click spy software click to see more free spy phone tracking tracking for nokia imei

Цитатa

Стоит только поверить, что вы можете – и вы уже на полпути к цели.  Теодор Рузвельт


«Дожди» и «ветры» тбилисского «Подарка»

 

Пятнадцатый по счету Тбилисский международный фестиваль искусств имени Михаила Туманишвили «GIFT» («Подарок»), учрежденный в 1997 году, прошедший через многие испытания, но неизменно сохраняющий свой высокий уровень, позволил вновь оценить неисчерпаемые возможности и многообразие творчества, увидеть лучшие образцы современного театра, изобразительного искусства, хореографии.
Открыла фестиваль королева фламенко Эва Эрбабуэна, страстная пропагандистка всех существующих его стилей – от «солеа» до «танго», взорвавшая огненными эмоциями зал Тбилисского театра оперы и балета имени З.Палиашвили. «Балет Фламенко Эвы Эрбабуэна» перенес исконно камерный танец на большую сцену. В спектакле «Дождь» кипят нешуточные испанские страсти. Надрывный плач гитары, разрывающее душу пение, бешеное отбивание ритма каблуками – сапатеадо. Аж дух захватывает!
Фламенко задало тон всему фестивалю «GIFT».
Вечный зов свободы
Тбилиси вновь посетили вахтанговцы и показали спектакль своего художественного руководителя, одного из лучших режиссеров современности Римаса Туминаса «Ветер шумит в тополях» Ф. Сиблейраса, с фантастическим актерским трио: Владимир Симонов, Владимир Вдовиченков и Михаил Суханов. С беспощадным реализмом и художественной правдой, но при этом очень тонко, филигранно, с чувством юмора они разыгрывают человеческую трагедию: жизнь и смерть, старость и ожидание неотвратимого конца, экзистенциальное одиночество и отчаянный вызов неизбежности, стоическое приятие мира таким, каков он есть, и ожесточенный бунт против судьбы. Отрицание смерти и вечное стремление к мечте...
Тщательно продуманная геометрия мизансцен. Скупой язык сценографии Адомаса Яцовскиса. Посередине – длинный темный ящик, рождающий сложные, неприятные ассоциации. Слева – пюпитры с нотами, словно в ожидании музыкантов, которым предстоит исполнить «Реквием»... Высокая классическая музыка сменяется монотонно-тревожным звучанием, затем – нежной и сентиментальной мелодией (композитор Фаустас Латенас). Трое очень пожилых людей (абсурдность и пикантность ситуации в том, что все они – ветераны еще Первой мировой войны, в той или иной степени пострадавшие от нее) в бесконечных разговорах, воспоминаниях и перепалках коротают закатные дни своей жизни в Доме для военных ветеранов – герои называют его богадельней. В атмосфере «висит» ожидание и страх близкой смерти. Но это естественное состояние по-разному проявляется и переживается персонажами – в зависимости от психотипа личности.
Чопорный, консервативный Рене – Владимир Симонов – уже четверть века обитает в Доме, и его, кажется, все устраивает в сложившемся укладе жизни: во всяком случае, он чувствует себя в окружающей среде вполне комфортно. Совсем иначе ощущает себя «новичок» Густав – Владимир Вдовиченков. По мнению Густава, самый большой недостаток его товарища по несчастью Рене – «в том, что он доволен». В отличие от него герой Вдовиченкова не просто «не доволен» своим прозябанием в богадельне – он крайне агрессивно настроен, не собирается мириться со своей новой реальностью и бросает вызов немощи, одиночеству, серости будней, самой смерти. Он не хочет влачить жалкое существование в ожидании конца. Правда, выражается протест этого безумного поэта в довольно эксцентричной форме. Достаточно сказать, что его самый близкий друг – неодушевленное существо: огромная скульптура собаки... С ней он не хочет расстаться, даже задумывая побег из «заточения». Фернан – Максим Суханов – третий психотип. Этот обаятельный, нежный человек, время от времени впадающий в короткое беспамятство (ясно, что в конце концов он просто не выйдет из этого состояния, что и происходит в финале), отнюдь не соглашатель, как Рене, но и не готов к яростному бунту, как Густав. Фернан мягок, уступчив, иногда в нем проявляется что-то инфантильное, детское... Он может выбежать на сцену в балетной пачке и с шариком в руке, веселый и жизнерадостный. Этот человек настолько оторвался от реальности, что даже не читает писем от родных – переписку с ними ведет, как это ни парадоксально, Густав. Но порой Фернана охватывает настоящий ужас перед грядущей неизбежностью, особенно когда он приходит к абсурдному выводу, что в доме престарелых не содержатся люди, отмечающие день рождения в один и тот же день. А значит, при появлении нового лица, родившегося с Фернаном в один и тот же день, у последнего появляется серьезный «конкурент». Кому из них еще разрешается пожить, а кому пора отправляться в мир иной, решает безжалостная сестра Мадлен...
Спасение для обреченной (как, впрочем, все мы, смертные) троицы – там, где «ветер шумит в тополях». То есть, там, где мечта, свобода, потерянный рай, где существует механизм вечного движения, а значит, смерти – нет. Даже если это только иллюзии. В чем-то эта тема перекликается с культовым романом Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки».
Спектакль пронизан высокой, пронзительной печалью – как все постановки Римаса Туминаса («Дядя Ваня», «Евгений Онегин», «Маскарад», «Мадагаскар»). В то же время в нем много юмора, и зрители на протяжении всего спектакля смеются – словно речь идет вовсе не о грустных вещах. Римас Туминас относится к своим персонажам с нежной иронией.
К режиссеру – вопросы после спектакля:

– Герои вашего спектакля стоят на пороге вечности. Смерть не просто как горизонт маячит где-то впереди, она совсем близко, рядом...
– Нет, это спектакль больше про свободу. Какой бы сюжет ни был. Это – о вечном зове свободы. И еще – о мечте. Только старики могут так мечтать, а молодые только планируют. Да, в молодости – не мечты, а только планы, планы, планы... А старикам можно помечтать. В преклонном возрасте это прекрасный дар – способность мечтать, даже о невозможном. Мелькают всякие литературные реминисценции. Но только в сторону абсурдистской драматургии, потому что Сиблейрас – продолжатель Сэмюэля Беккета...

– Вы часто ставите русскую классику. И как бы смотрите в этот мир – мир ее героев – глазами человека иной культуры, извне. А вот в литовском «Мадагаскаре», показанном в Тбилиси в прошлом году, вы находитесь «внутри» поставленной в спектакле проблемы самоидентификации литовского народа. Для вас здесь существует принципиальная разница? Ведь, будучи «вне», ты часто замечаешь то, что не дано увидеть «изнутри» той или иной культуры.
– Да, это есть, это верно. К примеру, поляки так хорошо знают и любят своего поэта Адама Мицкевича, что им трудно поставить его по-новому. А русские так обожают Чехова, что у них это либо белый цвет, либо растянутый рассказ, и нежный, и длинный, и скучный. Скучно на этом свете, господа... Мы буквально это и видим на сцене. Да, нам, нерусским, в данном случае легче... Наверное, если бы русские интерпретировали что-то литовское или грузинское и взглянули на это со стороны, то тоже приоткрыли бы нечто такое, чего литовцы и грузины не увидели и не почувствовали. Через дистанцию всегда лучше видишь. Надо быть где-то на горе и наблюдать эту жизнь сверху. Как на войне. Не быть в центре битвы, а смотреть со стороны, чтобы потом можно было это описать и оценить. Это не значит, что ты отступил от бегущей жизни, ее проблем. Но немного отстраниться нужно, тогда ты лучше видишь, понимаешь и в итоге легче находишь выход, как жить дальше.
В спектакле «Мадагаскар» действительно затронута тема, кровно касающаяся литовского народа. Но только благодаря автору, той истории, которую предложил, придумал драматург Марюс Ивашкявичюс – сплел интересные тексты, только через его судьбу. Это вечная тема: поиск земли обетованной, эмиграция, желание начать жизнь заново. Хочется, хочется заново жить, но нельзя, не получается! И поскольку это вечная тема, то она заслуживает иронии, самоиронии. Но ни в коем случае не сарказма, не злости, не мести. Это чувство временное. Нужно гладить, любить эти судьбы, проводить их в небытие, благословляя и благодаря за мечты. Они мечтали, но у них не вышло. Может, у нас получится? Но я знаю, что и у нас не выйдет. Как и у моих родителей, которые мечтали жить лучше и счастливее, надеялись, что лучше будут жить их дети. Сейчас я думаю, что и у нас не вышло, но связываю свою надежду с внуками. Такая жизнь, конечно, заслуживает любви, но с большой долей иронии...

– Но в вашем спектакле «Дяде Ваня» все-таки безнадежность полная...
– Не согласен с вами. Я вспомнил бы слова Константина Циолковского, у которого погиб сын Игнатий. Ученый вернулся из Москвы в Калугу вскоре после похорон и продолжил свои эксперименты. Жена ворвалась к Циолковскому и обвинила в том, что после случившегося он продолжает заниматься наукой... Циолковский на это ответил так: «Нет, я сына не похоронил, я его отправил в вечное путешествие по Вселенной!» Я тоже отправил чеховского дядю Ваню в вечное путешествие. В этом спектакле космическое ощущение остается. Так что я не уничтожил надежду, а отправил героя в путешествие...

«Это не Гоголь!»
Тбилисский театр в последние годы особенно успешно осваивает наследие Николая Васильевича Гоголя – причем как на русской, так и на грузинской сценах. Грибоедовцы с успехом сыграли практически все его пьесы («Женитьба», «Ревизор», «Игроки»), в театре имени Марджанишвили были не менее успешно поставлены «Ревизор» и «Записки сумасшедшего», те же «Записки» идут в «Глобусе», у Сандро Мревлишвили... Фестиваль показал сразу двух Гоголей, что вполне в духе нашего времени, тяготеющего к разгадке тайны писателя.
Философия Николая Васильевича, с его «скорбно-критическим отношением к миру и одновременно фантастическим и религиозным чаянием его преображения», заинтересовала режиссера Георгия Сихарулидзе. Правда, на сцене Кутаисского драматического театра имени Л. Месхишвили эта идея была выражена чрезмерно усложненным языком символов и образов.
Удивил и Гоголь в интерпретации совсем еще молодых артистов мастерской Евгения Каменьковича и Дмитрия Крымова московского ГИТИСа, показавших дерзкую версию «Игроков». «Это не Гоголь!» – воскликнул зритель из зала, как бы выразивший мнение негативно настроенной части публики, но оказавшийся «подсадкой». Со сцены его тут же послали... подальше и продолжили театральное хулиганство (в хорошем смысле этого слова). Право, осовремененный Николай Васильевич (профиль Гоголя изобразили на экране, после чего писателю был сделан ирокез – прическа, популярная в субкультуре панков), освоенный через панковскую культуру – по сути, протестную, мог смутить кого угодно. Ведь вместо вполне себе безобидных гоголевских плутов на сцене лицедействовали настоящие отморозки, беспредельщики, наркоманы, готовые пойти на все, вплоть до убийства, ради достижения своей цели. В спектакле почти не звучат знакомые тексты из гоголевской пьесы, нынешние игроки пикируются – борются между собой за интеллектуальное лидерство не с помощью игральных карт, но на словесном уровне: с помощью поговорок, пословиц, каламбуров, шуточек на грани фола. А вместо знаменитой и универсальной шулерской колоды, которую Ихарев называет Аделаидой Ивановной, герой этого спектакля берет в руки более весомый аргумент: огромную биту. С ее помощью он с особой жестокостью расправляется с опытным аферистом Гловом – в финале так же безжалостно забивают самого Ихарева. Происходящее в спектакле режиссера-постановщика Александра Кузнецова напоминает то театральный капустник со всякого рода приколами и розыгрышами, то современный криминальный сериал с его культом насилия. И смешно, и страшно. А поставлено и сыграно – блестяще!

«Демон. Вид сверху»
С особым нетерпением ждали очередного спектакля Дмитрия Крымова – постоянного участника фестиваля «GIFT». Каждая работа этого талантливого режиссера-художника, наделенного невероятной фантазией (благодаря «Подарку» тбилисцы увидели уже шесть спектаклей Лаборатории Дмитрия Крымова), – уникальный в своем роде сценический опыт, еще один шаг в освоении бесконечного театрального пространства. Всегда нечто неожиданное, не повторяющее прежние его эксперименты...
В этот раз тбилисцы оказались в интерьере Караван-сарая (Карвасла) и стали свидетелями грандиозного по художественному размаху представления «Демон. Вид сверху», родившегося, по словам Дмитрия Крымова, из мечты о полете. Образно говоря, «с высоты птичьего полета» зрители наблюдали волшебные превращения Театра Художника. С помощью красок, ножниц, бумаги и различных предметов актеры-художники Дмитрия Крымова творили чудеса, мир образов и символов. Проносились над планетой, сушей и океанами, вместе с Демоном, «летающим над грешной землей», и «Влюбленными» Марка Шагала. Изображали библейскую историю изгнания из рая Адама и Евы. Сжигали второй том «Мертвых душ» Николая Гоголя. Посещали Ясную Поляну Льва Толстого – старика с длиннющей, как у Дядьки Черномора, бородой, оставившего свое имение и отправившегося в неизвестность, навстречу смерти. Рассказывали историю девочки, родившейся из снежного кома, будто из яйца, и ее вознесшихся родителей. Воссоздавали эстетику Сергея Параджанова и в ней – историю лермонтовских Демона и Тамары. В какой-то момент они запоют арии из оперы Антона Рубинштейна – когда супервыразительный визуальный контекст оказывается недостаточным, чтобы выразить томление лермонтовской героини и одиночество печального «духа изгнанья». Все время, пока шло представление, «под куполом» Караван-сарая висел Демон, развернув над сценой черные крылья...
Каждый эпизод спектакля вызывал возгласы зрительского восхищения. Потрясла сцена жертвоприношения. Невинный агнец с трепещущим сердцем в ожидании заклания... и капли алой крови на ослепительно белом фоне после того, как жертва принесена. Грузинское застолье. Лермонтов в чохе. «Мравалжамиер». Загадка ошеломляющего художественного воздействия при использовании самых простых, на первый взгляд, средств выразительности. Причем все происходит на глазах у зрителей – никаких тайн нет, весь творческий процесс открыт и доступен каждому, и публика, замерев, наблюдает, как из ничего рождается нечто.
Персонажи Крымова то распластаны на белом «холсте» – круге сцены, точно нарисованы на нем, то словно оживают, отделяются от «полотна» и обретают объем. Это гармоничное соединение театра и изобразительного искусства в столь чистом, идеальном воплощении тбилисцы увидели, пожалуй, впервые.

«В фокусе – Италия»
Так называлась программа, презентованная посольством этой страны. Спектакль «Италия десятые годы – Италия сегодня» по пьесе драматурга Эдуардо Эрба (Atir Teatro Ringhiera) в постановке молодого режиссера Серены Синигалья – социальная комедия. В ней рассказаны истории шести итальянских женщин, принадлежащих к разным слоям общества, и одной албанской сиделки. Все они посещают танцевальный класс – с урока хореографии и начинается спектакль, отражающий проблемы обычных граждан, ставших жертвами финансового кризиса. Оформление сцены является одним из ключевых моментов спектакля: сверху – понятно, что с прохудившегося потолка – льются бесконечные потоки воды, под которыми стоят ведра... Позднее эти ведра, наполненные водой, будут использованы в сцене кораблекрушения, в результате которого погибнет обанкротившийся бизнесмен – муж одной из героинь спектакля. Избалованной красавицы, от которой бедолага долгое время скрывал истинное положение вещей. В трудные времена выживают наиболее приспособленные, легко адаптирующиеся люди – в спектакле это албанка, которая кормит всю свою родню, оставшуюся на родине.
Немного смутила зрителей довольно смелая постельная сцена. Все-таки мы пока не привыкли к столь откровенному эротизму на театральных подмостках. Впрочем, эта забавная и органично поставленная и сыгранная сценка вполне вписывалась в стилистику спектакля и не была лишена юмора.
Обнаженное тело – вовсе не исключительный, а вполне обычный момент в западной культуре. Глубокая, эмоциональная, профессионально великолепно оснащенная актриса Марианелла Гранелли в постановке Кармелло Рифичи «Медея-материал» Г.Мюллера (компания Prohima Res, Милан) общается со зрителями обнаженной. Эта нагота – обнаженность беспредельных страданий героини древнегреческого мифа Медеи – в спектакле нашей современницы, ее надрывная исповедальность, предельная степень выражения боли, крик души экспрессиониста Эдварда Мунка. Вместо одежды – лохмотья искореженной души. Медея не то что без одежды, – она, по сути, без кожи. И она – разная. То эффектная стриптизерша в светлом парике, исполняющая неистовый вакхический танец. То измученная женщина с бледным лицом и воспаленным взглядом, сидящая за кухонным столом. В зале – мы. А на экране – то предавший ее мужчина, то публика. Внимающая и аплодирующая. В какой-то момент обезумевшая Медея открывает огонь по зрителям на экране. Некоторые падают замертво, другие в ужасе разбегаются... Шотландский театральный критик Джойс Макмиллан – гость фестиваля – назвала спектакль «Медея-материал» «стандартом высокого формата».
Фестиваль «GIFT» однажды уже представлял «Медею-материал» – в постановке Анатолия Васильева и в исполнении французской актрисы Валери Древиль. Ту постановку, без сомнения, так же можно было отнести к стандартам самого высокого формата.
В рамках программы «В фокусе – Италия» был подготовлен и совместный проект – комедия положений на остросоциальные темы под названием «Нам не платят? Мы не заплатим!». Спектакль, смешно и динамично поставленный итальянским режиссером, продюсером, директором Флорентийского фестиваля Микеле Панелла и лихо разыгранный обаятельными и наделенными чувством юмора актерами театра имени М.Туманишвили, стал данью памяти недавно ушедшего драматурга Дарио Фо – автора гротескно-сатирических пьес, насыщенных черным юмором, актуальными аллюзиями и построенных на актерской импровизации в традициях комедии дель арте. Порадовали глаз и удовлетворили эстетическое чувство красочная сценография и такие же костюмы, соответствующие праздничному настроению постановки. Хотя сам сюжет отнюдь не веселый: отчаявшиеся домохозяйки, едва сводящие концы с концами, решаются ради выживания на крайние меры, вплоть до воровства...
В рамках проекта «В фокусе – Италия» прошел показ документального фильма «Прекрасная женщина в кинотеатрах», состоялась дискуссия с автором картины Чечилией Цопелетто.

«Murmel! Murmel!»
Невероятное, причудливое, абсурдистское шоу привезли немцы (Volksbuhne, Берлинский народный театр). В его основе – музыкально-пластическое обыгрывание одного-единственного слова – «murmel». Этим словом – в переводе с немецкого оно означает «мрамор» – названа как скандальная пьеса эпатажника Дитера Рота, состоящая из одного слова (сам текст, тем не менее, занимает 178 страниц!), так и постановка продвинутого режиссера Херберта Фритша, дерзко играющего театральными формами, трюками, гипертрофированными образами.
Слово «murmel» приобретает какую-то странную, магическую власть над персонажами-масками – всех словно охватывает паранойя. «Murmel» завязло в сознании и прилипло к языку, вошло в их плоть и кровь. Герои произносят его то весело, то нежно, то обреченно-растерянно, то наступательно, то призывно. В постоянном движении, в самых невероятных позах, в пантомиме, в клоунаде, в танце, в пении... Под аккомпанемент ксилофона (изумительная музыка Инго Гюнтера). Вместе с актерами со словом активно взаимодействует декорация – потрясающая сценография (Херберт Фритш) и свет (Торстен Кениг)! Разноцветные ширмы постоянно меняют положение – то сужают, то расширяют пространство, то смещают его влево или вправо. Эта игра не только веселит публику, но и создает странное ощущение тревоги и страха. А персонажи-куклы с толстым слоем грима на лицах кажутся смешными, нелепыми человечками, уязвимыми и беспомощными. Но очень трогательными.
В жанре моно в сопровождении нежной мандолины – прозвучала музыка Стивена Мея – выступила американка Либи Скала в спектакле Джениса Л. Голдберга «Феличита». В своем искреннем монологе актриса от лица Лизи поделилась со зрителями светлыми, позитивными эмоциями, опытом действенной любви к ближнему, делающей окружающий мир чуть радостнее и совершеннее.

Живой театр
На фестиваль приехала одна из лучших театральных критиков, политический обозреватель из Шотландии Джойс Макмиллан. Во время встречи с грузинскими критиками она поведала о том, как пришла в театр, осознав, что именно на сценических подмостках идет интересный, живой процесс. «Если существует что-нибудь живое, оно – в театре. Мне нужна была сфера, пространство где, существует сострадание. И я нашла это в сценическом искусстве». Д. Макмиллан коснулась политических вопросов, связанных с национальной самоидентификацией Шотландии, рассказала о шотландском театре, драматургии. Поделилась своими взглядами на современную критику. Для нее самое важное в оценке спектакля – насколько он отвечает запросам времени, а также гармоничный синтез литературного материала, режиссуры, исполнительского мастерства, художественного и музыкального решения.
Д. Макмиллан сказала о низком финансировании театральной критики как таковой, о невысоком уровне печатных изданий. Тем не менее пришло новое поколение, которое хочет посвятить себя этой малооплачиваемой сфере деятельности – писать о театре.
По словам художественного руководителя фестиваля «GIFT», режиссера Кети Долидзе, оценки Джойс Макмиллан ждут на Эдинбургском фестивале около шести тысяч театров: если она напишет четыре звезды – это значит, что спектакль продан на весь месяц. По мнению шотландского критика, тбилисский «GIFT» – фестиваль высокого класса, балующий зрителей потрясающими спектаклями.
Кстати, Джойс Макмиллан стала одним из лауреатов фестиваля «Gift» – ей была вручена статуэтка Михаила Туманишвили «за совершенство в искусстве». Кроме гостьи из Великобритании, обладателями этой награды стали писатель Лаша Табукашвили, художник Темо Гоцадзе, выставка которого состоялась в рамках «Подарка», а также танцовщица Эва Эрбабуэна.
Как мы уже отметили, в фестивале приняли участие не только гости, но и наши соотечественники. Сюрприз приготовил режиссер, актер Зураб Гецадзе, известный своими постановками по абсурдистской драматургии. В этот раз он обратился к Шекспиру. В образе короля Лира предстал тонкий, интересный актер школы Михаила Туманишвили Зураб Кипшидзе. Гецадзе поставил живой, динамичный спектакль. Этому во многом способствовали подвижные декорации, в считанные секунды меняющие ситуацию на сцене. По мнению Джойс Макмиллан, тбилисский «Король Лир» – «очень страстный спектакль, семейная драма. Он о любви между поколениями, которая может разрушиться от различных социально-политических причин», – отметила она.
Фестиваль завершило изысканное представление «Танго Роз» – концептуальная работа визуального искусства художника, фотографа и дизайнера Ирмы Шарикадзе.
Одним из дорогих «подарков» стала для тбилисцев актриса, художник, композитор, режиссер, певица Манана Менабде – Кети Долидзе назвала ее человеком Возрождения. На этот раз Менабде предстала в качестве оригинального фотохудожника.


Инна БЕЗИРГАНОВА


Безирганова Инна
Об авторе:

Филолог, журналист.

Журналист, историк театра, театровед. Доктор филологии. Окончила филологический факультет Тбилисского государственного университета имени Ив. Джавахишвили. Защитила диссертацию «Мир грузинской действительности и поэзии в творчестве Евгения Евтушенко». Заведующая музеем Тбилисского государственного академического русского драматического театра имени А. С. Грибоедова. Корреспондент ряда грузинских и российских изданий. Лауреат профессиональной премии театральных критиков «Хрустальное перо. Русский театр за рубежом» Союза театральных деятелей России. Член Международной ассоциации театральных критиков (International Association of Theatre Critics (IATC). Член редакционной коллегии журнала «Русский клуб». Автор и составитель юбилейной книги «История русского театра в Грузии 170». Автор книг из серии «Русские в Грузии»: «Партитура судьбы. Леонид Варпаховский», «Она была звездой. Наталья Бурмистрова», «Закон вечности Бориса Казинца», «След любви. Евгений Евтушенко».

Подробнее >>
 
Пятница, 08. Ноября 2024