| ХРИСТИАНСТВО – ВЕРНЫЙ ПУТЬ |
|
Гостем IV международного русско-грузинского поэтического фестиваля был публицист и литературный критик, священник, руководитель пресс-службы Патриарха Московского и всея Руси, Владимир Николаевич Вигилянский. Он ответил на вопросы корреспондента «Русского клуба» .- Многие считают, что влияние христианства в России возросло. Так ли это? Если можно говорить о возрождении христианства, то что именно возрождается: учение Церкви или христианство как часть русской идентичности? - Я не считаю, что роль христианства в России возросла. К великому сожалению, мы живем в век тотальной секуляризации, и это ощущается сегодня самым острым образом. Другое дело, что многие страны постсоветского пространства – Россия, Грузия, в том числе, где христианство было подавлено атеистическим мировоззрением, идеологией, изголодавшиеся по истине, по вечному Богу нации и народы испытали на себе в последние пятнадцать лет настоящее возрождение. Конечно, со многими оговорками. Хотя пока это имеет отношение к общим процессам в этих странах, которые я упомянул. Что касается Европы, то мы видим, как католичество сдало свою христианскую основу, капитулировало… Лет десять назад я был во Франции, когда страна праздновала 1500-летие Крещения. Приехал Папа Римский, и были антиклерикальные демонстрации, повсюду висели кощунственные плакаты, лозунги. Многие французы демонстративно отказывались от крещения на паперти храма. За полчаса до прибытия Папы Римского были звонки о минировании соборов, так что понтифик не допускался до богослужения. То есть творилось просто безобразие! Несмотря на долгую и противоречивую историю взаимоотношений православия и католичества, сердце мое лежало исключительно в поддержку католиков Франции. Мы наблюдаем чудовищные процессы в Испании, Италии - странах исконно католических. Видим, как сдаются позиции относительно фундаментальных, доктринальных принципов христианства во всем мире. Что касается России, то в настоящее время мы можем наблюдать период небывалого возрождения христианского сознания. То, что я говорю о России, отчасти относится и к Грузии. В последние два десятилетия люди в России осознают себя православными. Практически две трети населения называют себя христианами и православными. Это не значит, что все они воцерковленные, церковные люди. Тем не менее, социологи утверждают, что в той или иной, в большей или меньшей степени, так или иначе 18-20 процентов населения участвует в церковных таинствах. Пусть это бывает очень редко, но процесс воцерковления происходит. Собственно церковных людей, которые по воскресеньям обязательно ходят в храм и участвуют в церковных таинствах, очень мало – около пяти-шести процентов. Написано несколько фундаментальных исследований о том, что такое воцерковление. Социолог Валентина Чеснокова занималась этой проблематикой более десяти лет и разработала целую систему. Существует пять степеней, по которым она распределила опрашиваемых людей… Конечно, людей, находящихся около церковной ограды, огромное количество – во много раз больше, чем внутри церкви. Но если посмотреть на ту же самую статистику, то мы убедимся в очень интересных вещах. В Российской Федерации всего лишь 16 тысяч священников. Для огромной страны это очень мало. К примеру, пожарных, водителей троллейбусов и т.д. намного больше. Зарегистрированных, получивших лицензию колдунов, целителей, экстрасенсов в десять раз больше! А священников не просто очень мало, они к тому же весьма странно распределены в Российской Федерации – к примеру, в Москве с официальной численностью ее населения в 12 миллионов человек всего тысяча священников. Это ничтожно мало даже в сравнении с другими регионами России. Причина – в существовавшей традиции истребления христианского сознания, сословия священнослужителей, отсутствия институтов внутри церкви – их нужно было восстанавливать с нуля. Образование, культура, издательские процессы, миссионерская деятельность, катехизаторская деятельность, взаимоотношения церкви и общества – все нужно было начинать с чистого листа. Традиции были утрачены. Это в первую очередь. Во вторую очередь – создание совершенно искривленного по своей сути образа церкви, христианства и православия в массовом сознании. В этом виновата и творческая интеллигенция, имеющая мнение обо всем, даже о том, чего она не знает. Невежество меня поражает! Даже в среде людей образованных. Ведь понимание христианства это есть религиозный опыт. Если его нет, то со стороны всегда будет создаваться искривленный образ. В 90-е годы в СМИ происходило обдуманное противодействие религиозному возрождению, развернулась серия информационных войн со стороны людей, воспитанных на почве атеизма. Эти войны имели самые разные формы. Подобное было и со стороны либерального сообщества, не приемлющего религиозное сознание. И даже из-за рубежа. Потому что религиозное возрождение объединяет народ, скрепляет нацию. Кому-то это было невыгодно. Одной из причин невозможности противостоять этой агрессивной и воинствующей экспансии было то, что церковь находилась в информационной блокаде. Нельзя было ответить!.. Я пришел в церковь из среды литературы, журналистики. Работал в журнале «Огонек», заведовал отделом. Был главным редактором журнала, воскресного приложения «Московских новостей». Очень хорошо знаю эту кухню. Став священником, я изнутри понимал все механизмы масс-медиа. К началу 2000 года революцию произвел Интернет, разрушивший информационную блокаду. Создалось небывалое количество православных сайтов – 3 тысячи! Мы, конечно, продавили эту блокаду. Уже невозможно было безнаказанно клеветать, потому что немедленно шло разоблачение. Начиная с 2000 года, религиозная тематика во многих средствах массовой информации стала освещаться и профессионально, и объективно. Ситуация сегодня изменилась. Поначалу шли стихийные процессы, а сейчас происходит их регулирование, особенно с приходом патриарха Кирилла, человека системного, чрезвычайно умного, понимающего многие процессы, умеющего обобщать, синтезировать, создавать стратегии. И это совершенно не случайно: время избрало именно такого человека – он отвечает запросам дня. Как отвечал запросам времени прежний патриарх, сыгравший выдающуюся роль в процессах возрождения христианства в России. - Что вы скажете о христианстве как о части русской идентичности? - Этот момент очень важен, обычно так и объясняют процессы возрождения. Действительно, если я русский, значит православный. Я встречал многих людей, которые говорили: как мой дед, прадед ходили в церковь, так и я должен быть православным. Этот момент русской идентичности, безусловно, есть. Но христианство как часть русской идентичности есть положительная и не всегда положительная вещь. Потому что некоторые люди самоуспокаиваются, считают, что этого вполне достаточно: ничего не понимать, ничего не знать, не иметь никаких представлений о православной культуре, но считать себя православными и на этом самоуспокоиться. Такова огромная часть людей! Меня пугает именно самоуспокоение. Потому что невежество невежеству рознь. Одно дело: «Я невежественный человек, но я хочу что-то узнать!» И совсем другое: «Я невежественный человек, который утверждает свое невежество как норму». Поэтому я считаю, что христианство как часть русской идентичности это очень хорошо и одновременно очень плохо. Смотря как посмотреть. Православие в своих высших проявлениях стирает многие, даже национальные черты. Когда человек получает небесное гражданство, насколько важно, что у него записано в паспорте? Это важно в земной жизни. А что перед смертью? В своей замечательной статье «Искусство при свете совести» Марина Цветаева размышляет о месте и значении поэта в жизни. Что такое собственно поэт? Его к смертному одру человек не позовет. Он позовет священника или врача. Поэтому поэты должны знать свое место. То же самое и здесь. Для небесного царства нет ни эллина, ни иудея, ни раба, ни господина, ни даже мужского и женского пола. И что тут говорить о национальной идентичности? Нужно просто понимать контекст. Хотя, безусловно, и нацию, и положение в государстве церковь осознает. Это должен осознавать христианин - быть патриотом своей страны и защищать свою родину на земном уровне – уровне времени, эта идентичность на определенном этапе духовного возрождения очень важна. Но в высшем смысле – нет, даже этого не нужно. Любой священнослужитель это понимает и знает. Мы видим, какое количество мусульман, иудеев переходят в православие и становятся христианами. Крестятся те, у кого родители были мусульманами или, по крайней мере, из этой культуры. И тут стираются какие-то грани. Московский патриархат простирает свой защитный покров над православными людьми из семнадцати стран. И это не только русские, но и украинцы, белорусы и т.д., у которых своя идентичность. Огромная часть православных людей живет в Европе и вообще не знает русского языка. В русской православной традиции есть святой Николай Японский, он был миссионером в Японии в XIX веке и создал там православную общину, у него было более 10 священников. И вот началась русско-японская война 1904-1905 годов. Мы же молимся о властях и воинстве той страны, в которой живем. И вот этот епископ молился за японского императора, который воевал против России. А в России его коллеги молились за Николая II… И никакого противоречия! Мы ведь не молимся за то, чтобы один император убил большое количество людей. Речь идет о мирном сосуществовании. И Христос призывают молиться даже за врагов. Это говорит о том, что земные границы и различения не похожи на те границы и различения, которые есть в религиозном, христианском сознании. - Может ли безусловная преданность христианской истине совмещаться с мировоззренческим плюрализмом, с серьезным отношением к чужим истинам? - Это очень важный для современной жизни вопрос. Я не знаю, как в словаре грузинского языка. В словаре же русского языка до советской власти слово «истина» имело единственное число. Многих истин быть не могло, потому что для христианского сознания истина одна, и она абсолютна, неотносительна. В Евангелии Христос говорит: я есть путь, истина и жизнь. Для нас понимание истины и есть понимание Христа. И во времена Крещения священник читает такую молитву: благословенен Бог, который хочет для всех людей, чтобы они получили спасение, пришли к истине. То есть для нас спасение есть познание истины. Спасение – это значит жить ради Христа, вместе с Христом и воздавать ему то должное, что мы воздаем истине вообще. Так что многих истин для христианского сознания не существует. Мы можем быть плюралистами в современном понимании только в смысле своего человеколюбия и терпимости. Но это не означает, что мы готовы на какие-то компромиссы, связанные с изменением этой истины или изменой этой истине. Ни в коем случае! «Будь верен в малом!» - говорит Христос. В самом малом надо быть верным – не поступаться ничем! Но мы обязаны проявлять любовь и снисхождение даже к врагам, не говоря уже о людях, искренне заблуждающихся, поклоняющихся иной истине, или атеистах. И все же у Христа никакого уравнительного представления о справедливости нет. Мы действуем так: «Если я дал взаймы пятьдесят, то отдай мне пятьдесят!» У Христа совершенно по-другому. Он готов все отдать и не требовать ничего назад. То есть представления о справедливости в земном понимании здесь нет… И нас призывают к этой жертвенности? Какая же жертвенность, если я отдаю пятьдесят и хочу получить столько же и иногда даже с процентами? Никакой жертвенности здесь нет! Жертвенность – когда я все отдаю и ничего не прошу взамен. Мы не должны поступаться этой истиной, мы знаем, где она, где спасение! Так что современное понимание плюрализма для религиозного сознания иногда бывает смешным, анекдотичным. А в худшем случае плюрализм порой обретает тоталитарный оскал, становится тоталитарным кошмаром. Возможно даже, что он приобретет черты более страшные, чем коммунистический террор. - Что вы можете сказать о терпимости Русской Православной Церкви к представителям других конфессий, других этнических групп, к неверующим? - Я не дипломат. Церковные дипломаты лучше могли бы ответить вам на этот вопрос, чем я. Представители церкви проявляют большую дипломатичность во взаимоотношениях с иными конфессиями и пытаются найти точки соприкосновения по многим вопросам, связанным с социальной функцией религиозных объединений, по гуманитарным и иным вопросам. Не нужно искать моменты, которые нас разделяют, нужно искать то, что объединяет. И поэтому и внутри христианских деноминаций, и внутри любых других религиозных групп пытаются найти точки соприкосновения… Такова официальная политика церкви. У нас нет никаких агрессивных высказываний, постановлений в отношении других религиозных групп. Мало того, Православная Церковь вступает в любые организации, связанные с объединительными процессами, помощи другим людям. Но я считаю, что мы мало общаемся. И все остается на уровне разговоров, конференций, а каких-то общих дел не вижу. Их слишком мало! - В недавней ситуации обострения российско-грузинских отношений только церкви не прерывали диалог. В какой мере православие может спасти наши народы и вывести их из тупика? И должны ли вообще христиане вмешиваться в политику? - Каждый христианин не может не вмешиваться в политику. Это не значит, что мы должны жить по законам этой политики, агрессии или преступного соглашательства, где два пишут, а три в уме. Но православная церковь поддерживает политические движения в государстве, любые объединительные процессы и никогда не поддержит процессы разъединительные. Я это наблюдаю и в Греции, и в Сербии, и в Румынии, и в Болгарии, и в Грузии, и в России. Никогда церковь не будет поддерживать любые процессы, которые разделяют людей. В этом великая положительная роль христианства. Она никогда не будет благословлять никакие крестовые походы, никакие вооруженные стычки. И мы всегда найдем общий язык с православными поместных церквей, потому что у нас единые взгляды на ситуацию. В этом смысле церковь не просто вмешивается в политику, а должна и обязана вмешиваться, используя всякого рода дипломатические ходы. Кроме того, мы уже говорили, что в вопросах нравственности секулярное и религиозное мышление – разные. От этого никуда не деться. У нас разные представления о нравственности. Но и в области канонического права законы церкви другие, чем законы государства. Если государства могут кроить границы, отвоевывать и завоевывать земли, проявлять агрессию, то для церкви это невозможно. Мы уважаем каноническую целостность любой поместной церкви. К российско-грузинской ситуации это имеет прямое, непосредственное отношение. - Примерно треть жителей нашей планеты считают себя христианами. Однако мир сегодня как никогда политически разделен и полон насилия. Значит ли это, что путь христианства, который указал Иисус, ошибочный? - По статистике в нашей стране 75-80 процентов христиан. Значит ли это, что они живут по христианским законам? Нет, конечно. Более того, даже о 5-8 процентах церковных людей я не могу сказать, что они живут по христианским законам. Да я и про себя такого не могу утверждать. Церковь – это собрание грешников. К ним обратился Христос с призывом: «Покайтесь! Ибо приблизилось царствие Божье!» Мы собрание грешников со своими страстями, еле-еле с ними справляемся. Все не так просто. Чем больше будет грешников, осознающих свою греховность, тем меньше будет фарисеев, признающих свое величие, диктующих другим свои законы и кичащихся святостью. Тем быстрее этот мир изменится к лучшему. Христианство - верный путь. Христос говорил так: «Крепись, малое стадо!» Во все времена стадо всегда будет малым. Потому что в борьбе между праведностью и греховностью грех всегда будет побеждать, ведь зло гораздо организованнее, чем добро. Кто-то даже сказал: в мире 90 процентов добра и 10 процентов – зла. Но эти 10 процентов так организовано, что подавляет остальные 90 процентов. Нам нужно учиться противостоять этому во всех уголках мира. Никто не сказал, что христианство – это комфортно. Комфорт и христианство – противоположные вещи. Наше тело стремится к комфорту, а душа терпит невзгоды. А наш ум должен это понимать и обуздывать тело для того, чтобы очистить душу. Вот такая программа действий! - Владимир Николаевич, когда вы в последний раз были в Грузии? - Шесть с половиной лет назад я читал в Тбилисском государственном университете имени И.Джавахишвили лекции, беседовал со многими иерархами, священнослужителями Грузинской Православной Церкви. Каждый год бывали вместе с женой в Грузии. Моя супруга, поэт и переводчик Олеся Николаева, переводила грузинских поэтов очень много. В издательстве «Мерани» даже вышла ее книга. У нас здесь всегда было очень много друзей, большинство уже умерло, многие разъехались, живут в Европе, в Москве. Среди них писатели, наши друзья. Мы дружим с поэтом Бесиком Харанаули, с его семьей, сыном, художником Леваном Харанаули, дочерью, известным византологом Анной Харанаули. Со многими дружим… В Москве я служу в храме, и среди наших прихожан большая группа грузин – людей самых разных профессий. И слава Богу! По отношению к ним никаких притеснений нет. Да и к русским, которые в Грузии живут, тоже отношение хорошее. К счастью, в этом смысле мир не изменился. Инна БЕЗИРГАНОВА Мое собственное состояние подсказывало мне "Русификатор для кс"правильный ответ. Зрелище, которое я увидел, мигом развеяло мои мечты о патриархальной идиллии. Когда крапчатая кобыла "Игры кик бутовский бродилки играть"и гнедой тронулись с этого места, они "Скачать музыка клубы"ехали спокойным шагом на протяжении нескольких "Скачать картинки мотоцикли"десятков ярдов, прежде чем поскакали галопом, направляясь к ловушке для диких лошадей. Эта записка вызовет "Бесплатные новые флеш игры"скандал, более неприятный, чем ссора с доном Мигуэлем Диасом. | |||||||
|
|||||||
