Тема духовных, культурных взаимоотношений Грузии и России когда-то была поистине благодарной и благодатной для любого пишущего, да и просто размышляющего человека. Порой кажется, что ныне она становится, к нашему отчаянию, предметом интереса бесстрашных и старомодных одиночек... «Арба перевернулась», - удрученно перефразируют классика грузинской литературы пессимисты. Оптимисты пытаются бодриться, но настоящее мало радует, будущее внушает закономерные опасения, и потому они предпочитают вглядываться в удивительное, неповторимое, яркое прошлое, искренне надеясь, что «связь времен» не распалась, и прекрасное прошлое надавит-таки на чашу весов истории, не даст им перекоситься и вынудит если и не обрести равновесие, то хотя бы балансировать на грани, отделяющей здравый смысл от глупости, благодарность от беспамятства, дружелюбие от подозрительности...
Когда мы, сотрудники «Русского клуба», по предложению друзей отправились в Кахетию, в Дедоплисцкаро – центр самого восточного района Грузии, нами владели смешанные чувства. Честно признаться, мы не предполагали, что будем чем-то поражены, и просто от души настроились на небольшое путешествие в один из самых замечательных районов нашей страны. Забегая вперед, замечу, что мы ошиблись. Поразиться пришлось. Да еще как... И хотя, как давно замечено, счастье – это не станция назначения, а способ путешествовать, в нашем счастливом путешествии самым важным оказалось именно место встречи, станция назначения – Дедоплисцкаро.
Та Кахетия, куда обычно заезжают туристы, прославлена и живописна. Она расположена в верховьях притоков Куры – Иори и Алазани. Красота Алазанской долины легендарна. «Конечно, после Тифлиса и Сангорского поля, такой цветущий уголок покажется раем в летнюю пору; но стоит лишь взобраться на вершины заиорских холмов, чтобы впечатление это совершенно изгладилось. Путник там увидит что-то чересчур поразительное, и если он будет тут впервые, то долго простоит, как вкопанный, пока не даст себе отчета в том, что видит; понять же сразу ему невозможно. Чудная Алазанская долина особенно грандиозна и захватывает дух размерами своих очертаний», - пишет в своих воспоминаниях К.А.Бороздин, в 1840-1850-х годах чиновник для поручений при губернаторе, а затем – окружной начальник в Мингрелии.
Туристу обязательно расскажут, что в Кахетии производят около 70 видов вина, и он с удовольствием выслушает названия кахетинских сел, которые пьянят еще до того, как пригубишь заветного напитка – Цинандали, Напареули, Киндзмараули, Гурджаани, Мукузани, Кварели, Саперави, Ахашени, Телиани, Тибаани... Путешественник заедет в Сигнахи и в Бодбе, где расположен монастырь, похоронена просветительница Грузии святая Нино и бьет чудотворный родник, осмотрит собор святого Георгия в Алаверди, крепость Греми, Телавскую крепость, монастырские комплексы Шуамта, развалины Икалтойской академии, в которой учился Шота Руставели, храм Квелацминда (Всех Святых) в Гурджаани, дом-музей и уникальные винные подвалы князей Чавчавадзе в Цинандали...
А мы, оставляя за спиной Алазанскую долину, двигались к Иорскому плоскогорью, где расположен город Дедоплисцкаро (до революции – Царские Колодцы, после 1917 и до 1991 года – Цители-Цкаро, Красные Колодцы, затем городу возвратили исконное название).
Это название – дословно «царицын источник» - связано с именем царицы Тамар. По преданию, ее слуги именно в этих местах обнаружили изумительную питьевую воду. Кстати, местные жители и по сей день используют именно эту воду.
Историко-краеведческие сведения об этом крае сохранились в трудах исследователей и путешественников, начиная с ХIХ века. Первым из них был выдающийся немецкий ученый-ориенталист Генрих-Юлиус Клапрот, опубликовавший в 1812 году в Германии книгу о своем путешествии по Кавказу, Грузии и, в частности, Кахетии. Есть сведения о пребывании здесь известного испанского военного деятеля Хуана Ван Галена, который, будучи изгнан из Испании королем Фердинандом VII, был принят на службу к генералу А.П.Ермолову майором в Нижегородский драгунский полк и пробыл на Кавказе 18 месяцев. Он оставил подробные записки, в которых имеются исторические и этнографические подробности, сведения об образе жизни кахетинцев и русских поселенцев.  Крупный немецкий натуралист-энтомолог Вильгельм Иегер, гостивший в Царских Колодцах у командира артиллерийской бригады графа Зенича, впоследствии опубликовал в Лейпциге книгу с описанием пережитого в Кахетии. В 1826 году немецкий ученый-энциклопедист Эдуард Эйхвальд исследовал воду Караагачского и Мирзаанского озер, обнаружил целебную силу местных грязей и указал месторождения нефти. В 1836 году по Кахетии путешествовал ботаник-дендролог, профессор Иенского университета Карл Генрих Кох. Царские Колодцы вдохновили на научные и художественные труды многих русских общественных деятелей – декабрист А.Якубович стал автором книги «Русское право на Кавказе», историк О.Корнилович в многочисленных письмах оставил интересные исторические подробности об этом крае, блестящий инженер-топограф Д.Искрицкий составил точные карты кахетинской местности, художники С.Васильковский и Г.Гагарин написали замечательные картины, донесшие до потомков внешний вид ныне разрушенных исторических памятников и портреты известных людей того времени, А.Бестужев-Марлинский воспел в своих стихотворениях красоты местной природы...
На протяжении веков Кахетия первой принимала на себя вражеские удары – ведь нападали, как правило, с востока. Она была ослаблена, разрушена. В 1803 году в Дедоплисцкаро располагались два батальона кабардино-балкарского мушкетерского полка, но в начале XIX века (после трактата 1783 года и присоединения Грузии к России в 1801 году) эти места начали возрождаться, поскольку именно здесь стал на длительный постой Нижегородский драгунский полк. 9 апреля 1809 года полк был назначен в число войск, занимавших Грузию, прибыл в Тифлис, затем принял участие в военных действиях против персов и лезгин и нескольких военных походах на территории Грузии, а в 1813 году расположился в Кахетии. Дедоплисцкаро (именно как населенный пункт) был основан драгунами, получив название Царские Колодцы – как видим, название было сохранено в точности, лишь переведено на русский язык. Первые поселения в Царских Колодцах возникали вокруг источников с замечательной питьевой водой. Ими стали Мазовка, Поселение, Царский колодец, Драгунский колодец, Юрицинский полк, Драгунский полк, Слободка и Источник Тамары.   
Штаб-квартира полка располагалась в большом и благоустроенном селении Караагач, откуда, согласно полковым традициям, драгуны ездили в гости к грузинским князьям на празднества, домашние спектакли, пикники и охоту с борзыми.
Нижегородский драгунский полк, сформированный в 1701 году, просуществовал более 200 лет. Служить в нем было большой честью, ведь полк выполнял самые ответственные задания на территории империи, и не существовало такой воинской награды, которой не был бы удостоен офицер этого полка. Полк стал местом службы разжалованных и сосланных в «Южную Сибирь» декабристов – в нем служило около тридцати участников восстания на Сенатской площади.
До 1846 года полк находился в Кахетии и охранял Лезгинскую кордонную линию у самого подножья Кавказских гор по рекам Иори и Алазани. С 21 января 1821 года по 10 июня 1822 года командиром полка был полковник Александр Чавчавадзе.
Десятилетия постоя Нижегородского и ряда других полков в этих краях стали десятилетиями расцвета Царских Колодцев, и драгуны были не только героическими защитниками Кахетии и ее жителей, но и их друзьями, например, помогали местному населению в периоды сбора винограда – ртвели. Но рассказ будет не полон, если мы не упомянем, что отношения не всегда складывались гладко – случалось, что здешние русские, которые говорили только по-русски, попрекали местных жителей, что те разговаривали по-грузински и считали Грузию государством. «Зачем тебе твое государство? Что, русского не хватает?» - бывало, слышались и такие слова...  В интересной книге Петра Вайля «Карта родины» можно прочесть: «В кавказских заметках Дюма много интересных и точных наблюдений, много и отчаянной чепухи...  Но что-то очень важное он, не будучи глубоким аналитиком, а просто заинтересованным наблюдателем, понял и в российской политической философии: очень уж это бросалось и бросается в глаза... «Россия является неуправляемой стихией… В ее современных завоеваниях есть отголоски варварства скифов, гуннов и татар. Нельзя понять - тем более при современном уровне цивилизации и культуры - эту одновременную и равную потребность в захвате чужого и беспечность в сохранении и улучшении собственного…» Ничто лучше не иллюстрирует мысль о желании чужого и пренебрежении своим, чем то, что происходит на Кавказе. Осетино-ингушский конфликт, чеченские войны, российско-грузинские отношения… Границы здесь не столько государственные и административные, сколько установленные злобой, нетерпимостью, мстительностью, тупостью, алчностью. Границы смертельно непроходимы и в то же время цинично проницаемы. Дюма пишет о «современных завоеваниях», и эта «современность» перемещается из века в век, времени не подвластная».
Об этом и многом другом сотрудники «Русского клуба» говорили с замечательными дедоплисцкаройцами, которые встретили нас и стали нашими проводниками – депутатом местного Сакребуло Гелой Тетраули и главным специалистом культурной службы муниципалитета района, кавалером Ордена Чести Нелли Гобеджишвили – она более тридцати лет занимается вопросами культуры в родном районе. В ее рассказе звучали имена Пушкина, Лермонтова, Чавчавадзе, Одоевского, Якубовича, Бестужева, Бестужева-Марлинского, Мусина-Пушкина, и великая история словно бы аукалась, перекликалась с нами. А когда мы переступили порог дома, который принадлежал офицеру Нижегородского драгунского полка Григорию Ивановичу Нечволодову и выслушали рассказ о нем, частично вспоминая то, что знали сами, нам показалось – история оживает перед нами, и легкое дыхание светлого прошлого обдувает наши лица...
Дом Нечволодовых, построенный в 1823 году, остался стоять на своем месте и был сохранен в неприкосновенности усилиями наших дорогих хозяев – Н.Гобеджишвили и Г.Тетраули. Для защиты и укрепления дома были построены балюстрада, подпорки для стен, но сам дом уцелел полностью. Это именно те стены, в которых звучали великие голоса, это именно те предметы, которых они касались или которые видели. Во дворе стоят двухсотлетние деревья и колодец тех, давно минувших лет... В этом доме жил брат А.С.Пушкина Лев Сергеевич (предполагается, что, находясь в Грузии в 1829 году, поэт заезжал в Царские Колодцы проведать брата), в гостиной дома танцевал мазурку Лермонтов, частыми гостями были декабристы, приезжавшие к Нечволодовым из Караагача...  
Григорий Нечволодов служил у Суворова, переходил с ним через Альпы и Чертов мост. Окончил войну поручиком с брильянтовыми знаками святой Анны 2-й степени на шее – награда в этом чине в возрасте исключительная.  После участия в дуэли со смертельным исходом (чуть ли не с родным братом), Нечволодова лишили и чинов, и орденов, сослали на север, в Колу, из которого он бежал в Англию, где от бедности нанялся волонтером в английские войска, готовившиеся к отплытию в Индию. По просьбе посланника графа С.Воронцова император Александр помиловал Нечволодова, но ордена надо было заслужить вновь. Вскоре он вернул себе суворовские награды и получил новые и чин капитана. По страстной любви он женится на польской графине Тышкевич. Поскольку надменная родня была против брака с небогатым русским, Нечволодов с помощью друзей увез графиню из родового замка и обвенчался с ней в небольшой деревенской церквушке... Однажды за карточным столом майор Нечволодов (а игрок он был страстный) проиграл 17 тысяч казенных денег. Его опять разжаловали в рядовые и направили на Кавказ, в Нижегородский полк. Нечволодов служит блестяще, и сам генерал Алексей Петрович Ермолов просит о его полном прощении. Однако Нечволодова произвели только в прапорщики. Тогда Ермолов прикомандировал Григория Ивановича к казакам,  у которых было свое чинопроизводство, и через четыре года Нечволодов вернул себе чин майора и все награды. Детей у Нечволодовых не было, и они удочеряют сироту-черкешенку. По пути из станицы Белореченской в Дедоплисцкаро, куда надлежало вернуться Григорию Ивановичу, во Владикавказе внезапно умирает графиня Тышкевич. Нечволодов растит девочку один. Катенька становится всеобщей любимицей, «дочерью полка», и получает воспитание от блестяще образованных офицеров Нижегородского полка – Льва Пушкина, Бестужева, Искрицкого. В 1830 году взрослая Екатерина выходит замуж за Григория Ивановича. Именно благодаря Катеньке дом Нечволодовых и вошел в историю. Он стал литературным и музыкальным салоном, да и просто местом для дружеских встреч, где всегда было уютно, радостно и интересно. Катенькой были увлечены Г.Орбелиани, князья Чавчавадзе (в полку служили семеро из рода Чавчавадзе). Офицер Михаил Розенгейм (впоследствии – генерал-майор, известный поэт и публицист) писал: «Да, помню я ваш дом, радушьем знаменитый, Приют гонимых всех суровою судьбой, Для всех изгнанников приветливо открытый, С его прекрасною хозяйкой молодой!»
Пребывание здесь Лермонтова – подтвержденный факт. Одним из доказательств этого «Лермонтовская энциклопедия», например, считает картину Лермонтова «Развалины близ села Караагач в Кахетии», на которой изображен замок царицы Тамары, находящийся на полпути между Дедоплисцкаро и Караагачем. По предположению исследователей, Екатерина Григорьевна - один из прототипов Бэлы в «Герое нашего времени» и Тамары в «Демоне». Есть свидетели, которые видели книгу стихов Лермонтова с надписью «Екатерине Нечволодовой на память от Михаила Лермонтова», и это значит, что поэт и Екатерина Григорьевна встречались и позднее, поскольку «Стихотворения» Лермонтова были изданы в октябре 1840 года. Екатерина Григорьевна родила двух дочерей и сына и надолго пережила супруга. После трагической гибели Лермонтова каждый год в день его рождения Екатерина Нечволодова с детьми приезжала в Караагач, к памятнику поэту. Его установил на свои средства князь А.Г.Чавчавадзе, который служил в Нижегородском полку, хорошо знал и любил Лермонтова и хотел увековечить его память на кахетинской земле. То, что это не легенда и памятник Лермонтову в Караагаче действительно был установлен, свидетельствовал, как указывает «Лермонтовская энциклопедия», Важа Пшавела. (Кстати, Лермонтова и А.Чавчавадзе связывало давнее знакомство. Оно состоялось еще в Петербурге, в 1836 году через П.Н. Ахвердову. Рисунки поэта на черновиках поэмы «Сашка» изображают военного, чей красивый профиль удивительно напоминает портрет князя Чавчавадзе. Причем Лермонтов, видимо, встречался с ним в домашней обстановке – на одном из рисунков густой штриховкой показана отросшая щетина).
Дом Нечволодовых по-прежнему был открыт для офицеров полка и, отправляясь в поход, проходя мимо дома, военный оркестр всегда играл марш полка. Впоследствии это стало традицией и для других полков, стоявших в Царских Колодцах.
В 1887 году Екатерины Нечволодовой не стало. Офицеры провожали ее в последний путь маршем Нижегородского драгунского полка… На надгробной плите одной из могил на кладбище Дедоплисцкаро можно прочитать: «Екатерина Нечволодова, родилась в 1815, скончалась в 1887». Историк-кавказовед В.А.Потто писал о Екатерине Григорьевне: «Это был живой памятник той исторической эпохи, которая пронеслась у нее перед глазами, это живой архив, откуда историк мог бы почерпнуть драгоценнейшие сведения о многих событиях и лицах…»
Такова история этого небольшого дома в Дедоплисцкаро, в котором в советское время располагались то столовая, то детский сад, то ветеринарная клиника. Но в наши дни  он отвоеван и сохранен лишь потому, что является реальным, зримым свидетелем и носителем удивительных страниц истории Грузии и России. Закономерно, что сегодня он получил название Музея дружбы народов, в котором хранятся экспонаты (документы, фотографии, некоторые предметы быта), связанные с 19 веком, а также с периодами  гражданской войны, коллективизации, Великой Отечественной войны, советских лет.
Продолжив наше путешествие по Дедоплисцкаро и окрестностям, мы вскоре поняли, что следуем по маршруту Дюма, описанному им в «Кавказе»: Хорнабуджи – Ильинская Гора Ильи – Орлиное ущелье. «Мы выехали  (со станции Барабатлинской – Н.З.) чрезвычайно рано и хотели во что бы то ни стало добраться к вечеру до Царских Колодцев, - читаем в книге «Кавказ». - В моем альбоме было написано несколько слов рукой генерала Дондукова-Корсакова командиру Переяславского полка графу Толю. (Князь Дондуков-Корсаков командовал Нижегородским драгунским полком с 10 июня 1855 года по 25 октября 1858 года, когда из-за конфликта с генерал-адъютантом Н.И.Евдокимовым, незаслуженно оскорбившим одного из офицеров полка, испросил для себя увольнение от должности. – Н.З.) Большую часть дня мы катились по Усадайским степям, захватив даже уголок Кахетии, и наконец, в седьмом часу вечера достигли Царских Колодцев. Этот город недавно построен и походит скорее на военный лагерь... На повороте одной из гор замок неожиданно предстал перед нашими взорами. Он величественно возвышался на уединенном пике, господствующем над Алазанской долиной, имея горизонтом ту великолепную цепь Кавказских гор, вдоль которой мы ехали накануне. Мы находились выше его подножья, но вершина его возвышалась над нами. Невольно приходила мысль, что сквозь его проломы прошли не только эпохи, но и революция... В шести километрах от замка царицы Тамар возвышается другая гора, не менее оригинальная. Проезжая мимо горы перед закатом, мы заметили ее по прекрасной форме и великолепному освещению. Она называется «Ильинской горой». Часовня, часто посещаемая жителями, построена в небольшом гроте, вырытом в центре горы. Предание гласит, что в этом гроте Илья получал пищу, приносимую ему вороном, и что с вершин этой горы он вознесся на небо, оставив мантию своему ученику...»
Замок, о котором рассказывает великий француз – крепость Хорнабуджи, построенная две с половиной тысячи лет тому назад. Во второй половине 5 века – это город, который упоминается в «Картлис цховреба» («Житие Грузии»). По мнению некоторых ученых он был развитым городом уже в 3 веке. В 12 веке крепость  перестраивалась и укреплялась царицей Тамар и получила новое название – Тамар-Мепе. Разрушена монголами в 13 веке, позже восстановлена. В 1619 году захвачена шахом Аббасом I, чей летописец отмечал, что если бы крепость имела какой-нибудь другой источник воды, кроме дождей, захватить ее было бы невозможно. В 18 веке крепость была восстановлена Ираклием II. Сегодня это уникальный и один из древнейших исторических памятников Грузии.
Ильинская Гора, описанная Дюма, приковывает к себе внимание своей оригинальностью и красотой – у нее две вершины, Никорацихе и Илья, а сохранившийся большой крест, который видно издалека, воздвигнут на горе еще драгунами в конце 19 века. Но самое главное – это действительно священное, намоленное место, за многие века словно впитавшее в себя молитвы и мольбы, прославления и благодарности столь многих христиан, что, приближаясь к нему, попадаешь в сильное энергетическое поле и, кажется, сам чувствуешь собственное преображение. Когда именно был возведен храм на Ильинской горе, неизвестно. Предположительно – в промежутке от 6 до 9 века. Он встроен в саму гору, расположен высоко и добраться до него можно лишь пешком, одолев непростой подъем. Туда не подъедет мало верующий на собственном автомобиле, туда доберется лишь истинный христианин, ведомый верой, надеждой и любовью. В 30-х годах прошлого века большевики взорвали храм – уникальную наскальную базилику. Предполагалось, что здесь будет построен карьер по добыче известняка. Гору не дали взорвать местные жители, взявшие ее в оцепление. Правда, говорят, что во время взрыва кусок скалы попал в отдавшего варварский приказ, и взрывать снова никто не решился. Несколько лет назад по инициативе отца Николоза (Ломсадзе) и с благословения епископа Бодбийского Давида началось возрождение храма святого Ильи Пророка. Он был восстановлен вручную. Каждый кирпич поднимался на высоту 950 метров по живой людской цепи и передавался из рук в руки. Сегодня это первый рукотворный храм 21 века. Каждый год 2 августа, день святого Ильи – это всеобщий и особенный праздник для жителей Дедоплисцкаро. С самого раннего утра люди – местные жители и многочисленные паломники – отправляются к горе. Праздничный день проходит в молитвах и песнопениях, и к вечеру все основание Ильинской горы облеплено свечами...
В Дедоплисцкаро находится единственная на территории Грузии церковь Серафима Саровского, построенная в 19 веке на пожертвования графа Сеченова. Она расположена на территории села Джапаридзе, которое русские переселенцы называли Сеченовкой. После прихода большевиков ее закрыли и использовали для разных хозяйственных нужд. При невыясненных обстоятельствах сгорел деревянный купол церкви. Жители Дедоплисцкаро – люди неспокойные. Им удалось добиться помощи от неравнодушного к проблемам культуры мецената, и церковь начали восстанавливать. Заметим, что каждый камень, используемый для возрождения церкви, обрабатывается вручную. А с ее стен глядят на благое дело подлинные фрески, написанные в 19 веке, которые проступили в процессе реставрации из-под намалеванных в эпоху СССР синего неба и каких-то желтых звезд...
Мы вспоминали как вообще силен в Кахетии культурный дух, касается ли это памятников архитектуры (целый ряд уникальных храмов, внесенных в список Всемирного наследия ЮНЕСКО), памятников истории края, искусства, литературы (к примеру, Краеведческий музей Дедоплисцкаро, Дом-музей Нико Пиросмани в Мирзаани, усадьба Чавчавадзе в Цинандали) или памятников природы (Национальный парк Вашловани и Орлиное ущелье, в частности). В самом Дедоплис цкаройском районе насчитывается около 30 ценных исторических памятников, к которым, при скромной государственной помощи, относятся бережно и бережливо.
Пожалуй, наше небольшое путешествие может стать в некоторой степени уроком – не столько истории, сколько патриотизма и подвижничества, энтузиазма и бескорыстия. Но справедливо ли во всем полагаться только на бессеребренников – тружеников культуры? Конечно, нет.
В Дедоплисцкаро мы убедились, что поток времени и в самом деле непрерывен, и прошлое плавно перетекает в настоящее, словно становясь этим самым настоящим. Но сила духовности находит свое воплощение не только в страницах прошлого, но и в реальных делах дня сегодняшнего – делах плодотворных, с прицелом на будущее. Например, стоя у подножия Ильинской горы, мы рассматривали свежие посадки деревьев – длинные ряды саженцев хвойных. Оказалось, благородным делом занимается наш добрый друг, который и предложил нам приехать в Дедоплисцкаро, – Георгий Колбин, заместитель руководителя проекта «Реабилитация деградированных ландшафтов Грузии». Несмотря на несколько устрашающее название, проект, осуществляемый немецким Обществом технического сотрудничества GTZ, рационален и эстетичен – создание ветрозащитных полос и лесных массивов. В Дедоплисцкаро уже высажено 34 гектара подобных полос. Мы смотрим на саженцы, наши дети будут любоваться лесами...
Мы возвращались в Тбилиси с редким и счастливым чувством – предвкушением светлых воспоминаний. Невольно вспоминались слова из упомянутой книги П.Вайля: «Я уезжал через Гомборский перевал. Высота подбиралась к двум тысячам. Свежело. Качался желто-красный сентябрьский лес - клен, бук, шиповник. Кто это сказал, не помню: «Вся Грузия — песня: мотив благороден, слова строги и очень грустны...»
Для нас было очевидно, что этот день, проведенный в Дедоплисцкаро, не забудется. Не иссякает источник, не кончается любовь, жизнь продолжается.

Нина ЗАРДАЛИШВИЛИ
Фото Александра СВАТИКОВА