| «ЖИВИ, КАК ДЫШИШЬ...» |
|
Суетности бремя отринь.
Это было интересное, увлекательное время. То, что сходило со страниц «Цискари» являлось, в основном, творчеством грузинских шестидесятников ХХ века. Это была качественно новая литература, но отнюдь не отвергнувшая лучшие традиции многовековой классики. Главным героем ее выступил человек со своим внутренним миром, что шло вразрез с большевистско-коммунистической теорией, человек-винтик грандиозной машины и «незаменимых нет». Мы начали познавать, что каждый человек уникален. Конечно, цензура не дремала и пыталась вмешиваться в литературный процесс, демонстрируемый журналом, но Хрущев со своей «оттепелью» все-таки выпустил джинна из бутылки. Время, когда для нас открылись горизонты передовой зарубежной литературы, открылись Ремарк и Стейнбек, Хемингуэй с его «По ком звонит колокол», за чтение которого, между прочим, могли пригласить в КГБ и сделать соответствующие выводы, но – тем не менее!.. Время, когда из далекой ссылки вернулись Отто (Отиа) Пачкория (он тоже пришел работать в «Цискари»), Шура Цыбулевский, Гиви Магулария; время, когда мы, полные юмора и озорства, тихонько напевали крамольную песню «Мы за мир, но наши автоматы не дают забыть, что мы солдаты. Шагом, шагом, шагом, братцы, шагом мы дойдем до самого Чикаго» и читали крамольные стихи Бориса Слуцкого о том, что «В Гослитиздате Бунин издан, цветам запрещено цвести, запрещено ругаться матом, все это может привести к весьма печальным результатам». Неудивительно, что в «Литературную Грузию», а оттуда и в «Цискари», потянулись «неугодные» молодые поэты, такие как Белла Ахмадулина, Евгений Евтушенко и многие другие. Грузия, и ранее считавшаяся гостеприимным «оплотом свободомыслия», была верна себе. Завязывались творческие и дружеские контакты, появлялись прекрасные поэтические переводы... Это было продолжение и развитие традиции, установившейся почти с начала века. Все минувшее столетие было отмечено и согрето этими плодотворными творческо-дружескими связями. Грузинская литература вышла далеко за пределы своей родины. В 1963 году, когда Вахтанг Челидзе покинул редакторское кресло, его сменил известный грузинский писатель Константин Лордкипанидзе, который до этого редактировал «Литературную Грузию». К. Лордкипанидзе был человек решительный, требовательный, умел и мог рисковать, умел распознавать и ценить людей. Вот в такую редакцию тогда пришел молодой поэт Эмзар Квитаишвили, окончивший в 1959 году филологический факультет Тбилисского государственного университета, уже приобретший журналистский опыт работы в республиканской прессе. Отец Эмзара, Давид Квитаишвили, был известный грузинский врач, терапевт и блестящий педиатр, спасший не одну человеческую жизнь. Мать, Нина Имнадзе, тоже была врачом. В 1942-м голодном и холодном году отец был арестован по ложному обвинению и приговорен к десяти годам заключения, из коих он первые годы отсидел в Тбилиси, а потом был отправлен в Воркуту. Там он встретил, тоже ссыльного, видного грузинского прозаика, автора исторических романов Левана Готуа. Страницы его произведений шахтеры тайно вывозили на вагонетках из шахты, в которой работал Леван Готуа. Врач Давид Квитаишвили продолжал свою деятельность и в ссылке. Жена навещала его. Это допускалось. Лишь в 1956 году, отбыв еще и свободное поселение, он вернулся домой. Сыну шел двадцать первый год, он был студентом и писал стихи. Я помню Эмзара, когда он появился в «Цискари». Молодой человек с темными волосами и удивительно ясными, чистыми, с доброй лукавинкой, голубыми глазами под красивым разлетом темных бровей. Глаза Эмзара, по-моему, все те же. А ведь судьба была не благосклонна к нему: умерла первая жена, оставив сына и дочь, погиб сын – это был тяжелейший удар. Сколько нужно было мужества, чтобы это пережить. Пережить и не сломаться, не потерять себя. Видимо, это идет от отца к сыну: как я могу заключить по рассказам Эмзара, в роду его отца и его матери мужчины не сдавались. Нельзя без боли читать его строки, обращенные к сыну: «Хорошо ему, хорошо сыну моему... У его изголовья престарелая добрая липа стоит. На зеленые ветви уложит его, укачает...» Минуло время и судьба решила повиниться и послать Эмзару новое счастье: он встретил прекрасную женщину, которая стала его другом и женой и подарила ему сына. Словно вопреки всем скорбям и трудностям жизни, Эмзар не выпускал и не выпускает из рук пера. Его творческую энергию сначала же заметил зоркий глаз Константина Лордкипанидзе. Передав журнал новому главному редактору, поэту Хуте Берулава, он не захотел расставаться с Эмзаром и уговорил его перейти к нему в издательство «Накадули», куда его назначили директором. «Я знаю тебе цену, потому хочу, чтобы ты перешел со мной в «Накадули», – сказал тогда Лордкипанидзе. Для Эмзара был создан новый отдел – сказки всего мира. Эмзар, который так любит детей, с интересом работал там, но все же душа тянула обратно в «Цискари». Однако то, в общем недолгое время, которое он провел рядом с Константином Лордкипанидзе, как говорит сам Эмзар, было для него очень значительным. Строгий и взыскательный руководитель, признанный мастер прозы, тонко чувствовал слово, он много дал молодому поэту. Это он приобщил Эмзара к художественному переводу, предложив ему перевести на грузинский язык дневники Андрея Белого, связанные с Грузией. «Андрей Белый – подлинный гений», – сказал К.Лордкипанидзе. Эмзар с увлечением и упорством трудился над сложным текстом, и результат оказался прекрасным. Замечательный лирик Эмзар Квитаишвили много и плодотворно работает в области художественного перевода. Ему принадлежат переводы стихов А. Пушкина, М. Лермонтова, А. Блока, Вл. Маяковского, С. Есенина, в соавторстве с Зурабом Кикнадзе были переведены произведения Джона Мильтона «Самсон» и «Комус», он перевел также комедии «Бесплодные усилия любви» Шекспира и «Птицы» Аристофана. В 1963 году, столь знаменательном для Эмзара, он стал сотрудником «Цискари», вышел его первый поэтический сборник «Песня, спетая в пути». С тех пор он издал много книг, и в Тбилиси, и в Москве. Эмзар Квитаишвили – поэт, верный классической традиционной грузинской поэзии, удивительно глубоко знает и понимает теорию стиха и верен ей. К сожалению, по переводу, каким бы блестящим он ни был, трудно судить об этом, как и о той гармонии, которая существует между формой и содержанием стихотворения. И при этом Э.Квитаишвили современный поэт, он полон новой творческой энергии. Его поэзию отличает благородная простота, в ней не найти вычурности или витиеватости, здесь каждое слово выверено, оно самое точное и самое выразительное. Немалый вклад внес Эмзар Квитаишвили и в поэтику, и в теорию стихосложения. Он автор большой монографии «Поэтическое искусство Акакия Церетели», отдельные главы которой опубликованы в научных и литературных журналах. Здесь уместно заметить, что простота, легкость и безыскусственность поэзии Эмзара Квитаишвили напоминает одного из великих наших поэтов – Акакия Церетели. Однако Эмзар далек от подражания или хотя бы чьего-либо влияния: в его поэзии всюду чувствуется рука самобытного мастера. С 1974-го по 2010 годы Эмзар работал в Институте грузинской литературы имени Шота Руставели АН Грузии. Он – доктор филологических наук. В 2005 году вышла в свет еще одна, очень интересная работа Эмзара Квитаищвили – «Сокольничий грузинского слова». Это воспоминания и статьи о жизни и творчестве выдающегося поэта, прозаика, ученого Георгия Леонидзе. Сейчас поэт заканчивает работу над сборником эссе о Галактионе Табидзе. Часть их уже опубликована. Творчеству Отара Чиладзе, замечательного поэта и прозаика, посвящена работа «Из повседневности в вечность». Интересны его литературные дневники, составившие книгу под названием «Гроздь ркацители». Недавно он сдал в издательство книгу детских стихов и поэм, которая вскоре выйдет в свет. Неправда ли, какая динамичная, активная творческая жизнь? Кроме всего этого, он составлял совместно с видным поэтом Гиви Гегечкори различные поэтические антологии и сборники избранных стихотворений. Писатель, поэт, эссеист, литературовед, научный деятель, отягченный столь обильными плодами своей души, ума, интеллекта, он наделен еще очень важными талантами: скромностью, добротой, верностью. «Всем, кто только жаждет, – известность. Не мне», – это строка из его стихотворения. И еще: «Если сказанное тобой кострами будет пылать – стыдно тебе заноситься». Он никогда не старался быть на виду, занимать посты. Однажды Дэви Стуруа, секретарь ЦК, предложил ему занять пост директора крупного издательства. Эмзар корректно, но твердо отказался: «Я знаю, что это не мое дело. Я не администратор». Есть еще одна сфера деятельности, в которой преуспевает Эмзар: его увлекает изобразительное искусство. Он автор статей об известных деятелях грузинской живописи и скульптуры: Элгудже Бердзенишвили, Зурабе Нижарадзе, Элгудже Амашукели, Дмитрие Эристави, Тенгизе Мирзашвили, Джемале Хуцишвили и других. И все же – «поэзия – мое прибежище, мое пристанище. Там я спасаюсь», – так он сказал мне однажды. Поэзии он отдал свое сердце однажды – и навсегда. В ноябре 2010 года Эмзару Квитаишвили исполнилось семьдесят пять лет. Что мы можем пожелать ему? Конечно же, крепкого здоровья, долгой плодотворной жизни, бодрости, новых успехов в его многогранном творчестве и чтобы не иссякал его тонкий, ненавязчивый юмор. Он пишет с сожалением: «Минуло то время, когда себя мнил Синдбадом. Увы! Не увидел и во сне Барселоны и Мадрида!» Камилла-Мариам КОРИНТЭЛИ ЭМЗАР КВИТАИШВИЛИ стихотворения ПТИЦЫ Нам только кажется, что птицы умирают. Мы видим только оболочку птичью, и догадаться мы не можем вовсе, как впитывает их в себя лазурь, и мы глядим на их упавший пух с прилипшими кусочками лазури, чему-то удивляясь навсегда. Но пусть никто не верит смерти птиц. Наверно, нас обманывает небо. Оно, как будто свернутый в спираль, расплавленный хрусталь, такой лукавый. Попробуй-ка пробраться сквозь него. Не проникает навощенный взгляд сквозь небо в пробуравленные дыры. А птицы любят, выстроившись в ряд, пробить в полете клювами пространство, не собираясь возвращаться к нам оттуда из блестящей пустоты. Когда мы видим птиц, упавших вниз, разбившихся о скользкий нос машины, окоченевших или ослабевших, — то, что мы видим, — только тени их. А сами птицы умирать не могут. Бывает, что их мертвые тела смешают по оплошности с бетоном, и крылышки их светят из асфальта, как отпечаток древнего листка. Но и тогда в расстройство не впадайте — все это только видимость их смерти. Речные камни тянут птиц к себе. Они так любят перья окунать в светящиеся струи, и порой в камнях застрянет с криком трясогузка. Внимания на надо обращать. Не может с птицей что-нибудь стрястись, что ненапрасно было бы должно в нас вызвать человеческую жалость. Могу еще припомнить кое-что. Однажды в прачечной одной увидел я два чучела, подернутые пылью, ничком упавшие. Но я не обманулся, когда я твердо знал, что эти две, казалось, неживые перепелки в мгновенье то же самое бредут в траве высокой у горы соломенной, и в них бессмысленно стреляет кто-то вновь, не зная, что убить их невозможно. А как-то, у витрины магазина, валялся стриж, подкошенный, быть может, таким внезапным солнечным ударом. Один лишь я того стрижа заметил, совсем не испугавшись, что он мертвый. Другие бы заметили — конечно, немедленно за мертвого сочли. Клюв птицы ткнулся в жухлую траву, весь капельками извести покрытый, и веки известковые дрожали, сползая на большие, человечьи, темнеющие медленно глаза. Вы видели, наверно, как скалу, остроугольно врубленную в море, обходят с оголившихся боков, приберегая крылья, воробьи? Я зависть ощущаю только к птицам. О, если б знать, какими видят нас они, когда летят над нами в небе! Ты не грусти. Не верь, что смертно все. Нам только кажется, что птицы умирают. Перевод Евг.Евтушенко *** Я доброго увидел человека — Зеленого кузнечика держал он. Нес осторожно, чуть стены касаясь. Кузнечик бедный. Человек искал Зеленую лужайку... Но — напрасно... Песок и доски, все в цементной пыли... И этот незнакомец (показалось Прохожим — не в себе он), голубыми Глазами озаряя все вокруг, Прошел по спуску и скрылся с глаз. *** А женщины, которые мне снятся, Мне солнце затмевают. С каким терпением расшиты Ваши покрывала. Как белизной сияют Несмятые постели ваши. За лесом каменным порой таитесь от меня И укрываетесь за стенами песочного оттенка. Повсюду тянется за вами взгляд, Не в силах оторваться. И ночи не пройдет, Чтоб не прокрался к вам я, Чтоб я у изголовья не присел. Над зеркалами смотрят на меня Девические ваши фотографии. И украшения разбросаны, словно доспехи. И ваше одиночество обнажено. На докрасна навощенном полу оскальзываюсь. Ухожу украдкой... Вы, от которых днем я прячу взгляд, Столкнувшись где-то в переходе или на панихиде... На самом деле рядом с вами быть — Дороже жизни. Мне солнце затмевают Женщины, которые мне снятся. Они хотят обожествленья, — я-то знаю, И времени, которого у нас не может быть. Я замечал, что кое-кто из них Слегка согнув коленку, Стоит себе на остановке. Перевод Д.Чкония И "Игры спанч боб на велосипеде"все же я еще не испил до дна чаши "Флеш кнопки скачать"страданий. Плети не помогли; может быть, его исправят кандалы. Полечите "Звездные войны академия джедаев игра скачать"мои ссадины, но не расспрашивайте меня о подробностях. Пани Кати "Ниндзя скачать игру"с большим интересом наблюдала за тем, как "Онлайн раскраски скачать"одно кольцо догоняло другое и разбивало его. |
