. Ты должен очень тонко, аккуратно сказать о том, что делает актер. Диана Гурцкая подчеркнула, что незрячие люди такие же, как все остальные. Молодой незрячий человек хочет прийти на спектакль так же, как обычные зрители. Вместе со своей девушкой. Им не нужно каких-то особых льгот: вот их специально привезли в театр! По международной конвенции люди с ограниченными возможностями или, как говорят на Западе, с особенными потребностями, имеют право пользоваться услугами досуга, ходить в театр, в кино и т.д. Россия подписала этот документ в 1999 году. Но не все театры имеют такие возможности. Наш губернский театр оборудован специальным лифтом для инвалидов, в который они могут заезжать по пандусу, и наравне со всеми смотреть спектакли. Так мы определили с Андреем Воробьевым: Московский губернский театр, доступный для всех. Добрые дела реальны. Только нужно стараться, нужно думать о людях. - Ваш спектакль «Хулиган. Исповедь» посмотрели в Тбилиси две с половиной тысячи человек. - Я очень рад, что приехал сюда с «Хулиганом». Поэт выходит на сцену и исповедуется перед зрительным залом. А на исповеди человек не врет. Он открыт. Он рассказывает о любви, о счастье, о родине. В нашем спектакле выступают потрясающие танцоры, музыканты. Это – мистерия. Я играл «Хулигана» во многих городах России, за рубежом, в США и Канаде. И видел, как зрители реагируют. Причем зрители, у которых другая родина, другая национальность. Но они произносят в конце «я русский!» Вместе с Есениным. Они чувствуют, что человек переживает, когда говорит о родине. И это называется «солидарность» - то самое единение людей, понимающих, сочувствующих, признающихся в любви к гению, убитому в 1925 году. Есенин по всем социальным опросам занимает первое место среди поэтов, обогнав по популярности Пушкина, Высоцкого. Он близкий, родной, любимый… - Трагический поэт… - Они все были трагическими поэтами. Но Есенин ближе всех народу. В XXI веке, когда люди практически не читают книг, Есенина любят, чувствуют, воспринимают. Есенин любил Грузию, Тбилиси. Я тоже очень люблю эту страну, может быть, так, как герои, которых я играл. У меня в Грузии много друзей. Вспоминаю классиков, которых тянуло на Кавказ. Волею судьбы, поневоле – потому что на Кавказ раньше ссылали. И, тем не менее, любовь, которую передали нам классики, сохранилась в их стихах, прозе. Они восхищались Грузией, грузинским народом. Сергей Есенин дружил с великими грузинскими поэтами Паоло Яшвили, Тицианом Табидзе. Слушал грузинские тосты. Один из них хочу повторить: «Пусть твой враг будет такой же пустой, как эта чаша!» В день рождения поэта я сыграл «Хулиган. Исповедь» в Кремле. Когда-то Троцкий вызывал Есенина в Кремль, предлагал возглавить журнал крестьянских поэтов. Есенин отказался, потому что понимал – это подстава, придется отвечать за то, что они будут там печатать. Троцкому крестьяне были ненавистны, ведь они мешали мировой революции. Их же невозможно оторвать от земли – она дает русскому народу невероятную силу. И крестьянство уничтожили. Потом были колхозники, теперь – фермеры… Конечно, Есенина вызвали в Кремль не для того, чтобы ему что-то подарить – его хотели испытать, но он не пошел на поводу у властей. А потом была встреча со Сталиным Пастернака, Маяковского и Есенина – речь шла о том, что грузинских поэтов нужно переводить на русский язык. Есенин был наверняка не против этого, но не случилось. Как это у Галактиона Табидзе? «Дрошеби чкара!» Я бы очень хотел пригласить на нашу сцену театр имени Шота Руставели. Так что будем дружить. - Сергей, кончилось ли для вас время учебы? - Я думаю, это время никогда не кончается. Всегда, когда смотришь новые интересные фильмы, следишь за игрой актеров, продолжаешь чему-то учиться – у коллег, у других мастеров. И, конечно же, это будоражит душу художника. - Что для вас является показателем творческого роста артиста? - Удивление, которое испытывают зрители, когда смотрят твою очередную работу. Вообще – когда ты не перестаешь удивлять. - Пушкин писал: зависть – сестра соревнования, следовательно, хорошего роду. В этом смысле вы завистливый человек? - Каждый раз, посмотрев хороший спектакль или фильм, получаешь колоссальный импульс сделать что-то свое, что-то новое. Потому что это серьезно волнует воображение. Ты начинаешь заряжаться этой энергией. Ты видишь, насколько здорово получилось у других, и тебе хочется сделать так же здорово. Но только по-своему. - Это соревнование? - Нет. Это допинг для твоего собственного развития. - А чувство соперничества вам знакомо? - Ну, какое-то соперничество, наверное, есть всегда. Просто я стараюсь о нем не думать. Это иногда довольно сильно мешает. Вообще не надо ни с кем соревноваться – у каждого актера, известного, неизвестного, есть собственная ниша. Необязательно большая или огромная, нет. Просто она своя. И у каждого – свои поклонники, которые считают, что ты самый лучший. Самое главное – не надо пытаться быть лучше других и доказывать, что твоя ниша гораздо главнее. Надо оставаться самим собой. - Публику нельзя обмануть? - Обмануть? Нет. Надо работать честно. А что касается публики, во многом виновато телевидение, что публика порой вкусово начинает деградировать. Люди в этом не виноваты. Они тянутся к искусству – хорошему, настоящему. И мы, с нашей стороны, должны нести ответственность за то, что делаем. Вот и все. Ничто никогда не проходит незамеченным. Поэтому каждый раз, когда ты даешь добро на участие в съемках, спектаклях, вообще – любых проектах, помни: это будут смотреть люди. И ты тоже ответствен за то, какой вкус им прививается. - Кто из артистов вас восхищает? - Хоффман, Аль Пачино, Кейн. Малкович поражает. Николсон. А великих русских актеров можно перечислять и перечислять. Этот список в российском театре бесконечен. Олег Табаков, Евгений Евстигнеев, Юрий Яковлев, Олег Янковский… Люблю их и преклоняюсь перед ними. А грузинские актеры! Помню в мой прошлый приезд в Тбилиси на спектакль «На всякого мудреца довольно простоты» пришел Отар Мегвинетухуцеси. Он когда-то во МХАТе играл «Антигону» с Мариной Зудиной по приглашению Олега Табакова. В те годы я еще только начинал в «Табакерке». И вот он подошел после «Мудреца…» А я, как вам уже говорил, похулиганил тогда – в спектакле произнес несколько фраз по-грузински. И Отар сказал: «У тебя хороший грузинский язык». И добавил: «Как ты вырос, Сергей. Я тебя поздравляю». Услышать такие слова от великого актера... - Какое прекрасное у вас качество – способность восхищаться коллегами. - Вот порой смотришь современный фильм и видишь: собрали пестрый состав – одного очень хорошего актера, других – чуть похуже, остальных – совсем начинающих. А когда смотришь советское кино, поражаешься: каждый артист, даже тот, кто выходит в небольшом эпизоде, - суперпрофессионал. Это великие фильмы, потому что в них снимались мастера. Так же и в театре. Если вспоминать спектакли, к примеру, Товстоногова – боже мой, на сцене сплошь великие актеры! Никогда не бывало такого, что играет один выдающийся актер, а рядом – некий гарнир. В БДТ каждый был первым. Стржельчик, Басилашвили, Лавров, Юрский, Копелян, Луспекаев, Доронина, Шарко, Лебедев, Борисов… Во МХАТе – Смоктуновский, Ефремов, Богатырев… И все – на одной сцене! В одном спектакле! Это просто чудо. Уникальное явление. Вот моя мечта как художественного руководителя – чтобы на одной сцене все были профессионалами. Все абсолютно. - Желаем вам этого от всего сердца. - Спасибо большое. Инна БЕЗИРГАНОВА Нина ЗАРДАЛИШВИЛИ |
