| ПЛАСТИЧЕСКИЙ ПОРЫВ ДУШИ |
|
Она ушла из жизни четыре года назад. Болезнь подкосила актрису незадолго до ее 70-летия. Тогда все ждали громкого юбилея Софико, но праздника не случилось. В начале мая актриса улетела в Париж на реабилитацию после онкологической операции, так что торжества перенесли на осень. Мы виделись за день до ее отъезда. У нее временами кружилась голова, она ходила как-то с опаской, но при этом держалась отлично. Никакой паники, спокойная, уверенная. Говорила, что от судьбы не убежишь. Перед отъездом она была полна оптимизма. «Представляете, - смеялась Софико, - еду в Париж лечиться, но со швейной машинкой. Шитье – это для меня даже не хобби, это искусство». Свой день рождения актриса отмечала в Париже в кругу близких друзей, совершивших далекое путешествие ради такого случая. Она шутила, что даже там никак не может от них отделаться. В парижском словесном застолье участвовала вся Грузия, правда, в виртуальном пространстве – по Грузинскому телевидению шла трансляция той встречи, можно было видеть Нани Брегвадзе, Гию Канчели. Сколько было теплых слов и веселых воспоминаний! Так что праздник все же состоялся, хотя и не самый радостный, но такой искренний и сердечный. Казалось, все страшное позади. Софико после реабилитации летом вернулась в Тбилиси, даже поехала на море, хотя врачи этого не советовали. Но она любила море, и с Котэ они всегда ездили отдыхать. Помню, Софико рассказывала, как однажды на пляже в Кобулети она исполнила свою давнюю мечту – полететь на парашюте, хотя понимала, что в 65 лет это поздновато: «Я сказала, что полечу, - и полетела». Она была человеком сверхвозможностей – во всех смыслах. Осенью она активно работала. В октябре в театре Марджанишвили прошел юбилейный вечер Софико и торжественное открытие ее звезды у здания театра. Вечер был замечательный, она сама его придумала и вела, сидя в знаменитом кресле из спектакля «Уриэль Акоста», поставленного самим Марджановым для ее матери, Верико. В комментариях Софико, фото- и видеоматериалах промелькнула живая биография и самой актрисы, и театра, это был срез целой эпохи. Увы, это было последнее ее появление на марджановской сцене, и только близкие знали, чего ей это стоило. Потом надо было опять лететь в Париж для обследования, и она отправилась в сопровождении старшего сына Никуши. Через неделю они вернулись. Ей сказали, что процесс остановлен, и только сын знал правду, что медицина бессильна. Ее не стало 2 марта в 10 часов утра. Она скончалась на 71-м году жизни в Тбилиси, в своем родном доме на Пикрис-гора, который построил собственными руками ее отец на месте первого свидания с будущей женой, Верико. Этот дом в Тбилиси знали все как дом великой грузинской актрисы Верико Анджапаридзе и выдающегося кинорежиссера, скульптора, музыканта Михаила Чиаурели. Потом узнали как дом-музей и Театр одного актера «Верико», созданный Софико и Котэ Махарадзе. Родительский дом был для нее все: и очаг, и крепость, и ее дети, и театр, и детство, и тот старый Тбилиси, дух которого впитали стены. Именно здесь, а не в больнице, она появилась на свет с громким криком, и отсюда тихо ушла. В этом году в день 75-летия Софико в ее родном театре им. К.Марджанишвили не планировалось ни юбилейных торжеств, ни вечера памяти. Причина уважительная – театр готовил к выпуску новый спектакль и как раз накануне памятной даты отправился в Лондон на престижный шекспировский фестиваль в театр «Глобус». Но остается возможность отметить юбилей осенью, уже в новом сезоне. Впрочем, Софико все равно не осталась без внимания – юбилею актрисы была посвящена специальная фотовыставка, организованная Национальным архивом Грузии. Выставка открылась накануне юбилейной даты и подарила незабываемые впечатления. В архиве хранились редкие фотографии, некоторые из них не видели даже сыновья Софико и ее ближайшие друзья. Это были фото самого раннего периода ее жизни, в основном, 60-е – 70-е годы прошлого века. Здесь биографические фото, портреты актрисы, документальные фото на репетициях и встречах, ее роли в театре и кино. Она начала сниматься в 1956 году, это был фильм Резо Чхеидзе «Наш двор». На ранних фото Софико совсем не та, которую мы знали позже. На нас смотрела с фотографий этакая неулыбчивая своенравная «девушка с характером» - точная иллюстрация того, что говорила о себе Софико. «Я была достаточно строптивым существом, не милой ласковой девочкой, скорее мальчишкой-сорванцом. Хотела самостоятельности и не желала быть лишь отпрыском знаменитых родителей. У меня изначально было исключительное положение – дочь легендарной актрисы и знаменитого режиссера, с детства избранный круг общения. К нам в дом приходили самые разные люди – начиная от простых крестьян и кончая светилами. Во время Великой Отечественной войны МХАТ эвакуировали в Тбилиси, и у нас дома бывали звезды театра – Немирович-Данченко, Книппер-Чехова, Качалов. Талантом матери восхищались Михоэлс, Охлопков, Марджанишвили. А какой потрясающий, какой одаренный человек был отец! Кинорежиссер, скульптор, художник, он великолепно пел, играл на гитаре, к тому же, был необыкновенно остроумным. При этом его предки – простые крестьяне. А моя мама была из старого рода кутаисских князей. Так что во мне разные крови кипят – аристократическая и крестьянская, потому такое смешение. «Дети, как правило, забывают, что для появления апельсина нужно по меньшей мере апельсиновое дерево», - иронизировала по этому поводу моя мама. Только с годами я поняла, какой это был дар судьбы и для меня и для моих детей – мои родители. А тогда я все воспринимала как должное, и еще отбрыкивалась». Будущий муж Софико, кинорежиссер Георгий Шенгелая, был сыном не менее знаменитых родителей – актрисы Нато Вачнадзе, которая являла собой символ женской красоты, и известного режиссера Николая Шенгелая. Их родители очень дружили, и когда в авиакатастрофе погибла Нато Вачнадзе, Верико стала заботиться о младшем сыне подруги, ему было тогда 14 лет. Георгий и Софико были одногодками, родились оба в мае, и они очень подружились – бегали с оравой одноклассников в кино, к друзьям или в гости к тетушке Софико. Дружили, а потом ужасно влюбились. Он хотел стать режиссером кино, а в Тбилиси такого факультета не было. И Софико решила отправиться вместе с ним в Москву поступать на актерский. Родители были в панике. Никто не знал, есть ли у нее талант. Мать никогда не могла заставить своенравную доченьку прочесть хотя бы одно стихотворение, чтоб понять, на что она способна. Софико в Москве стала сама готовиться к экзаменам, писала конспекты, читала. Ее приняли на актерский в ГИТИС и во ВГИК. Чтобы быть вместе с Георгием, она выбрала ВГИК. В конце первого курса в 1956 году приехал в Москву Резо Чхеидзе и по рекомендации своего коллеги по киноцеху Резо Табукашвили предложил Софико сниматься в его фильме «Наш двор». Она не хотела ехать на съемки без Георгия, а Резо, увидев фотогеничного юношу, пригласил и его. Так в 19 лет они впервые заявили о себе на экране. В это время они должны были пожениться и попросили неделю для свадебного путешествия. Поехали в Сухуми. Софико часто вспоминала эту «медовую неделю», говорила, что их семейная жизнь начиналась бурно: они, как дети, ссорились, мирились, как будто играли, и все равно очень любили друг друга. «Я была самой счастливой, когда у меня родился сын, когда я ощутила себя матерью». Актерская кинокарьера Софико пошла в гору – она снималась в фильмах Михаила Чиаурели в 1960, 1961, 1963 годах, а в 1965-м появилась его знаменитая лента «Иные нынче времена». На выставке есть фото из этого фильма, где Софико – скромная девочка с торчащими косичками и с цветком в руках, а рядом паренек с черными усиками, протягивающий ей колечко – Георгий Шенгелая. Поблизости фото совсем другой Софико в «Хевсурской балладе» Шота Манагадзе – уверенно сидящая верхом на коне или нежно-застывшая в лирической сцене с Тенгизом Арчвадзе. Параллельно со съемками с 1960 года она работала в Марджановском театре, а в 1964 году ее пригласили в театр Руставели, там она играла во «Сне в летнюю ночь» Михаила Туманишвили, потом приехал Товстоногов и она сыграла в «Мещанах». На сцене театра Руставели все помнят ее ошеломляющий танец «кинтаури», недаром Параджанов говорил: «Софико – это пластический порыв души». В 1968 году она вернулась в Марджановский, и уже навсегда. Глядя на выставленные архивные фото, охватывает какая-то непонятная ностальгия по прошедшим временам. Какое удовольствие смотреть на эти молодые лица: Софико рядом с Робертом Стуруа, Гурамом Сагарадзе. Или Софико с труппой марджановцев на обсуждении или репетиции, где в центре Гига Лордкипанидзе, рядом неотразимая Медея Джапаридзе, а вокруг сидят молодые Отар Мегвинетухуцеси, Гуранда Габуния, Ираклий Учанеишвили и другие актеры. Но, конечно, Софико знали больше по фильмам, около десяти из них премированы за лучшее исполнение женской роли. Ее характерные персонажи, взятые из жизни, так и стоят перед глазами. Разве можно забыть ее героинь: Фуфала – сумасшедшая бродяжка с достоинством королевы в «Древе желания», экспансивная и взрывная героиня в «Ищите женщину», а чего стоит фрескообразная многоликость актрисы в фильмах Параджанова! Это отдельная страница творчества Софико – Сергей Параджанов стоит особняком. Софико так говорила о нем: «Это нечто настолько неординарное, он не вписывается ни в какой ряд. Параджанов это праздник в моей жизни. Он называл меня своим талисманом, музой. «Без тебя я снимать фильм не буду!» - написал он мне как-то, когда я отказывалась сниматься. Иногда это были крошечные роли, как в «Ашик Керибе», но это всегда было незабываемо...» Незабываемо это было и для зрителей. Точнее всего охарактеризовал актрису сам режиссер: «Софико – пластический порыв души. В ней слита нежность восточной фрески, филигранность иранской миниатюры и скульптура византийского искусства. Она гениальная кинобалерина». На юбилейной фотовыставке актрисы представлены очень интересные семейные фотографии. Например, есть совсем неизвестное замечательное фото 1973 года, на нем – Верико с мужем и Софико с Георгием – все вместе сидят в своей гостиной. Есть еще один совсем неординарный семейный фотокадр того же года. Так совпало, что на киностудии одновременно шли съемки фильмов «Мелодии Верийского квартала» Георгия Шенгелая и «Чудаки» его старшего брата, замечательного кинорежиссера Эльдара Шенгелая. В обеих картинах главные роли исполняли их жены. Вероятно, во время съемок Георгий с Софико заглянули в павильон к Эльдару, и получилась вот такая сцена. В интерьере знаменитой комнаты Маргариты с камином, в котором прятались ее любовники, сидят за столом две неотразимые красавицы: Маргарита-Ариадна Шенгелая с декольте и огромным белым бантом в волосах и героиня Софико – Вардо в строгом черном платье и скромной шляпке, а рядом с актрисами их мужья-режиссеры в обычной одежде. Получился редкий кадр из фантастического фильма, только в прошедшем времени. Да, «все течет, все меняется» - в личной жизни тоже. Это как неведомый тайник – шкатулка с двойным дном. Софико любила повторять, что жизнь – это один большой курьез. Если судьбой было предначертано, что у нее будет две любви, так оно и случилось. С Котэ Махарадзе они были знакомы очень давно, часто пересекались то в одном театре, то в другом, но о женитьбе у них и в мыслях не было, у обоих семья, дети. Виновником всего оказался спектакль «Уриэль Акоста», - говорили они. Когда Верико стала восстанавливать в Марджановском театре этот очень давний спектакль, поставленный Марджанишвили специально для Верико, то партнерами в нем оказались Софико и Котэ. Вот тогда они ближе узнали друг друга: «Уриэль» нас и погубил», - говорили они. Софико не захотела вести двойную жизнь, и они с Котэ поженились. Хотя это была огромная боль для нее и для семьи. Началась новая жизнь. Софико и Котэ объединили два семейных клана. У Котэ были дети, внуки и даже правнуки. Софико обожала его дочь, приму-балерину Маку Махарадзе и ее потомство. А Мака была в восторге от своей мачехи. Наверное, такое возможно только в Грузии. Кстати, Верико всегда с большим теплом отзывалась о Котэ, и это было взаимно. Недаром после смерти Верико супруги начали реализовывать идею Дома-музея Верико Анджапаридзе. Еще в благополучные времена они успели реконструировать дом, надстроили его, отдав нижний этаж под музей. Софико всегда мечтала, чтобы гостиная родителей ожила вновь, и это осуществилось. В пространстве музея, в той самой гостиной, где когда-то собирался весь цвет Тбилиси, в начале 90-х годов был открыт Театр одного актера с маленькой угловой сценой и зрительным залом. Театр делался вместе с Котэ, и для него. А назван он был именем Верико Анджапаридзе. Друзья Котэ шутили, что Махарадзе войдет в историю как единственный артист, который назвал созданный им театр именем своей тещи. Зрителей помещалось немного, зато легко устанавливалось общение с ними. Этот дом – живая история грузинского театра и кино. На стенах фотографии Верико и Софико в ролях, кадры из фильмов Параджанова, его коллажи, скульптуры и рисунки Михаила Чиаурели. Софико и Котэ удалось сохранить традиции «дома открытых дверей». Приезжавшие в Тбилиси знаменитости обязательно приходили сюда, здесь можно было увидеть Ванессу Редгрейв, Сергея Юрского, Елену Образцову, Зураба Соткилава, Евгения Евтушенко… После хаоса тбилисской войны, когда с наступлением темноты люди забивались в свои холодные неосвещенные дома и наглухо там запирались, этот дом на Пикрис-гора был оазисом жизни. Здесь игрались спектакли, проводились встречи с известными артистами, конференции и азартные дискуссии по культуре. Репертуар театра расширялся, зрители шли на моноспектакли Котэ, Софико и актеров других театров. Ярким явлением был Мурман Джинория – отличный театральный актер, гротесковый, с поразительной пластикой. Он разрушил скучную традицию художественной декламации, у него все было построено на музыкальности стиха и ассоциативных нюансах, звуковых и смысловых. Появился даже актерский дуэт – Софико Чиаурели и Мурман Джинория в спектакле «Королева-мать» М.Сантанелли в постановке Тенгиза Кошкадзе. Это была одна из лучших театральных ролей Чиаурели, где яркая характерность сочеталась с тонким психологизмом. Спонтанная импульсивность, взбалмошность героини только оттеняли глубину ее внутренней трагедии. В декабре 2002 года ушел из жизни Котэ Махарадзе. Что значило для Софико потерять Котэ говорить не надо. Но она была сильным человеком. И одна продолжала начатое ими дело. «Дом открытых дверей» еще шире распахнул свои двери. Она задумала проводить серии музыкальных и поэтических вечеров. Как говорила хозяйка дома на открытии, это для того, чтобы оживить нашу сверхполитизированную жизнь, где главные герои – президент и министры, а хиты сезона – их выступления. Она предлагала разбавить все это настоящим искусством. «Встречи на Пикрис-гора» начались с имени Марии Каллас, первой среди оперных примадонн ХХ века. Вечер пришлось повторить буквально через неделю – слишком много было желающих увидеть это. Дальше шли другие великие имена – Джордж Баланчин, Вахтанг Чабукиани, Нодар Андгуладзе… Но главной заботой оставался ее Театр одного актера, который она решила переименовать в театр актера «Верико». «Именно актера, а не режиссера, как это делается сегодня», - утверждала Софико. Знаковым спектаклем в этом театре и для Софико, и для зрителей был один из последних ее спектаклей – «Рождение планет» Инги Гаручава и Петра Хотяновского. Это биографический рассказ актрисы о своей жизни и о судьбе родителей. Только подан он был сквозь призму балагана, где рассказ ведется от лица трагикомического клоуна – пестрый парик, красный нос, но никакого шутовства. Маска, нарисованная на лице гримом, нужна была лишь как защитный панцирь для человека, который делится самым сокровенным. А близость зрителя к сцене, когда видно выражение глаз, что в них – слезы или искры смеха, придавали зрелищу особую остроту. Софико здесь жонглер, играющий вещностью и вечностью. У нее все узнаваемо, как в жизни, и все переплетено, как в театре, где реальность приобретает непостижимую загадочность. Так знакомое превращается в знаковое. Как ей удается переплетать трагедию с юмором, не очень понятно. Но это уж гены виноваты. Для Софико эта маленькая домашняя сцена была соединением театра и кино. Она называла это «театр крупным планом»: здесь нельзя нажимать, зрителя не обманешь, он рядом, в двух шагах. Нужна абсолютная естественность, как крупный план на экране. Наверное, сами стены пропитаны духом прошлого, здесь существует своя аура, и зрители чувствуют это». Без сомнения, аура действует. А точнее, действовала. Потому что с уходом Софико их общее с Котэ детище – театр стал угасать. Сначала понемногу, потом разом все кончилось. С 2009 года на театральной карте Тбилиси уже не существует театра «Верико». Чиаурели мечтала построить еще и здание для театра, какое тут здание, если мэрия на содержание деньги не выделяет. Софико была права, когда говорила, что еще так много надо успеть сделать. Значит, не суждено быть театру «Верико». Николоз Шенгелая это понимает. Но он хочет сохранить хотя бы традиции «дома открытых дверей». Сейчас он создает в этом доме Центр культуры и искусства, чтобы здесь проходили встречи с ведущими деятелями искусства и обязательно мастер-классы для молодых. Сейчас есть договоренность с 9 телеканалом, который готовит специальные передачи – запись встреч c мастерами искусств из их дома-музея, а ведущей будет внучка Котэ Махарадзе, замечательная актриса Нато Мурванидзе. Есть надежда, что «Встречи на Пикрис-гора» возродятся. Софико считала себя счастливым человеком, несмотря на все испытания жизни. Она не поднимала себя в звездные выси. «Звезда – это понятие не из нашей жизни», - так она считала. Актерство у Софико только на сцене – не в жизни. Кокетничать, рисоваться ей было абсолютно несвойственно. Это была уникальная личность, соединявшая собой разные поколения, она несла традиции предков и вместе с тем, была абсолютно свободна, вмещая в себя дух времени и его новации. Софико это спектр ассоциаций – и временных, и личностных, и творческих. Для Грузии Софико останется символом женщины и актрисы, умевшей совмещать несовместимое. И она навсегда останется символом того Тбилиси, который исчезает на наших глазах. Мелодии Верийского квартала, родного для нее, уже не зазвучат, как прежде. Без Софико это невозможно. Вера ЦЕРЕТЕЛИ В "Игры скачать падал прошлогодний снег"домике всего две комнаты вдвое больше, чем почти во всех таких домишках. Ни один покупатель "Лифчики и метлы скачать"не уходил "Прежде чем я упаду лорен оливер скачать"оттуда неудовлетворенным. Их величина, широкие и тяжелые челюсти, злобный вид указывали на "Скачать прикольные обои на рабочи стол"свирепость этих тварей. Казалось бы, церемонии эти должны быть "Ролевая игра дневники вампира"исполнены торжественности ничуть не бывало. | |||||||
|
|||||||
