| СОВЕРШЕННО НЕВЕРОЯТНОЕ СОБЫТИЕ |
|
На сцене театра имени А. С. Грибоедова – А. С. Грибоедова Вместе с художником Мирианом Швелидзе Варсимашвили создал довольно мрачное сценическое пространство – выдержанные в темных тонах декорации, увенчанные луной, пробивающейся сквозь черные тучи фосфоресцирующим светом. Так что все действие происходит как будто в сумерках. В глубине сцены – вращающиеся двери-зеркала. Да к тому же кривые зеркала, превращающие человека в уродца… В них отражаются не только персонажи спектакля, но и… зрительный зал. Наблюдая свое отражение в кривых зеркалах в комнате смеха, мы смеемся над самими собой… Вот такая емкая метафора, заставляющая вспомнить известное: «на зеркало неча пенять, коли рожа крива». А еще с зеркалами всегда была связана мистическая тема. Как, впрочем, и с луной – таинственной, обладающей магическим кодом. И все происходящее в спектакле А. Варсимашвили воспринимается под неким мистическим углом, что никак не противоречит сути гоголевского творчества – общепризнано, что нет более загадочного русского писателя, нежели Николай Васильевич. Тем не менее, большинство режиссеров видят в «Женитьбе» комедию положений или пьесу в духе Александра Островского. Автандил Варсимашвили попытался взглянуть на «совершенно невероятное событие» (так сам драматург определил жанр «Женитьбы») иначе. Но при этом нисколько не изменил канонам комедийного жанра. Начнем с Кочкарева. Вернее, начнем с этой фамилии. Она происходит от слова кашкар, в русских говорах - племенной баран, а в тюркских языках - волк. Вот где в одном слове встретились волк и ягненок! Такова и природа героя, оставляющего двойственное впечатление, странного, ускользающего. В спектакле Авто Варсимашвили Кочкарев (Олег Мчедлишвили) – порождение «темной стороны луны». Он и появляется-то на сцене на словах «черт паршивый!», произнесенных Феклой Ивановной (Ирина Квижинадзе). Говорят же, не поминай нечистого всуе – а то лукавый появится! Да и потом, в следующей сцене, сваха буквально убегает от Кочкарева с воплями «черт, черт!» Прикрывая лицо руками в белых перчатках и глядя сквозь пальцы на Феклу Ивановну, он, конечно, просто валяет дурака, но в этом розыгрыше есть что-то пугающее. Поведение героя сбивает с толку даже его приятеля Подколесина (Аполлон Кублашвили). Сначала испуганный неожиданным появлением Кочкарева, он роняет и разбивает зеркало (снова – зеркало, да еще разбитое!). Затем, неистово вращая зеркало-дверь, закрепленную на оси, Кочкарев слишком увлекается этой странной, бесовской игрой… Его прыжки и глумливый смех приводят Подколесина в такое смятение, что последний вынужден его остановить… «Пошутил!» - успокаивает друга Кочкарев. «Напугал!» - говорит не на шутку взволнованный Подколесин. Так же многозначительно решена сцена представления Кочкарева тетке невесты Арине Пантелеймоновне (Людмила Артемова-Мгебришвили). «Да неужели вы меня не узнаете? – изумляется Кочкарев. - Однако ж припомните. Вы меня, верно, где-нибудь видели!» И опять приходят в движение зеркала… Из этих дверей-зеркал появляются персонажи спектакля. Действительно, только из Зазеркалья могли явиться эти странные женихи: надворный советник Подколесин, экзекутор Яичница, моряк Жевакин, отставной пехотный офицер Анучкин… Они смешны и в то же время как-то трагически ущербны и одиноки. Есть в психологии такое понятие - страх успеха. Именно в этом суть комплекса Подколесина - Аполлона Кублашвили. Он хочет всегда оставаться «на грани» исполнения желания, в положении вечного жениховства. «Болен» своей нелепой фамилией Яичница – Михаил Арджеванидзе. Интересно и очень смешно решены сцены, связанные с этим неприятным для Ивана Павловича обстоятельством. Представляясь, Яичница старается назвать свой чин как можно громче, а фамилию - как можно тише, почти шепотом, но, не расслышав, его неизменно переспрашивают «Ась?» И женихи-конкуренты дружно «разоблачают» экзекутора, громко и радостно произнося: «Яичница!» Во всем остальном Яичница – хорошо упакованный господин. И уверен, что вне конкуренции. Свой «пунктик» – у слащавого, манерного Анучкина (Дмитрий Мерабишвили): по его маниакальным представлениям, невеста, как светская дама, должна обязательно говорить по-французски… Он настолько увлечен своими грезами о жене «с образованием», что абсолютно теряет чувство реальности. Моряк Жевакин (Валерий Харютченко), совершенный идеалист, тоже живет в мире иллюзий. Но, в отличие от двух других, он вовсе не ищет богатую или светскую девушку и готов наделить Агафью Тихоновну всеми мыслимыми добродетелями, без всяких условий. Ведь все женщины для него – очаровательные «розанчики!» Но и он уязвим, потому что постоянно отвергаем столь любимыми им «красоточками». Все эти герои глубоко одиноки. Собственно, именно об этом поставил свой спектакль Автандил Варсимашвили - об экзистенциальном одиночестве и невозможности счастья. Одиночества боятся, об этом говорят практически все герои спектакля «Женитьба». «Неприятнее всего, когда в такую погоду сидишь один. Женатому человеку совсем другое дело - не скучно; а если в одиночестве - так это просто...» - признается Яичница. «О, смерть, совершенная смерть!..» - продолжает его мысль Жевакин. «Просто терзанье! жизни не будешь рад; не приведи бог испытать такое положение!» - неожиданно серьезно добавляет Кочкарев. И становится понятно, что вся его кипучая деятельность – это тоже бегство от одиночества. Сцена в очередной раз погружается во тьму. Вновь вращаются зеркала, и все ощущают холодное дуновение «оттуда». Небытие. И герои обречены на одиночество. Все стремятся этого избежать, что, увы, невозможно! Но каждый переживает крах иллюзий по-своему. До изнеможения неистовствует Яичница – он обманут, Кочкарев убедил его в том, что невеста вовсе не богата! В финале своего душераздирающего монолога герой выходит на авансцену и с горечью произносит: «Яичница я!» Этим все сказано. Как он ни пыжится, все его потуги обречены на обвал… Кружится в вальсе Анучкин - со стулом как с воображаемой партнершей. А столб струящегося света олицетворяет эфемерность, призрачность его желаний. Тщетно пытается удержать ускользающую мечту почти блаженный, такой нелепый Жевакин с широко распахнутыми глазами. Он мучительно пытается понять, «зачем, почему» ему отказывает уже семнадцатая невеста. «Разве во мне есть какой-то существенный изъян, что ли?» - искренне, почти по-детски изумляется он. Зато в полушаге от семейного счастья Подколесин. Поначалу он, казалось бы, перешагнул через какой-то внутренний барьер. Но… что-то происходит в нем – им опять овладевает жуткий страх перемен. Вновь словно происходит затмение луны - сцена погружается во мрак, вращаются зеркала… и Подколесин убегает в свое одиночество. Сломлен и Кочкарев, возомнивший себя чуть ли не Наполеоном (его бюст, кстати, находится на сцене). На деле Кочкарев - всего лишь мелкий бес. Осознать ему это нелегко. «Он не мог уйти, он где-то здесь, в этой комнате!» - Кочкарев пытается убедить в этом не столько убитую горем Агафью Тихоновну – Мариам Кития, сколько самого себя… Этой сценой заканчивается пьеса Гоголя. Но не спектакль Автандила Варсимашвили. В финале раскрываются двери, и появляется надутый, самоуверенный гостинодворец Стариков – Михаил Амбросов. Невеста, мечтающая о муже-дворянине, до сих пор отвергала купца. Но вот теперь, брошенная, вынуждена согласиться на этот «вариант». Ничего не поделаешь! Тем более, что исподтишка с ней флиртует молодой обаятельный слуга Подколесина Степан – Иван Курасбедиани, и перспектива вырисовывается вполне определенная. «Женитьба» на сцене театра имени А. С. Грибоедова – спектакль ансамблевый. Каждая актерская работа примечательна. Очень удачно трио: М. Арджеванидзе – Д. Мерабишвили – В. Харютченко. Актеры перевоплощаются не только внутренне, они прибегают к краскам яркой характерности. С чувством юмора, с ироническим отношением к своей героине играет Мариам Кития. Достойно выдерживает экзамен на профессионализм Аполлон Кублашвили – особенно в финальном монологе, когда в герое происходит решительный поворот. Удовольствие следить за диалогом-пикировкой Подколесина и Степана! Интересен «мелкий бес» Кочкарев, с его подвижной мимикой и кошачьей пластикой, в исполнении О. Мчедлишвили. Колоритны, рельефны актрисы Ирина Квижинадзе (Фекла Ивановна), Людмила Артемова-Мгебришвили (Арина Пантелеймоновна) и Нана Дарчиашвили (Дуняшка). Выразителен в небольшой роли Старикова Михаил Амбросов. «ПЬЕСЫ ГОГОЛЯ МОЖНО СТАВИТЬ, СТАВИТЬ, СТАВИТЬ!» - «Женитьба - это действительно мистическая пьеса, - говорит А. Варсимашвили. - Если ее внимательно прочесть, то можно отметить, что герои часто произносят слово черт. Что фигурирует цифра шесть. Что это пьеса об одиночестве, которое приводит к смерти. Это не те слова, которые обычно характеризуют комедию. Это слова, в которые могут быть заложены какие-то мистические коды. Мы знаем, что Гоголь - мистик. Когда писатель - философ, он остается философом во всех своих произведениях. И если художник - мистик, он будет таковым во всем. Независимо от того, комедию он пишет, драму или трагедию. А вообще я ставил пьесу о страхе встретить счастье, что уже не смешно! Человек доведен от одиночества до такого отчаяния, что боится счастья. Я понимаю, что в нашем спектакле есть и очень смешные моменты, но это не комедия. Смотрите, какая схема работает: Кочкареву показалось, что он всемогущ, что он сам дьявол и управляет миром. И действительно Кочкарев начал было управлять миром! Но в итоге оказалось, что он сам управляем той самой черной силой. Для него это становится потрясением! Мысль моя такова: не надо заигрывать с темными силами, в противном случае ты сам же попадаешь в эти сети. Да, можно сказать, что «Женитьба» - мрачная комедия. Очень хорошая, кстати, просто фантастическая пьеса! Да и роли удалось хорошо интерпретировать. Жевакин, Яичница, Анучкин - блестящая, я считаю, троица. В любой другой постановке это проходные комедийные персонажи, а в нашем спектакле они трагичны, трагичны и смешны от своего одиночества. Экзистенциального одиночества. Они полностью соответствуют экзистенциальному представлению о мире, они в нем существуют. Так что мы показали тему одиночества с помощью этих трех персонажей, которые всегда считались почти клоунами. - Вы говорили, что задумали трилогию по Гоголю… - Посмотрим. Я хочу связать это с Гоголь-фестом - есть в Киеве такой фестиваль. Очень, кстати, хороший. Я пригласил к нам Владислава Троицкого, художественного руководителя этого фестиваля, и он должен приехать, чтобы посмотреть спектакль и обговорить какие-то идеи, связанные с постановкой еще каких-то произведений Гоголя. И сделать действительно гоголиаду! Во всяком случае, я получил огромное удовольствие, работая над Гоголем. Я даже не помню, когда я так увлекался автором и репетиционным процессом. Такой же кайф я получал, работая разве что над Шекспиром! Другого случая не могу припомнить. Несмотря на то, что и Достоевского ставил, и Булгакова, и Чехова. - Все актеры удивительно раскрылись в спектакле – возник настоящий ансамбль… - Они со временем еще больше раскроются, станут работать лучше. Через несколько спектаклей. Я ведь выстраиваю спектакли так, что у актеров остается мало времени, чтобы все до конца переосмыслить. Я это прекрасно понимаю. Я реально довожу их до премьеры так, что они играют только один-два прогона. А нужно несколько спектаклей, чтобы актеры до конца почувствовали, что играют. - Кто-то из зрителей увидел в вашей постановке что-то от Достоевского… - Как раз все наоборот. Несмотря на мою огромную любовь к Федору Михайловичу, нужно вспомнить его знаменитые слова: «Все мы вышли из гоголевской шинели». Гоголь - именно тот автор, откуда вся русская литература и вышла на самом деле. И я это ощутил в процессе работы - это удивительный автор! У нас получился немного мистический разговор. Так вот, не сочтите меня безумцем, но я люблю работать с теми авторами, которые мне во время репетиций… помогают. Шепчут мне что-то на ухо… кто-то громче, кто-то - потише, кто-то - зло, кто-то - радостно. Гоголь - это тот случай, когда сзади меня сидел мой соратник, товарищ, друг. И он давал мне советы… Такое ощущение у меня было, когда я ставил Булгакова, Шекспира. И это счастливые моменты, когда ты ощущаешь плечо и дыхание автора. - Значит, нашли своего автора? - Да, я очень жалею, что до сих пор не ставил Гоголя. Он мне стал очень близким. Я еще не решил, что поставлю в будущем. Думаю о «Шинели». Несмотря на то, что видел две потрясающие постановки по этому произведению - английскую и болгарскую. Давно мечтаю осуществить постановку «Мертвых душ». Не менее интересны мне «Игроки», «Вий» - это можно фантастически сделать! Тем более, что существует потрясающая пьеса Нины Садур… Гоголя можно ставить, ставить и ставить… - Мистическая тема в вашем творчестве звучит довольно отчетливо. - Однозначно. Правда, не знаю, хорошо это или плохо. Но эта тема не спрашивает меня. Я не сказал бы, что специально становлюсь в позу мистика и выбираю именно такие произведения. Они приходят и словно заставляют меня их ставить. Так случилось с «Женитьбой». Мой внутренний голос сказал: надо ставить! - Неожиданным предстает в спектакле Кочкарев… - Все персонажи в спектакле несколько трансформированы. В традиционной манере, может быть, только женщины играют… Мне так показалось. Думаю, я не без основания горд тем, что у меня такая сильная труппа. На сцене стоят актеры, которые могли бы работать в любом театре. Потому что они наполнены, очень тонко чувствуют все нюансы. Это просто большие, состоявшиеся артисты! Главное - не моя интерпретация «Женитьбы», а то, что у нас такие замечательные актеры, которые могут в течение двух часов держать зал. Инна БЕЗИРГАНОВА Для меня вы всегда "Бесплатные игры без регистрации покер"останетесь Эдуардом Пауэллом, другом детства, человеком, который спас мне жизнь. Он возвращался домой, и "Саундтреки к фильму бумер скачать"ему захотелось напугать меня. Ну, дружище, сказал Карлос, увидав, "Виндовс лайф скачать бесплатно"что дон Хуан не меньше, чем он сам, нуждается в утешении, не надо "Скачать фильм мачо и ботан через торрент"так. БОЕВАЯ ТРЕВОГА Однако, вдумываясь в это кровавое дело, я "План отключения горячей воды"обратил внимание на некоторые обстоятельства, показавшиеся мне таинственными и странными. | |||||||
|
|||||||
