| КОГДА ПОЕТ АККОРДЕОН |
|
«Музыкальный самородок», «замечательный аккордеонист и органист», «виртуоз игры на аккордеоне» - так высказывались в печати почитатели таланта Роберта Мерабова, солиста Грузинской филармонии и органиста тбилисской лютеранской церкви, возродившего значение почти вышедшего из обихода аккордеона. Концерты, которыми этот музыкант отметил свое 70-летие, можно с полным основанием назвать историческими; программа под заглавием «От Баха до Пьяццоллы» охватывала культурный период почти трехсотлетней давности. - Какие впечатления пробудили в вас интерес к музыке, и с какого инструмента начиналось образование? - Помните прекрасный фильм о судьбе балерины «Все начиналось с фуэте»? Для меня судьбоносным оказалось событие раннего детства, повод к которому вряд ли сегодня покажется благовидным. Вернувшись с фронта, мой родственник привез аккордеон, в качестве «трофея». Звуки аккордеона меня завораживали, я захотел иметь такой инструмент, но мама, оставшись после войны вдовой с двумя детьми, не могла позволить такую роскошь. Мои подружки, близняшки Лиана и Виола Галумовы, которые занимались музыкой, очень переживали за меня, и тогда их мать, тетя Седа уговорила маму занять у нее деньги и исполнить заветное желание сына. Так я стал обладателем концертного аккордеона. Без посторонней помощи сумел разобраться в особенностях его строя и стал подбирать по слуху не только песни, советских композиторов, но и народные мелодии, пока мне не посоветовали поступить в музыкальную школу-десятилетку при Доме офицеров.  - Расскажите о своих первых педагогах. - Начну с директора школы, Елены Антоновны Когаровой, специалиста по вокалу. Музыкальное образование она получила в Париже, долго выступала на сцене, а завершив карьеру певицы, с головой окунулась в преподавательскую работу. Блистательный педагог, она поражала глубиной эрудиции и щедро делилась своими знаниями (не забуду, с каким очарованием она подвела меня к жанру пасторали, который я еще не знал ). Я был свидетелем интересных, очень результативных занятий Елены Антоновны с Иосифом Кобзоном, который проходил армейскую службу и был участником ансамбля песни и пляски Закавказского военного округа. - Елена Когарова не преподавала вам ни одного предмета, почему же вы считаете ее своей учительницей? - Действительно, формально я не был слушателем ее уроков. Но она заложила в нас, воспитанников десятилетки, основы нравственности, дала направление культурным интересам. Навсегда запомнил девиз под стеклом на ее письменном столе: «Строгость не должна быть мрачной, мягкость расслабляющей. Древние греки». - Кто же стал вашим педагогом по специальности?  - Меня зачислили в класс Терезы Хитаровой, и это было большой удачей. К тому же моя учительница оказалась прекрасной пианисткой, благодаря ей я познакомился с новым инструментом; в памяти меломанов старшего поколения, должно быть, сохранился исполнительский дуэт Хитарова - Шмуклер (фортепиано, скрипка), частый гость голубого экрана на заре грузинского телевидения. Другой инструмент – саксофон; на нем играл муж Терезы Георгиевны, известный джазмен Константин Кишмишев. Поначалу я занимался с большим рвением, но постепенно начал охладевать к занятиям. Меня останавливала мысль, что предстоит учиться очень долго, а я, как мне казалось, достаточно овладел инструментом, и, к огорчению мамы, решил уйти из школы. Но Хитарова, вняв просьбам матери, обещала, что приложив соответствующие усилия, я смогу пройти курс за сжатый срок. В результате в восемнадцать лет я получил аттестат и был оставлен педагогом в десятилетке, где проработал четыре года (1959-1963). С удовольствием вспоминаю об этом времени. Елена Антоновна была инициатором множества мероприятий, которые запомнились интересными встречами. Особенно дорого знакомство с замечательной супружеской парой - Рафаэлом Казаряном и Ириной Спицыной; дружба с ними длилась до конца их дней.- Каким вам запомнился Рафаэл Казарян? - Я воспринимал его как явление - музыкант от Бога. Это был утонченный, можно сказать, энциклопедически образованный интеллигент и остроумный собеседник. Не имея академического образования, он ставил перед собой смелые задачи, успешно доводя их до конца. В 21 год он уже руководил хором из ста человек. А блистательный детский ансамбль «Мзиури», основание которого после смерти Казаряна стали приписывать себе столько «добровольцев?» Нас сильно сблизила работа в Грибоедовском театре. Рафаэл занимался музыкальным оформлением спектаклей. Я начал участвовать в них с аккордеоном. В «Барабанщице» Арбузова, где я аккомпанировал Наталье Бурмистровой в роли Нилы Снежко, моим коронным номером стал канкан. Это было в юности; спустя десятилетия судьбе угодно было вернуть меня в этот театр. Мне выпала честь участвовать в замечательном моноспектакле «Ангелова кукла» (2006 год, режиссер Д.Егоров), сделать музыкальное оформление и озвучить его на аккордеоне. Зрители с большой теплотой отнеслись к этой музыке, а присутствовавший на спектакле Темур Чхеидзе, художественный руководитель театра им.Г.Товстоногова в Санкт-Петербурге, после спектакля подошел со словами: «Ты меня потряс!» - Что было после 1959 года? - Я уехал в Москву, чтобы продолжить учебу в училище имени Гнесиных на факультете народных инструментов. Конкурс был огромный:- около пятидесяти человек на место. Преобладали баянисты – аккордеон как инструмент «западного происхождения» котировался меньше, однако отношение к нему со стороны комиссии было самое благожелательное. Я тщательно готовился к вступительному экзамену, представил серьезную программу, но меня попросили сыграть что-нибудь из фольклорного репертуара; исполнив армянскую народную песню, я единственный из абитуриентов удостоился высшего балла и был зачислен в класс баяниста-виртуоза доцента Анатолия Суханова. Среди изучаемых предметов особое значение для меня приобрела игра на фортепиано, и я в дальнейшем смог участвовать в эстрадных ансамблях как пианист. Особенно часто это случалось во время работы в ансамбле «Под небом Тбилиси», которым руководил Эдуард Сепашвили – на протяжении почти пяти лет я регулярно ездил с ними на гастроли. - Вы говорили, что выступать с сольной программой начали с 1988 года. А что было до этого? - Учась в Москве, старался не прерывать связи с Тбилиси. По этой причине через два года после поступления сделался заочником. Вошел в число руководителей ночного клуба «Мухамбази», где играл на аккордеоне, рояле, банджо, ионике. Начал работать в открывшемся молодежном кафе «Метро» в здании гостиницы «Иверия». Фортепиано в зале не было, и мой инструмент всегда приходился «ко двору». К нам присоединялись российские музыканты такого класса, как Борис Рычков или Андрей Толмасян, тоже прекрасный трубач. Позже, когда Тенгиз Чантладзе, этот «грузинский Аркадий Райкин», как его называли, основал театр миниатюр «Энки-бенки», меня пригласили его музыкальным руководителем и исполнителем. Музыкальное оформление главным образом рассчитывалось на квартет исполнителей, который сопровождал все спектакли. Мне часто приходилось импровизировать. Вообще я всегда любил выступать, и филармония поощряла это. В 1969 году по решению тогдашнего директора Гугули Кипиани меня направили на конкурс в Саксонию, в Клингенталь, город, производящей аккордеоны фирмы Weltmeister. Нравилось ездить на гастроли, особенно в города Ставропольского и Краснодарского краев, где сотрудничал с ансамблем Юрия Саульского, группой «Доктор Ватсон», аккомпанировал на вечерах художественного чтения Нелли Зурабовой. Большая дружба связала меня с ведущими наших концертов Валентиной Печериной и Валерием Кочергиным. Но все это отошло в прошлое после того, когда я осознал свое настоящее призвание. - Пожалуйста, поясните. - Однажды передо мной с ужасающей ясностью возникла картина падения популярности аккордеона в сознании массового слушателя, в то время, как баян по-прежнему держит высоту. Я решил спасти репутацию инструмента, продлить ему жизнь, помочь восстановить былой имидж, и не только игрой, но и просветительским словом. Новый директор филармонии Роберт Чернов помог подготовить афиши, и я стал выступать в гала-концертах «Вчера и сегодня». Перед началом игры я рассказывал об истории инструмента. - Наверно, название афиши подразумевало и охват репертуара, который расширяется с каждым концертом? - Вы правильно его прочли. - А теперь перейдем к другой стороне вашего исполнительства – игре на органе. Как вы приобщились к лютеранской церкви? - Однажды, в начале 90-х годов я повстречался с Вальтером Моритцем, которого знал как вокалиста. От него узнал о немецкой общине, члены которой группировались вокруг парка АРТО. «Выручи нас, - попросил он, - мы так хотим, чтобы на наших сходках пение звучало с аккомпанементом!» Я серьезно занялся изучением немецких духовных песнопений и всячески способствовал их изучению членами общины. К нам часто приходила известная оперная певица Ольга Кузнецова, немка по происхождению. За деятельностью общины пристально наблюдал профессор Саарбрюккенского университета Гердт Хуммель; ученый-теолог, он занимался научными контактами с ТГУ им.Ив.Джавахишвили, и в 1991 году был удостоен звания почетного доктора  Тбилисского госуниверситета . Видя, с каким энтузиазмом ведется в грузинской столице возрождение церковных традиций, он продал свой дом и переехал в Тбилиси, пожертвовав все средства на строительство церкви Примирения; здесь он стал епископом и оставался им до конца своей жизни. К каждому приезду господина Хуммеля я обновлял репертуар произведениями для органа, о котором втайне мечтал, и церемонию закладки фундамента (1995 ) открыл, играя токкату и фугу Баха. Хочу рассказать еще об одном деянии Гердта Хуммеля. Как известно, для построения лютеранской церкви был выделен участок на территории бывшего немецкого кладбища. Перед закладкой фундамента по инициативе этого деятеля было решено вырыть из-под земли кости и заново захоронить их. Неожиданно господин Хуммель пригласил меня в Германию. 3 января 1996 года мы были уже были в Саарбрюккене, и в музыкальном центре я дал на аккордеоне концерт из органных произведений. В Страсбурге меня пригласили на день рождения проректора университета, и тут произошло чудо; объявили, что наша церковь, строительство которой близилось к концу, получает в подарок орган. Главным «виновником» этого высокоторжественного события мог быть только доктор Хуммель- иначе как просочилась информация о наших тбилисских делах? Я стал думать о том, как выразить признательность этому выдающемуся человеку. К счастью, в Саарбрюккене работал органист Гриша Мешвелишвили, выпускник Тбилисской консерватории, встретившись с которым я поведал о своих сомнениях. «Лучшее, что ты можешь сделать-это посвятить этому человеку музыкальное приподношение из произведений Баха», – посоветовал он. Окрыленный этой идеей, я вернулся в Тбилиси. Но где найти подобающее помещение? На помощь пришел менеджер гостиницы «Метехи» господин Браун. Узнав, о чем идет речь, он любезно предоставил зал, отказавшись от оплаты. Этот незабываемый вечер (13 декабря 1996) сопровождался комментариями музыковеда Евгения Мачавариани, который, со свойственным ему остроумием, щедрыми пригорошнями рассыпал шутки, и никто не догадывался, как далеко зашла его болезнь - жить ему оставалось совсем немного … Строительство евангелическо-лютеранской церкви завершилось в 1998 году, и я вступил в должность органиста, им остаюсь. Мария КИРАКОСОВА Будь нас меньше, я уверен, "Будильник на компьютер скачать бесплатно на русском"что неприятель, так или иначе, дал бы о себе знать. Острие охотничьего ножа "Скачать книгу черной магий"касается чего-то твердого. Исключительный случай,-полчаса спустя сообщил штабной врач кадету "Чувства и чувствительность книга скачать"Биглеру, отдыхавшему "Бесплатные фильмы скачать зеленая миля"под одеялом. Ясно, что, если индейцы не захотят вступить с нами в "Ричард львиное сердце игра"открытый бой, у нас будет мало шансов догнать отступающего врага. | |||||||
|
|||||||
