| Маркетинг Чуда |
  От автора: Я, Павел Лукьянов, родился в 1977 году, чтобы поступить в МГТУ им.Н.Э.Баумана (1994) и защитить кандидатскую диссертацию по теме «Разработка и исследование двухконтурной каскадной установки с вихревой трубой для охлаждения биоматериалов при температуре минус 70 градусов». (2004). Отличное начало для рассказа о поэте ... ГЕРОЙ СКАЧЕТ В ГОРЫ И ... СТРОИТ СИНХРОТРОН Каталония – это не только исторический регион Испании и родина Сальвадора Дали, но и до последнего времени – место обитания физика и лирика Павла Лукьянова. Герой наш был призван на строительство этого самого синхротрона, который есть не что иное, как ускоритель электронов. Что-то вроде большого рентгеновского аппарата, позволяющего с высоким разрешением изучать внутреннюю структуру материалов и предметов. Строительство синхротрона – престиж страны, который стоит 200 миллионов евро. Но до Испании была Швейцария. Ученые посчитали массу всех звезд, которые видны, и выяснили, что звезды должны разлетаться гораздо быстрее. Это значит, наша Вселенная погружена в черную материю, которая работает, как цемент. Нам видно только четыре процента Вселенной. Поэтому, когда в ЦЕРНе – Европейском центре ядерных исследований (чем не мечта любого физика?!) началось строительство детектора черной материи, Павла пригласили принять в нем участие. Теперь детектор готов и запущен в открытый космос. Он измеряет космический фон. Но, увы! Детектор черной материи стал последним подобным проектом ЦЕРНа. Миру это больше не интересно. Это чистая, но невыгодная наука, которая обходится Европе в миллиарды долларов. Вернемся в Барселону. Душа поэта Лукьянова не успокоилась. Не синхротроном единым ... Там, подружившись с русскими поэтами Марией Игнатьевой (участницей I Международного русско-грузинского поэтического фестиваля) и Юрием Михайличенко, Павел стал одним из создателей русско-каталонской ассоциации «АРКА». Помимо вечеров поэзии и множества другой полезной литературной работы, Ассоциацией проводились ежемесячные семинары по современной русской поэзии для русских и русскоговорящих слушателей. Так, по инициативе Ассоциации в Барселоне побывали Сергей Гандлевский, Дмитрий Веденяпин, Сергей Светлов, Наталия Иванова, Алексей Алехин и другие значимые лица современной русской поэзии. Но синхротрон построен. Теперь домой, в Россию! «Не могу отказаться от России. Язык – это слишком большая часть человека, чтобы ее лишаться надолго. Я говорю о ежедневном, уличном, общественном языке, которого нет нигде, кроме как дома. В этом нет никакого пафоса: простая констатация. Каталония – удивительное место. Мягкие, шумные люди, доверчивые и уважительно смотрящие на таких, как я, приезжих иностранцев. Но люди здесь именно что отгорожены от того дословного общения, от которого в России ты устаешь, но по которому вне ее начинаешь скучать. На тебя не навалится пьяный в вагоне, тебя не станут цеплять за то, что ты пакистанец или китаец, но тебе и не будут ночь напролет рассказывать всю свою жизнь, качаясь в купе поезда Казань-Москва», – пишет Павел. Поэтому определенный пласт в его поэзии можно, как прежде, назвать, гражданственной лирикой. Вот цикл «Мои стихи о Советской Родине»: ... это – земля моя, значит – моя судьба ... И поэту-гражданину, пожившему несколько лет вдали от родины в благополучной Европе, хочется верить, что «в новой моей стране, в нашем родном краю, я начинаю жить лучшую жизнь свою». ЛИТЕРАТУРНАЯ СЛУЖБА 1977 В 2001 году четыре краснодипломника МГТУ им.Н.Э.Баумана – Павел Лукьянов (лучший на факультете), Кузьма Востриков, Николай Граник и Антон Стружков – создали Литературную службу 1977.ru, ибо все они родились в этот год, когда с космодрома Байконур запустили советский космический корабль Союз-24, в кинотеатрах США начали показы фильма «Звездные Войны. Эпизод IV: Новая надежда» и умер Чарли Чаплин. Так Лукьянов стал авангардным поэтом, подкрепленным собственным манифестом. Хотя вначале была литературная студия при МГТУ, где собиралась группа инженеров, пробовавших перо. Как вспоминает Павел, «в литстудии было облако, которого не доставало в техническом вузе». Ведь любое общение дает лишь то, что ты успеешь и сумеешь принять от него. Любое живое творческое объединение – это неспокойное место встречи с одинаково мыслящими с тобой людьми, возможность познакомиться с живой литературой – «искусством на ногах». Служба 1977 имеет свое логическое продолжение. Помимо полагающихся литературному объединению стихов, прозы, дневников и критики, 1977 нашла свое продолжение в кино, театре и прочих прикладных жанрах. Литературное дарование Павла нашло отдушину (иногда крайне трудоемкую) в кино. Ему принадлежат сценарии к нескольким короткометражным лентам. Идет работа над полным метром. А еще ему, как режиссеру, принадлежат несколько короткометражек – «Зима», «Урод», «Море». Разных и очень пронзительных. Еще раньше Павел писал пьесы и сам в них играл. И все это – разные проявления той самой Литературной службы. ЧУДО В 2008 году Павел стал королем. Случилось это так – в Лондоне ежегодно проводится Конкурс поэзии русского зарубежья «Пушкин в Британии». Идея турнира заключается в том, чтобы написать конкурсное стихотворение, начинающееся с предложенной пушкинской строки, которая в 2008-м звучала: «Но Лондон звал твое внимание. Твой взор...». Павел продолжил: Но Лондон звал твое внимание. Твой взор гуляет по миру, как вор, и ищет жизнь в чужом камине, пытаясь выяснить в углях чужую жизнь и личный прах. Руби любой привычки провод, чтоб услыхать родную речь, гору сдвигающую с плеч… Павел Лукьянов победил в конкурсе и завоевал забавный (по его словам) титул «короля поэтов русского зарубежья». Главный приз конкурса – бюст Пушкина работы одесского скульптора Клима Степанова – вручала Людмила Улицкая. Затем был еще один суперфинал в Одессе, где участвовали все короли и победители конкурсов прошлых лет. Здесь он снова победил и получил (опять же по его словам) совсем уж неприличный титул «короля королей поэзии». «Все это безумно приятно, но, конечно, ты пишешь стихи не под конкурс, а каждое такое публичное событие – лишь способ быть услышанным. Может, это все не зря», – смущенно говорит он. А теперь, собственно, о поэзии. Поэзия для Павла Лукьянова – всегда фокус, состоящий из привычных слов, вещей, событий. Когда смотришь на иллюзиониста – никогда не знаешь, как у него это получается. Поэзия в лучшем своем виде делает такой же фокус с нашим восприятием. Поэзия это ощущение. Кто-то сразу его чувствует, к кому-то оно приходит со временем. К Павлу осознанная и поэтому большая, настоящая поэзия пришла не сразу. Об этом он говорит: «Японский художник смотрит на воробья год. Он накапливает представления, ощущения, впечатления. И потом за тридцать секунд его рисует. Это опыт. Я тоже к этому пришел. Научился создавать стихотворение за один присест. И выходит некая несквозная картина. У меня получается запечатленная импровизация. Поэзия это чудо. Я так пишу». Ему часто говорят, что в его стихах нет сквозного развития, все мазками ... Это отчасти так. Это определяется некой импрессионистской техникой. Однажды на литературной встрече в Барселоне у него спросили: кому в XXI веке нужна поэзия? Но поэзия не продукт. Ее надо чувствовать. А вот с этим самым чувствованием в нашем веке сложно, хотя есть много языков, на которых может говорить современная культура. Остальной мир приучает нас исключительно к телесному. К удовольствиям и использованию тела на сто процентов. Отпадает необходимость искать что-то самому. «Человек жив тем, как он видит эту жизнь. Поэзия настолько вне прямой телесной утилитарности, но при этом она является тем словом, через которое ты можешь избавиться от гнета системы, созданной, казалось бы, для комфорта. Каждый счастлив по-своему. Никто не умрет, если не будет читать стихов. Здесь присутствует альтернатива – или фаст-фуд, или поэзия». Миру нужно избавиться от мечты иметь «шинель». Живи Башмачкин сегодня, он бы хотел купить автомобиль, и в первый же день его разбил. Об этом должна писать поэзия. Нужно говорить о сегодняшнем сегодняшним языком. Есть другой мир, и мы живем не телом, а тем, что кто-то нас привел в этот мир. Это чудесно. Поэзия на это намекает всегда. ЭПИГРАФ И ПОСТСКРИПТУМ Нет, никогда не получится вырвать суть случившегося из всего случившегося. Стихи, по его определению, «начал царапать еще в детстве». С годами позволил себе назваться поэтом. Свой собственный поэтический мир удалось создать не так давно – несколько лет назад. Это было связано с жизнью в Европе и поездкой по Китаю. «Моя нынешняя поэзия выросла из моей нерусской жизни русского языка. Не хочется рушить чуда и разъяснять это по кусочкам. Так было, что уединение помогло моей поэзии найти личный тон. Другое дело – проза. Она – слишком другая материя, чем стихи, поэтому одновременное высказывание в поэзии и прозе малореально». Название первой и пока единственной книги Павла Лукьянова провокационно-философское: «Мальчик шел по тротуару, а потом его не стало». Это и эпиграф, и постскриптум для любого из нас. Книга действительно необычна: по желтой обложке идут ряды черных уменьшающихся пяток, внутри книги – в углу каждого разворота – фото автора, что-то нам говорящего. Если пролистать книгу быстро, то Павел движется и моргает. «Мальчик шел ...» – это такое концентрированное выражение жизни человека. Но Павел предпочитает говорить об этом без траура в голосе. «Солнце заходит каждый вечер, ну не плакать же об этом. Утром взойдет другое. После нас взойдут другие люди. Всю жизнь ты можешь проходить в маске. Маркетинг жизни – он проще, потому что это востребовано сейчас. Но можно совместить, как мне кажется. Чтобы наоборот – не прыгать в толпу, а прыгать в стороне». Одним словом, Павел рожден для литературы, это ясно. Так утверждают критики. Его жизнь, как кино, сотканное из падающих звезд. В его поэзии все какое-то слишком перпендикулярное и метафизическое. В нем сверхамбициозность смешивается со сверхскромностью, рождая короля-кандидата с искренним взглядом на мир. Он полгода гладко выбрит, а остальную часть года носит бороду. Он законный авангардист и пишет письма музыкой. Ему нравится в людях то, что сделано из одного материала – то, где они живые. Вот человек, он замучен жизнью, но есть момент, когда он жив, когда он настоящий. Пустьодну минуту в день. Это универсальный душевный материал, который у всех людей есть. На вопрос, кто же он – физик, лирик или физико-лирик, Павел с улыбкой отвечает: «Я ближе к инженеру. Восприятие действительности скорее поэтическое, но я пошел в инженеры и это дает ощущение того, что ты делаешь реальное дело». Наша жизнь – это попытка лучшего. Но творец не может изменить мир, он должен напоминать, какой он есть в действительности. Художник в меру своего умения, дара и удачи переформулирует жизнь. «Человек рождается с нуля. Хорошо, если ему хватает удачи, жизненного дара и сил не обрасти чужими ракушками. У меня стойкое ощущение – человек создан, как возможность лучшего. Выйди к морю – никто тебя не тронет. Причинить тебе зло может только человек, который не понял, что такое жизнь, который закрылся слишком рано». А что такое жизнь? – спрашиваю. В ответ: «Жизнь – это то, что мы ... можем ... ощутить... как сказать?.. хочется какой-то афористичности, в смысле правильности ... ответ очень правильный и простой... жизнь это возможность ... это дар ... это тоже изменчивое существо ... если есть возможность осознать себя ... как снеговика слепить. Если говорить о художнике – ты понял, что такое добро и ты делишься тем, что понял, с другими». «И, улыбнувшись, уйти из этого мира», – добавляет он. Жизнь в прочтении Лукьянова, это «Письмо (черновик)» из цикла «Стихи Льва Толстого»: нет, не так! жизнь дана на рассвете, чтоб никто не остался во тьме и прожил как родной на планете а не только с родными в семье. есть одно понимание жизни, как не груза, а жизни одной, данной всем, кто случайно родился, но совсем не случайно живой Жизнь – это «Иззябший символ веры», где «Символ веры» таков: стой, малолетка, во тьме, верь: существует отряд, где командиры в строю имя твое говорят. есть в этом мире народ с твоей головой на плечах, есть магазины весны с выбором свежих рубах. жилы на братских руках, белые лебеди лет, вы протянитесь ко мне, чтобы отчаянья нет Вся поэзия Павла Лукьянова – один-единственный стих, длиной во все его творчество, а значит, и жизнь. При всей разности смыслов и посланий, у его стихов сходная интонация, настрой и внутренняя грусть. И если отправная точка – этот самый мальчик, что шел по тротуару, то весь тротуар – это и есть его мазки – стихи-штрихи и полутени-полутона. Все его стихи точно датированы, в некоторых случаях вплоть до секунды их написания. Ведь для Павла – рожденный стих – это застывшее вулканической лавой мгновение. Вечное однажды навсегда. «Искусство есть борьба. Борьба художника с безотчетностью и неосознанностью жизни. Искусство возвращает существующее, храня в себе очертания такого мира, которого единственного всем и надо: замеченного и осознанного». И это, в общем, не важно – где. Ведь поэзия – «это же чемодан, в котором спрятан твой внутренний мир: носи и открывай в любой точке Земли…» Нино Цитланадзе Это был наш старый "Скачать программу для создании домов"план, с весьма незначительными "Скачать смс бокса на компьютер"изменениями. Мне удалось схватить его за полу куртки. Любой лавочник "Скачать драйвера для виндовс хр"смог бы проследить их по прерии, а вот мистер Спенглер и "Совсем другая жизнь скачать бесплатно"остальные не смогли. Ведь я, "Скачать программу виндовс лайф"сволочь, прошлой зимой купил себе в Будейовицах кожаные перчатки. | |||||||
|
|||||||
