| СО СВЯТЫМИ УПОКОЙ... |
|
В настоящее время Натела Лагидзе руководит деятельностью созданной во Франции ассоциации «Мерани, диалог культур», призванной распространять грузинскую культуру за рубежом. Дмитрий Беридзе – один из членов-основателей международной Академии развития и солидарности, учрежденной во Франции в 2004 году. «Здесь похоронены сны и молитвы...» Роберт Рождественский «Кладбище под Парижем», 1984 Каждый раз, проходя эти ворота, возникает ощущение, что ты пересек невидимую границу и попал в какой-то другой мир – мир тишины и покоя, успокоения и тихой печали, мир забвения и вечной памяти... Когда ветрено, здесь слышен шелест берез и верб, им тихо вторит церковный колокол. Мы пришли в удивительно красивое место, на знаменитое русское кладбище городка Сент-Женевьев-де-Буа, что в 30 километрах от Парижа. История русского кладбища Сент-Женевьев-де-Буа сегодня широко известна. О нем написаны многочисленные статьи, сложены стихи и спеты песни. Ведь здесь покоятся люди, сыгравшие немаловажную роль в истории России и те, что составили славу русского и мирового искусства прошлых двух веков. А положило основу этому кладбищу одна из крупнейших геополитических катастроф начала ХХ века – русская революция 1917 года и последовавшие за ней развал Российской империи и братоубийственная гражданская война. Более двух миллионов человек было вынуждено покинуть родину и стать беженцами, изгнанниками-эмигрантами. Мало кто из них тогда предполагал, что это – навсегда, что их жизненный путь закончится на чужбине. Уже в начале 20-х годов прошлого столетия в среде русских эмигрантов во Франции встал вопрос о необходимости оказания организованной помощи престарелым соотечественникам. Своим существованием Русский Дом – приют для русских стариков – в городке Сент-Женевьев-де-Буа обязан княгине Вере Мещерской, дочери последнего царского посланника в Японии. В 1927 году был приобретен участок на местном муниципальном кладбище. Так начиналось знаменитое русское кладбище. Здесь нашли последний покой около десяти тысяч военных, священнослужителей, писателей, художников, артистов, ученых. А среди них какие имена! Идешь и будто перечитываешь карамзинскую «Историю государства Российского»: Голицины, Долгорукие, Васильчиковы, Волконские, Вяземские, Романовы, Струве, Хитрово, Юсуповы... Не уступает им и пантеон имен, составивших славу русской культуры: писатели первый русский лауреат Нобелевской премии Иван Бунин, Гайто Газданов, Зинаида Гиппиус, Дмитрий Мережковский, Алексей Ремизов, Надежда Лохвицкая (Тэффи), Виктор Некрасов, поэты Георгий Иванов, Александр Галич, художники Мстислав Добужинский, Александр Бенуа, Константин Коровин, Константин Сомов, Зинаида Серебрякова, звезда немого кино Иван Мозжухин, кинорежиссер Андрей Тарковский, балерины Матильда Кшесинская, Ольга Преображенская, балетмейстеры и танцовщики Серж Лифарь, Рудольф Нуреев... Это кладбище всегда было святым местом для русской эмиграции, а с 90-х годов прошлого века стало местом паломничества для тысяч российских туристов. Привел нас сюда и интерес к грузинской истории и памяти нашего народа, той самой истории, волею которой сошлись и слились в единое целое судьбы двух стран – Грузии и России, а значит, и судьбы людей, живших на их территориях. А что же наши грузинские предки?.. После революции 1917 года значительная часть аристократической знати оказалась выброшена в эмиграцию. Путь многих из них лежал через Крым на Кавказ, в Грузию, тогда еще Демократическую Республику. Здесь в течение нескольких лет их жизнь была относительно спокойной. Но бег пришлось продолжить... Батум, Константинополь, далее везде... В 1921 году новая волна вынесла на французский берег вождей уже бывшей Грузинской Демократической Республики, их семьи и сподвижников. Небольшая часть оказалась похоронена на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа, а большинство – в городке Левилль под Парижем, где с 1921 года обосновалась грузинская колония – сатвистомо, и на кладбище которого сложился знаменитый некрополь – «грузинский квадрат». ...Их было немного на французской земле, к началу 80-х годов прошлого столетия где-то около двух тысяч человек. Здесь продолжалась их жизнь, совсем не похожая на прежнюю, и все же такая же, как и у миллионов французов, их новых сограждан и соседей. Свадьбы и похороны, рождения и смерти, война, разлука с ближними, потери, радость редких и зачастую тайных встреч с соотечественниками и родственниками, жившими за «железным занавесом»... Мы расскажем о грузинах, чьи имена сохранились на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Их немного, не больше двух десятков, но среди них значимые имена и за каждым именем стоит СУДЬБА. Размеры журнальной статьи не позволяют подробно написать о каждом, поэтому ограничимся простым перечнем имен, найденных на страницах кладбищенского архивного списка: Дадиани, Чавчавадзе, Эристави, Джорджадзе, Андгуладзе, Гамсахурдия, Пайчадзе, Амилахвари, Туркия, Мхеидзе, Дадешкелиани, Тархан-Моурави... Некоторым из наших соотечественников было суждено внести важный вклад в жизнь своей новой родины – Франции. Широко известно имя кавалера ордена Почетного легиона, подполковника, князя Дмитрия Амилахвари (1906-1942) героя французского Сопротивления, соратника Шарля де Голля. На кладбище Сент-Женевьев-де-Буа похоронена семья князя Иосифа Дадиани: он сам, его жена Тархан-Моурави и две дочери – Екатерина и Саломе. Саломе погибла в 1957 году вместе со своей двоюродной сестрой Ириной – женой Дмитрия Амилахвари в автомобильной катастрофе, когда они по приглашению генерала де Голля направлялись на вечер памяти Дмитрия Амилахвари. Большой вклад в жизнь послевоенной Франции внес князь Константин Яссеевич Андроников (1916, Петроград – 1997, Париж) - переводчик с французского, английского и русского языков, в разное время официальный переводчик трех президентов Франции (Ш. де Голля, Ж.Помпиду и Ж. д’Эстена), философ, доктор теологии, декан Свято-Сергиевского богословского института в Париже, автор многочисленных статей и книг... Отец трех детей. Старший сын, Эммануил Константинович Андроников, доктор математических наук, скоропостижно скончался в 1995 году и похоронен в семейной могиле на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Остались дочь Анна (1949), профессор психологии Парижского университета и младший сын Марк (1960), врач, заведующий отделением больницы в г.Кламар. С женой Надин Бартелеми они воспитывают четырех сыновей: Михаила, Ивана, Киприана и самого младшего – Яссе. Натела Лагидзе вспоминает: - Впервые с Константином Яссеевичем Андрониковым я встретилась в начале 1990-х годов, приехав на дипломатическую работу в Париж. Встреча, о которой я мечтала, была не случайной. У князя К.Андроникова в Тбилиси оставались многочисленные родственники, которые и просили меня передать весточку «дорогому Котику». Надо отдать им должное, все эти трудные годы они свято хранили память о его семье и предках: дедушке и бабушке Константина, князе Иване Захарьевиче Андроникашвили, его жене Лидии Николаевне Плещеевой (племяннице поэта Алексея Плещеева) и их детях – Саломее (известной петербургской красавице, музе поэтов О.Мандельштама и А.Ахматовой), Марии и Яссе (отце Константина). Слушал меня К.Андроников внимательно и изредка задавал вопросы. Статус официального переводчика французского президента помог Константину узнать подробности о своем отце Яссе (1893-1937), чья жизнь трагически оборвалась, когда он, узник Соловков, был расстрелян. Дети Константина – Анна и Марк скрупулезно собрали уцелевшие письма, стихи, воспоминания деда, издав в Париже в 2009 году книгу Яссе Андроникова «Я просто шел, не ведая куда...» Позже я несколько раз присутствовала на лекциях Константина Андроникова. Меня поразило, как красиво он говорил по-русски. Кстати, этот его дар восхищал друзей и коллег, опубликовавших в 1999 году сборник воспоминаний «Прислушиваясь к Слову», посвященный памяти К.Андроникова. Позже мне стало известно, что князь К.Андроников был одним из основателей Высшей школы и международной ассоциации профессиональных переводчиков-синхронистов. Сохранилась фотография, снятая в 1994 году в ЮНЕСКО на открытии памятника «Рождение Нового Человека» известного скульптора и художника, президента Российской Академии художеств Зураба Церетели, жена которого Инесса Андроникашвили была рада встрече со своим близким родственником. А вот могила с крестом с грузинским орнаментом и именами представителей знатной грузинской фамилии Эристави. Нас в данном случае интересует имя женщины, чья судьба тесно переплелась с историей трех стран – России, Грузии и Франции начала прошлого века. Ей посвящали стихи, художники спешили запечатлеть на полотнах прекрасное лицо. Мери Шервашидзе (1895-1986) - дочь члена Государственной Думы генерала Прокофия Шервашидзе, женщина легендарной красоты, наделенная к тому же и другими добродетелями, была фрейлиной последней российской императрицы Александры Федоровны. В 1921 году Мери покинула любимую Грузию и обосновалась в Париже с мужем Георгием (Гигушей) Эристави, бывшем флигель-адъютантом Николая II. Как и многим эмигрантам, ей пришлось зарабатывать на жизнь. Было нелегко, но прекрасная внешность помогла Мери. Так она пришла в знаменитый дом Коко Шанель. Французское гражданство она, как и многие другие грузинские эмигранты, получать не захотела. Скончалась, так и не увидев родную Грузию. До самой старости (а умерла Мери Шервашидзе в преклонном возрасте на 91-м году жизни) сохранила царственную осанку и удивительную красоту. Такой ее запечатлел Реваз Табукашвили, писатель, переводчик, кинорежиссер, снявший в 1985 году по заказу Грузинского телевидения документальный фильм «Парижские дневники» - о грузинах, живущих во Франции. Самую большую известность Мери принесло то, что она была музой великого грузинского поэта ХХ века Галактиона Табидзе. Молодой поэт посвятил ей знаменитое стихотворение «Мери». «Венчалась Мери в ночь дождей...» (перевод Беллы Ахмадулиной), «Венчанье то было? Нет, я не верю – Поминки справлялись по той, что люблю...» (перевод Игоря Оболенского). Еще одна могила, почти примыкающая к церковной ограде. Елена Абхази (1881-1942)... Имя, выгравированное на трех языках: грузинском, русском и французском с трудом читается на надгробном камне. Благодаря статье журналиста Малхаза Эбралидзе и более раннему исследованию Реваза Габашвили мы теперь знаем, что речь идет о вдове генерала Котэ Абхази (1867-1923) - блестящего офицера царской армии, племянника Ильи Чавчавадзе, сына его сестры Нины. Истинный патриот своей страны, Котэ Абхази активно участвовал в становлении независимой Грузии. В 1917-1918 гг. был председателем учредительного общества Тбилисского университета и одним из основателей грузинской национальной гвардии, руководителем военного центра Комитета независимой Грузии. В 1923 году расстрелян большевиками вместе с другими лидерами движения. Знаем и то, что их сын с невесткой жили после войны в канадском городе Виктория, детей у них не было... вот и покрылась зеленой плесенью надпись на надгробном камне Елены Абхази. Хрестоматийная история любви великого русского поэта Александра Грибоедова и княжны Нины Чавчавадзе здесь открывается новыми преломлениями. Вот могила Евфимии Лавровой (1901-1985), урожденной княжны Херхеулидзе. Думал ли командир императорского кавалерийского полка, полковник Николай Лавров, что он, исконный псковитянин, найдет свою суженую на Кавказе, в далеком Тифлисе? И вот в уже далеком 1919 году молодые (Евфимии было 18 лет, а Николаю – 37) обвенчались в русском православном соборе св. Давида, что на Мтацминда. После революции Лавровы оказались в Париже. Семья разрасталась, родились три сына – Игорь, Лев и Олег. Сегодня жив только Олег, заслуженный французский инженер на пенсии. Вся жизнь Евфимии Михайловны была посвящена воспитанию детей, а затем и многочисленных внуков. Эти немногие сведения сообщила одна из невесток – Ирина Георгиевна Лаврова, которой 84 года. Среди деятелей русской культуры, оставивших след в истории Грузии начала ХХ века, ярко светит имя русского композитора Николая Черепнина (1873-1945). Замечательный дирижер и педагог – ученик Николая Римского-Корсакова, он преподавал в Петербургской консерватории. Среди его учеников – дирижер Александр Гаук и композитор Сергей Прокофьев (последний посвятил своему учителю несколько сочинений, в том числе Первый фортепианный концерт). С 1918 по 1921 год Николай Черепнин возглавлял Тифлисскую консерваторию, одновременно являясь дирижером оперного театра. Среди его сочинений – две оперы, несколько балетов (в том числе «Нарцисс и эхо», написанный в 1911 году для труппы Сергея Дягилева), симфонические произведения. В своей книге «Достопримечательные русские церкви и кладбища» Наталия Смирнова сообщает о том, что Н.Н. Черепнин в последний раз дирижировал в 1944 году в парижском концертном зале «Плейель», где исполнялись его «Грузинские погребальные песнопения». В одной могиле с отцом похоронен и сын – Александр Николаевич Черепнин (1899-1977), композитор, пианист и дирижер, учившийся в Петроградской и Тифлисской консерваториях и закончивший Парижскую консерваторию. Как пианист, концертировал по всему миру, а в 1967 году, будучи американским гражданином, гастролировал в СССР (Москва, Ленинград, Тбилиси). В своем творчестве А.Черепнин активно использовал русский, грузинский, китайский музыкальный фольклор. Автор пяти балетов (среди которых «Шота Руставели», написанный в 1945 году для постановки в Парижской опере Сержем Лифарем), четырех опер, нескольких симфоний, множества хоровых и камерных сочинений. Будучи студентом Тифлисской консерватории, написал «Грузинскую рапсодию» для виолончели и оркестра. Мы не знаем, исполнялись ли когда-либо эти произведения в Грузии. А сейчас мы стоим перед могилой Зинаиды Серебряковой (1884-1967), одной из ярких представительниц известной в мире искусства семьи Лансере-Бенуа. Прекрасные полотна этой художницы, большая часть творческой жизни которой прошла в Париже, украшают Третьяковскую галерею и Русский музей в Петербурге. Ее брат, также художник, Евгений Евгеньевич Лансере (1875-1946) в трудные 20-е годы прошлого века нашел приют в Грузии, куда был приглашен профессором в недавно созданную Тбилисскую Академию художеств. А в 1927 году в составе группы грузинских художников Е.Лансере был направлен Тбилисской Академией художеств в творческую командировку в Париж. Вместе с Василием Шухаевым он внес значительный вклад в воспитание и формирование нового поколения грузинской художественной интеллигенции. Последнее в нашем поминальном списке имя – Нина Беридзе (1922-2008). А между этими двумя датами, от рождения в Москве до смерти в госпитале в Лонжюмо во Франции – 85 лет жизни, из которых 40 лет прошло в Тбилисском педагогическом институте им. А.С. Пушкина (ныне является составной частью Университета Ильи). Нина Захаровна Беридзе была методистом преподавания русского языка в грузинской школе. Ею подготовлены многие поколения учителей-русистов, она была любима своими студентами, которые часто собирались в ее гостеприимной тбилисской квартире. Автор учебника русского языка для грузинской школы, выдержавшего много переизданий вплоть до 2003 года, заслуженный деятель науки Грузинской ССР, кавалер ордена Чести (2002). Вся жизнь Нины Беридзе прошла в горячо любимом Тбилиси, но судьба позвала ее уже в пожилом возрасте в далекую поездку во Францию, в страну, где работал ее сын, сотрудник международного Секретариата ЮНЕСКО, и которая стала ее последней гаванью в этой бренной жизни. Нина Беридзе покоится на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, практически закрытом для новых захоронений, как жительница коммуны, здесь, в Русском Доме, прошли последние три года ее жизни. Так русская Франция отдала дань уважения грузинке, чья жизнь была примером взаимопонимания и дружбы грузинского и русского народов в ХХ веке. Натела ЛАГИДЗЕ Дмитрий БЕРИДЗЕ г.Париж |
