Стихи Валентины  Поликаниной  пахнут  яблоками  и  свежестью  утра.  Она верит в силу  поэтического слова, в то,  что  «земля потому и вращается, что этого хочет поэт». Верит, что  «тяжкие хвори - душевные раны - врачует святая Любовь». Каждое ее стихотворение - это проникновение в себя,  в  «бездонные синие воды» своей души  («Бумага - подробная карта моих мыслей. Только она знает, зачем и куда я иду» - написала Валентина в своем дневнике).  Читая  стихи  Поликаниной,  ведя  с ней  интеллектуальный диалог,  ощущаешь упругость и истинный смысл слов. Секрет прост: Валентина искренна в каждом своем стихотворении, в каждой высказанной мысли, выраженном чувстве… Это - ее природа, чистота, незамутненное сознание. Здесь уместно вспомнить Булата Окуджаву с его знаменитой фразой  «Каждый пишет, что он слышит, каждый слышит, как он дышит, как он дышит, так и пишет…»
В июне Валентина Поликанина вновь побывала в Грузии, на Пятом Международном русско-грузинском поэтическом фестивале  «Сны о Грузии». Здесь прошел вечер, посвященный ее творчеству. Организовал его Союз белорусских соотечественников в Грузии «Сябры» (руководитель - Алексей Бахолдин) при содействии Международного культурно-просветительского Союза «Русский клуб» (президент - Николай Свентицкий).  Отмечу особую роль в проведении вечера заведующей отделом культуры и туризма союза «Сябры», барда Элины Урумовой, а также автора композиции, чтеца и ведущей Анны Налбандян. Они сумели  создать в зале Национальной парламентской библиотеки,  где проходил вечер, атмосферу душевной близости. Стихи белорусского поэта прозвучали в авторском исполнении, а также в дуэте с актером театра им. А. С. Грибоедова Валерием Харютченко. Эмоционально насыщенный, драматичный диалог двоих, раскрытый в лирической композиции «Встреча».  Стихи Валентины глубоко прочувствовала и донесла до слушателей  Анна Налбандян, одновременно анализируя творчество поэта, цитируя ее  высказывания, а также оценки поэзии  Поликаниной  критиками, литературоведами.  В композиции прозвучали стихи «Художник», «Я - твой остров, Одиссей, горестная пристань», «Все по наитию» и другие; три перевода на грузинский язык Шота Канделаки «Домик в Орловщине», «Еще печет. Не отболело...», «Когда нырнешь на глубину несчастья...» В программе приняли участие заслуженная артистка России, посол доброй воли ООН, лауреат многих международных вокальных фестивалей и конкурсов Ксения Захарова-Воловик; певица  Маргарита Галегова, ансамбль славянской песни  «Лилея»  ( художественные руководители Ираклий Микеладзе и Галина Колесниченко), пианистка Нина Метревели.  С песнями на стихи Поликаниной  выступила Элина Урумова.  
Президент  Международной федерации русско-язычных писателей Олег Воловик (Венгрия) вручил Валентине Поликаниной орден «Культурное наследие».
-  Поэзия  - моя судьба. Это с детских лет, - рассказала Валентина Поликанина. - Я считаю, что если человек связывает с чем-то свою жизнь, то это должно проявляться очень рано.  Ко мне рифмы начали приходить в четыре года.  Как сейчас помню, я говорила папе: «Запиши, а то мысль уйдет!» Мне тогда было лет пять. У меня до сих пор хранятся черновики, написанные папиным почерком. По своей сентиментальности я все сохранила. Первые  мои опыты, наверное, еще не назовешь стихами, но это  детское рифмотворчество - первое  «проклевывание» поэтического росточка. Думаю, что если это судьба, то ее ни с чем не спутаешь. На мой взгляд, поэзия должна быть далека от меркантильных целей.  Она не любит денег и живет там, где свобода, тишина, уединение. Уверена, что стихи я должна заслужить, выстрадать. Иногда кажется, что извлекаешь из себя всего несколько строчек. Но это такой труд! Кто-то скажет о поэте: «Ну что он сделал? Всего пару строк сочинил!»  Хотя  хорошее стихотворение - результат огромной работы души. И возникает вполне даже физическое ощущение  усталости! Хочу рассказать одну историю. Когда я писала  поэму о войне  «Память» - об узниках  Озаричского  лагеря смерти  в Полесье, то у меня возникло состояние вымученности. Все мои силы были отданы  тому, чтобы войти  в то время, в психологическое состояние  узников. И для меня большой наградой были слова выживших  -  в войну они еще были детьми. Услышав мою  поэму, они сказали:  «У нас такое впечатление, будто  вы были с  нами  в тот злополучный год!». То есть инспирация возможна. Я даже не могу объяснить этот феномен, но что-то явно происходило. Я отказывалась от встреч с друзьями, от приглашений на вечера - под любым предлогом оставалась дома, и мне… писалось. Когда поставила последнюю точку, поняла: все, больше я ничего не скажу! То же  самое происходило еще с одним стихотворением - «Для добрых дел земных - широко полюшко». Я его написала и словно лишилась сил… Когда я прочитала его своей подруге по телефону, у нее  на другом конце провода перехватило дыхание. У меня есть  ощущение, что в моем  творчестве  это нечто наиболее значимое, пусть речь идет всего лишь об одном стихотворении. Я бы сказала, что  для меня теперь поэма  «Память» и это стихотворение, - лучшее. И я их условно назвала «зернышками». Ольга Патрий, прекрасная певица,  незрячая, пишущая  стихи и музыку,  за полгода сочинила музыку на двадцать три моих стихотворения. Они ее очень взволновали. «Я сама не ожидала, что напишу столько песен!» - призналась Ольга.  Мы с ней выпустили диск под названием  «Да будет всем любовь»  - строка из моего стихотворения.  Ольга замечательно передала в музыке, суть моих стихов и особенно  стихотворения  «Для добрых дел земных - широко полюшко…». Я прочитала его на своем традиционном творческом вечере, который обычно проходит в рамках «Рождественских встреч» в  Минском  театре-студии. Наверное, сила моя, перешедшая в слово,  теперь сохраняется в нем. Дай Бог, если это так. Слово должно быть значимым. Мне кажется, чтобы это произошло, нужно выстрадать, выболеть. По крайней мере, для меня это так. То есть я свои стихи должна заслужить. Они мне просто так не даются - как, пожалуй, ничего  в жизни.
- Стихи как награда за страдание?
- Именно. Награда за терпение, за что-то свое, женское, за способность преодолевать трудности.  И как результат, к примеру,  - издание книги. Мне Господь словно посылал добрых людей, и происходило чудо:  увидели, услышали, понравилось и помогли! Я сама  не умею что-то просить, громко заявлять о себе… Это черты характера. Я делаю только то, что мне дано, что не противоречит моей натуре.  Сама удивляюсь, что  когда-то затеяла публичные выступления.  Вообще-то мне присуще стремление  экспериментировать. И однажды  я поняла, что мои выходы к публике  не противоречат  внутреннему состоянию - я собираюсь, аккумулирую в себе силу и отдаю через свое слово, через свою душу людям стихи. И я вижу, что они воспринимаются, кого-то по-настоящему поддерживают. Были даже случаи, когда люди мне говорили, что мои стихи помогают им выживать.  Одна преодолела болезнь, другая нашла ответ на мучивший ее вопрос…  Для автора - счастье, когда читатели находят  в  его стихах поддержку. То есть я поступаю так, как подсказывает моя природа. А  как-то активно себя продвигать я, пожалуй, не умею. Но Бог мне дает людей. Я вот даже удивляюсь. Все, чего я добилась в жизни, те же награды, - результат внимания  людей, которые считают, что так должно быть. Так что самый большой подарок в моей жизни - именно люди, которые встречаются на моем пути. Потому я и говорю, что встреча - превыше всего. Для меня  это - символ. Встреча с человеком, с другой душой, с судьбой. Встреча с верой, с Богом. Встреча, которая имеет продолжение,  и можно быть уверенной,  - это навсегда, навечно. Ни одно наше слово не пропадает, оно где-то фиксируется, учитывается Высшей силой. Мне очень больно, когда в поэзию проникают вульгарные, нецензурные слова. Мне кажется, это разрушение слова. Нецензурная брань - это, по сути, молитва дьяволу.  Так сказал один святой отец. Когда я услышала, то была поражена точности формулировки. Будешь ее помнить, никогда не будешь ругаться.
- А выражение злобы, ненависти?
-  Агрессию нельзя привносить в такую тонкую сферу, как поэзия. Когда человек говорит «ненавижу», он переступает грань, выходит за пределы любви. Это оттого, что ее уже нет, сгорела,  или оттого, что она так велика, что не вмещается в сознании.
-  Вы сказали, что поэзия - награда за страдание. А в состоянии благополучном, стабильном  не  пишется?
-  Пожалуй… И когда пауза, нужно накапливать. В паузе я больше смотрю на других людей. Меня тянет к общению. Чужие судьбы волнуют мою душу. В сытости, равнодушии ничего  не пишется.  И тогда я иду на встречу!  Ведь чужая судьба, которая взволнует меня, тоже повод для написания стихов. А у меня было столько встреч через организацию «Белорусский союз женщин»! Мне приходилось общаться и с многодетными матерями, и с матерями, потерявшими своих детей во время афганской войны, и с ветеранами труда, войны, и с блокадниками Ленинграда, и с инвалидами! Это не может не обогащать творчество. Я себе просто сказала: «Иди в народ  - там твое место!»  Так что я вовсе не  оторванный от жизни кабинетный человек. Мне интересно  общение. И порой происходят поразительные вещи. Некоторые люди  бывают в чем-то удивительно похожи; они по-детски ранимы, впечатлительны, сентиментальны, творчески одарены и хотят верить в то, что найдется кто-то, кому можно открыться. Они похожи на арфы, где несколько тонких струн имеют одинаковый диаметр… Если они встречаются друг с другом, то происходит душевная близость, какое-то душевное срастание: музыка твоих струн сливается с музыкой встреченного тобой человека. И уже не отваживаешься нарушить гармонию, не хочешь потерять этой каждодневной заботливой музыки, противишься  расставанию, как будто ищешь оправдания: не бывает случайных встреч…
-  Иногда не  устаете от обилия людей, они не вытягивают вашу энергию?
- Бывает. И я время от времени ухожу, в творческое одиночество. Хорошо, когда это одиночество при благополучной ситуации в семье. Это не то глобальное, драматичное одиночество. Это именно творческое одиночество, которое просто необходимо поэту, любому человеку. Нужна тишина. И тогда я отключаю радио, не смотрю телевизор. Полная тишина дает мне силы… И еще - храм, молитва. Это огромный источник сил, из которого черпаешь реальную помощь. Слава Богу, я осознала, что есть небесный помощник во всех делах. И в творчестве тоже. Я, например, уверена, что искусство, литература без этой основы недолговечны. Мне кажется, это каркас, который  должен держать любое искусство. И русская живопись, и классическая русская литература в своей основе имеют  православную веру. Может быть, кто-то со мной не согласится. В наше слишком активное время, когда все отвергается,  исчезает в первую очередь вера. Но кто-то возразит: художник должен быть свободным, а вера - это догмы, рамки. Нет, здесь есть свобода, но есть и опора всему, что ты делаешь.  И в творчестве ты не чувствуешь зыбкости под ногами. Потому что православие - это те кочки, по которым ты идешь. А мир наш похож порой  на болотистую местность,  и случается, что ты  с трудом по ней продвигаешься.  Так что  снова и  снова убеждаюсь: искусство без Бога - мертво. Оно - фальшивый блеск творческого огня, сгоревшего впустую. А разве не ради спасения других душ должен гореть творческий человек? И радеть он должен, прежде всего, о спасении своей души, раздираемой мирскими страстями.
- Валентина, какую литературу предпочитаете?
- Я люблю русскую классическую литературу, поэзию Серебряного века, стихи Павла Васильева, Владимира Соколова и Булата Окуджаву. Из современных поэтов  мне очень нравится Геннадий Русаков. Люблю лирику Евгения Евтушенко. Он мощный  поэт, ничего не скажешь!  Как ни странно,  не в женской поэзии я нахожу источник вдохновения, а в сильных, энергетически  мощных, но ритмически выстроенных стихах. Я понимаю, что верлибр имеет право на существование, мне нравится, как грузинские поэты и другие участники фестиваля, читают свои свободные стихи. Это очень хорошая поэзия, но моя душа тяготеет к классической силлабо-тонической системе.
- Как вы изменились за последние десять лет?
- Расширились темы. Душа стала созревать. Если душа раньше чего-то не понимала, что-то  могла не прочувствовать и недочувствовать, то теперь я могу сказать, что своей достаточно зрелой душой могу охватить многие темы. К примеру, тему войны. Кажется, к ней даже страшно притронуться. Тем более - женщине, которая и пороха-то не нюхала.  Но мне это было открыто, и я за это благодарна Богу. Тема родины приходит тоже с годами. По мере взросления сына, старения родителей… Обостряется ощущение той земли, на которой  живешь. Осознание того, что это дорого тебе. И вообще каждую деталь жизни душой своей начинаешь  ценить больше. Очень дорожу вообще деталью и в поэзии, и в жизни. Мне достаточно общего впечатления от того, что  вижу.  Но я вот схвачу одну деталь, и все - она мне дорога, я ее уже зафиксировала. И эта деталь может родить стихи.   
- А прозу не пишете?
- О романе не помышляю - мне кажется, это очень сложно. Повесть тоже пока не для меня. Хотя кто знает?  Но я пишу маленькие миниатюры,  рассказы. У меня был период прозы. Вот и недавно написала несколько рассказов. Привлекает меня и жанр детской сказки. Хотела писать и детские стихи, но поскольку пока нет внуков, то детские стихи не пишутся. А вот сказка вдруг прилетела ко мне, и я очень обрадовалась. И еще пишу журналистские материалы.  
- Я знаю, что вы награждена  призом за лучший женский образ в современной журналистике.  Кстати, многие не склонны считать журналистику литературным творчеством.  Как вы к этому относитесь?
- Что вы!  Это такое великое творчество. Просто журналистика стала слишком поверхностной. Молодые журналисты особенно не стремятся пропустить материал через себя. Вопрос - ответ, вопрос - ответ. И все! А мне очень важно, что  именно журналист видит в своем герое.  Пусть это маленький абзац - но это твой взгляд на человека. Мне это важно в других материалах,  к этому я стремлюсь  и в своих. Чтобы ощущалось мое авторство по отношению к герою, мой взгляд на него и на его творчество.  Так что   журналистика очень близкая мне сфера. Это тоже творчество, только в прозе. Ты сама режиссер своих материалов. Мне очень нравится создавать образы людей искусства, культуры. Их  у меня,  уже около 300. Так что журналистика - вторая моя муза…  Это способ поддерживать себя в творческом тонусе. Потому что поэзией, как известно, денег не заработаешь.
- Вы выступаете и в качестве поэта-песенника. Рискованно, учитывая невысокий уровень нашей эстрады, не так ли?
- Это второе русло моего поэтического творчества. Отношусь к этому очень ответственно и стремлюсь создать вместе с композитором такую песню, слова которой останутся в душе надолго. Я сейчас пишу, только если меня что-то очень сильно взволнует.  Современные сумасшедшие ритмы песен  «для ног»  душу не трогают. Поэтому если мне предлагают такую музыку, я отказываюсь, говорю: пусть пишет молодежь. А мне интересна лирическая мелодия - именно, чтобы там была мелодия! В Беларуси есть замечательный композитор Дмитрий Долгалев. С Долгалевым  у нас записано несколько песен, и я мечтаю о продолжении творческого союза.  Сотрудничаю с народным артистом Беларуси Леонидом Захлевным, руководителем народного ансамбля   «Беседа»,  с народным артистом Беларуси,  художественным руководителем ВИА «Сябры» Анатолием Ярмоленко, с другими композиторами.
-  Что для вас любовь?
- Любовь… Мне кажется, я еще ничего об этом не знаю. Для меня на сегодняшний день это такая великая тайна, которую мне, как и любому человеку,  предстоит разгадывать в течение всей жизни. Что такое любовь? Там столько всего - и совесть, и радость, и крест, и страдание, и распятие, и воскрешение. Это жизнь, это победа над смертью. И это поэзия! Самая великая поэзия - это любовь!  Любовь никогда не бывает лишней. Разве кто-нибудь  когда-нибудь сказал своему возлюбленному (или возлюбленной): «Не люби меня так сильно. Мне много твоей любви!»?.. Разве солнце может «обуздать» свою светоносную сущность? Так и любовь…
- Валентина, в вашей поэзии затрагивается тема, актуальная во все времена: поэт и совесть…
-  Есть выражение  «совестливый поэт». Это означает, что он не эгоист, что он умеет сопереживать, сочувствовать другим людям, и это происходит у него искренне, от души. Всякое стихотворение печатающегося поэта направлено к читателю. Разве приятно читать произведение, суть которого - превосходство над «толпой», эгоцентризм и самовосхваление?  Разве поэт - не один из…? В поэзии тоже должна быть совесть.  Когда  всю ночь не можешь сомкнуть глаз,  это совесть кричит за все года безмолвия, душевной немоты.
- Грузия вас вдохновляет?
- Конечно! Я  благодарна организаторам Международного русско-грузинского поэтического фестиваля  Николаю Свентицкому, Олегу  Воловику,  а также «Сябрам» -  Алексею Бахолдину, Элине Урумовой и другим, кто подарил мне этот  творческий   вечер. Меня потрясло, насколько все хорошо получилось!
Уже из Беларуси Валентина прислала отрывки из своего дневника. Хочу привести из него несколько строк:
«Давно заметила, что молитвы сотворены верующими людьми-поэтами. Как правильно сказал иеромонах Роман: «высшая поэзия – моление»! Первым и непревзойденным Поэтом был Иисус Христос. Вся Библия - священное слово Его поэзии.
Инна БЕЗИРГАНОВА