Для тех, кто родился на берегах Куры, кажется, нет иного пути, чем быть одаренным. Как Тифлис был колыбелью талантов, так и Тбилиси продолжает вдохновлять. Художница Ирена Оганджанова живет в центре старого Тбилиси – в двух шагах от крепостной стены и «конки». Все, что дорого ее сердцу, сохраняет на холсте. Ее дом больше похож на галерею. Неудивительно, что такой творческий человек инициировал несколько крупных художественных проектов.
Один из них, «Тиф(Тби)лис-и – новый Вавилон». Альбом – монография, посвященный армянским художникам Грузии, творившим во второй половине XX века. Он объединил пять культовых имен – Альберт Дилбарян (Дилбо), Лев Баяхчев, Роберт Кондахсазов, Гаяне Хачатурян, Зулейка Бажбеук – Меликова. Презентация альбома прошла в начале марта в Министерстве культуры и охраны памятников Грузии.
Второй, спустя лишь месяц – выставка трех армянских художников – самоучек в Музее истории города «Караван-Сарае» («Карвасла»), которая продлится до конца апреля. Творчество Карапета Григорянца, Вано Ходжабекова и Вагаршака Элибекяна относится к концу XIX – второй половине XX века. Оно интересно не только в культурологическом, но и в этнографическом плане. К экспозиции выпущен каталог под названием «Маргиналия. Старый Тифлис. Картины из городской жизни».
О том, как готовились два масштабных проекта, что хранят фонды музеев Грузии, об ушедших тифлисских традициях и судьбе самобытных художников беседуем с Иреной Оганджановой.

– Ирена, в оба проекта вовлечены серьезные государственные и неправительственные структуры: министерства культуры Грузии и Армении, посольство Армении в Грузии, культурно-просветительский и молодежный центр «Айартун». Как вам это удалось, и куда обратились за поддержкой первым делом?
– Вернемся к стартовой идее, давшей жизнь двум нынешним проектам. В 2012 году я представила несколько моих задумок тогдашнему послу Армении в Грузии Ованесу Манукяну. Он заинтересовался и, как обещал, помог. Под эгидой посольства прошла выставка «Армянские художники в Грузии. Фрагменты великой истории: от Акопа Овнатаняна до Гаяне Хачатурян». Мы охватили 200-летний период. Все эти художники могут по праву считаться грузинскими. За исключением Сарьяна, жившего и творившего здесь какой-то отрезок времени.
Во время подготовки к выставке, стало понятно, сколько ценных экспонатов хранят фонды грузинских музеев. Многие работы армянских художников нуждаются в реставрации. Поэтому мы решили продолжить начинание, и Ованес Манукян, теперь уже в ранге министра юстиции Армении, оказал неоценимую поддержку. Тема благодатная, материала и для будущих экспозиций достаточно.
Финансовую сторону обоих проектов взяли на себя министерства культуры Грузии и Армении, епархия ААЦ в Грузии, депутат Национального собрания Армении Ашот Арсенян (наш генеральный спонсор).

– В альбоме-монографии «Новый Вавилон» собрано 120 работ, причем и таких, что хранятся за пределами Грузии – в музеях Армении, России, США. На каких условиях договаривались с музеями, кто снимал картины?
– Мы хотели побаловать тбилисцев, предложить и незнакомые страницы наследия этих выдающихся мастеров. Например, некоторые работы Альберта Дилбаряна поставили в тупик даже знатоков его творчества. «Этого не может быть», – сомневаются они. Очень даже может, если речь идет о разных периодах. Ранний этап отличает другая цветовая гамма, иной мазок.
Важно владеть информацией – где предположительно могут храниться работы. Такими данными обычно располагают наследники, члены семей художников, искусствоведы. Посылаешь запрос в интересующий тебя музей, затем обговариваешь условия публикации репродукций картин в новом издании. Фоторепродукциями занимались сами музеи, и переслали нам материал. Мы обратились в Национальную галерею Армении, Ереванский музей современного искусства, Третьяковскую галерею, Музей искусства народов Востока (Россия), Музей Зиммерли (США). Где-то взяли за услуги определенную плату, где-то попросили в обмен каталоги. В Третьяковке речь шла об одной работе, так что с нас причиталось какое-то количество каталогов.
Что касается экспонатов грузинских музеев и из частных коллекций, весь материал отснят фотографом Юрием Акуляном. Часто картины из запасников Музея искусств имени Ш.Амиранашвили и Национальной картинной галереи нуждались в реставрации (в особенности, произведения Бажбеук-Меликовой, Дилбаряна). Эту заботу взяла на себя реставрационная группа Национального музея Грузии.
«Новый Вавилон» стоил восьми месяцев труда. Великолепный визуальный материал сопровождается талантливейшим текстом. Давид Андриадзе, культуролог, доктор философии написал пять эссе, пять личностных портретов художников. То есть помимо исследования творчества, мы имеем определенный психоанализ.
Личное восприятие автора, который, кстати, с каждым (-ой) из них был знаком. Кому-то эссе могут показаться жесткими, но это авторский взгляд. Считаю, что Андриадзе большой профессионал. Это филигранная работа, рассчитанная на неторопливого, вдумчивого читателя, который готов следить за логической цепочкой. В таком случае удовольствие от чтения гарантировано.

– Догадываюсь, почему в заголовке «Новый Вавилон» – по аналогии с нашей мультикультурной столицей?
– Верно. Наш древний город славится смешением культур, традиций. И мы, этнические армяне Тбилиси, отличаемся от армян, живущих в Армении, России, других странах. У нас особый дух, мы – неотъемлемая часть этого города.
Тбилиси – место, где жили Дилбо, Лев Баяхчев, Роберт Кондахсазов, Гаяне Хачатурян, Зулейка Бажбеук – Меликова. Тифлис – их ностальгия, город исконный и искомый. И в поисках этой ностальгии – целая жизнь.

– Мне кажется, этой ностальгии подвержен так или иначе любой коренной житель Тбилиси, и тот, кто сроднился на долгие годы с городом. Поэтому выставка с именами армянских художников-самоучек может стать находкой, неожиданным откровением.
– Имена Вагаршака Элибекяна и Вано Ходжабекова на слуху, правда, мало знакомы с их творениями. Карапет Григорянц практически неизвестен. Для каталога «Маргиналия» два эссе написаны Давидом Андриадзе (о К.Григорянце и В.Элибекяне). Статья о Вано Ходжабекове принадлежит Медее Тавадзе, историку, менеджеру Музея истории Тбилиси «Карвасла». Так же, как и «Новый Вавилон» издание трехъязычное. Переводом на армянский занималась Анаида Бостанджян, на английский – Лали Гегечкори. Обе – профессионалы высокого класса. Бостанджян даже читала Давиду Андриадзе отрывок из эссе о Л.Баяхчеве на армянском, и тот, не зная языка, все понял. Над обоими проектами работала, в общем-то, одна и та же команда. Координатор проекта Жанна Саруханова проделала огромную поисковую работу по выявлению картин армянских художников в фондах государственных музеев Грузии и частных собраниях.
Вано Ходжабеков – мастер карандаша, художник-этнограф. Он осиротел в восемь лет, не имел возможности получить начальное образование. Воспитывал его старший брат Гаспар. Мальчик чем мог, помогал брату – разносил товар, сворачивал кульки из книжных, журнальных страниц. Заодно научился грамоте. Кем только не работал Вано за свою жизнь – продавцом, землекопом, сторожем, швейцаром. Из кафе нерадивого швейцара прогнали за то, что он забывал открывать двери, вместо того зарисовывая посетителей.
Художник Фогель отвел его к Склифосовскому, так же недолго учился он рисовать у Шмерлинга.
Когда смотришь рисунки Ходжабекова, возникает ощущение запахов, шума, проникаешься эмоцией события. У него все живое. Рисовал он религиозные праздники, свадебные обряды, спортивные игры, зрелища, тифлисские типажи (кинто, карачохели), жизнь артелей… Словом, все, чем дышал Тифлис.

– Какие-то традиции давно канули в Лету, и мы можем узнать о них благодаря оставшимся рисункам. Предлагаю поделиться ими с читателями «Русского клуба», чтобы еще больше подогреть интерес к выставке.
– Возьмем уникальный обычай, запечатленный В. Ходжабековым – танец жениха на могиле родителей. Этот обряд совершался на второй день после свадьбы. Жених вместе с друзьями отправлялся на могилу умершего отца (или матери) и в знак уважения исполнял танец. Делился своей радостью.
Интересные зарисовки – «Подарки жениха родителям невесты», «Перенос приданого в дом жениха».
Шахсей-вахсей отмечался весной. В этот день тифлисские мусульмане не работали, не торговали, не резали скотину. Женщинам в знак траура по имаму Хусейну, погибшему мученической смертью, полагалось мазать лицо сажей и распускать волосы. У Ходжабекова многообразие религиозных праздников – «хатоба», «мтацминдоба», «квирацховлоба», «элиаоба», «байрамоба». «Кееноба» – самый шумный и многолюдный праздник, с языческими корнями. Справлялся в первый понедельник Великого поста.
Из популярных зрелищ того времени – бои петухов, баранов, верблюдов, Устраивались бои баранов обычно на базарной площади. Карачохели загодя покупал барана и тренировал его бодаться. В день боя лоб барана разукрашивал «эндро», на шею цеплял бант. Эту забаву особенно любили владельцы духанов. Бои завершались традиционным застольем – пурмарили. У Ходжабекова действо разворачивается циклично, в нескольких рисунках: начало, разгар, финал в духане.
Также циклично он рисовал спортивные состязания – чидаоба, муштикриви. Видно и то, как зритель разделился на два лагеря и подначивает своего участника (спор заключался на деньги или угощение проигравшей стороной).
Я бы еще добавила, что Ходжабеков и социальный художник. Есть работы, где зафиксирована его позиция, как гражданина. Заглянем в его мясные лавки: в них представители разных социальных слоев. Бедно одетая, ссутулившаяся от неуверенности  женщина с ребенком, и вальяжный тостяк с тростью, из богатых клиентов.
Вано прекрасно знал, что такое нужда, и умер в крайней бедности.

– При жизни он был известен? Как складывались судьбы двух других художников?
- Общественность познакомилась с Вано Ходжабековым в 1916 году. В дальнейшем, как член «Айартуна» он принимал участие в выставках в Тифлисе и за рубежом (в Стамбуле, Америке). В последний раз выставку Ходжабекова устроили в 1932 году, на десятую годовщину его смерти.
Творческая жизнь Карапета Григорянца, современника Пиросмани, складывалась куда более удачно. До нас дошло более 40 его работ. Хотя у него было сложное детство в многодетной семье. В Тифлис Григорянц переехал, когда ему исполнилось десять лет. Работал в духане, учился грузинской грамоте у армянского священника. Имел необыкновенную память.
Он сумел подняться, открыл собственную художественную мастерскую, которая просуществовала почти 40 лет. Рисовал знамена для артелей, таблички с названиями улиц, его вывески украшали духаны, мясные лавки, парикмахерские, магазины. Известно, что он оформил винный подвал Мирианашвили, ресторан братьев Матиашвили на Рике, стены русского банка и др.
На Эриванской площади, на нынешней Пушкинской улице существовало популярное заведение «Симпатия». Там собирались поэты, художники, актеры. Публицист Николай Вержбицкий вспоминал, что в 1924 году посетил «Симпатию» вместе с Маяковским и Есениным. Со стен на них смотрели Пушкин, Руставели, Колумб и Шекспир. Автором «портретов» был не кто иной, как Григорянц. Упоминает Григорянца и Зданевич.
Конечно, портретами в классическом понимании этого слова его работы назвать сложно. К тому же очевидно, что они срисованы, а не выполнены с натуры. Но, так или иначе, они интересны, среди них много видных общественных деятелей Грузии, представители «Общества по распространению грамотности среди грузин».
Подкупает его чувство вкуса и качественный юмор. К примеру, слово «храмули» в одной из картин выложено рыбками. Григорянц – очень разноплановая фигура. Писал рассказы, пьесы. У него 12 книг. Его драму в четырех действиях поставили в 1904 году в авлабарском театре Араксяна. Между прочим, в 2011 году Литературный музей Грузии издал сборник его рассказов. Издатели сохранили стилистику текстов, очень теплый, живой тифлисский язык.
Он перевел с древнеармянского «Ефрем верди», и «Витязя в тигровой шкуре» – на армянский.
Реставрационные группы национального музея Грузии основательно потрудились. Некоторые картины имели серьезные повреждения. Григорянц рисовал на разных материалах – фанера, холст и др. Мы запечатлели экспонаты до и после реставрации. У зрителей выставки, читателей каталога будет возможность сравнить. Единственная работа Григорянца, которая не выставляется в этот раз – «Гуриец». На ее восстановление требуется время.
Вагаршак Элибекян долгое время возглавлял армянский ТЮЗ и параллельно руководил драматическим театром имени Шаумяна. Рисовать начал в 64 года, после переезда в Ереван. Тифлис по-прежнему был в его мыслях, и оттого появлялся в картинах. Элибекян не имел специального художественного образования, если не считать студии при доме армянской культуры «Айартун». Его картины малого формата, выполнены на бумаге, картоне, холсте. Нетрудно заметить театрализованность, постановочность  работ (влияние профессии). На афише название спектакля – «Пепо», снова видим театр Араксяна, о существовании которого сегодня мало кто знает. Мы располагаем лишь пятью работами Элибекяна.
Чтобы не было тесноты, и как следует все подать, выставку разместили в двух залах. Ну и позаботились о создании атмосферы того времени – «Карвасла» предоставил старинные предметы быта.

– Спасибо за интересный рассказ и за старания – вам и всей команде. Остальное лучше увидеть и прочувствовать вживую.


Медея АМИРХАНОВА