click spy software click to see more free spy phone tracking tracking for nokia imei

Цитатa

Сложнее всего начать действовать, все остальное зависит только от упорства.  Амелия Эрхарт


«МЕЛОДИИ ВЕРИЙСКОГО КВАРТАЛА». КАК ЭТО БЫЛО?

https://lh3.googleusercontent.com/4TjPv8G5u6SLzajy2RjrfReFFizkl9Pbs23oUW_apJoLhXoOZmEfmGhUxy19Q1qm0fr80z4piZLFzaxT4aTzbUctfwc9zTzCvJjLmgWJ5COxELE4QVYh8YI1NrhwUxVrsGioAGi0owZwk3ftpT-0a0SvmjNW603GwEEKd5x8TXtn2YYALeId_sW3ALzgaeNZaU89-LayfPvByzN0AkfHYOD4nv6nbcF4m3HY4DCwhjsBOsihjYOJTFLQSu0t1PpDrAoV0XSEZjuv9SMrB_YKqeijH5DMMgxUqyweSVObiaWDFn-iuQyVF6dqTPUmQ7ZnM8e8C__G-VI08iQkC721PIn2DfqC3NVxXvzX2why07-ffncRWATjTtrNYtD32nvgCB90fJgkAdHWZdSZ4CKcFIVQP-GqEPEXq5b1twb_Vx2R06r7P6u6SBKnnbqoTsgBbr9pt91ymyqLHpNgtLz07KDeRBfigmXehnD_zQHB-1URglPdM0NDVeh1pAt2Iqe8WXyV8qsnA-9_MmByjfoOiZCoY2Cn9OSn5twTJov2yF5gDL_ve4pn3MxaixUQR5dkR1r6=s125-no

Чуть больше 40 лет назад Георгий Шенгелая снял чудесную музыкальную картину «Мелодии Верийского квартала» – в лучших традициях американского мюзикла (да и как можно снимать такое кино без оглядки на Голливуд?), но на грузинский манер. Автор великого фильма «Пиросмани» сделал кино о времени, стране и героях гениального художника-самоучки.
Сегодня можно только удивляться, как режиссеру удалось собрать в одной картине лучших артистов Грузии – Софико Чиаурели, Рамаза Чхиквадзе, Бубу Кикабидзе, Кахи Кавсадзе, Гоги Кавтарадзе, Додо Абашидзе… В фильме снялись Алиса Фрейндлих и будущая «небесная ласточка» Ия Нинидзе.
Сюжет – проще не бывает. Это история о том, как прачка Вардо делает все, чтобы дочки бедного возчика Павле смогли учиться в дорогом танцклассе приезжих итальянцев. Она даже решается на кражу. И оказывается в тюрьме. В знак протеста на улицу высыпают негодующие горожане, а все прачки города объявляют забастовку. Само собой, все заканчивается счастливо – девочки поступают в танцкласс, Вардо отпускают, а Павле делает ей предложение.
С просьбой рассказать о том, как снималась картина, мы обратились к Георгию Шенгелая.
Скажу откровенно, о непростом характере режиссера в Грузии знают все. Шенгелая – человек резкий, требовательный и неуступчивый. Ну, а уж о том, что он не любитель давать интервью, известно давным-давно. Но нам повезло – на разговор Георгий Николаевич, честное слово, согласился сразу же.
– Георгий Николаевич, почему после изысканного философского фильма «Пиросмани» вы так резко сменили жанр?
– Да, до «Мелодий» я снимал авторское кино. И «Пиросмани», и «Алавердоба»… Но подавать с экрана глубокую, элитарную, серьезную историю в таких масштабах, как большое кино, сложно. Зрители – это, в основном, или тинэйджеры, или люди с улицы. Поймите, к зрителям у меня нет никаких претензий. Ведь не каждый имеет такое образование, чтобы смотреть и понимать авторское кино. Когда «Пиросмани» вышел на экраны в Тбилиси, я пошел в кинотеатр посмотреть, что там происходит. В зале сидели три человека. Притом в очень небольшом зале – подобным фильмам давали четвертую категорию, и они шли малым экраном. Кстати, поэтому нам за такое кино в советское время ничего и не платили,  мы получали какие-то копейки. И я стал думать – что делать? Ведь в кино, начиная с его возникновения, постепенно усиливалась коммерциализация. Это пошло от Голливуда – на первый план все больше выходит зрелищность. Один из самых моих любимых режиссеров – Джон Форд. Вот у него есть и авторские фильмы, и жанровые, или, как я их называю, демократические. Я выбрал для себя такой же путь. И мне захотелось снять картину для широкого зрителя. Я вообще очень люблю американские мюзиклы – «Мою прекрасную леди», «Вестсайдскую историю». Но если говорить откровенно, то к съемкам «Мелодий Верийского квартала» меня подтолкнул мой младший сын Сандро. Мы с ним ходили в кино на мюзиклы, и однажды, когда вышли из кинотеатра, он меня спросил: «Папа, а ты можешь снять такое же кино?» Это стало конкретным поводом. И я решил снять фильм, который понравился бы моему сыну.
Мюзикл – очень старый жанр. В его основе не лежат реальные истории, какие-то социальные проблемы. Это сказка. В фильмах других жанров история, как правило, не до конца реализована, и зрителю потом приходится думать. А в мюзикле – все реализовано и все хорошо кончается. «Моя прекрасная леди», например, – это сказка про Золушку. Вообще мюзикл должен быть основан на мифе. Кроме того, мюзикл  хорошо получается, если он костюмированный. Исходя из всего этого, я стал подбирать какую-нибудь старую  грузинскую пьесу. Хотя все они – по литературной традиции XIX века – переделки европейских пьес. Так, основой для «Ханумы» послужила пьеса Герода «Сваха, или Сводня». Кроме того, мы искали и нашли дополнительные материалы – в частности, сюжетную линию танцкласса, который в старом Тифлисе действительно вели итальянцы. И получился сценарий картины-сказки о том, что талантливые дети из низов и вообще простые люди, такие, как прачка и извозчик, имеют шанс попасть в высшее общество.
С самого начала я считал, считаю и сейчас, что две главные роли фильма – это роли двух девочек. Но надо было найти исполнительниц. На студии шли грандиозные кастинги. Большая удача, что появились Ия Нинидзе и Майя Канкава. Остальные актеры были хорошо известны. И Буба Кикабидзе, и Рамаз Чхиквадзе, и Алиса Фрейдлих, которую я увидел до этого в каком-то фильме Элема Климова, где она прекрасно пела. Я приглашал тех, кто хорошо пел и двигался.
– Но ведь вместо Софико Чиаурели спела Нани Брегвадзе?
– Софико я выбрал потому, что она была необыкновенно пластична. Она и пела замечательно, но у нее был дискант, высокий голос. А нам был нужен голос пониже. Поэтому я позвал Нани. И она все спела просто с ходу. К тому же, это не было озвучание – все песни записывались заранее. Потом запись запускали во время съемок, и под нее артисты, как говорится, открывали рот.
– Как вам работалось с супругой?
– Даже не знаю, что вам сказать. Софико была настолько профессиональна, что в работе не было ничего личного. Очень часто бывает, что режиссер, когда снимает свою жену, как бы выпячивает ее, выдвигает на передний план. Вы сами видели – в «Мелодиях» этого нет. Так вот, когда я собрал актерскую команду, то привел всех в кинозал, усадил и пустил пробы этих девочек, Нинидзе и Канкава. И сказал – вот вам пример того, как вы должны играть. Абсолютно раскрепощенно, по-детски. Все так и играли. И, вы знаете, именно потому, что все они были большими артистами и хорошими людьми, эта детская игра доставляла им огромное удовольствие. Взрослые артисты на какое-то время превратились в детей и разыгрывали сказку. На съемках нам всем от этих девочек передавалась какая-то радостная энергия… Мне работалось одинаково хорошо со всеми. Единственный человек на картине, который абсолютно не имел слуха и не умел петь – Додо Абашидзе. Но я категорически хотел, чтобы он озвучивал свою роль сам. Блестяще и легко пели Алиса, Нани, Рамаз, Буба. А вот Додо записывался столько же времени, сколько записывались все остальные. Композитор был в ужасе… А в целом – съемки прошли как праздник и для артистов, и для меня. И стали праздником для зрителей. Когда картина вышла на экран, было огромное стечение народа. Это всегда радует авторов. Все-таки пустые залы – очень печальное явление.
– Вы пригласили в картину легендарно знаменитого в Грузии композитора Георгия Цабадзе.
– Гоги Цабадзе я пригласил даже не задумываясь. Я был уверен, что именно он сможет передать колорит старого Тифлиса. Вместе с автором текстов – прекрасным поэтом Морисом Поцхишвили – он все очень быстро написал. Гоги вообще работал быстро, потому что эмоционально входил в сюжет текста, в сцену. И всегда все делал с полной отдачей. Конечно, важную роль сыграли и декорации, и костюмы, и все остальное, но музыка Цабадзе создала очень точную фактуру фильма – прошедшее время, не очень конкретное, немного сказочное. Я боготворил Гоги. Замечательный человек! Когда мы закончили картину, он в какой-то степени был удивлен результатом, не ожидал, что все так хорошо получится. Прошел год, и он меня спросил: «Слушай, почему меня никто не приглашает на новую картину?» Я ему шутливо ответил: «Гоги, ты уже все написал в «Мелодиях».
– Были ли какие-то преграды для фильма с официальной стороны?
– Никаких. Все прошло гладко, не было никаких поправок. Ни единой. На Всесоюзном кинофестивале в Баку «Мелодии Верийского квартала» разделили первую премию с «Калиной красной» Василия Шукшина. В этом есть что-то очень символичное – победили жанровая картина и авторская. Потом Софико получила приз за лучшую женскую роль в Чехословакии, а на фестивале в Сан-Себастьяне картине вручили приз Католической церкви.
– Какой эпизод фильма вам лично первым приходит на память?
– Сцена с прачками. Я начинал съемки с этого эпизода. Помните? Они танцуют и поют: «Мы стираем, стираем, чтобы отчистить все...» Это основная мелодия фильма. Мне и сейчас очень нравится этот эпизод. Хотя я не пересматриваю свои фильмы. Вообще режиссеры не любят этого.
– Почему?
– Тяжело смотреть свои картины. Ведь на них потрачено столько энергии...
– А когда вы смотрели «Мелодии» в последний раз?
– Наверное, года два назад. Случайно наткнулся по телевизору.
– И какое у вас было впечатление?
– Очень хорошее! (Смеется). Вы знаете, мой самый младший сын учится в Америке, и недавно он взял у меня диск с «Мелодиями» и показал картину однокурсникам. Представьте себе, она вызвала дикий восторг среди американских студентов. Они решили  провести обсуждение и пришли к выводу, что этот фильм входит в пятерку лучших мюзиклов мира. Даже прислали мне какой-то документ… А тот мой сын, по просьбе которого я снял «Мелодии Верийского квартала», до сих пор обожает эту картину. И благодарен, что я ее сделал для него. А я благодарен ему. Если бы он меня не попросил снять мюзикл, я бы снял совсем другую картину.

***
Для Ии Нинидзе эта картина имела какое-то символическое значение. Именно на съемках «Мелодий Верийского квартала» Софико Чиаурели как-то сказала, что готова взять в дочки такую славную девочку. Слова на какое-то время стали реальностью.
…Тринадцатилетнюю Ию в Тбилисском государственном хореографическом училище заметила ассистентка Георгия Шенгелая. Вообще-то трудно было не заметить Ию – она съезжала по перилам и чуть не сшибла ассистентку с ног. Но Римма (так ее звали) не рассердилась и не растерялась, а взяла ее за руку и задала сакраментальный вопрос: «Девочка, хочешь сниматься в кино?»
Но Ию таким вопросом было не удивить – ей его уже задавали, и не кто-нибудь, а сам Георгий Данелия, когда искал маленькую исполнительницу на роль в картине «Не горюй!» Ия и тогда, и в этот раз ответила одинаково: «Сниматься не хочу». И если бы не вмешательство родителей, она бы не сыграла две свои первые роли в кино. И ее судьба сложилась бы иначе.
Символично, что и в «Не горюй!», и в «Мелодиях…» она играла дочек героинь Софико Чиаурели. В третий раз эта роль ей досталась не на экране, а в жизни. Ия вышла замуж за старшего сына Софико и Георгия Шенгелая – Николая. И Софико всем говорила: «Это моя дочь!»
Увы, семейное счастье Ии было недолгим и закончилось болезненно. Но это, как говорится, уже другая история.


Нина Шадури


Зардалишвили(Шадури) Нина
Об авторе:
филолог, литературовед, журналист

Член Союза писателей Грузии. Заведующая литературной частью Тбилисского государственного академического русского драматического театра имени А.С. Грибоедова. Окончила с отличием филологический факультет и аспирантуру Тбилисского государственного университета (ТГУ) имени Ив. Джавахишвили. В течение 15 лет работала диктором и корреспондентом Гостелерадиокомитета Грузии. Преподавала историю и теорию литературы в ТГУ. Автор статей по теории литературы. Участник ряда международных научных конференций по русской филологии. Автор, соавтор, составитель, редактор более 20-ти художественных, научных и публицистических изданий.
Подробнее >>
 
Пятница, 11. Октября 2024