ТБИЛИССКИЕ ИСТОКИ
«Синее небо моего детства. Небо Тбилиси. Жара. Воздух напоенный  запахом южной зелени.  И мама. Мама, которая идет мне навстречу. У меня захватывает дух, я не вижу ее лица,  только сияние, исходящее от него»,  - этими словами начинается автобиографическая книга композитора.  Ими же открылся концерт на сцене Грибоедовского. Хозяйкой вечера была Ирма Сохадзе (организовал музыкально-драматическое действо Международный культурно-просветительский Союз «Русский клуб»). А помогали ей молодые актеры театра имени А. С. Грибоедова  Аполлон Кублашвили  и Олег  Мчедлишвили, с удовольствием окунувшиеся в творчество своего замечательного земляка. Впрочем, к тексту книги  «Я просто живу»  обращались в этот вечер все его участники, исполнившие песни и романсы  Микаэла Таривердиева… Например, рассказывая о тбилисских истоках творчества композитора.    «Окна распахнуты и отовсюду несется музыка. Шуберт. Этюды Черни. Из какого-то окна. Слышна грузинская многоголосная мелодия. Все это смешивается, но не создает дисгармонии.  Музыка звучит негромко, ненавязчиво. Она как бы часть жизни, продолжение этого двора, этого города. Она не выставляется напоказ.  Она просто живет, - вспоминал  Микаэл Таривердиев.
Сегодня никто не станет оспаривать, что всю свою жизнь он писал песни о любви, красоте и нежности. И еще – о бессмертии, даруемом музыкой. Мне кажется, именно эта тема – тема бессмертия и была основной на тбилисском вечере. В концерте приняли участие звезды грузинской эстрады Мераб Сепашвили, Нугзар Квашали, Верико Турашвили, Нини Шермадини, Зура Доиджашвили, Лаша Рамишвили, актеры театра Грибоедова Нина Калатозишвили, Медея Мумладзе, Александр Лубинец, Нина Нинидзе.
- Мы с режиссером Нугзаром Чхаидзе, с которым я работаю лет двадцать,  каждый раз стремимся раскрыть внутренний мир художника, насколько это возможно, - рассказывает Ирма Сохадзе. - Думаю, назначение любого спектакля – взбудоражить, всколыхнуть эмоции человека. Если после концерта у меня  приподнятое или пусть даже минорное настроение,  значит, что-то  во мне изменилось, значит,  растревожена  моя душа. А как этого достичь?  Стремлюсь быть нетривиальной, непротокольной, найти в материале нечто близкое мне, трогающее сердце.  Именно в этом случае можно найти  отклик в сердцах людей. Слеза,  которая появляется под  впечатлением от услышанного,  должна быть слезой очищения на пути к добру. Иначе нет смысла ни писать, ни исполнять, ни слушать эту музыку… Словом, нужен катарсис!  Я чувствовала, как из зала во время концерта шла эта эмоция – такая редкая в наше время.  В основном бывает так: зал отдельно, сцена – отдельно. Нам удалось соединить это в единое целое, и я счастлива!
Вместе с обаятельной и удивительно музыкальной Ирмой Сохадзе  была счастлива публика,  вспоминавшая Микаэла, родившегося и сформировавшегося в Тбилиси.  В нем всегда это ощущалось – он был тбилисец, как говорят,  от кончика волос до кончика ногтей.  Как вспоминает вдова композитора Вера Таривердиева, он даже свою московскую квартиру обставил по тбилисскому вкусу…   Хотя  почти всю свою профессиональную жизнь, с учебы в Государственном музыкально-педагогическом институте имени Гнесиных в классе Арама Хачатуряна и до последней звуковой партитуры, которую сдал за два месяца до смерти в московский театр имени Ермоловой, он провел в российской столице. И все-таки первые свои сочинения в шестнадцать лет написал в городе своего детства и юности -  это были два одноактных балета,   поставленные в Тбилисском оперном театре имени З. Палиашвили.  Здесь же, в грузинской столице,  он окончил 43-ю среднюю школу и музыкальное училище по классу композиции профессора Шалвы Мшвелидзе.  Потом была Ереванская консерватория. Через два года Таривердиев «на белом коне въехал»  в знаменитую Гнесинку, по образному выражению Хачатуряна.    

БЕССМЕРТИЕ В МУЗЫКЕ  
На этом символическом белом коне Микаэл Таривердиев ворвался  в  мир волшебных звуков. Музыка была для него всем – в этом композитор признался в своем гимне, посвященном великой тайне звуков. Песня «Музыка» в талантливом, ярком исполнении женского трио  - Ирмы Сохадзе, Нини Шермадини и Верико Турашвили - стала апофеозом вечера… Мы слышали это вокальное сочинение Таривердиева неоднажды, но в этот раз она произвела особенно сильное впечатление – до слез, до комка в горле. Сомнений не стало: смерти не будет – будет вечная музыка.            
- Очень люблю песню, которую  мы исполнили в финале. Это музыка на все времена. Хороший, апробированный на Западе стандарт – завершить концерт таким ударным трио!  Да, композитор не верил в смерть, был уверен в том, что человек бессмертен, - говорит Ирма Сохадзе.  -  И что сам он останется в своей музыке.  Так оно и есть. Он был убежден в том, что умирает только тело… Но не душа, не то, что мы чувствуем. его музыка действительно не устаревает… Знаете, как интересно разбирать его песни. Казалось бы, они такие простые по форме, но в них такая дивная гармония! Неожиданная, спонтанная, но в то же время высокопрофессиональная.  У его песен нарочито бардовская интонация.  

НЕОКЛАССИК ИЛИ РОМАНТИК?
По утверждению Веры Таривердиевой, музыковеды и сегодня, спустя много лет после его смерти, не понимают места композитора в музыке. «Его можно назвать неоклассиком, можно - неоромантиком, хотя он и не тот и не другой. Он по внутреннему типу - барочный композитор. Не случайно однажды  Таривердиеву  позвонил поклонник и попросил принять в дар старинную фисгармонию. И даже не захотел взять за нее денег», - вспоминает вдова композитора. И все-таки в массовом сознании Таривердиев остается прежде всего композитором для кино. Тем не менее автору этих строк не забыть его чудесной монооперы «Ожидание», посвященной женщине.
- Ирма, в своей книге Таривердиев  пишет, что если Моцарт был бы жив, то обязательно писал бы для кино. Это был его любимый композитор?
- Да, в своей книге он часто упоминает Моцарта…  Но по музыке, на мой взгляд,  больше тяготел к Баху. В его музыке все время повторяется секвенция – баховская логика.  Его три  органных  концерта – увы, формат нашего вечера не позволил  напомнить о них слушателю в полной мере, только фоном,  – свидетельствуют  о том, что композитор тяготел к органной  музыке.
- Жаль, что не было возможности услышать и органные сочинения мастера…
- Мы стремимся периодически проводить  вечера маститых русских композиторов, тем более, если они были как-то связаны с Грузией. Хотим, чтобы грузинские артисты исполняли эти произведения, чтобы их шедевры  звучали вновь и вновь, не умирали для нашего слушателя. Если мы пойдем по пути популяризации, так сказать, серьезных опусов, это ни к чему не приведет. Исполняя же хорошую популярную музыку,  мы достигнем цели. Мы не должны допустить, чтобы наши дети и внуки не слышали песен Таривердиева.   Я очень рада, что на вечере была моя дочь, ее подруги, молодое поколение до 25 лет. Дети помладше могут в будущем уже не воспринять такую музыку, если мы сами не постараемся сохранить это для них. Надеюсь, все в конце концов войдет в разумное русло, и мы, русские и грузины, друг друга не потеряем. Мы просто не имеем на это права.
- С какими трудностями вы столкнулись, интерпретируя знаменитые шлягеры?  
- Трудностей не было – ведь  работала профессиональная группа. Како Вашаломидзе и Темо Маисашвили – профессиональные музыканты.  Постановщик вечера Нугзар Чхаидзе – и музыкант, и режиссер.  Сложность  была разве что в  том, что наши певцы с трудом запоминали тексты. Особенно довольно сложную поэзию Ахмадулиной, Цветаевой, Пастернака…  А чисто музыкальных трудностей не было никаких. Потому что это музыка  у всех на слуху. Она настолько приятна, популярна в хорошем, а не в попсовом смысле,  что ее очень легко запомнить, интерпретировать.  Певцы пронесли ее через себя и донесли до зала.
- Вы предложили интересную интерпретацию суперпопулярной «Мне нравится, что вы больны не мной»…
- Мне очень нравится, как это делает Пугачева – почти идеально! Очень трудно после такого исполнения найти что-то другое, только ради того, чтобы быть непохожей.  Это не должно быть самоцелью. Когда я прослушала то, что у меня получилась, то осталась довольна. А это редко со мной бывает. Я сумела донести до зрителей то, что хотела.
-  Главное в творчестве Таривердиева – это его мелодизм, - включился в беседу композитор Тенгиз Джаиани, работавший над концертом вместе с Ирмой Сохадзе. - Он был бездонным кладезем мелодий! Каждая его мелодия – это маленький шедевр, маленькая пьеска. Потрясающими мелодистами были Исаак Дунаевский, наш Георгий Цабадзе… Таривердиев не работал на заказ, в угоду чьим-то вкусам. Злопыхатели  говорили, что он что-то заимствовал у Баха, еще у кого-то. Да нет! Ни у кого он ничего не заимствовал. Он просто творил  в этой манере... В Космосе витают музыкальные идеи, музыкальные мысли… И они  могут  прийти в голову разным композиторам, живущим на Земле.  Очень люблю  потрясающие органные концерты Таривердиева – не случайно  ежегодно в Калининграде проводится конкурс органистов имени Микаэла Таривердиева, учрежденный Верой Таривердиевой.  Но его вокальные сочинения – нечто особое.  Нет семьи, нет региона на территории бывшего Советского Союза, в котором не звучали бы его песни,  романсы… Популярнее всего стала его музыка из кинофильмов. Она сразу западает в душу. Невозможно выделить какие-то его произведения из «Семнадцати мгновений весны» или  «Иронии судьбы».  Все – шедевры!
- Ирма, а ваше любимое из наследия Таривердиева?   
-  Из «Иронии судьбы» - «Никого не будет в доме», «По улице моей…»  Эти песни мне безумно нравятся, близки мне. Возможно, я поставлю моноспектакль по таривердиевским песням  и все буду петь сама…  В связи с этим вспоминаю казус –  на вечер не явилась балерина, представляете мой ужас? На репетиции перед концертом я очень волновалась, предупреждала артистов, чтобы никто не опоздал. Мераб Сепашвили – участник вечера - шутя успокаивал меня: «Ничего, ты так хорошо знаешь все эти песни, что выйдешь и споешь за нас!» И тут – в реальности такое: не явилась балерина!  Выхожу за кулисы. Мераб умирает со смеху. А я ему: «Закон подлости - ты сегодня так нехорошо пошутил. И как нарочно не пришла балерина. А я, кстати, танцевать не умею!» «Тебе нужно было и это пройти на репетиции – балет!» - продолжал веселиться  Мераб…

ГОРОД, ИСТОЧАЮЩИЙ СВЕТ…
На вечере говорили о любви Таривердиева к Сухуми. Для него это был «город, источающий свет и добро. Город интернациональный – греки, турки, армяне, грузины, абхазы, кто из них кто –  тогда не имело значения...  Я был влюблен в поразительную, фантастическую  атмосферу этого города. Однажды в Каннах мне предложили остаться  еще на десять дней, я отказался, сославшись на путевку в Сухуми. На меня посмотрели, как на идиота, но я уехал. Это было счастливое время. Мне все еще казалось, что впереди нас ждет только радость...», - вспоминал композитор.
-  Мы каждое лето в последние годы жизни Таривердиева  встречались с ним в Сухуми, Доме творчества композиторов, - рассказывает Тенгиз Джаиани -  Это был праздник. Так получалось, что мы приезжали туда в одно и то же время  и много общались. Микаэл одним  из первых стал заниматься виндсерфингом, его снаряжение хранилось на пляже в одном из хозяйственных помещений. Естественно, к нему никто не имел доступа.  Для детей это был праздник – они рвались помочь Мике, выскакивали, хватали это снаряжение и несли. Таривердиев потом догонял мальчишек… На этих досках под парусом он иногда катал ребятишек, но не всех, а только тех, кто это заслужил.  Конечно, в Сухуми Микаэл занимался не только серфингом, но и творчеством. Для этого  у него были все условия  -  рояль, номер люкс. Вокруг чудесная природа, расслабляющая обстановка –  никто никуда не торопит. Наверное, самые лучшие идеи, мелодии рождались у наших композиторов  именно там,  в Сухуми. Вспоминаю, как однажды он писал балет. В его оркестре предполагалась группа ударных инструментов,  и поскольку меня знали как джазмена, Таривердиев попросил меня помочь. Несколько дней он скрупулезно, досконально изучал  экзотические ударные инструменты. И в итоге изучил их лучше любого ударника. Помню, как он сидит за роялем, а я в это время на басах или исполняю партию ударных – литавры, гонг… На территории Дома творчества композиторы сажали деревья. Среди этих деревьев было и посаженное Микаэлом.

Инна БЕЗИРГАНОВА