| ЧТО В ИМЕНИ ТЕБЕ МОЕМ? |
|
На заре русской истории, в дохристианскую эпоху, то есть почти до конца X века, в среде восточных славян использовались древнерусские личные имена.. Это были скорее имена-прозвища. Они отражали в себе, как в зеркале, различные свойства и качества характера человека, особенности его поведения, его внешний вид, иногда даже физические недостатки или просто очередность появления ребенка в семье – Первой,Третьяк, Буян, Рябой, Ждан, Неждан, Молчан. Нередки были имена-сравнения с животными и растениями – Воробей, Волк, Бык, Дуб. Со временем древнерусские имена были запрещены церковью, но не исчезли, а «спрятались» в фамилии. Живут сегодня и здравствуют Третьяковы и Ждановы, Воробьевы и Молчановы, не подозревая, что корни имен их предков – в глубокой языческой древности. После крещения Руси в 988 году каждый славянин стал получать от священника крестильное имя. Крестильные имена соответствовали именам святых и были как правило обычными христианскими именами, которые пришли на Русь из Византии. Это лишь несколько видоизмененные греческие, латинские и некоторые восточные, сирийские, египетские, библейские имена. Правда, древнерусские имена не сразу сдали свои позиции в народной жизни. Памятники письменности показывают, что вплоть до семнадцатого века у русских людей параллельно с христианскими именами, дававшимися церковью, оставались и древнерусские, так называемые мирские имена – «боярин Федор, зовомый Дорога», «князь Михайло, зовомый Святополк», «в крещении Иосиф, а мирьскы Остромир». Внутрисемейное имя ребенок получал только от родителей, и это единственный признак, по которому внутрисемейные имена отличались от прозвищ, которые обычно присваивались соседями. Конечно, не у всех детей было внутрисемейное имя в дополнение к официальному, крестильному, но если ребенок получал такое имя, то, как правило, оно употреблялось чаще крестильного, закрепляясь за человеком на всю жизнь. На всей территории Древней Руси были широко распространены такие имена-обереги, как Злоба, Плакса, Некрас, Немир, Нелюб, Дур, Дурас, Чертан и т.д. Считалось, что нет лучшей защиты для ребенка от какой-либо беды, чем имя-оберег, охраняющее его. Так, имена Дур, Дурак, Дурас давались в уверенности, что это имя будет залогом того, что их малыш вырастет умным человеком, а то и просто убережет его от глупых поступков: Некрас вырастет красивым, Нелюб, Немил будут любимы близкими, Чертан и Сатана будут защищены от нечистой силы. К началу XVIII века уже господствуют канонические христианские имена, полностью вытеснившие имена-прозвища и частично языческие. Правильному именованию придавалось большое значение. Неправильное или в унизительной форме написание чьего-либо имени или прозвища могло считаться оскорблением, нанесением «бесчестья». Обидчик мог поплатиться за это и жизнью. В 1675 году специальным царским указом было разъяснено, что ошибка в правописании имен по незнанию «природы тех народов, в которых кто родился», не является преступлением, а потому «судов в том не давать и не разыскивать». Теперь уже при крещении младенцам в России давались обязательно только церковные имена. Их еще называли иногда календарными, поскольку они содержались в церковных календарях. Вот как, например, писал об этом «Санкт-Петербургский духовный вестник» в 1895 году: «Православные имена должны быть даваемы исключительно в честь святых православной церкви, и строго воспрещается давать имена римско-католические, протестантские и прочие». К сожалению, среди них немало было труднопроизносимых, режущих ухо и неблагозвучных для восприятия русским человеком имен. Понятны мучения матушки героя гоголевской «Шинели»: «Родильнице предоставили на выбор любое из трех, какое она хочет выбрать: Моккия, Соссия или назвать ребенка во имя мученика Хоздазата. «Нет, - подумала покойница, - имена-то все такие». Чтобы угодить ей, развернули календарь в другом месте; вышли опять три имени: Трифилий, Дула и Варахасий. «Вот это наказание, - сказала старуха: какие все имена; я, право, никогда и не слышала таких. Пусть бы еще Варадат или Варух, а то Трифилий и Варахасий». Еще перевернули страницу – вышли Павсикахий и Вахтисий. «Ну, уж я вижу, - сказала старуха, - что, видно, его такая судьба. Уж если так, пусть лучше будет он называться, как и отец его. Отец был Акакий, так пусть и сын будет Акакий». Таким образом и произошел Акакий Акакиевич. Ребенка окрестили, причем он заплакал и сделал такую гримасу, как будто бы предчувствовал, что будет титулярный советник». Совсем не случайно рыдает только что получивший имя герой Гоголя. Он как бы заранее знает, что само имя теперь уже обрекло его на определенное место в обществе. И это на всю жизнь, и никуда от своей судьбы, закрепленной в имени, не сбежишь – будь ты хоть семи пядей во лбу, никогда не подняться тебе на ту ступень общественной лестницы, где обитают Владимиры, например, или Александры. Дело в том, что в прежние времена в России личное имя нередко могло нести определенную социальную характеристику и употребляться в конкретной общественной среде. Например, в восемнадцатом веке в крестьянских семьях девочек часто называли Василиса, Фекла, Федосья, Мавра. В дворянских семьях такие имена считались грубыми, простонародными – здесь бытовали такие женские имена, которые были почти неупотребительны у крестьянок: Екатерина, Александра, Ольга, Елизавета. В свое время имя пушкинской Татьяны Лариной резало слух читателя своей простонародностью. Об этом говорит и сам поэт: «И что ж? оно приятно, звучно; Но с ним, я знаю, неразлучно Воспоминанье старины Иль девичьей!..» Действительно, имя Татьяна сначала употреблялось преимущественно в дворянской среде. Но уже к концу XVIII – началу XIX века оно широко распространилось в купеческих и крестьянских семьях. А.С. Пушкин описал в «Евгении Онегине» Лариных как семью, которая придерживалась старых традиций («Они хранили в жизни мирной Привычки милой старины…») Поэтому-то родители героини романа даже в начале XIX века дали своей дочери имя Татьяна, которое в дворянских семьях встречалось все реже и реже. История появления и распространения личных имен на Руси довольно любопытна. Не каждый сегодня знает, что, например, такое распространенное, привычное и ассоциирующееся, кажется, с самой Россией имя Иван пришло к славянам сравнительно поздно, лишь с принятием христианства. Заимствовано оно из греческого языка. Только там оно имело другой облик – Иоанн. В греческий же язык имя пришло из древнееврейского, где имело форму Иоханан. Это имя представляло целую древнееврейскую фразу, которую можно перевести на русский язык как «Бог благоволит». С распространением христианства имя Иоханан (Иоанн) попало не только в русский, но и во многие другие языки мира. «Родственниками» русского имени Иван стали английское Джон, немецкое Иоханнес, Иоганн, французское Жан, итальянское Джованни, шведское Юхан, датское Йенс, испанское Хуан, арабское Юханна… На русской почве это имя, прижившись, послужило основой для целого ряда производных имен – Ваня, Ванюша, Ванятка. От него же образовались и русские отчества – Иванович, Ивановна, и русские фамилии – Иванов, Ивановский, Иванищев, Иванцов, Иваницкий… Русские отчества начали употребляться довольно рано; первое упоминание об этом относится к 945 году. Отчества, образованные как от русских, так и от нерусских имен, встречались в древнейших русских письменных памятниках – Бурчевич, Берендеич (от тюркского родового имени Бурчи и от племенного названия берендеи). При многочисленных переписях населения требовалось записать всех « по именем с отцы и прозвищи». Однако до XIII века употреблялись отчества сравнительно редко. Форма мужского отчества в современном русском языке с окончанием на «-вич» восходит к отчествам древнерусских князей и знати Московской Руси; «подлые люди» не имели права пользоваться такими отчествами. Начиная с XV столетия, именование с «-вичем» считалось особой привилегией, такое право незнатным людям даровалось лично царем и за особые заслуги. Так, в 1610 году царь Василий Шуйский, в благодарность за содействие купцов Строгановых в присоединении Урала и Сибири к Московскому государству, повелел Максиму и Никите Строгановым, их потомкам и потомкам Семена (Иоанникиевича) Строганова писаться с «вичем» и даровал особое звание «именитых людей». В XVII столетии Строгановы были единственной купеческой фамилией, носившей это звание. Отчества «подлых», то есть незнатных людей, в России первоначально образовывались как краткая форма притяжательного прилагательного от соответствующего имени, например: «Иван сын Петров» или, в более позднем варианте, «Иван Петров»; «Федор сын Лукин» – «Федор Лукин». Примечательно, что женское отчество образуется по типу отчества простолюдинов с добавлением к нему окончания «-на»: Борис – Борисов – Борисовна, Андрей – Андреев – Андреевна. Этим как бы подчеркивалось зависимое положение женщины в семье. «Ярославна рано плачет в Путивле, на городской стене причитая…» В прекрасном поэтическом памятнике древнерусской литературы « Слово о полку Игореве » верную, любящую жену князя Игоря автор называет Ярославной. Но не многие из читателей поэмы знают, что Ярославна – это не имя княгини, как мы привыкли думать, а самое настоящее отчество. Женой князя Игоря была дочь галицкого князя Ярослава Осмомысла, которая носила имя Ефросинья. Поэтому полное имя ее – Ефросинья Ярославна. Называя свою героиню только по отчеству, автор поэмы словно бы подчеркивает свое уважение к ней. Отчество русского человека выражало почтение, форму вежливости и даже указывало на знатность происхождения или социальное положение в обществе. Имя-отчество возникло как знак уважения, почитания достойного, сначала по отношению к князьям (летописи XI века) — боярин князь Юрий Алексеевич Долгоруков, затем к именитым боярам, дворянам, а при Петре I и отличившимся купцам. В XIX веке представители высших слоев общества обзавелись формой на -вич. Отчество на «ев», «ов», «ин» – получали купцы, на «ец» – младший в семье. Наряду с этим встречаются записи: «Пушкарь Тимошка», «Кузьмин сын Стрелкин», «Посиделец Ивашка Григорьев», «гулящей Тимошка Иванов». Григорьев, Иванов – в ту пору еще не фамилии. Их иногда называют «полуотчествами», поскольку это не Григорьевич и не Иванович. Исторически сложилось, что отчество разделилось как бы на несколько разрядов. Холопы вообще его не имели. Просто знатные люди получали полуотчество: Петр Осипов Васильев. Что же касается отчества на -ич, то оно стало как бы знаком того, что человек его носящий, принадлежит к сословной, аристократической верхушке. Таким образом -ич стал восприниматься как титул, как указывающие на родовитость слова «де» (во французском языке), «фон» (в немецком), «ван» (в голландском). В соответствии с таким положением -вичем можно было награждать, что и делали русские цари. В романе «Петр Первый» А.Н. Толстого есть эпизод, в котором рассказывается о разговоре Петра с архангельским купцом Иваном Жигулиным. Царь хочет, чтобы русские купцы сами на своих кораблях возили русские товары для продажи за границу. Иван Жигулин – человек осторожный, он колеблется. И тут Петр Первый, прекрасно понимающий, что убедить и поощрить купца можно только чем-то необыкновенным, принимает решение наградить купца отчеством: «Петр блестел на него глазами… – А сам поедешь с товаром?.. Молодец!.. Андрей Андреевич, пиши указ: Первому негоцианту-навигатору… Как тебя, - Жигулин Иван, а по батюшке?.. Жигулин раскрыл рот, поднялся, глаза вылезли, борода задралась. – Так с отчеством будешь писать нас?.. Да за это – что хошь! И, как перед спасом, коему молился об удаче дел, повалился к царским ножкам…» Начиная с правления Петра I – графа «отчество» становится обязательной во всех документах. При Екатерине II употребление разных форм отчества было законодательно закреплено. В ее «Чиновной росписи», составленной в соответствии с петровской табелью о рангах, указывалось, что особ первых пяти классов следовало писать с отчеством на -вич, с шестого по восьмой – именовать полуотчествами, всех же остальных – только по именам. Однако, формы отчества на -ов/-ев в XIX веке употреблялись лишь в канцелярской речи, в официальных документах. В неофициальных же ситуациях, в быту, русские люди именовали друг друга по именам и отчествам в такой форме, которая привычна нам и теперь. Еще три столетия тому назад каждый человек мог значиться в документах, где были указаны: крестильное имя; прозвище или профессия отца; собственное прозвище; место рождения; национальность; профессия или должность. Так и образовалось подавляющее большинство русских фамилий в России... Мы привыкли, что нынешние русские фамилии, как правило, оканчиваются на -ов/-ев или -ин. Но оказывается, до сих пор сохранились в неприкосновенности и те формы, образованные от имен и прозвищ, что были тысячу лет назад: Бегун, Варенье, Грань, Жаворонок, Неделя, Сластен, Хоть, Цаца, Чепура, Щегол, Ярь. Вот какой устойчивый наш язык! В различных общественных слоях фамилии появились в разное время и довольно поздно. Как ни покажется странным, но даже царь Иван Васильевич Грозный фамилии как таковой не имел. Грозным царя Ивана IV современники назвали за крутой и решительный характер, который имел черты необузданности и проявлялся во всем – начиная от политики и кончая личной жизнью. Прозвище Грозный несло яркую характеристику, но не было передано по наследству. Первыми в XIV–XV веках приобрели фамилии князья и бояре. Обычно они давались по названиям их вотчинных владений: Тверской,Звенигородский, Вяземский. Среди них немало фамилий иностранного, особенно восточного происхождения, поскольку многие дворяне прибывали на службу к царю из чужих земель. Небольшую группу составляли фамилии древних княжеских родов, происходивших от названий их княжений. До конца XIX века из числа таких родов, ведших свое происхождение от Рюрика, сохранилось пять: Мосальские, Елецкие, Звенигородские, Ростовские (последние обычно имели двойные фамилии) и Вяземские. В XVIII—XIX вв. стали появляться фамилии у служивых и торговых людей. Духовенство стало приобретать фамилии лишь с середины XVIII века, обычно образуемые от названий приходов (Преображенский, Никольский, Покровский и т. п.). В середине XIX века, особенно после отмены крепостного права в 1861 году, формируются фамилии крестьян (от фамилий помещиков, названий населенных пунктов, прозвищ, отчеств), а у некоторых они появились только в 30-е годы XX века. Фамилия, имя, отчество. «Что в имени тебе моем?»… Три собственных слова, которые получаем мы в наследство от родителей, от нашего рода. Это наследство выделяет неповторимость каждого из нас среди всех остальных и в то же время связывает нас всех крепкими корнями, уходящими глубоко в историю нашего народа, нашей родины, наших общих предков. Виктория ПОПОВА
И все-таки я знаю, что "Видео игры акулы"скоро должен умереть. Обеспокоенная поведением мустанга, "Немецкие песни на немецком языке скачать"Исидора тоже оборачивается и всматривается "Скачать ахматова реквием"в тропинку, по которой только что "Книги екатерины вильмонт скачать бесплатно"проехала. Даже на третий день "Скачать новые серии универа новая общага на телефон"многие деревья все еще горели. По-видимому, это железистая вода. |
